От томской мужской гимназии до офиса газовиков: что скрывает здание на проспекте Фрунзе

Даже самые известные исторические здания в центре Томска оказываются полны загадок. Сведения по ним могут быть обрывочны, подробности туманны, а родословные неполны. Здание бывшей мужской гимназии, а сегодня офис компании «Газпром трансгаз Томск» на пр. Фрунзе, 9 — как раз из таких.

Казалось бы, уж с его-то прошлым все прозрачно. Построенный как гимназия в конце XIX века, отданный под военные училища после революции и выкупленный газовиками после развала СССР, дом не обещал сюрпризов. Понятная цепочка владельцев, проводившийся не так давно капитальный ремонт и статус памятника должны были помочь нам полно и исчерпывающе рассказать его историю. На деле всё вышло не так.

В нашем спецпроекте с компанией «Газпром трансгаз Томск» рассказываем, что известно о Фрунзе, 9.

Сегодня массивный корпус из красного кирпича чаще ассоциируют с проспектом Фрунзе, нежели с Ново-Соборной. Но более ста лет назад, сразу после строительства, он воспринимался именно как часть окружения новой площади. В справочной книжке «Томск в кармане» за 1903 год так и указывалось: Томская мужская гимназiя (Ново-Соборная площадь).

Здание ввели в эксплуатацию в 1897-м, построив всего за два года, но этому предшествовала гораздо более долгая предыстория. Константин Фадеев, доцент кафедры философии и истории ТГАСУ, изучавший историю здания, рассказывает: еще в конце 1830-х годов Томская строительная комиссия, по распоряжению генерал-губернатора Западной Сибири, составила проект здания, смету и пояснительную записку с описанием земельного участка под него. И уже в 1841-м землемер Шабанов выполнил поручение, найдя подходящий участок на окраине Юрточной горы. А вот денег на возведение здания не было.

— На протяжении 1840-1850-х годов шла бурная переписка между министерством народного просвещения и дирекцией училищ Томской губернии, в которой обсуждалось место, где построить гимназию. В 1847 году был утвержден проект здания гимназии, а в 1848 году главное управление путей сообщения составило смету на 147 тысяч рублей серебром. Потом сократили сумму до 70 тысяч. Как-то утрясли, материалы заменили, в два раза меньше стала смета. Вообще было несколько планов — 1841, 1847 и 1853 года, но все они не подошли. Ну, про смету 1847 года понятно — 140 тысяч это огромные деньги, очень дорого! Потом что-то еще переделали. В результате, необходимая сумма на постройку к 1884 году составляла 90 тысяч рублей. С 1879 года собирали пожертвования на стройку, но собрать удалось лишь 620 рублей. Этого было очень мало, конечно.

В 1893 году Городская Дума отвела то самое место на Юрточной горе, рядом с Городским садом, для постройки гимназии. Так город поучаствовал в проекте — земельным участком.

— Земля же всегда дорогая. На момент организации гимназии больших и свободных зданий, где можно было бы проводить учебные занятия, в Томске не было, — поясняет Константин Фадеев. — Все подходящие уже заняли под какие-то государственные учреждения. Город относительно небольшой, мест, куда можно определить учебное заведение, не так много. Участок, где решено было ставить здание гимназии, подходил: пустырь, рядом долгострой — Троицкий собор. Одна стройка, другая… они бы друг другу не мешали. Ну, и тем более, недалеко уже появился университет.

Деньги все-таки нашлись. Архитектором проекта стал гражданский инженер Павел Наранович — подтвердить это удалось благодаря сохранившимся бумагам.

— Мне позвонил знакомый архивариус, говорит: Валерий Геннадьевич, мы тут такое нашли, приходите, — рассказывает завкафедрой теории и истории архитектуры ТГАСУ Валерий Залесов. — Прямо полностью подписанный Нарановичем этот проект! Увы, сам Наранович умер в 1894 г. от туберкулеза, но проект закончить успел.

В проектных чертежах видно, что здание задумывалось в форме широкой буквы «П» и не было замкнуто в каре — прямоугольник с внутренним двором, каким оно является сейчас. Строительством по проекту Нарановича занимался другой известный томский архитектор — Фортунат Гут. Его как раз перевели на службу в Сибирь — в 1896 году Фортунат Фердинандович стал архитектором Западно-Сибирского учебного округа. Гуту достались сразу несколько крупных «образовательных» проектов — параллельно с курированием строительства гимназии, его назначили архитектором Императорского университета и включили в состав комитета по возведению Технологического института. По словам Фадеева, Гут же и дорабатывал проект Нарановича по ходу строительства.

— Архитекторы того времени, и Гут, и Наранович, и Федоровский создавали и реализовывали определенный стиль под функционал учебных помещений. Если мы посмотрим по всей России, то как раз именно в этот период — конец XIX века — в стране строилось очень много таких зданий: в Омске, в Тобольске. Они все похожи, потому что в них закладывался сходный функционал. Это здания в стиле эклектики, так называемом «кирпичном стиле». «Имперский кирпич» позволял красиво реализовать задачу, да и строить такие здания было проще. В Томске их сохранилось очень много, они сейчас бросаются в глаза, — поясняет Константин Фадеев. — Все здания строились очень быстро, это была общая тенденция того времени. Не было фасадной части работ, украшательств, которые много времени занимают, штукатурки. Строители складывали здание, потом начиналась внутренняя отделка. Через год уже сдавали готовые помещения.

Отапливалось здание печами — чтобы прогреть площади, в толстых кирпичных стенах были сделаны каналы для теплого воздуха. Подобные прогрессивные инженерные решения активно применялись томскими архитекторами того периода. Централизованное теплоснабжение в здании появилось много позже, в середине ХХ века.

Мы точно знаем, что в гимназии была своя церковь — Николая Чудотворца. Увы, фотографий ни ее, ни внутреннего устройства гимназии либо не сохранилось, либо пока не найдено. Параллели можно проводить, лишь опираясь на устройство и внешний вид аудиторий высших учебных заведений, построенных в тот же период.

— Внутри есть намеки на старую планировку — например, главная лестница. Вряд ли ее переносили. То, как быстро всё это было рассчитано, спроектировано — с помощью лишь бумаги и карандаша, а потом стремительно построено, очень впечатляет, — говорят сотрудники службы по связям с общественностью и СМИ ООО «Газпром трансгаз Томск».

Зато сохранились открытки и фото дореволюционного периода, которые свидетельствуют: гимназия и правда не была замкнутым прямоугольником после своей постройки. А значит, со стороны сегодняшнего проспекта Фрунзе горожане видели не фасад здания, как сейчас, а его двор!

Что же происходило со свежепостроенным зданием дальше? Как и планировалось, его заняла гимназия. В 1897 году в ней обучалось уже 442 ученика — об этом мы знаем благодаря статистическому сборнику, составленному инспектором гимназии Иваном Михайловичем Курочкиным. Штат преподавателей и административного персонала составлял 27 человек.

Почти половина учащихся гимназии на тот момент были детьми дворян и чиновников, второй по массовости группой — мещане, на третьем месте — купеческие отпрыски. Выходцев из крестьян было совсем немного: за десять лет, с 1889 по 1899 годы, максимальное их количество, 22 гимназиста, пришлось на 1899 год.

Самым большим в год открытия нового здания был поток второклассников — 64 учащихся, самым маленьким — выпускной 8 класс, в него пошли 22 ученика. Три четверти гимназистов были томичами, но попадались и жители других сибирских губерний и даже приезжие из «Европейской Россiи». Кстати сказать, отчисленных за неуспешность или плохое поведение среди гимназистов практически не было — 1-2 человека, и то не каждый год. Присутствовала и графа «Умерли» в причинах выбытия — те же 1-2 гимназиста в год.

В 1905-м по Томску, как и по другим городам империи, прокатилась волна Первой русской революции. В октябре была объявлена Всероссийская политическая стачка — в забастовке приняли участие не только полторы тысячи служащих Управления Сибирской ж.д., но и многие учебные заведения.

«Пришли гимназисты, чтобы приглашать восьмиклассниц присоединиться ко всеобщей забастовке учащихся. Сторожа поспешили затворить все двери. Тогда реалисты высадили окно и двери и пробрались… Поднялся невообразимый шум. Мелюзга перепугалась и не разобрав, в чем дело, начала реветь, с многими сделалась истерика. Старшеклассницы ушли вместе со всеми учащимися, а остальным учителя объявили, что занятий больше не будет и отправили малышей со сторожами по домам», — писала в дневнике дочь томского журналиста Александра Адрианова, гимназистка Нина.

Вокруг губернской гимназии шли митинги — Управление железной дороги на Ново-Соборной, городской театр по соседству, Общественное собрание. Везде бурлила толпа. Считанные дни оставались до большого томского погрома. «Большая толпа демонстрантов… при участии учеников средне-учебных заведений посетили мужскую гимназию, где выломали двери, а затем, захватив с собой несколько гимназистов, подошла к зданию Коммерческого училища на Воскресенской горе с целью прекратить в этом училище учебные занятия», — приводит цитату из доклада томского полицмейстера историк В. Шиловский в своей книге о погроме*. Гимназии повезло — дело так и ограничилось выломанными дверями, тогда как находившиеся неподалеку управление и театр через несколько дней сожгли.

Прошло менее десяти лет, и в 1918-м в Томске установилась Советская власть. Началась Гражданская война. Занятия в гимназии прекратились в 1920-м, здание отдали под спешно организованные Томские артиллерийские командные курсы. Они должны были готовить командиров для РККА — Рабоче-крестьянской Красной Армии. Через год курсы преобразовали в 6-ю Томскую артиллерийскую школу.

У томского поисковика и сотрудницы ЦДНИ ТО Натальи Мороковой в ней учился дед, Евгений Иванович Замаратский. В школу он поступил в 1931 году, правда, закончить не сумел — в 1934-м его отчислили после приступа эпилепсии, случившегося прямо на последнем экзамене. Сказались события Гражданской войны — тогда его, восьмилетнего, по словам Натальи, за связь семьи с красноармейцами повесили колчаковцы. Спасти мальчика успели, но здоровье было подорвано.

В 1937-м школу преобразовали в Томское артиллерийское училище: учебное заведение продолжало исправно поставлять Советской власти востребованных выпускников. Со зданием в эти годы ничего неординарного не происходило: без капремонта еще можно было обойтись, а заниматься благоустройством — некогда и не на что. Курсанты-артиллеристы и так находились в приемлемых условиях: в школе была хорошая химлаборатория (позднее, в 1940-м, часть ее оборудования передали в томский мед) и фотокружок с регулярным выпуском фотогазет. Но «очень много интересных снимков, пленок, негативов пропало на складе учебных пособий, куда всё было приказано сдать в 1937 году», — вспоминала преподаватель химии и завфотолаборатории ТАУ в 1930–1940 гг. Сарра Могилевская. В том же году ТАУ лишилось многих преподавателей — политические чистки не обошли его стороной.

Училище разрослось. В 1925-м году ему передали здание духовной семинарии на ул. Никитина. Позднее именно это место стало развиваться, как военный городок (а с 1931 года в здании бывшего Общественного собрания, буквально в квартале от училища, был открыт гарнизонный Дом Красной армии — прим. авт.):

— Там рядом был овраг, вдоль Белинского, потом его засыпали. Муж говорил, что когда там начали строить, обнаружили старые шинели 1920-х годов, — рассказывает Наталья Морокова. Ее супруг тоже был связан с этим местом. Борис Мороков пришел на работу в ТВВКУС — училище связи, созданное в 1965-м на базе артиллерийского училища — в 1970-х.

В 1941 году, после начала войны, Томское артиллерийское училище стало ТАУ-1. Потребность в кадрах только росла, поэтому было организовано и ТАУ-2. Помещений для проведения занятий катастрофически не хватало: в город были эвакуированы предприятия, занявшие часть учебных помещений вузов, госпиталям тоже требовалось место.

В 1944 году в ТАУ-1 произошла трагическая история, стоившая училищу потери 20 человек и приведшая к частичному разрушению как раз бывшей губернской гимназии. Известный томский политик Лев Пичурин, попавший в Томск в 1946-м, после того, как его ленинградская артиллерийская школа была расформирована, был определен как раз в ТАУ-1 и окончил его в 1948-м. Но история о трагедии в тот момент еще была на слуху среди курсантов.

— Во время занятий по военно-инженерной подготовке в северо-западном углу здания на Фрунзе произошел взрыв нескольких германских противотанковых мин. Погибло 19 курсантов и преподаватель. Было видно, что угол выложен поганым кирпичом. Его тогда, в 1944-м, быстро отремонтировали. Сталин был взбешен: выпускников назначали командирами батарей, даже не взводов, 20 командиров батарей — это же два полка в двух стрелковых дивизиях! Один из них [курсантов] не был на занятии, я его лично знал — он учился на курс старше меня, — вспоминал Пичурин во время одного из радиоэфиров.

Когда Наталья Морокова, тогда секретарь военной прокуратуры, и её подруга Татьяна Бродская, работавшая в музее ТВВКУС, начали собирать материалы к 60-летию училища, они тоже нашли подтверждения истории со взрывом.

— Мы обратили внимание, что училище было представлено к своему 25-летию в 1945 году к ордену Красного Знамени. Но получило орден Красной Звезды — на ступеньку ниже. Видимо, это стало следствием происшествия. Пошли на Южное кладбище, искать могилы, и действительно, нашли — 19 курсантов и старший лейтенант! Взрыв произошел 21 февраля 1944 года, во время перемены в учебном классе. Курсанты поспорили, какая это мина, учебная или боевая. Это мне рассказывали потом те, кто жив остался. В 1985 году я ездила в архив военно-медицинских документов и видела акты и акты вскрытия. Замкнутое пространство, толстенные стены — эксперт-патологоанатом расписал, что некоторых тел просто не осталось... Сам взрыв произошел на втором этаже. Начальник финансовой части училища, старший лейтенант Поляков был на первом, его убило взрывной волной. Волна была настолько мощная, что потом документы и деньги собирали по всему этажу.

Пострадавшее здание наскоро привели в порядок, заменив имперский кирпич на простой советский. Но оштукатуренный тогда участок, отличающийся от других, виден до сих пор. Его заметил и историк архитектуры Валерий Залесов.

— На пересечении Фрунзе и Советской, где старый фасад, выходящий на трамвайные пути — там нет рустовки и есть небольшое заглубление. Взрывом эту стену, по сути дела, вышибло, — отмечает он.

Трагическая история не получила особой известности из-за военной цензуры. Трое курсантов из этих 19 и вовсе позднее числились в пропавших без вести, выяснила Н. Морокова. А после войны училище ждала новая, секретная глава жизни.

В 1958-м училище стало готовить ракетчиков. Это были кадры для новых частей «ракетных войск стратегического назначения», тех самых, на вооружении которых появились ракеты с ядерными боеголовками. Название ТАУ учреждению сохранили из соображений секретности.

Где-то в этот период — точнее, увы, нам пока так и не удалось выяснить — со зданием гимназии произошли революционные изменения. Оно было достроено, превратившись в замкнутый прямоугольник, новый фасад которого выходил на пр. Фрунзе. В 1940-е, вспоминает Лев Пичурин, со стороны Фрунзе перед зданием был пустырь, который использовался как полигон — туда выкатывали пушки, проводили занятия.

— Довоенное строительство не осилило бы такую стройку. Вспомните, какое время это было, — говорит историк архитектуры Валерий Залесов. — В те годы в Томске практически ничего не строили. В войну перевезли заводы, стали строить жилье, чуть позже — сталинские дома культуры, уже в 50-е. Поэтому готовиться к расширению они начали либо сразу после войны, либо чуть позже. Да и функции здания поменялись — это уже была не гимназия, а целое военное училище. И оно не было приспособлено, допустим, для размещения арсенала. Предполагаю, что достройка была сделана в конце 1950-х — начале 1960-х, когда еще отношение к декору было положительное. Потому что детали основного здания практически повторили, очень бережно отнеслись к первоисточнику. И, видимо, не было еще указа «об излишествах» и хрущевской архитектуры.

Финансировало проект, вероятнее всего, Минобороны. «В 1950-60-х годах к северной части здания был пристроен новый объем, замкнувший каре училища. Заложены подвальные окна под всем объемом. Заменены навесы над главным входом, поставлены новые входные двери, проведена перепланировка под современные нужды. Реставрационные работы производились локально — заменены входные двери, восстановлен навес над входом, водостоки и др. Проект — Сибирский филиал института „Сибспецпроектреставрация“, город Томск» — говорится в справке на сайте томского центра по охране памятников.

Проект реставрационных работ, о котором идет речь в этой справке, делался, скорее всего, гораздо позднее 1950-1960-х. Ведь упомянутый филиал был организован в Сибири только в 1981-м, а головной институт «Спецпроектреставрация» возник в Москве всего лишь четырьмя годами ранее, в 1977-м. Увы, в ответ на наш запрос, откуда были взяты данные по достройке, в центре по охране памятников ответили, что у них нет какой-либо информации по этому строительству. Откуда была взята датировка для справки, тоже уточнить не смогли. Зато уточнили, что данные о заложенных подвальных окнах и замене навесов присутствовали в учетной документации от 1991 года в момент постановки здания на госохрану.

В областном комитете по охране объектов культурного наследия никаких данных по достройке также не нашлось. Но зато из ответа комитета стало понятно, что северная часть здания имеет отдельный кадастровый номер, датируется как построенная в середине ХХ века и не является объектом культурного наследия. Хотя и находится в границах объекта культурного наследия «Здание губернской гимназии».

В музее училища проекта достройки, как и информации о том, кто вел строительство, не было. Это подтверждают и в ТОКМ им. М.Б. Шатилова, куда был передан музейный архив. Военные архивы училища уехали в город Пугачёв, но вряд ли среди данных о личном составе сохранились сведения о строительстве. Кроме того, относительно свежая, советская история здания интересовала исследователей гораздо меньше, чем дореволюционный период.

— Учитывая, что построить здание с нуля не всегда получается, это ведь большие финансовые затраты, видимо, здесь пошли по пути упрощения и решили достраивать. Например, если посмотреть на комплекс ТГАСУ, то там тоже внутри встроили два здания — 4-й и 8-й корпусы. Причина проста: нехватка учебных помещений, — считает К. Фадеев.

Удивительно, но сам факт того, что к бывшей гимназии делали пристройку, практически стерся из памяти горожан.

— Я тоже считаю, что достройка северной половины здания произошла в 1940-1950-х, но сведений об этом нигде не встречал. О постройке части училища вдоль Фрунзе в тех годах могло не появляться никаких сообщений в газетах. Это ведь был военный объект, а в советских СМИ, помимо общей, действовала строгая военная цензура. В книге Я. Яковлева «Рассказы о томском электротранспорте» на с. 146 есть фото с подписью «Установка опор контактной сети первой очереди трамвая около Городского сада. 1947 г.». Хотя чёткость фото плохая, мне оно всё же говорит, что в 1947-м северной пристройки к зданию училища ещё не было, — считает известный томский журналист и краевед Виктор Нилов.

Вспомнить об этом могли бы те, кто учился в ТАУ в 1950-х, но увы, сегодня большинство тех, кто приходит на встречи выпускников, не только поступал, но и приходил на работу туда намного позднее.

— Здесь видно, что кирпичи двух частей отличаются, кладка другая. Но также видно, что новые кирпичи были специально подтесаны, сделаны пилястрочки, разбили на три части по ризалитам, сделали рустованные камушки, продлили и карниз, и цоколь. Строили, я бы сказал, с любовью и очень хорошо вписали, повторив все пропорции, линии и даже детали того здания, — отмечает В. Залесов.

Но есть и другая временная рамка, которая может быть связана с достройкой здания. Дело в том, что история ракетного училища внезапно закончилась в 1965 году. Возможно, это стало следствием еще одной трагедии. Летом 1965-го группа курсантов ТАУ, проходивших стажировку в Итатке на базе размещенной там 211-й ракетной бригады, погибла при работах на ракете Р-16. Сразу после этого учебное заведение было перепрофилировано в ТВУС — Томское военное училище связи. Вероятность того, что расширение произвели именно после 1965-го, тоже существует.

— В Воронино тоже проходили занятия — там был военный городок с соответствующими военно-полевыми условиями. А на Нахимова, в районе Лагерного сада, стояла учебная мортирная батарея: стреляли в сторону Черной Речки. Там до недавних пор и склады были, где хранили боеприпасы, и подземные капониры. А вдоль жилого корпуса по Никитина, вдоль Крылова, стояли зенитки, — рассказывает Наталья Морокова.

После развала СССР училище планировали закрыть еще в 1992 г. Но обошлись сокращением набора. Училище проработало до 1999-го, пройдя через еще одну трагедию — обрушение крыши курсантской казармы на Никитина в 1997 году. Муж Натальи, Борис Мороков, был командиром взвода именно в той роте, которая спала в ту ночь в казарме.

— Я не знаю, как нас тогда бог отвел! — восклицает она.

После закрытия училища в 1999-м зданию на Фрунзе повезло — в начале нулевых его выкупил у Минобороны «Газпром». Это спасло бывшую гимназию от долгоиграющего статуса «заброшки», который получило другое историческое здание, ранее принадлежавшее училищу, на Никитина.

Во время реставрации в бывшей гимназии деревянные лиственничные перекрытия заменили на бетон. Толстые кирпичные стены кое-где подлатали, тогда же заменили всю инженерную начинку — электропроводку, тепло- и водоснабжение, системы вентиляции и кондиционирования. Сделали внутреннюю отделку, крышу.

Реставрацией и возведением еще одной пристройки, на сей раз со стороны ул. Крылова, занимались сербские строители — компания «Амальто». В 2011 году газета «Томские новости» писала о ее появлении в Томске: «уже прочно обосновались сербские каменщики. Пять лет назад в качестве субподрядчика они строили один из корпусов ТВЗ. Затем, оценив возможности рынка, создали компанию „Амальто“: учредители, руководящий состав, прорабы — сербы. Сейчас компания работает самостоятельно, без посредников. Сначала строители из Сербии, Боснии и Герцеговины занимались реконструкцией здания „Газпром трансгаз Томск“. Заказчик решил продолжить сотрудничество — „Амальто“ возводит офисное здание на пр. Фрунзе — ул. Крылова и готовится к очередному тендеру — под него уже подана заявка на дополнительных рабочих из Македонии, Молдовы, Сербии». Позднее именно «Амальто» отвечала за проект капремонта «оранжевой» хрущевки на Комсомольском, 71 в Томске.

— Они строили, а мы частично делали электрообогрев крыши на проекте, — рассказывает томский предприниматель Радий Мальнев из инжиниринговой компании Heat Systems Ltd. — «Амальто» была генеральным подрядчиком, причем по системе EBC-контракт, это когда подрядчик делает проект, поставку материалов и выполняет полностью работу. Судя по тому, как шла стройка, все было очень хорошо организовано: заказчик вовремя платил, генподрядчик вовремя выполнял. Было всё четко, по крайне мере, со стороны выглядело именно так — как муравейник, где каждый очень хорошо знал, что делать. Со стороны генподрядчика проектом занимался Владимир Иванович Альпет, у него было чему поучиться.

— Внешне пристройку привели к единому стилю. Это трехэтажка, в отличие от основного, двухэтажного здания, и конечно, она отличается, но сильно в глаза это не бросается. Если ты не знаешь, что это достройка, то особо она и не выбивается. Сделано аккуратно. Историческое здание тоже отреставрировали хорошо, — замечает Константин Фадеев.

В июне 2007 года на только что отремонтированном здании открыли две мемориальные доски. В мероприятии приняли участие руководство администрации Томской области, в тот момент глава «Томсктрансгаза» В. Маркелов и начальник Томского гарнизона.

— Старое и новое здания тогда соединили переходом. Здесь заметно, как отличается кладка, и сами кирпичи друг от друга, все-таки между ними больше ста лет, — говорят сотрудники службы по связям с общественностью и СМИ ООО «Газпром трансгаз Томск».

— После реставрации возникла идея благоустроить территорию: сделали две зоны — дворик, посвященный газопроводу «Сила Сибири» и еще один — «петербургский». Поскольку головная организация, ПАО «Газпром», находится в Санкт-Петербурге, возникла идея реализовать в этом месте своеобразный намек на северную столицу. Его у нас любят — во время обеда здесь бывает довольно много людей.

— Время идет, многое поменялось. Но хорошо, что это здание сохранилось. У меня до сих пор, когда прохожу или проезжаю его, возникает эмоциональная волна, — говорит Лев Пичурин. — Вспоминаешь, как мы здесь учились — и тепло…

* — М.В. Шиловский «Томский погром 20–22 октября 1905 г.: хроника, комментарий, интерпретация»

Текст: Елена Фаткулина

Интервью: Алена Попова

Интервью с Л. Пичуриным и В. Ниловым были записаны осенью 2023 г.

Редакция «Томского Обзора» благодарит Томский областной краеведческий музей им. М.Б. Шатилова за предоставление архивных фотографий и поиск информации.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».