Борис Киселев: народный артист из атомного города
Зал медленно наполняется светом. Зрители начинают вставать и аплодировать. Кто-то выходит на сцену — дарит цветы, говорит спасибо. Занавес. Актеры театра, сменив яркий грим и пышные костюмы на повседневность, возвращаются к обычной жизни.
У Бориса Киселева, актера Северского музыкального театра, она складывалась нетипично. Начинал он работать в атомной отрасли, на первом в Сибири заводе разделения изотопов. Активно участвовал в местной самодеятельности. Там его заметили и позвали на большую сцену, которой он посвятил почти пять десятков лет.
Рассказываем историю Бориса Николаевича Киселева, талантливого атомщика, ставшего любимым артистом северчан.
Театр или завод?
Город Иваново, где в 1943 году родился будущий народный артист Борис Киселев, славится особым «окающим» говором — упор в словах делается на букву «о». Впоследствии эта особенность речи в сочетании с кипучей энергией и талантом приглянется на первых пробах Киселева в закрытом «почтовом», где начнется его театральная карьера. Случится это через почти 20 лет.
Пока же маленький Борька жил своей детской жизнью и совсем не подозревал, какие перемены его ждут в скором времени. Первая из них произошла, когда мальчику было всего четыре. В дом Киселевых неожиданно пришла беда — умерла мама. Через год папа познакомил Борьку с какой-то женщиной, та просила называть ее «второй мамой». После — школа, где мальчику не особо нравилось: хотелось петь, танцевать, балагурить, а учителя требовали дисциплины и прилежания. Затем новое расставание — старший брат Герман уехал после техникума за тысячи километров от дома, в место со странным названием Томск-7.
А чем же заняться Борьке, куда податься? Он мечтал стать артистом, проживать разные роли, дарить эмоции людям, но все его увлечения выглядели детской забавой. Ему казалось, что надо найти «серьезное» дело — и вот он уже ученик слесаря на местной швейной фабрике. Конечно, эта работа не принесла ему особого удовольствия. Борьку тянуло на сцену, к зрителям, к свету софитов.
Реализовать юношеские амбиции Борьке позволяли местные кружки, популярные в то время. В одном из объявлений при Ивановском театре оперетты молодым людям предлагали принять участие в балетной студии. Для начинающего артиста подобное объявление — неплохой шанс попасть на большую сцену. Борька, понимая это, вступил в группу. И даже получил корочку об окончании хореографического училища при театре.
Сцена была все ближе. Как вдруг неожиданное предложение: старший брат, видя неустроенность Борьки, позвал его работать в Сибирь, на СХК — Сибирский химический комбинат. Из плюсов — приличная зарплата, решение жилищного вопроса (специалистам давали комнаты в общежитиях и квартирах), да и брат всегда поможет. Из минусов — неизвестный город и суровый климат. Но, согласившись с фразой, что лучше попробовать и ошибиться, чем не попробовать и жалеть, 17-летний Борька сел в поезд до Томска.
«Мне эти говяжьи туши по ночам снились»
Молодого парня Сибирь встретила в декабре 1961 года совсем неприветливо. Еще на вокзале его поразила местная природа. Он вспоминал о том, как впервые ступил на томскую землю: «Сугробы такие огромные, мне никогда до этого не приходилось видеть столько снега. А еще мороз градусов 40!».
Сибирская зима — не единственное, что огорчило Борю в первый день его пребывания в Томске. Сначала опоздал старший брат, потом оказалось, что заселиться в рабочее общежитие он не сможет из-за ошибки в документах:
«Я думал: сейчас приеду, устроюсь в общагу и свобода! А поехали мы на улицу Белинского. Какая-то буква в документах не совпала, пришлось отложить осуществление мечты на день. Но уже на следующий день, как бальзам на душу, „отдельная“ комната на шесть персон, бурлящая вокруг жизнь и ожидание работы», — рассказывал Киселев.
И тут снова неудача: на завод Бориса не устраивают из-за возраста, пришлось ждать, когда ему исполнится 18. Сидеть на шее у брата юноша не стал и пошел работать грузчиком в управление рабочего снабжения. О своем первом трудовом опыте в закрытом городе спустя годы он скажет: «Мне эти говяжьи туши по ночам снились».
Работа почетная и ответственная, жить бы да радоваться молодому парню, что нашел себе серьезное дело с хорошей зарплатой, но тогда не случилось бы народного артиста Бориса Киселева.
Театральная карьера
В закрытом городе Киселев быстро нашел применение своей неуемной энергии. Он записался в агитбригаду: на пробах руководительницы художественных коллективов при заводе Александра Южакова и Вера Зубова первыми заметили самобытный талант ивановского парня.
Поэтому, кроме работы на заводе, Борис стал посещать местный дом культуры им. Николая Островского, где проходили репетиции. Собирались там в основном сотрудники комбината, многие из которых пели, танцевали, рисовали, сочиняли стихи, устраивали концерты не только в городе, но и в близлежащих населенных пунктах. Много позже Борис Николаевич тепло вспоминал те дни:
«Страшно интересно было. Я был счастлив. Сцена, гастроли, признание. Все танцплощадки, концерты — везде нас приглашали. Сёла, колхозы... Порой на себе тащили все декорации — но нравилось. Время было такое, веселое. Может, потому что молод был!».
В таком темпе, когда смены на заводе сменялись репетициями в ДК, Киселев прожил два года, пока в его жизни не случился переломный момент. Его будущая жена, на тот момент уже артистка Томского музыкально-драматического театра в «почтовом», Любовь Харитонова привела молодого человека «показаться» главному режиссеру Григорию Владимировичу Спектору.
Тот сразу разглядел талант Киселева. Пригодился и диплом об окончании хореографического училища при ивановском театре. Почти без раздумий Бориса пригласили на сцену: «О работе в театре даже не мечтал. И тут вдруг такое предложение. Предложение невыгодное (зарплата артиста вдвое меньше), но интересное. И я рискнул. И, наверное, не ошибся», — говорил Борис Николаевич.
В первые годы в театре он брался за любую работу, которую предлагали. Одна из первых ролей в музыкально-драматических постановках — носильщик в знаменитой трагедии «Гамлет». Начинающий артист так волновался, что боялся уронить носилки, на которых покоился главный герой.
«Я безропотно шел туда, куда меня посылали. Скажут в хор — иду в хор, скажут в балет — иду в балет. Главный балетмейстер вообще спустя некоторое время заявил, что мной можно „затыкать все дыры“. Мне всё нравилось, всё было интересно. Я влюбился в театр сразу же и навсегда».
Спустя время Киселеву стали давать крупные роли: карьера начала стремительно развиваться. Сам Борис говорил, что и тут ему помог случай: перед гастролями внезапно заболел актер Николай Крыжановский (Заслуженный артист РСФСР — прим. авт.), и за неделю Киселеву дали пять ролей. «Меня шатало от напряжения, усталости и... страха. Но я набирался опыта, входил во вкус», — вспоминал он те дни.
Бешеный темп Киселев выдержал. Ему стали предлагать новые роли: теперь он участвовал в опереттах и музыкальных комедиях. Всего за свою карьеру Борис Николаевич сыграл около 50 ролей. Одна из важнейших в театральной карьере — роль беспризорника Женьки Марока в военном детективе «Черная береза» режиссера Якова Лифшица. За нее Киселев получил в 1970-х годах свою первую награду, диплом Всероссийского конкурса.
«Особенность роли была не столько текстовая, сколько его — Женьки — лихое умение танцевать чечетку. Я такими навыками владел, и с этой роли началась моя карьера. Театр с этим спектаклем гастролировал в Кургане, где тогда работал известный врач-костоправ Елизаров. Он прошел за кулисы и сказал: „Ну, таких ног я еще не видел. Сломаете — приезжайте. Я вам заново сделаю“. Дальше были роли и больше, и интереснее, но роль Женьки Марока стала поворотной для меня», — говорил Борис Николаевич.
Работы в театре было очень много, Киселев отдавался ей без остатка — считал, творчество требует самопожертвования. Вокруг сложилась соответствующая атмосфера: режиссеры почти спали в театре, художники порой резали пальцы, стараясь все сделать сами.
Всенародная любовь
«Я, тогда еще маленький мальчик, которого мама впервые привела в театр, с некоторым равнодушием, свойственным этому возрасту, взираю на происходящее на сцене. Но постепенно игра актеров захватывает мое детское воображение, и я начинаю вникать в смысл спектакля. И вот, когда мое внимание окончательно приковано к сцене, когда мои глаза уже горят радостно в предвкушении чуда, по залу проносится шепот, больше похожий на страстный вздох, и улыбки загораются на лицах сидящих рядом людей: „Киселев!“. Естественно, я не мог остаться равнодушным после такого „представления“ артиста и следил теперь за каждым его шагом, каждым словом. А он шутил, танцевал, пел, и все это делал так легко, непринужденно, я бы сказал, играючи, что с того момента я стал его поклонником».
Многие томичи и северчане старшего поколения, которые еще застали Бориса Киселева на сцене, могут согласиться со словами журналиста. Его самобытность и неповторимость проявлялись в каждом образе, будь то комедия или драма — ему было подвластно все.
В 1970-е годы театр решил представить Киселева к званию «Заслуженный артист РСФСР». Начали собирать документы. Но в комитете при отделе культуры Борису заявили: «Такой молодой артист, а уже заслуженным хочет быть. У нас вон киномеханик в ДК столько лет работает, а и то звания подобного не имеет. Киселев пусть ждет очереди». Он и ждал.
Не прошло и пяти лет, как его номинировали на новое звание: «Народного артиста России». Его он получил в 1994-м, самым первым в Томской области. Сам Киселев о своем таланте говорил скромно:
«Когда начал сравнивать себя с другими народными артистами, то неловко было как-то, стыдно. Вот они — таланты. Вот за пультом симфонического оркестра — талантливый музыкант. А я…»
«Мне вспоминается детство. Дворец культуры и творчества „Авангард“, куда регулярно привозила свои спектакли „почтовская оперетта“, очередь в кассу и непременный вопрос кассиру „А Киселёв сегодня играть будет?“ Безусловно, в театре были и другие замечательные артисты, но он запоминался всем без исключения, в каждом спектакле, и был настоящим любимцем публики!»
«Три раза возвращался»
В немногочисленных интервью Борис Николаевич подчеркивал, что трижды уезжал из Северска: работал в Красноярске, Краснодаре, Баку. Но все равно возвращался к уже ставшей родной публике:
«Помню, приезжает ко мне главный режиссер нашего театра Мильтцер, видит меня, все понимает и говорит: „Поехали обратно“. Три раза возвращался. Тянет сюда. Где родился как актер. Так прикипел душой к нашему северскому зрителю, театру, городу. У нас ведь было много прекрасных актеров, режиссеров. И папа, и мама Лии Ахеджаковой работали у нас. Баландин, Оленин, Кудрявцева. Те, кто потом составили славу московской сцены. Они работали у нас, в Северске. Не знаю — по своей ли воле, но работать в закрытом городе считалось достойным», — говорил Киселев.
Народного артиста Бориса Киселева не стало в 2016 году. Продолжает актерскую династию его дочь Оксана Киселева, она работает в московском театре им. Маяковского.
Все материалы спецпроекта
- Люди из А-Томска: как сибирский город стал одним из центров атомного проекта
- Михаил Карбышев: жизнь нетипичного «атомщика»
- Георгий Шадинов: электрик с сердцем летчика
- Легасов. От девяти дней одного года до Чернобыля
Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».