Разрыв контракта с «Верным другом»: что не так со сменой подрядчика по отлову — комментарии

У «Верного друга» мы видим каждый год в каком-то виде отчетность. Сейчас даже не берем то, что касается отчета по контракту и каких-то юридических вещей, которыми должна заниматься любая организация. А именно то, что появляется в СМИ — много комментариев от Алены Можейко (глава пункта передержки «Верный друг» — прим.ред.) по поводу того, как содержатся животные, почему одни собаки возвращаются на улицу, а другие нет, почему эти пристраиваются, а другие нет. Какие цифры, как вообще обстоит ситуация. У организации есть группа ВКонтакте, где все это можно отслеживать. В приют пускают волонтеров, туда может любой прийти и погулять с собакой, или забрать себе домой. Да и просто провести общественный контроль — приехать и посмотреть, как живут животные.

С Северском так не получится. Во-первых, попробуй туда попади. Во-вторых, насколько я слышала, там в принципе закрытая организация (новый подрядчик по отлову животных — прим.ред.) и никого не пускают на территорию. Соответственно, понять, что там будет происходить, что там будет сейчас с этими собаками, которые уже есть в «Верном друге», не представляется возможным.

Все мы помним — и наше сообщество зоозащитников, и томичи — какая была проблема со стаями в конце 90-х и начале 2000-х, и насколько сейчас ситуация стала лучше силами «Верного друга». Столько ими, и теми, кто еще раньше начал этим заниматься, было проведено планомерной работы в системе — «отлов-стерилизация-выпуск». И сейчас складывается ощущение, что все, что было сделано за последние лет 10, будет просто потеряно.

Мы прекрасно помним, что было с бездомными собаками в то время, когда контракт был у САХа. Когда могли просто приехать собак пострелять на детской площадке при детях и утащить эти трупы. И вообще было всем все равно на то, как это выглядит. Как будет действовать новая организация — непонятно. Честно говоря, я впервые услышала о ней два дня назад. Я не то чтобы сильно знаток организаций Северска, но для меня это кажется подозрительным. Потому что этот контракт — не лакомый кусочек. Собак гораздо больше, чем-то количество, которое прописано в нем. На одну собаку получается совсем небольшая стоимость, поэтому «Верный друг» и принимал с удовольствием помощь от населения — просил привозить солому на подстилку, корма и прочие вещи.

Кроме того, «Верный друг» оказывает услуги кремации. Это, кстати, еще одна часть деятельности, которая суперважна. Особенно в нашем северном регионе. Это вопрос биологической безопасности. Потому что зимой, когда все вокруг ледяное, похоронить животное долгое время можно было двумя способами: либо ты его очень любишь, поэтому делаешь костры и сутки тратишь на то, чтобы прогреть землю, раскопать и похоронить животное. А это нарушение, потому это биологические отходы, и даже у себя на даче нельзя закапывать ни кошку, ни собаку. Либо ты хранишь животное на балконе, пока земля не разморозиться и потом закапываешь. Или вовсе выбрасываешь своего любимца в мусорный бак, несмотря на то, что очень жалко, но ты просто больше не знаешь, куда его деть. Поэтому то, что у нас благодаря «Верному другу» появилась возможность кремации домашних животных — это победа. У нас есть еще одна фирма, которая этим занимается, но в меньшем объеме.

И немаловажный аспект — как в Северск будут попадать те, кто потерял свою собаку и ее увезли в пункт передержки? Что они будут делать? Каким правдами-неправдами будут добывать пропуск в Северск, чтобы эту собаку изъять? Какие правовые основания у них для этого будут? Пустят ли их вообще туда на территорию пункта?

Меня беспокоит, что страшную историю в Оренбурге перекладывают на томские реалии, где после десятков встреч депутатов и власти с горожанами, круглых столов с биологами ТГУ, зоозащитниками и представителями власти было принято ключевое и единственно верное решение — прекратить отстрел и начать программу гуманной регуляции численности. Это не было просто решением горстки любителей животных. Оно принималось на экспертном уровне.

Я всю жизнь живу в Томске и положительную работу «Верного друга» видела своими глазами просто на улицах. В районе, где я живу, нет бездомных собак вообще. В центре я их не вижу, вижу только в скоплениях деревяшек, в промзонах, стройках. А это изначально «нарывы» и распространители щенков и стай, о чем всегда говорилось. И здесь надо власти применять свои механизмы работы с бесконтрольным разведением и безответственным содержанием питомцев.

Изначально программа 2018 года и закон об ответственном отношении к животным предполагает контроль за хозяевами со стороны власти и строительство муниципальных приютов, пока работает отлов ОСВВ («Отлов-Стерилизация-Вакцинация-Возврат» — прим.ред.). Но с того момента только отлов и остался, а социальная работа с людьми и очагами распространения бездомных животных, с повышением уровня ответственности граждан — властями не ведется вообще.

У нас в Томске прекрасная база для развития правильного пути решения проблемы: у «Верного друга» колоссальная наработанная система, хорошая операционная, опытные специалисты, множество волонтеров и студентов, которые помогают там своими руками, деньгами и временем. Отлажена система пристроя. Неужели Томск не может на его базе создать полноценный приют? Почему обязательно надо лишать контракта «Верный друг», а не заключить еще один, например, по экстренному отлову агрессивных животных и только их содержание в Северске? Почему нет расширения вопроса для успешного решения проблемы? Почему не собирается круглый стол экспертов, почему не приводится глобальная статистика? Кроме того, волонтеры должны иметь возможность вести свою работу по всем социальным проектам. В случае с переездом пункта передержки в Северск исключается возможность помощи людей из Томска, как это было ранее. Надзор за работой приюта тоже будет невозможен. Перевоз 500 — 900 животных из оборудованного пункта передержки в Томске в недоступный Северск совершенно противоречит здравому смыслу и никак не помогает регулировать численность животных. У собак в пункте передержки есть свои кураторы, многие животные находятся на пристрое. Мы приезжаем, фотографируем, гуляем, кормим, утепляем будки, покупаем лакомства, игрушки и при необходимости лечим на собранные нами средства. Благодаря работе волонтеров в пункте передержки может содержаться больше животных, чем положено. Могут доживать старички, инвалиды и просто те, кому не везет с домом. Много вольеров и будок строилось и ремонтировалось на личные средства волонтеров и самой Алены Можейко. Мы совершенно не понимаем, как разбирать эти цельносварные вольеры, который город объявил своей собственностью, как организовывать эту миграцию сотен собак в Северск. А главное, в чем смысл? Здесь у нас, как у волонтеров, отлажена социальная благотворительная работа, здесь мы имеем возможность видеть, что к животным относятся хорошо, и их хорошо содержат. Мы можем посмотреть условия стерилизации, чистую операционную и т.д. Что нам делать с этим Северском? Как мы должны продолжить свою волонтерскую работу? Ответов у нас нет.

Как и нет ответа на вопрос: как будет организован пристрой животных? Как томичи смогут приехать и выбрать себе собаку в Северск? Есть ощущение, что власти абсолютно не готовы продумывать последствия своих решений. Все, что сейчас происходит может на корню зарубить 8 лет позитивного опыта.