Режиссер доккино Андрей Ананин: «Мы рассказываем истории, которые происходят вокруг нас»

Андрей Ананин — режиссер документального кино, продюсер и один из владельцев киностудии «СТАЯ. ДОК», родившийся в Томске.

На сегодняшний день он снял более 15 документальных фильмов и сериалов, среди которых «Уральское дерби», «Земля больших возможностей», «Сделаны в Сибири» и другие. Его проекты получили широкий фестивальный прокат в России и мире, а также представлены в ведущих онлайн–кинотеатрах страны.

Что такое документальное кино? Зачем его снимать и смотреть? Когда док стал популярным? Развивается ли он в Томске? Эти и другие вопросы «Томский Обзор» обсудил с Андреем Ананиным.

Видеосъемка была его хобби с детства, позже он снимал самые разные ролики, в том числе для томского стендап-клуба. Однако Андрей никогда не относился к этому занятию по-настоящему серьезно. В 18 лет он поступил в МГУ на юриста, но спустя два года обучения понял, что хочет сменить жизненный курс. Тогда Андрей решил превратить свое хобби в профессию и поступил снова — в этот раз во ВГИК, в мастерскую документального кино.

— Мы и я, в частности, как режиссер, бьемся за жанр зрительского дока — то есть, это не кино, которое вы привыкли смотреть на ютубе или по телеку, это кино с активной драматургией, по сути, как игровое, художественное, но только документальное, играют в нем не актеры, а реальные люди, — рассказывает Андрей Ананин.

Он поясняет, что документальное кино — это не жанр, а способ работы с материалом. Фильм можно нарисовать, тогда он будет анимационным, можно снять актеров — будет игровым, можно снять обычных людей — это будет неигровая картина. Но всё это — кино, которое бывает разных жанров: комедии, драмы, ужасы.

— В документальном тоже самое. Взять тот же популярный формат тру крайма: в его основе либо детектив, либо трагедия, либо драма, а могут быть и элементы комедии. Признак хорошего фильма — это понимание, в какой стилистике ты работаешь, какой ты жанр отрабатываешь, — поясняет Андрей.

Любая драматургия построена по одним и тем же принципам в игровом кино, в сериалах, в литературе. В доккино тоже. Команда пишет сценарий, делает эпизоды и собирает их, только опираясь не на выдумку, а на действительные события.

— Конечно, это не говорит о том, что документальное кино — это объективная реальность. Её тут нет. То, как ты снимаешь человека, то, какие вопросы задаешь, то как позиционируешь это потом в монтаже — это все влияет на точку зрения. Поэтому мы не говорим, что мы несем какую-то правду в мир, мы скорее рассказываем истории, которые происходят вокруг нас и происходят с реальными людьми, а не в нашей голове, — рассказывает режиссер.

В 2022 году вышел его документальный сериал — «Земля больших возможностей» об американском фермере Джастасе Уолкере, который вместе с семьей переехал из США в русскую Сибирь. Его Андрей снимал восемь лет: начал еще в 2015, когда поступил во ВГИК. Годы съемок в итоге сжались до трех серий по 50 минут.

— У нас была творческая задача сделать горизонтальный сериал, именно конкретную историю с крючками в конце. Так как это док, и всё происходит по-настоящему, повороты в жизни героев приходилось ждать. Я, допустим, знал, что произойдет событие, но оно планировалось в феврале, а в итоге происходило в октябре. Таким образом съемки сильно растягивались, — поясняет Андрей Ананин.

Еще одна особенность документально кино — всё может кардинально поменяться. У режиссера был случай, когда он ехал снимать комедийную историю, а вернулся с материалом, из которого сделал интимную личностную трагедию.

— Такие вот две полярные истории. И мое представление о людях, их судьбе и жизни было как раз какое-то легкое, веселое. А потом когда мы сблизились, когда я копнул, я понял, что там есть настолько глубокая драма и это куда интереснее. В итоге получился совсем другой фильм, — уточняет он.

По мнению Андрея, участие создателей безусловно влияет на процесс съемок. Он проводит аналогию с жизнью паразита: режиссер попадает в жизнь человека с задачей внедриться так, чтобы его не заметили. На языке кино это называется метод привычной камеры: чем больше человека снимают, тем быстрее он привыкает к этому и перестает замечать объектив.

— Это доходит иногда до каких-то очень странных моментов. В проекте «Земля больших возможностей» из-за того, что был очень длительный съемочный процесс, настолько герои привыкли и ко мне, и к команде, что были моменты, когда происходит какое-то очень жесткое событие, например, кто-то ругается, и вот вы просто подходите с камерой и людям все равно, — рассказывает Андрей. — Это просто как комары, которые вроде рядом летают, но ты уже на автомате на них не реагируешь.

За время съемок этого проекта у режиссера было много случаев, когда после интервью с героями, они признавались, что не понимают, почему рассказали ему вещи, о которых не знают даже их близкие.

—Вскрываются какие-то глубинные вещи. В документальном пространстве режиссер отвечает не только за мизансценирование или финальное видение, но и за работу с человеком здесь и сейчас, за психологический момент, умение создать те условия, при которых герой впустит тебя в свою жизнь, — поясняет Андрей,

По его словам, одни из самых важных и острых вопросов в документальном кино — этические. О границах дозволенного спорят разные авторы: для кого-то нет ничего важнее искусства, а кто-то считает, что жизнь человека ценнее.

— Я держусь такой позиции, что если тебя человек пускает в свою жизнь, надо нести за это ответственность. Бывают прецеденты, когда после выхода какой-то картины, ломаются судьбы людей. Я уже не говорю про личное отношение к человеку. Даже у меня такое бывает, что герой на тебя немножко обижается за показ каких-то моментов, — рассказывает режиссер, — а любая хорошая драматургия не может существовать только как борьба хорошего и очень хорошего. Это всегда в какой-то момент конфликт: чтобы был хороший взлет, перед этим должно быть падение. Иначе это не работает.

По мнению Андрея, документальное кино в России развивалось особенно активно до 2022 года. Во многом это связано с появлением онлайн-кинотеатров.

— Новые платформы начали пробовать себя в том числе в этом виде кино. Поэтому у нас появились несколько супер авторских проектов, например, «Уральское дерби» с Кинопоиском, «Земля больших возможностей», который начинал делаться еще далеко до всяких платформ, но в итоге благодаря KION, Игорю Мишину, Тимуру Бекмамбетову, мы смогли доделать этот проект, — рассказывает Андрей Ананин.

Платформы сильно связаны с рынком и коммерческими отношениями, поэтому, по мнению режиссера, последние годы они находятся в режиме выжидания.

— Происходит много изменений, нет такого количества денег, чтобы делать экспериментальные проекты. У меня есть несколько идей, которые хотелось бы воплотить, это было бы клево, но я понимаю, что сейчас на это ресурсов просто не будет. Эта история не только в России. И в Америке, если смотреть, что происходит с Netflix, Amazon, — все находятся в периоде, когда нужны точные, выверенные решения. Минимизация рисков максимальная, — поясняет Андрей.

В последние годы интерес зрителей к документальному кино растет.

— Точно я могу сказать, что было несколько супер громких проектов, которые действительно стрельнули резонансом по всему миру. Например, «Король тигров» на Netflix, который стал очень популярным и в России. Потом появился «Последний танец» про Джордана, — рассказывает режиссер.

Он предполагает, что интерес к доку также связан, с тем, что сейчас появляется всё меньше игровых фильмов, которые работают с реальностью и с человеческими проблемами.

—А документальное кино начало заполнять потихонечку эту нишу. С другой стороны, у нас сменился вектор и сейчас наоборот, у меня ощущение, что людям тяжело смотреть на реальность. Поэтому в игровом сейчас так схватились за волну сказок, это наиболее удобный формат, когда ты можешь улететь в другую грань, — поясняет режиссер.

Из-за этого авторскому доку, который работает с проблемами и реальностью, сейчас сложно найти деньги у коммерческого рынка.

— Приколов становится больше и больше. Я когда начал снимать более коммерческий док и столкнулся с цензурой рынка — это еще более жесткая вещь: корпоративная цензура не предсказуема. Например, в сцене у тебя происходит что-то, а там в комнате желтые стены, а потом тебе говорят: «Убираем, желтый цвет — это цвет конкурентов», — рассказывает Андрей.

Однако возможность получить деньги на кино все же есть: через онлайн-платформы, фонды и питчинги.

— Помимо Фонд поддержки регионального кино, Фонда поддержки культурных инициатив, Фонда президентских грантов, и всяких конкурсов по типу ИРИ, грантов Минкульта, сейчас появляется все больше питчингов. Они бывают разного формата: региональные, сибирские, где привлекаются новые истории или проекты уже на завершающей стадии. Там в жюри, например, сидят разные эксперты, от которых ты банально можешь услышать фидбек, это очень важно, — поясняет режиссер.

В 2022 году Андрей Ананин совместно с режиссерами Артёмом Сагеевым и Евгением Жуковым создал документальный альманах «Сделаны в Сибири». Они сняли четыре новеллы о томичах, чтобы показать зрителю, что сибиряк — это не только географическое определение, но и состояние души, рассказывает Андрей. Режиссеры смогли реализовать проект, благодаря финансированию конкурса «Россия — взгляд в будущее» от Фонда поддержки регионального кино.

Однако, по словам Андрея Ананина, несмотря на существование фонда, киноиндустрия в России находится в нелегком положении. Режиссеры в регионах почти не получают государственное финансирование на реализацию своих проектов. Нет внятных инструментов поддержки, а также заинтересованности в развитие этой сферы.

— Частная инициатива, насколько я знаю, есть. Для меня, как для человека, который очень любит Томск, грустно, что он недополучает муниципальной, поддержки. Я не говорю, что нужно создать томский голливуд — просто выделить ресурс на то, чтобы люди имели возможность работать и, может быть, получать деньги на конкурсной основе, — говорит Андрей.

Он считает, что для развития регионального кино необходимо создание целой системы, среды для эволюции авторов. Режиссеры должны конкурировать, обучаться и таким образом к чему-то приходить. Когда ты сидишь один, кажется, что ты никому не нужен, делится Андрей.

По его мнению, для развития кино также нужно, чтобы режиссеры могли снимать как можно больше.

— Сложно сделать картину, которая сразу выстрелит. Конечно, чем больше у тебя опыта и знаний, тем с большей вероятностью что-то получится. А когда мы существуем в парадигме, что у нас делается ноль проектов, и все хотят, чтобы сразу появился хитяра, это сложно. Это практически невозможно, — делится Андрей.

По его словам, в России уже существуют примеры регионов, где хорошо развита киноиндустрия.

— Якутское кино, которое стало уже отдельным жанром. Я знаю в Казани и даже в Иркутске, в Екатеринбурге, где действительно снимаются большие региональные фильмы, выходят в региональный прокат, собирают деньги. Там есть действительно большая жизнь, — объясняет Андрей.

Однако, по словам режиссера, конкретно в Томске кино поддерживают не так много. Это приводит к тому, что у местных авторов нет возможности создавать новые проекты.

— Я знаю, что в Томске много попыток и каких-то желаний, но почему-то они так и не находят активную поддержку. К сожалению, мы живем в такой реальности, где на частной инициативе люди просто перегорают, — рассказывает режиссер.

Как говорит Андрей, действительно талантливые люди, которые хотят заниматься кино, находятся в состоянии безысходности. Им приходится уезжать в столицу, чтобы снимать свои картины там.

— В этом плане Томск — город богатый на заряженных, талантливых людей, — рассказывает он. — Классно было бы, чтобы город это понял и давал этим талантам почву, чтобы взрастать здесь, а не искать пути куда-то дальше.

— А зачем вообще искусство? Кино, с одной стороны, — это инструмент с точки зрения помощи людям для преодоления жизненных обстоятельств. И это же определенный срез, архивное представление о том, что мы есть в данный момент времени, — размышляет Андрей.

Для режиссера кино — это, в первую очередь, работа с чувствами зрителя. Задача автора заставить человека ответить на сложные вопросы самому.

— Документальное кино стимулирует взглянуть внутрь себя или найти смежный опыт. Также оно работает с художественными образами. То есть, в фильме ты можешь на ту или иную речь посмотреть по-разному, в зависимости от твоего бэкграунда, — говорит режиссер.

Андрей Ананин отмечает, что лично он хотел бы продолжать заниматься доккино потому, что оно открывает перед ним двери туда, куда обычно людям нельзя. По его мнению, съемка кино делает жизнь интереснее.

— Конечно, классно, когда у тебя есть показы, ты слышишь приятные отзывы зрителей, участвуешь в фестивалях, получаешь награды. Это эндорфин, который сравним, наверное, с победой в спортивном соревновании. Но это лишь финальная точка. Круто, когда именно творческий процесс доставляет тебе удовольствие, — отмечает он. — Мне все-таки важно, почему я это делаю, чего я хочу достичь, какой в это смысл вкладывается, как-то глубинно подходить. Идти от содержания и придумывать этому форму, а не придумывать сначала форму, а потом под это подкручивать.

Я не хочу говорить, что кино — это самое великое, что есть. Это просто то, что нравится мне. Я знаю, что это нравится другим людям, которые это создают, и нравится людям, которые это смотрят. Мы все так или иначе выбираем способ того, как мы проживаем жизнь и те ценности, которые мы выдвигаем. И если это доставляет удовольствие, доставляет кайф, почему бы этим не заниматься? — рассказывает Андрей.

Текст: Виктория Котова, Карина Пастухова

Фото: Савелий Петрушев