#варламовприехал! Интервью с блогером Ильей Варламовым о Томске

Самый авторитетный российский блогер-урбанист Илья Варламов приехал в Томск 27 марта. Томские градозащитники ждали его приезда десять лет. Заждались до того, что в прошлом году запустили челлендж #варламовнеприедет #OldTownChallengeTomsk.

И вот, как выяснялось, не вняв томскому призыву, а по своему желанию, Илья Варламов прибыл в Томск вместе с ещё одним экспертом урбанистом, сооснователем фонда «Городские проекты» Максимом Кацем. Самым первым высказыванием Варламова о Томске стало его видео в сторис Инстаграма о гранитной набережной р. Ушайки.

В течение двух дней он знакомился с городом, а также встретился с членами Клуба активных горожан и ответил на вопросы журналистов.

— Вы высказались о новой набережной в центре Томска. Расскажите о ваших впечатлениях об этом сооружении?

— Если не знать, что где-то внизу течет этот ручей, его особо не увидишь, там сделаны эти гигантские высокие гранитные парапеты. Ребенок вообще не увидит, потому что они метр шестьдесят высотой, только высокий взрослый человек может заметить, что где-то внизу есть река. Казалось бы, самая главная ценность, которая есть, в виде реки, — она никак не используется. Там есть только один спуск, тоже весьма сомнительный, ты спускаешься по гранитному туннелю туда, чтобы внизу увидеть реку и покормить уточек. Самая главная ценность — контакт с водой, обыграть воду, она никак не сделана.

Вообще сложно комментировать, потому что видно, что из этого миллиарда они не нашли несколько сотен тысяч рублей на зарплату архитектора. Совершенно точно не работал архитектор над этим проектом, это просто видно, как сделаны узлы, зонирование всей этой истории. В итоге получился памятник граниту.

Конечно, большинство людей, когда это видят, они начинают рассуждать из разряда — что раньше было хуже. Я не знаю, что там было раньше. Обычно люди говорят, что раньше было хуже, а сейчас хоть что-то сделали, и на том спасибо. Нужно понимать, что это упущенные возможности. Когда настолько неэффективно расходуются деньги, нужно понимать, что на эти деньги можно сделать.

Мне сложно судить, что можно было бы сделать на этот миллиард, но можно было бы на него обновить вашу трамвайную сеть, купить нормальные трамваи, сделать ремонт, нормальные рельсы, чтобы они не громыхали, купить нормальные трамваи и было бы замечательно. На этот миллиард можно было восстановить и привести в порядок 100 деревянных домов, вместо этого бездарного гранитного пятачка.

Здесь надо понимать, что, вкладывая деньги в восстановление исторического наследия, если мы говорим про деревянные дома, то мы развиваем потенциал города. Сюда будет ехать больше туристов, у вас начнет оживать бизнес. В итоге то все начнет оседать в виде налогов, город будет развиваться. Если мы инвестируем деньги в модернизацию общественного транспорта, людям будет комфортнее перемещаться по городу, эту улучшает экологию, меньше пробок и так далее, мы вкладываем в развитие города. А то, что сделана набережная, это просто закопаны деньги. Это гранитный памятник, памятник глупости, который вот за миллиард в Томске поставили. Можете прийти, посмотреть, больше там делать нечего.

— Какое-то впечатление о Томске сложилось?

- Я в Томске не был никогда, первый раз приехал. Я, когда учился в архитектурном институте, мне кто-то книжку подарил «Деревянные кружева Томска». Мне она тогда очень понравилась. У меня всегда было ощущение, что Томск — деревня. Домики деревянные, я видел пару улиц, и у меня о Томске первые впечатления были такие по этой книге. У меня Томск никогда не ассоциировался с каким-то большим городом. Но приехать все время не получалось, потому что он еще немного на отшибе стоит, далеко от основной магистрали, которая у нас идет с запада на восток. Но я знал, что в Томске есть очень много деревянных зданий, вся эта деревянная застройка.

Действительно, то, что в плане архитектуры у вас есть, — это здорово, но, к сожалению, почти все утрачено. А ценность представляют не столько отдельные здания, которые вы сегодня показывали, сколько историческая среда. А среды практически не осталось. Мы сегодня даже ездили, может быть, пара улиц осталась, и все, а больше среды нету. Вот ты идешь стоит какой-то дом, а рядом стоит кирпичное барахло, которое понастроили, нет среды, той атмосферы, того окружения, в котором эти деревянные дома должны стоять. Они перестают жить, они не могут находиться в таком окружении.

Кстати, я до этого был в Улан Удэ, у них, несмотря на то, что их деревянная архитектура попроще, в плане сохранения среды намного лучше из-за того, что в Улан-Удэ совсем не было денег, и в 90-е и 00-е город не был интересен, там не настроили кучу жилья, торговых, офисных центров. Улан-Удэ в этом плане сохранился. А Томску не повезло.

— Снести все гнилые развалюхи и строить новый город, как вам идея?

— Во-первых, тут надо жителям Томска определиться, как они хотят видеть город, видят ли они какую-то ценность в этой среде, потенциал в плане развития города. Потому что вполне возможно, что жители Томска захотят провести эксперимент, снести все и уничтожить, построить новый город. Это тоже будет интересная практика. Мне как архитектурному журналисту, архитектору будет интересно даже посмотреть. Будут показывать такой пример: был такой Томск, они взяли, все снесли и все там уничтожили. Посмотрим, что из этого получится.

То, что здесь еще есть, конечно, этим надо заниматься, это можно сохранять, но, безусловно, жалко, что среда уже очень сильно пострадала. Вот эта ценность непрерывной исторической ткани, которая в некоторых городах есть, — здесь таких мест практически не осталось. Из-за этого те здания, которые остались, уже не представляют такого интереса, который представляли раньше.

Но если, опять же, решать, что нужно сносить, кандидатов на снос здесь много. Можно снести пару непонятных зданий из красного кирпича. Я думаю в 90-х здесь у кого-то заводик был с этим кирпичом. Можно снести, это нормальная история, исправление градостроительных ошибок. Надо осознать ценность этого, и это могут сделать только жители.

Если сами жители не понимают ценности того, что у них есть, такое бывает. Приведу аналогию: умирает художник или писатель, которого мы считаем великим, а потом мы узнаем, что его родственники на его рукописях и эскизах начинают резать морковку, использовать для растопки и совершенно не понимают, что у них осталось. Для них это была просто грязная бумага. То же самое с городом. Иногда люди не понимают, они не видят никакого потенциала для себя. Кто-то видит в рукописях суперпотенциал и ценность, а кто-то видит в этом просто испорченную бумагу. Так же деревянный дом: кто-то называет это гнилым бараком или сараем, который нужно срочно снести, расселить и построить хороший дом. А кто-то видит в этом какую-то ценность, объект культурного наследия, потенциал для развития города, привлечения туристов.

Это опять же вопрос к жителям, это же никто не сделает. Даже если, условно, часто обвиняют власти — мэр не хочет заниматься этим, губернатор, но есть же история, что если даже завтра у вас придет мэр и губернатор, которые понимают всю эту ценность и захотят этим как-то заниматься, как-то развивать, а жители этого не будут понимать, то его просто не поддержат люди. А политики же популисты, они переживают за свой рейтинг. И даже самому правильному губернатору будет трудно провести реформы, если это не поддержат люди. И наоборот, если люди будут понимать ценность исторического наследия, будут понимать, что невозможно это все уничтожать, надо как-то сохранять, как-то развивать, то сложно будет что-то снести. Власти обычно отступают, когда люди против, устраивают митинги, защищают город.

— Что делать, если коммуникации между администрацией и горожанами нет?

— Невозможно, чтобы вам просто что-то построили, если бы люди были против этого. Это можно, когда всем все равно. Когда есть в обществе равнодушие, то можно построить все, что угодно. Давайте мы представим, что завтра мэр захочет снести вечный огонь и там построить ларек с шаурмой. Это невозможно, потому что в обществе есть понимание важности победы, есть консолидация в отношении к этому событию, есть уважение к подвигу наших предков, поэтому невозможно представить, что кто-то будет сносить памятник героям Великой Отечественной войны и захочет построить ларек с шаурмой. Люди выйдут с вилами и вашего мэра с губернатором выкинут в Томь, или в Ушайку.

Испоганить набережную и потратить миллиард рублей так бездарно они могут, потому что на это людям все равно. Нужно правильно формировать общественный запрос, нужно объяснять людям. Большинство жителей просто не понимают, им этого нигде не рассказывают. Не потому что они глупые или не потому что они не любят свой город, а потому что им никто об этом не рассказывает. Никто не объясняет ценность застройки, что такое хорошее общественное пространство. Людям кажется, что если дорого-богато и много гранита, то это нормально. Они же не видели ничего другого.

Большинству жителей Томска не с чем сравнивать, они не ездили за границу, но и в России очень много примеров хороших общественных пространств. Можно съездить в Казань, в Татарстане вообще очень много крутых общественных пространств. Набережная на озере Нижний Кабан, что в самом центре Казани, она сделана за 700 млн, одна из лучших набережных в России, при этом она не 700 метров, а 3 километра или еще больше.

Можно просто взять и сравнить, что сделали за 700 млн и что сделали у вас за 1 млрд и людям показать. Если они поймут, почувствуют, то у них будет другое отношение. Ну или с чем-то сравнить. К примеру можно было купить 30 новых трамваев или отреставрировать 100 деревянных домов. Можно спросить жителей, как надо было тратить деньги. Люди начнут как-то задумываться. А это задача городских активистов, как-то привлекать внимание общественности, жителей, должны объяснять, журналистов задача.

— В Томске, как и во многих российских городах, наверное, много лет стоит проблема развития велодвижения. Как правильно организовать велодорожки?

— Когда мы говорим про велодорожки, надо понимать, что мы рассматриваем всю велосипедную инфраструктуру. Велодорожка — самое простое. В России обычно на тротуаре рисуют линию и говорят, что это велодорожка. Или на дороге рисуют линию, и дальше мэрия отчитывается о своих километрах велодорожек, потому что всегда просто отчитываться километрами, квадратными метрами, сколько они ввели, сколько миллиардов потратили.

Эффективность велосипедной инфраструктуры измеряется не в километрах велодорожек, а грамотными пересечениями перекрестков, как организованы места хранения велосипедов. Если мы ставим цель, чтобы люди пересели на велосипеды, должно быть, как минимум, безопасно и комфортно. Для России очень актуальное место хранения велосипедов — дома. Если нет у тебя нормальных велопарковок в жилых районах, то люди отказываются от поездки, потому что им элементарно негде хранить велосипеды. Каждый раз его поднимать на 10 этаж, ставить на балконе... Поэтому надо думать не только о конкретных велодорожках, но комплексно подходить ко всей велоинфраструктуре. Я думаю в Томске, учитывая, что у вас много студентов, будет весьма актуально, если кто-то этим займется.

— Ещё одна точка конфликта градозащитников и властей у нас — это обрезка деревьев. Исходя из вашего опыта, что с этим делать?

— Вы задаете вопросы, на которые есть только один ответ. Нужно заниматься, идти в политику. У вас сейчас выборы будут. Если бы, к примеру, у вас были независимые депутаты, они имеют много полномочий, чтобы это остановить. Они могут прийти к мэру, в различные ведомства. Это такая политическая история.

Сейчас, когда коронавирус, нельзя собираться. А вообще, митинг — совершенно нормальный, гарантированный 31 статьей Конституции, способ выражения недовольства, привлечения внимания к проблемам. Надо как-то активно участвовать, а иначе ничего не получится. Все вредительства происходят при равнодушии и молчании жителей. Можно вспомнить, посмотрите не так далеко, в Екатеринбурге люди вышли на улицу и отбили, отстояли свой сквер. Хотели свалку построить на севере, чтобы мусор вывозить, люди вышли, возмутились, отстояли свою землю. Нормальная история.

— Вы много говорите о том, что в городе не должно быть заборов. Тем не менее, в Томске, в частности, заборы и оградки ставят повсеместно.

Это в двух словах не объяснишь, это долгая история. У меня про это много написано. У нас в книге будет, которая поступит вашим чиновникам. Заборы не нужны. Заборы — это глупость. Просто обратите внимание, что в комфортных городах заборов нету.

А если мы говорим про ваш проспект Ленина, посмотрите и задумайтесь, почему в Москве на Тверской нет заборов, на Невском проспекте, на Елисейских полях нет заборов, на других крупных улицах нет заборов, а у вас они есть. Вам не кажется странно? А дальше можно начать разбираться. Забор — это глупость.

Единственный смысл заборов — на них можно каждый год тратить деньги, чтобы их красить, мыть и как-то эксплуатировать, получается дополнительная статья расходов. Возможно кому-то нечем занять дворников и много свободной краски. А так никакого толка от заборов нет. Только вред от них.

Текст: Сергей Мальцев