Город в огне. Как в «нулевые» общественники спасли деревянный Томск от пожаров
С начала этого лета в Томске уже сгорели три исторических деревянных дома. Один — на улице Мельничной, которую в народе уже прозвали «кладбищем деревянных домов», второй — в самом центре старого города, на ул. Гоголя. Третий — буквально на днях на К. Маркса. Все три здания были построены еще до революции и являлись частью городского архитектурного наследия. В течение последнего года от огня пострадали еще не менее восьми деревянных домов.
Ситуация с пожарами вызвала острое беспокойство и среди томичей, и среди градозащитников. Многие помнят, как в начале 2000-х по городу прокатилась волна поджогов и как Томск чуть не лишился своей главной достопримечательности — памятников деревянного зодчества.
Как удалось остановить пожары тогда и почему сегодня важно учесть прошлый опыт, рассказываем в нашем материале.
Первый в Томске за это лето пожар в деревянном доме случится вечером 2 июня на ул. Мельничная, 29/1. Здание расположено в старинном районе Заозерье, входит в список объектов муниципального значения и фоновой исторической среды. До революции этот дом, 29/1, как и два соседних по ул. Мельничная, 29 и 31, являлся частью усадьбы мещанина Ивана Казакова. Сейчас все три здания превратились в обгоревшие руины. Летом 2022 года сначала загорелся дом под номером 31, а потом огонь перекинулся и на здание №29.
Через неделю после пожара в доме на Мельничной, 29/1, в воскресенье вечером, 9 июня, случился пожар в деревянном здании на Гоголя, 41. Это здание подлежит сохранению и входит в предмет охраны по проекту приказа Министерства культуры РФ об утверждении границ исторического поселения г. Томск. Частично оно было расселено и признано аварийным. После окончательного расселения, которое планировалось осуществить до 31 декабря 2024 года, его собирались включить в муниципальную программу «Дом за рубль». Соседние дома в этом квартале с 2019 года также регулярно страдают от пожаров. Так, уже сгорели дома на Гоголя, 36/3, 36/4, 35, 45 и Красноармейской, 43/1 и 43/2.
А спустя еще месяц, 9 июля, загорелся исторический деревянный дом на ул. Карла Маркса, 29, находящийся рядом с памятником федерального значения особняком купца Николая Родюкова. Он является объектом деревянного зодчества и ценной фоновой средой, входит также в предмет охраны.
Как сообщают ГУ МЧС, сначала загорелся сарай, а после огонь перекинулся на само здание. Возгорание удалось ликвидировать, и деревянный дом Родюкова огонь не задел. По информации с сайте «Град над Томью», в 2019 году в этом доме уже был пожар. После чего частично расселили и законсервировали.
Пожары или поджоги?
Общественность рассуждает, что стало причиной трех последних пожаров в томских домах. Пожарные утверждают, что в доме на ул. Мельничной возгорание случилась из-за «нарушения правил пожарной безопасности при эксплуатации электрооборудования», на Гоголя и Карла Маркса причины еще будут устанавливаться.
Тем не менее, градозащитники не исключают версию поджога и опасаются, что в Томске может повториться ситуация с пожарами начала 2000-х годов. Об этом периоде хорошо помнит Ирина Евтихиева, музейный искусствовед, специалист по сибирской иконе и одна из тех градозащитников, кто начал кампанию по защите томского деревянного зодчества двадцать лет назад. По ее словам, деревянные здания в период с 1990 по 2007 гг. один за другим горели именно из-за умышленных поджогов. По мнению Евтихиевой, организованы они были томскими застройщиками, которые выкупали землю у города под новое строительство, несмотря на то, что на момент приобретения на этих местах еще стояли дома и жили люди.
До сих нет обнародованных результатов, были ли это поджоги (и кто за ними стоял), или пожары случались по другим причинам. Как подчеркивает Ирина Александровна, за эти 30 лет по сгоревшим домам «не было проведено ни одного пожарного расследования»:
Дома сжигали вместе с людьми. Если они не хотели переезжать, их раз, два, три предупредили, а ночью не просто поджигали, но и подпирали тамбур внизу, чтобы они не могли выйти из дома. Так горели в Томске 95% зданий. В ответ жители из несколько домов стали объединяться и дежурить по двое-трое. Они ставили посты, смотрели, чтобы их дом не подожгли. Три часа одни, потом другие. Так было по всему Томску. Люди, которые жили в деревянных домах, не знали, кого нынче подожгут, не знали, кому приглянется этот кусок в центре города.
В качестве примера Ирина Александровна вспоминает историю с деревянным домом по Карла Маркса, 32, которая случилась в 2004 году. Там жители тоже устраивали ночные дежурства. Правда, от беды дом это не уберегло:
— До этого случая про деревянное зодчество не говорили совершенно. Тогда мы пригласили рассказать об этом доме телеканал ТВ2, всех моих знакомых журналистов — я знала практически всех на тот момент — вышли жители, пришли профессора, писатели, музыканты — человек 15, наверное, нас было. И на телевидении мы сказали: хватит [поджигать]! И вдруг этот сюжет показали, первый раз в жизни. На тот момент уже больше 10 лет жгли дома — и молчок, как будто вообще ничего не происходит. И в этот момент, конечно, мне нужно было поактивнее говорить о людях, которые жили в этих домах, которые умирали в Томске от пожаров, — рассказывает Евтихиева. — В итоге мы произнесли пламенные речи, сюжет пустили в эфир, а ночью мне позвонили жители и говорят: «Нас сносят несколько бульдозеров! Мы выскочили на улицу, в чём были». Когда я прибежала, всё уже было снесено, буквально в течение получаса.
Тогда общественники завалили письмами о сложившемся в Томске положении с деревянными домами администрацию города и области, министерства культуры и архитектуры, федеральные каналы, письма писались и президенту РФ Владимиру Путину. По словам Ирины Етихиевой, в эти обращения для наглядности прикладывали фотографии старого дома и то, что от него осталось после пожара.
В 2020-х годах дом расселили и до сих пор он стоит заброшенным.
Это подняло волну общественной дискуссии и город разделился на тех, кому не безразлична судьба деревянных зданий в Томске, и тех, кому деревянные дома мешали застраивать город. В числе первых были градозащитники и жители деревянных домов; в числе вторых — городская администрация и застройщики.
В этот момент в конфликт вмешался тогдашний губернатор Томской области Виктор Кресс. Как рассказывает свидетельница тех событий и еще одна участница градозащитного движения Лариса Романова, заведующая кафедрой реставрации и реконструкции архитектурного наследия ТГАСУ, кандидат архитектуры, им удалось привлечь внимание губернатора к проблемам деревянного зодчества:
В 2004 году, к 8 Марта, Виктор Мельхиорович устраивал прием известных в городе женщин, в их числе была Элеонора Львовна Львова, профессор Томского государственного университета, этнограф. Она сказала, что ее пригласил на прием губернатор, а так как мы все время говорили о том, что деревянная архитектура гибнет, то мы решили предоставить список с пострадавшими домами. Этим занималась я, а фотографировали их Женя и Оля Нечаевы (Ольга Нечаева — иллюстратор, писательница, автор книги «Великая Тартария», Евгений Нечаев — книжный дизайнер — прим. ред). У нас получился целый альбом. Он был не только про пожары, а вообще про состояние домов, что с ними происходит (некоторые из них были памятниками). После поздравления Виктора Мельхиоровича Элеонора Львовна рассказала о проблеме с деревянной архитектурой Томска, проиллюстрировав её принесённым альбомом. Губернатор отреагировал на полученную информацию созданием Общественного совета по сохранению деревянного зодчества при областной администрации. Каждый понедельник в Белом доме проходили заседания Общественного совета под руководством Виктора Мельхиоровича. На заседаниях всегда присутствовали чиновники различного ранга в зависимости от решаемых вопросов. Проводились и выездные заседания — на ул. Кузнецова, 30, пр. Кирова, 26 и др. Общественный совет внёс значительную лепту в сохранение деревянной архитектуры Томска. Безусловно, очень важным фактором стало непосредственное участие власти в этом процессе и, конечно же — очень сильное движение градозащитников.
Общественный совет по сохранению деревянного зодчества при губернаторе начал работать в 2005 году. Он расположился в Музее деревянного зодчества в здании на Кирова, 7. В группу вошли сотрудники всех томских вузов — ТГУ, Политехнического и Педагогического университетов, ТГАСУ — и чиновники, а его координатором стала Ирина Евтихиева, инициатор создания совета.
В тот же период произошел еще один громкий случай с известным сегодня многим томичам и туристам жилым деревянным домом по ул. Кузнецова, 30, где с 2019 года работает частный музей «Профессорская квартира».
— Только-только создали совет и стали по телевизору говорить о деревянных домах. Губернатор тогда сказал, что «мы начинаем сохранять с улицы Кузнецова, дом №30 мы берём под контроль». И после его выступления этот дом ночью сгорел, причем сгорел так, что погибла юная девушка. Полностью сгорели верхний этаж, крыша. Этот случай вызвал резкий общественный резонанс. После было совещания. Я не помню, то ли я тогда сказала, то ли я повторила чью-то мысль: «Виктор Мельхиорович, это же вам вызов: вы вчера выступили, а сегодня они дом подожгли…», — вспоминает Ирина Евтихиева.
По ее словам, именно после пожара в этом доме начались кардинальные изменения в части сохранения деревянного зодчества. Область стала выделять деньги на ремонт памятников, пошли разрабатываться программы по восстановлению деревянных зданий.
Как удалось сохранить
Общественный совет по сохранению деревянного зодчества действовал при губернаторе до 2012 года. По мнению Ларисы Романовой, в одночасье он не решил все проблемы, но власти показали свою заинтересованность в сохранении деревянных домов и за время работы совета волна пожаров спала.
Участник этого процесса Никита Кирсанов, ныне председатель комитета по сохранению исторического наследия городского департамента архитектуры и градостроительства, называет несколько причин, повлиявших тогда на ситуацию в Томске:
Я думаю, это связано с утверждением проекта зоны охраны и рядом изменений, которые были внесены в градостроительный кодекс. Проект зоны охраны установил ограничения в центральной части города для нового строительства, поэтому даже в случае в случае сноса деревянного дома на его месте нельзя было построить ничего высокого. Это причина номер один. Причина номер два: у нас изменился порядок расселения, если раньше этим занимался застройщик, то теперь расселение осуществляется через муниципалитет в рамках федеральной или муниципальной программы по расселению. То есть сейчас нет ситуации, когда жители остаются один на один со строителем, что как раз и повышает риски такого «спонтанного самовозгорания».
Также Лариса Романова рассказывает, что вместе со студентами в 2003–2004 гг., к 400-летию города, под ее руководством совместно с экономическим факультетом вуза был разработан дипломный проект «Концепция экспозиции деревянной архитектуры в историческом центре г. Томска» в трех томах. Им занимались выпускники ТГАСУ Светлана Шестакова, Ксения Плеханова и Владимир Оплачко. Позднее их исследования легли в основу областной программы по сохранению деревянного зодчества в Томске, которую одобрили в Российской академии архитектуры и строительных наук и взяли за образец для подражания.
— Летом 2003 года было проведено тотальное обследование деревянной исторической застройки в границах исторического центра Томска по проекту Зон охраны 1982 года, которое позволило выявить её количество, техническое состояние, функциональное использование, степень внедрения инженерного обеспечения, архитектурный стиль и другие характеристики. В сравнении с 1984 г., когда в СФИ «Спецпроектреставрация» проводилось обследование исторического центра Томска, к сентябрю 2004 г. сохранилось 1805 деревянных домов из 2840, к тому моменту утрачено было 1035. Сейчас количество сохранившихся домов еще меньше, — объясняет Лариса Степановна. — Эти исследования были отражены в первой главе, посвященной формированию города Томска и его деревянного зодчества. Во второй главе рассматривался опыт сохранения деревянных зданий — зарубежный и отечественный. Отечественный был связан, в том числе, с нашим городом. Во-первых, в томском специализированном институте по реставрационному проектированию — первом за Уралом, был наработан уникальный опыт по приспособлению деревянной застройки, а, во-вторых, Томску очень подходит опыт финского города Старая Раума. В нём есть деревянная архитектура этого же времени, которую, благодаря политической воле власти, удалось за 10 лет привести в порядок, что способствовало интенсивному развитию туризма. В третьей главе была изучена экспозиционная ценность деревянной архитектуры в историческом центре Томска, основные аспекты её восприятия и предложен комплексный туристический маршрут к 400-летию города. На основании этого маршрута два студента экономического факультета нашего вуза выполнили дипломные проекты с расчётами, включающими затраты на приведение в порядок фасадов зданий, входящих в маршрут, благоустройство улиц, ремонт дорог, создание необходимой инфраструктуры (устройство стоянок автобусов, туалетов и пр.) Окупаемость затрат составляла два года. Предложенный маршрут проходил через ключевые точки города и должен был быть полностью приведен в порядок. В результате мы получили серьезное исследование, которое до нас никто не проводил. Дипломный проект мы возили на международный конкурс лучших дипломных проектов по архитектуре, где он был отмечен дипломом I степени и дипломом Союза архитекторов России, а затем отправлен на второй тур конкурса во Флоренцию.
Как добавляет Романова, на защите этого диплома присутствовали представители городской администрации, в том числе, занимавший тогда пост главы Томска Александр Макаров. По словам Ларисы Степановны, он задавал вопросы и проявлял интерес к работе, но предложенная студентами идея туристического маршрута так и не была реализована городом.
Сейчас вместе с магистрантами Лариса Романова работает над другим не менее важным проектом — выявление и анализ неэксплуатируемой деревянной застройки второй половины XIX — начала XX вв. в исторических районах Томска. Как подчеркивает исследовательница, результаты первого года изучения уже выглядят очень тревожными. Подробнее о них мы расскажем в следующем нашем материале.
Накануне 420-летия
В этом году Томск отмечает 420 лет со дня основания. В городе успешно запущена и действует программа «Дом за рубль», в рамках которой частные инвесторы берут восстанавливать деревянные дома. В Томск едут путешественники не только из соседних городов, но и из-за Урала, и с каждым годом их становится все больше — внутренний туризм растет. Но на фоне этого до сих пор не приняты границы исторического поселения, застройщики не сдаются, продолжая наседать на 5% драгоценной территории в центре. Обостряется и ситуация с пожарами в деревянных домах.
Лариса Романова отмечает, что положение осложняется большим количеством расселенных и не законсервированных домов, которые стоят в городе незащищенными, становятся пристанищем бездомных и больше всего могут быть подвержены поджогам. И, как обращают внимание все наши собеседники, если деревянные дома один за другим будут гореть, признаваться аварийными, а после сноситься, Томск потеряет свою главную особенность.
— Деревянная архитектура в Томске периода эклектики, конца XIX начала XX вв., считается специалистами уникальным явлением мировой культуры. Потому что в этих постройках соединились профессиональная архитектура с народным опытом — это очень интересный сплав. Кроме того, эта архитектура славится своим декоративным убранством, поэтому Томск еще можно считать энциклопедией деревянной резьбы. Мне много приходилось бывать на территории России в городах с деревянной архитектурой в советский и постсоветский период, для которого особенно свойственно уничтожение деревянной застройки, очень ярко характеризовавшей эти города. Это Казань, Нижний Новгород, Вологда и др. И я думаю, что люди, которые стремились разорить, уничтожить нашу страну, делали это не случайно. Ведь деревянная архитектура — это воплощение духа народа, его мудрости и традиций, и народ, который их сохраняет, покорить невозможно. Томск, так случилось, пока ещё сохранил не отдельные дома, а целостные массивы подлинной исторической застройки, что позволяет нам увидеть, каким был старинный русский город рубежа XIX–XX века. По сути, сейчас Томск является единственным крупным городом в России, который демонстрирует её национальную архитектуру. Сегодня нам нужно понимать, какая ответственность лежит на нас, не только на специалистах, но и на жителях, на руководителях Томской области и Томска, позиционирующего себя в качестве умного города. Потому что мы обладаем непреходящей ценностью, которую разрушаем и обесцениваем, не понимая, какой это ресурс — я даже не говорю о нравственном ресурсе, не всеми признаваемом — но это же и мощнейший экономический ресурс!
Многие жильцы деревянных зданий в Томске тоже понимают ценность своих домов и готовы их отстаивать, несмотря на трудности. Так случилось с деревянным домом на Войкова, 22 из списка-701, который пострадал в сентября 2023 года от пожара. Из-за происшествия межведомственная комиссия признала его аварийным и планировала расселить, но жильцы дома оспорили это решение и добились ремонта. Недавно стало известно, что власти начали поиск подрядчика для восстановления здания. На эти цели будет выделено около 10 млн рублей.
— Если мы говорим, что мы любим свой город, что у нас Томск в сердце; если мы говорим о том, что мы празднуем День города с фейерверками, то люди, которые живут здесь, должны понимать разницу между деревянным резным домом и новоделом. Такие здания мы больше не создадим никогда, поэтому Томск уникальный в этом смысле город. У нас еще остались какие-то дома, есть несколько исторических районов, и наша задача бдительно следить за тем, чтобы их не поджигали, чтобы всеми силами способствовать сохранению своего лица. Иначе мы просто превратимся в очередной Гарлем, которых сотни тысяч, — подытоживает Ирина Евтихиева.
Текст: Алёна Попова
Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».