Георгий Шадинов: электрик с сердцем летчика

Спецпроект

Люди из А-Томска

Как работали, дружили и мечтали жители «почтового ящика» Томск-7

В этом году российская атомная промышленность отмечает 80‑летие. Кем были люди, которые работали на главном атомном объекте Томской области, СХК, в годы его становления и развития? Как складывалась их жизнь в «почтовом ящике»? Как они отдыхали, дружили и мечтали? Рассказываем в нашем совместном с Сибирским химическим комбинатом спецпроекте-стенгазете.

Георгий Шадинов почти всю жизнь посвятил атомной промышленности и был среди тех, кто стоял у ее истоков в 1950-е годы.

Его трудовая деятельность началась, когда Шадинову было чуть за двадцать: молодого специалиста направили работать в строившийся секретный Свердловск-44. Затем — следующий пункт маршрута, Томск-7. Здесь, в сибирском закрытом городе он задержался на полвека.

Рассказываем историю Георгия Михайловича Шадинова, авиамоделиста и строителя советской атомной промышленности.

Когда утром 22 июня 1941 немецкие войска уже перешли советскую границу, 15-летний Жорка Шадинов мирно досыпал последние утренние часы в своей краснодарской квартире. Впереди было важное событие: через несколько часов должен был состояться первый запуск Жоркиного воздушного шара в небо. В качестве летчика-испытателя выбрали ничего не подозревающего дворового кота Ваську. Трое друзей-единомышленников должны были помочь с последними приготовлениями перед стартом.

И вот долгожданный запуск. Шар наполняется воздухом, ребята стоят в предвкушении, как вдруг раздается крик. Из репродуктора несется голос Молотова, зампреда советского правительства. Началась война.

Романтик Жорка вместе со своими боевыми товарищами сбегает из дома, и, несмотря на юный возраст, попадает на фронт. Ведь отец, георгиевский кавалер, участник Русско-японской и Гражданской войн, всегда говорил ему «Драться надо только за Родину и женщину». Но на фронте подростки задержались недолго: воинское начальство, узнав о возрасте новобранцев, отправляет их из окопа обратно домой.

Упрямый Шадинов устраивается в госпиталь, потом — в железнодорожные войска на Северо-Кавказском фрон­те, а затем попадает на 4-й Украинский. Там он прослужил до августа 1945 года, вернувшись домой с медалями «За оборону Кавказа» и «За победу над Германией». Ветерану войны тогда всего 19.

Детское увлечение остается с Шадиновым навсегда. Начав с кружка авиамо­делизма и моделей первых самолетов и дирижаблей в 1930-х, к 1990-м он соберет у себя дома около полусотни самодельных авиалайнеров. Правда, летчиком не станет: в авиационном училище, куда Жора придет после войны, скажут, что его восемь классов образования не годятся для поступления. Это определяющий момент в его судьбе: Шадинов отдаст документы в Краснодарский электроприборный тех­никум, чтобы стать электриком.

Училище Георгий Шадинов закончил с отличием в 1949 году. Сразу же после выпуска однокурсники начали получать направления на предприятия и разъезжаться кто куда. Все, кроме Георгия и еще одного парня с их курса. Выпускники ничего не понимали: «Как так? Анкету просили заполнить за три месяца до окончания, а направление еще не дали?»

В неведении, вспоминая об этой странной встрече, Георгий прожил всё лето, пока ему не приказали явиться в «Первое главное управление». Что это за управление, молодой человек не знал, но в назначенный день пришел. Трех­этажное здание «Первого главного управления» снаружи казалось не­казистым, но отдела­но внутри было «шикарно», вспоминал Шадинов. Такое же впечатление оставили после себя сотрудники: все в штатском, но в каждом чувствовалась военная выправ­ка. Тогда бывший студент начал догадываться о характере его предстоящей работы.

В должности прибориста он был направлен в Свердловск-44, не значившийся на картах секретный городок. Там на Уральском электро­химическом комбинате впервые в стране вводили в эксплуатацию газодиффузионный завод для получения высокообогащенного урана оружейной кондиции. Только что выпустившийся электрик, ни дня не проработав по специальности, неожиданно для себя, стал частью большой атомной истории страны.

из интервью Г. М. Шадинова газете «Новое время», 2011 г.

«Чтобы добраться до места, пришлось выполнять заранее ого­воренные правила конспирации. В одной из „явок“ сказали: „Дое­дете до станции Рудянка, выйдете и будете ждать под часами. К вам подойдет Алексей Яковлев — вы его не знаете и знать не можете“. На указанном месте при­шлось ждать целый день — да еще и какая-то молоденькая девчонка все подбегала да интересовалась, мол, кого вы ждете. Георгий Ша­динов соблюдал военную тайну и несколько раз отгонял любопыт­ную девушку. Наконец, вечером она подошла и поинтересовалась: „А вы не Яковлева ждете?“ — ока­залось, это его дочь».

Жизнь в еще только строящемся закрытом Свердловске-44, сейчас Новоуральске, складывалась у Георгия непросто, условия были спартанскими. Зато начинающий приборист встретил спутницу и друга всей жизни — будущую жену Елену. Покорять атомные горизонты следующего закрытого города, Томска-7, в 1953 году они отправились уже в статусе молодой семьи.

В 1951 году посреди сибирских лесов начали активно строить новый город, в секретных документах называемый по номеру почтового ящика Томск-7. Спустя всего два года здесь появился первый в Сибири и второй в стране газодиффузионный завод по выпуску гексафторида урана оружейного качества — объект «Т» (от слова турбулентный, по режимным соображениям). Впоследствии его начали называть просто «Объект № 1». Именно с его запуском начался отсчет работы крупнейшего атомнопромышленного предприятия России — Сибирского химического комбината. «Объект №1», завод разделения изотопов, существует до сих пор.

Для полноценной работы секретного объекта требовались люди. Для этого из Свердловска-44, где подобный завод уже работал, в Томск-7 была командирована большая группа опытных специалистов для обучения персонала и первоначального освоения оборудования. Всего 40 сотрудников и 20 кадровых рабочих. В их числе оказались Георгий и Елена Шадиновы. Он начал работу в газодиффузионном цехе № 42, она — в ремонтном цехе № 40, «цехе ревизии».

Газодиффузионный цех был основным технологическим подразделением на «Объекте №1», где происходило разделение изотопов гексафторида урана. На СХК в начале 50-х годов их работало два — цех №41 и цех №42. Когда в первом уже выпустили первую партию продукта, во втором полным ходом шли монтажные работы. Георгий Шадинов в то время занимал должность заместителя начальника по технологии.

В первые годы работы на заводе больше всего ему запомнился коллектив: преимущественно тот состоял из молодежи. Многим сотрудникам едва исполнилось 17 лет. Вчерашние студенты училищ и институтов работали практически круглосуточно — требовалось обеспечить пуск и эксплуатацию оборудования первой очереди. Достичь этого удалось уже к октябрю 1954 года.

Из воспоминаний Н. С. Осипова

начальник смены цеха № 42, заместитель начальника цеха № 42 в 1953–1959 гг., главный инженер завода в 1960–1964 гг.

В цех прибыла «пусковая комиссия» в ослепительно белых халатах. Начальник цеха В.И. Чувахин по-военному отрапортовал о готовности, после чего была дана команда «к пуску приступить». Защёлкали контакторы, загудели машины. Однако к концу смены первые из пущенных блоков пришлось остановить из-за перегрузки. Выяснилось, что в оборудование поступает большое количество воздуха. Позднее было установлено, что воздух начал поступать ещё в предыдущую смену через ошибочно открытый КИПовский вентиль, на который не установили заглушку. Однако тогда это не заметили из-за нерациональной пусковой схемы: по распоряжению руководства объекта, определявшего порядок пуска, блоки были объединены, а не рассечены, как это стали делать позже. Тогда я, работая начальником смены, получил первое взыскание и первые порции производственного опыта. Как говорится, «на ошибках» (в данном случае начальников) учатся.

После запуска оборудования в полном объеме оно перешло в цех №41, а весь коллектив — в следующие корпуса для проведения монтажных и пуско-наладочных работ на вновь вводимых мощностях.

И молодожены Шадиновы, и окружавшие их коллеги были не только «начинающими специалистами», но и просто молодыми людьми. Население растущего «почтового ящика» требовалось не только обеспечить работой, жильем, бытом, но и развлекать.

Юрий Роспусков, заместитель начальника, а позднее начальник диффузионного цеха № 42, вспоминал — ребята любили и умели хорошо отдыхать. Не только традиционная самодеятельность или участие в спортивных соревнованиях, был даже свой катер! Летом коллективы участков и смен выезжали на нем на природу. Построили водный транспорт тоже сами, руками энтузиастов. Елена Шадинова не только увлеченно участвовала в самодеятельности. Она писала заметки для редакции промышленного отдела, а позднее стала членом литкружка «Березка».

«Однажды собирает комсомольское бюро и активистов наш секретарь Марат Фёдоров и объявляет: «Завтра идём строем в посёлок, в нашем общежитии ремесленники такое устроили.... Так что готовьтесь — всякое может быть». Готовились серьёзно, раздобыли знамёна, флаги, запаслись газетами, журналами, свечками, белым хлебом с конфетами, и, как закончился рабочий день, построились у проходной и с песнями тронулись в путь. Почти по бездорожью, в темноте, мокрые от снега добрались до посёлка и колонной, человек в 30, подошли к бараку — общежитию. Смотрим. Стёкла выбиты. Света нет, а в дверях стоят разухабистые парни. Одеты кое-как. Держатся, будто им море по колено. Топчемся мы около крылечек. Вдруг Марат зычно так прокричал: «Ребята, а мы к вам на чай! ' В ответ молчание, ухмылки. Тут выходит вперёд комсомольский секретарь цеха — Лида Сергеева, и говорит озябшим голосом: «Вы что, ребята, в анархисты записались, и главного у вас нет? Люди к вам на чай просятся, а вы крыши пожалели!» Вот тут и появляется главный. Парень лет 16-17, рослый, чёрненький. Помню — Сашей звали. Электросварщиком работал на монтаже. «А что вы ещё умеете?» — говорит — «кроме, как лекции читать?» «А мы ещё и пляшем, и поём, и колесом ходим», — кто-то задиристо прокричал из нашей компании. И сразу поднялся хохот. Смеялись громко и гости, и хозяева, потому как наш вид для концерта художественной самодеятельности никак не подходил. Допоздна мы говорили о житье-бытье, хотя самим было по 20-23 года. Правда уже были окончены институты, техникумы, а главное — себя считали бывалыми. Вот так и осваивали Сибирь. Поднимали настроение у молодых специалистов и сами у них многому учились».

«Березку» в 1958 году организовала учительница Елена Ветрова. Сначала молодые авторы собирались в комнатушке радиокомитета на Парковой, потом — в библиотеке ДК им. Н. Островского. В 1963 году вышел первый сборник произведений авторов-атомщиков, через год — ещё один. Иллюстрировал книги ставший впоследствии сибирской знаменитостью художник Владимир Марьин. Последний сборник «Березки» выпустили на излете СССР, в 1987 году, он назывался «Пути-дороги».

Одновременно с запуском производственных подразделений продолжалось бытовое обустройство. Весь текущий ремонт в общежитиях и квартирах сотрудники делали сами: в свободное время белили, шкурили, красили. Сами построили спортплощадки, футбольное поле с зимним спортивным залом и эллинг на берегу Томи с флотилией из 30 самодельных байдарок.

Шадинов, параллельно с производственной, делал и общественную работу. Еще в Свердловске-44 руководил заводской комсомольской организацией, на объекте №1 в Томске-7 стал секретарем парторганизации завода.

Из воспоминаний В. А. Соколовского

член редколлегии заводской сатирической газеты «Свежий ветер»

По вине службы Главного механика Н.Д. Садовникова была разморожена зимой труба отопления бытовых помещений корпусов №1 и №3. В газете «Свежий ветер» на листе ватмана А1 в красках было нарисовано: на трубе висит Н.Д. Садовников, зацепившись руками и ногами за трубу, и всем телом греет эту трубу. Н.Д. Садовников был ужасно разъярен и бегал по коридорам и кабинетам с требованием наказать «шелкопёров» — редакцию газеты. Но Н.В. Алявдин и секретарь партбюро Г.М. Шадинов убедили Н.Д. Садовникова прислушиваться к критике и принимать меры, а нас в обиду не дали.

Важным проектом для Шадинова-профсоюзника стало утверждение звания заслуженного работника СХК. Эта идея пришла ему в голову еще в 1971 году, коллеги и руководство комбината поддержали. А уже в 1972-м три претендента получили первые награды. В профсоюзе Шадинов проработал 23 года, стараясь везде успеть и со всеми пообщаться, узнать о проблемах сотрудников. «Общественный организатор должен общаться с людьми только напрямую, а не с трибуны, — говорил Георгий Михайлович, — только в этом случае к тебе будут относиться с доверием, а сам ты будешь знать, что волнует людей».

На СХК Георгий Шадинов отработал в совокупности 40 лет. Его жена Елена, бригадир первой заводской бригады коммунистического труда — 35. На пенсию ушел в 1993-м, в 67, когда настигла болезнь — только тогда согласился оставить стены комбината. Чтобы поправить здоровье, мог бы поехать жить к родственникам, в солнечный Краснодар, где прошли его детство и юность. Но не стал: «Во-первых, мне здесь нравится, люди здесь очень хорошие. Ну, а во-вторых, я сам коренной сибиряк», — всегда отвечал Шадинов.

Его родители встретились в Иркутске, а уже оттуда перебрались в солнечный Краснодар, где последним из пятерых детей появился Жора. Там он когда-то запустил свой первый воздушный шар. Но именно Сибирь стала для Георгия Михайловича вторым домом. На комбинате, где электрик Шадинов проработал долгие годы, его вспоминают до сих пор.

Георгий Михайлович Шадинов, 1926–2015 г.г.

• Люди из А-Томска: как сибирский город стал одним из центров атомного проекта
• Михаил Карбышев: жизнь нетипичного «атомщика»

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».