Главное — сохранить:
В Томске представят выставку и снимут фильм о солдатской синагоге и кантонистах

Летом прошлого года проект об истории солдатской синагоги Томского областного краеведческого музея стал одним из победителей Третьего грантового конкурса музейных инициатив и выставочных проектов Российского еврейского конгресса.

Работа над его реализацией продолжается. Сейчас ведутся исследования, а в августе планируется представить выставку и фильм с дополненной реальностью.

Подробнее о проекте «Главное — сохранить! Солдатская синагога в лицах» — в нашем материале.

Проект, связанный с солдатской синагогой, придумала Алёна Шафер — ведущий специалист по экспозиционной и выставочной деятельности краеведческого музея, известная поиском новых форматов. Это с ее подачи в музее появлялись документальные постановки и спектакль с дополненной реальностью.

Почему на этот раз она обратилась к еврейской тематике?

— За 10 лет кропотливой работы по поиску своих корней я установила, что мои предки по отцовской линии были еврейского рода. Они из Иркутска, я нашла родственников, которые сегодня там живут. У меня собрано очень много материала о своих предках. Я знаю про них почти все, и ощущаю внутреннюю потребность сделать что-то для себя самой в этом направлении. Так возник проект с еврейскими семьями, — рассказывает Алёна Шафер. — Я часто ходила мимо здания солдатской синагоги на Фрунзе, 15. В детстве мне всегда было интересно, откуда у нее такие красивые наличники, Звезда Давида — все это будоражило мое воображение. Лет 20 назад я узнала, что это за дом. Потом выяснила подробнее, что такое солдатская синагога, что ее построили кантонисты и кто они такие. Когда увидела информацию о гранте Еврейского российского конгресса, то решила написать проект. Пришла посоветоваться к раввину, он сказал, что это интересно, поскольку у синагоги есть перспектива стать музеем. И наша работа будет основой его экспозиции.

В процессе работы над форматом проекта появилась задумка вновь обратиться к дополненной реальности, сделать фильм. Партнером выступила томская компания Rubius. Пьесу пишет томичка Аля Соколова — драматург, прежде работавшая с Алёной над «Ниной» (иммерсивной постановкой по дневникам Нины Адриановой, дочери известного этнографа Александра Адрианова — прим.ред.). Режиссером-наставником будет Анатолий Скачков.

Проект состоит из двух частей. Выставка «Солдатская синагога в лицах» расскажет историю строительства здания. «Главное — сохранить!» — это фильм с дополненной реальностью, посвященный кантонистам:

— Кантонисты — это мальчики из еврейских семей, которых забирали из дома в детском возрасте и отправляли служить на 25 лет. Трудно себе даже представить, что 8-летний ребенок был вынужден уходить из семьи. И еврейская мама кричала ему вслед: «Помни имя свое!». Для евреев очень важна семья. Имя дается ребенку не просто так, обычно его называют в честь прадеда. И мамы кричали на самом деле о том, что надо помнить свои корни. Это для меня очень важная история. Фильм будет о мальчике Герцеле Цаме, который родом из Западной Украины. Он служил, получил высокое воинское звание, что для кантонистов было редкостью, приехал в Томск, — рассказывает автор проекта.

На поиск информации о кантонистах у Алёна Шафер и заведующей выставочным отделом Томского областного краеведческого музея Елены Лилявиной ушло почти три месяца:

— Многие дела мы изучали одними из первых. К примеру, нам попалась перепись Томской губернии за 1840-е годы, этот документ никогда не публиковался. Как и список кантонистов, где порядка 648 семей. Переписаны все мальчики из еврейских семей, которые в то время находились в Томской губернии. В Сибирь они попадали по-разному: одних ссылали за проступки, другие были вольными переселенцами. В каждой из семей обычно было минимум по три мальчика. И 8 лет — это уже была для них знаковая дата. Там было написано: «Выдан документ в Томский полубатальон». Фамилии из этого списка мы периодически выкладываем в интернете, и появляются люди, которые узнают, что их предки были кантонистами, — рассказывает Алёна.

Она историк, защитила диссертацию по этнокультурной истории томских татар. Этот опыт послужил основой для для работы на проектом по еврейской теме.

— В проект я попала благодаря Алёне Шафер, она — человек, умеющий увлечь. Подошла ко мне в прошлом году в музее за чашкой чая с вопросом «А ты знаешь, кто такие кантонисты?», — рассказывает Елена Лилявина. — Еврейская тема мне интересна — у этого народа очень длинная и сложная история. Когда детей стали забирать в кантонисты, то многие семьи могли бы откупиться, заплатить, чтобы ребенка не забирали, но евреям и это запретили. Здание солдатской синагоги я давно заметила, ходила мимо и даже не знала, что это за строение. А оказалось, у него такая интересная, трогательная история. Однажды солдат просто не пустили в действующей синагоге дальше раздевальни, предложив прочесть молитвы именно там. Мало того, что людей отрывали от семей, так еще и подобные ограничения… Но у них всегда был крепкий стержень внутри, они не отказались от веры. Решили образовать отдельное молитвенное общество. Собрали деньги и построили солдатскую синагогу. В архиве мы подняли больше 200 дел, в некоторых по 100 листов. Оцифровали документы и теперь работаем с материалом для организации выставки и подготовки фильма. Встречается много писем матерей, просьб «Не забирайте ребенка!».

Разбирать тысячи снимков документов из архива помогают волонтеры. Их работу координирует Марина Князева, научный сотрудник отдела маркетинга краеведческого музея.

— На старте проекта мы объявили, что нам нужны люди для обработки дел. Откликнулись многие — и студенты, и пенсионеры, томичи совершенно разного возраста. Причины такого интереса у всех свои. Студентов привлекает историческая сторона, прошлое Томска, наша солдатская синагога, единственная в мире. Многие прежде про нее не знали. Ребятам очень хочется сохранить историю. Часто бывало, что студенты становились волонтерами, рассказывали об этом своим одногруппникам, те тоже присоединялись к проекту, — рассказывает Марина. — Пенсионеры в основном из Израиля, для них кантонисты — это часть истории их семьи. Им хотелось найти в документах что-то о родственниках. Не все обнаружили информацию, хотя нам помогает уехавший из Томска в Санкт-Петербург человек, точно знающий, что его прапрадед был кантонистом. Возможно, что-то о нем еще найдем. В любом случае, считаю, это грандиозно — мы исследуем дела 1846-47 годов, прежде ими никто не занимался.

Волонтеры ответственно относятся к своим задачам, говорит Марина, уточняют, все ли правильно делают, беспокоятся о судьбах документа, с которым работают. Многие говорят, что готовы в будущем участвовать в новых подобных проектах.

Разобранные дела выкладывают в соцсети — часто это помогает людям узнать новую информацию о своих предках.

— С некоторыми у нас уже почти семейные отношения, — смеется Алёна. — К примеру, женщина из Германии увидела своих прапрабабушку и прапрадеда, семью Хотимских, я помогла ей восстановить некоторую информацию о ее роде. У этих Хотимских было большое количество детей, одна ветка их семьи теперь живет в Израиле, другая — в Австралии. Каждый раз, когда я публикую список, сразу получаю шквал сообщений. Сейчас очень популярна тема поиска своей идентичности.

Дорита Липерт как раз и увидела в списках своих предков Хотимских. История ее семьи не связана с кантонистами, но удивительна сама по себе. Прежде она даже не подозревала о связи с известной томской семьей:

— Моя бабушка была для меня всем. Она ушла, когда мне было 18 лет — в таком возрасте семейные истории особо никого не интересуют. Но поскольку в детстве я проводила с ней много времени, то какие-то рассказы остались в памяти, — говорит Дорита. — Бабушка спасла нашу семью от гибели. Мы жили в Риге, ее оккупировали на шестой день Великой Отечественной войны, почти никто не сумел эвакуироваться. Бабушка сразу побежала к сестре моей мамы: «Надо уезжать!». Та ответила: «Нас никто не тронет, немцы — высококультурная нация, мы говорим на немецком языке». Бабушка схватила меня, тогда еще грудного ребенка, моих родителей, и мы помчались на вокзал. Последним воинским эшелоном, на открытой платформе, где стояли зенитки, мы уехали из дома. Бабушка убедила всех: «Я из Томска, мы едем туда. У меня там вся семья, я их не видела лет 50, но кто-то должен еще быть жив».

Отец во время этого путешествия ушел добровольцем на фронт на первой же станции, а остальные отправились не в Томск, а в Усть-Каменогорск, где у бабушки Дориты было семеро братьев. Но оказалось, что все они были репрессированы в 1930-е годы. У большой семьи осталась единственная родственница, жена одного из братьев, у нее рижане и остановились. Когда после войны они вернулись домой, то оказалось, что 47 близких и дальних родственников погибли.

В архивах удалось найти информацию об отце бабушки Дориты — им оказался один из сыновей купца первой гильдии, золотопромышленника Хотимского. В Томск семья была выслана из Польши, за что — неизвестно. Дорита сейчас живет в Мюнхене, в Томске не бывала, но успела его полюбить:

— Здесь такие славные люди, они так мне помогли в поисках! Хороший у вас город! Мне совершенно случайно попался пост Алёны. Бывают такие совпадения! Я помнила, что бабушка — томская мещанка. Увидела слово «Томск» в посте, не имеющем ко мне отношения... Иногда просторы соцсетей могут творить чудеса.

Документов с интересными фактами обнаружено немало, некоторые из них войдут в фильм, который станет частью проекта. В его основе — история кантониста Герцеля Цама, его детство, служба, взросление. Режиссером-наставником будет Анатолий Скачков, сейчас он работает на киностудии в Германии, но связан с Томском. И даже нашел что-то общее с героем фильма:

— Томск — это город, где я учился. Кроме того, эта история случайным образом оказалось связана с моей мамой, она приехала в Томск в университет из Черновцов, где в советские времена был очень распространен антисемитизм. В Томске был проще поступить. Ей дали адрес единственного дальнего знакомого — отца нынешнего председателя томской еврейской общины Бориса Ромацкого. Мама жила у них пару недель, пока не нашла квартиру, они подружились. И так совпало, что именно их семья сохранила Тору Цама. Для меня наш проект — это очень личная история. Не говоря уж о том, что я столько раз проходил мимо и думал, что за странный дом с магендовинами, пока мне кто-то не рассказал, что это солдатская синагога. Рад, что Алёна предложила мне работать над фильмом. Я по маме еврей, мне интересна еврейская культура, мой первый язык — идиш.

Анатолий связался с деревней в Западной Украине, где учился Цам. Она совсем крохотная, но там есть женщина, пишущая историю этого местечка. Она рассказала, где была синагога, где еврейское кладбище. Кинорежиссер нашел в архивах книжку самого Цама. Там рассказана его история, но также в фильме коснутся и других сюжетов, связанных с кантонистами. Кто-то из семей не хотел, чтобы ребенка забрали в армию, другие, напротив, видели в этом перспективу — возможность ассимилироваться и построить военную карьеру. У Цама это получилось:

— Из некрещеных евреев он был единственным, кто получил офицерское звание в царской армии, — рассказывает Анатолий Скачков. — Он не поменял веры, что для меня важно и симпатично. В его судьбе был поворот, когда ему отказывали в звании на придуманном основании, что все офицеры должны дать на это свое согласие… И они все согласились! И это так хорошо говорит о них и о Сибири. Правильное, хорошее действие, которое меня греет, когда я думаю о Томске.

Съемки фильма планируется начать в ближайшее время:

— У нас будет кастинг, хотим привлечь детей и взрослых, желающих сняться в этом фильме, — говорит Алёна Шафер. — В августе хотим презентовать проект во дворе синагоги. Потом выставка будет располагаться в краеведческом музее. Возможно, она станет частью проекта «Сибиряки вольные и невольные». Ведь евреи — это тоже сибиряки вольные и невольные.

Текст: Мария Симонова

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».