С иголочки. Что рассказывают о прошлом вещи из коллекции Никиты Оводкова

Мужской одежде обычно уделяется меньше внимания, чем женской. Но в прошлом году вышла книга, которая посвящена истории одного из главных «героев» гардеробов: «С иголочки. Мужской костюм времен заката Российской империи».

Ее автор — историк Никита Оводков. Свою книгу он представил на фестивале искусства и чтения «ТОМ III» в Томске. В исследовании — много занимательных фактов о прошлом и о людях, носивших вещи, о которых идет речь в издании, а также рассказывается об уникальном, действительно русском предмете одежды.

Подробнее о том, как собиралась коллекция, какие экспонаты ее составляют и какие истории они хранят — в нашем материале.

Никита Оводков — выпускник Санкт-Петербургского государственного университета. Он с 2012 года начал создавать частную коллекцию дореволюционной и раннесоветской повседневной городской одежды, вести свое независимое исследование на эту тему. В 2019 году понял, что материала собрано немало и основал исследовательский проект по изучению одежды на основе собственной коллекции. Увидеть ее могут все — в онлайн-каталоге Никиты History Costume.

— В 2019 году от хаотичного накопления экспонатов я перешел к анализу, серьезной исследовательской работе, — объясняет Никита Оводков. — Сегодня в моей коллекции больше 500 предметов, а если учитывать фонд фотографий, наверное, около тысячи. Полтора года назад мне предложили написать книгу на основе коллекции. У меня не было таких планов, но подумал и решил, почему бы и нет. С 2012 года у меня накопилось много материала и личных историй. Книга отчасти еще и моя автобиография, в нее вошли байки, связанные с тем, как велся поиск предметов.

В декабре 2024 года книга вышла в издательстве «Бомбора» («Эксмо»). Этот проект было удобно воплощать в жизнь — правообладатель всех предметов и всех их изображений сам автор, так что договариваться с архивами или коллекционерами не пришлось.

Почему изучать дореволюционную одежду важно и нужно? Никита Оводков, слыша такой вопрос, рассказывает о воспоминаниях британского журналиста, в 1915 году посетившего Лондон:

— Он писал, что кварталы и районы Лондона отличаются между собой звуками, запахами и текстурами. Когда мы хотим понять, как же выглядела одежда до 1917 года, то живопись и снимки — ненадежный источник, это видение художника. Фотографии в основном черно-белые. Мы не можем осязать одежду, не можем ее слышать, но можем видеть, благодаря сохранившимся, дошедшим до наших дней образцов.

Хронология коллекции сначала подразумевалась другая. Исследователь выбрал интересующий период — конец XIX — начало XX веков. Но границы изменились в результате ошибок при атрибуции предметов, и это тоже любопытные истории:

— Одним самым старым предметом коллекции стал салоп середины 1860 годов, его я приобрел как… советский халат, так звучало объявление на «Авито», — рассказывает Никита Оводков. — Понимание, что это салоп — результат не только моего исследования, но и взаимодействия со специалистами и с другими людьми. Однажды мою коллекцию увидела моя коллега из Петропавловской крепости и сказала, что этот предмет явно сшит под кринолин. В итоге мне удалось заказать современный кринолин, форму ему придали вручную в Петербурге. Когда предмет обрел свой силуэт, стало понятно, что это зимний дамский салоп (что-то вроде вечернего пальто на вате). Он стал нижней границей исследования.

Верхняя граница коллекции пришлась на 1960–80-е годы в виде домашней одежды. Один из интересных ее предметов — домашняя куртка, которые были распространены в Европе:

— Подобные куртки еще называются smoking jacket. В России они встречались меньше, но все равно встречались. Когда я вижу подобные предметы не вживую, а в интернете, и они продаются, у меня возникает желание их купить, но не всегда удается четко атрибутировать по фотографиям подлинность и тем более эпоху. Таким образом самым юным предметом стала домашняя куртка, очень похожая на старинные, я покупал ее как вещь рубежа XIX–XX веков. Визуально она так выглядит, но когда я ее пощупал, то понял, это более поздняя вещь. Бирка отсутствовала, поэтому точная датировка оказалась невозможной. Но потом нашлись аналоги в государственной коллекции и оказалось, она была сшита в Народной Республике Болгария, на текстильном комбинате «Орлов».

Не все предметы исследователю удается приобрести, но те вещи, что когда-либо попадали в его поле зрения, он стремится потом отслеживать, знает, в каких коллекциях они оказались. Правда о судьбе одного из них сегодня ничего неизвестно, поэтому на сайте он размещен в разделе «Найдись»».

— В прошлом году, еще до написания книги, ко мне обратилась одна из сотрудниц петербургского книжного «Подписные издания», сказала, что въехала в арендованную квартиру в центре Петербурга, открыла шкаф и нашла в нем визитный дневной мужской сюртук, — поясняет Никита Оводков. — Главный интерес в нем представляли различные детали — мы знаем, когда, кем и для кого он был пошит. Квартира, где он нашелся, принадлежала именно тому его владельцу, который заказал его уже после революции, когда такой буржуазный элемент гардероба мог вызывать вопросы. Бирка сохранилась, она указывает — сюртук пошит в ателье Акселя Суни в Санкт-Петербурге для Христофора Адольфовича Шумахера в июне 1917 года, то есть в период Российской республики.

Отдельно в книге автор обращается к театральному костюму.

— Театры были одними из самых крупных держателей костюмов, несколько лет назад ко мне обратились сотрудники одного из московских театров и передали мне небольшую коллекцию вещей. Эти предметы были в плохом состоянии, их уже невозможно было использовать на сцене, — вспоминает Никита Оводков. — В книге я опубликовал снимки этих вещей, на сайте их пока нет, они проходят реставрацию. Обращаться во время изучения костюма к театрам важно, поскольку лишь актёры могут в полной мере осознать удобство и функциональность аутентичной одежды, только они носят исторические вещи. И многие режиссёры доказывали, что в дореволюционной одежде любые движения ее владельца «продуманы» фасоном. К примеру, движение руки, достающей часы из кармана, находящегося в определенном месте. Многие фасоны не повторяются в современной одежде. В моделях встречаются какие-то элементы из прошлого, но они уже не несут функционального смысла, а просто копируют декоративные элементы.

Рассматривается в книге вопрос об истории бытования одежды. В начале XX века был период дефицита, он начался примерно с 1914 года, с начала Первой мировой войны. К 1916–1917 годам всего 4% промышленных предприятий, связанных с пошивом, работали на городского жителя, остальные занимались только пошивом одежды и униформы для фронта. В итоге вещи постоянно перешивались, особенно это касалось мужской одежды. В книге отдельная глава посвящена брюкам из мешковины, чью жизнь не раз продляли.

Отдельно в книге рассказывается про элементы и детали мужского костюма, позволяющие персонализировать дореволюционную одежду. На вещах оставляли инициалы, монограммы и прочее. После революции эта практика иногда встречалась на советской одежде, но сейчас почти полностью утеряна.

— Инициалы были в абсолютно разных вариантах — и в шитье, и в металле, в зависимости от предметов одежды, — уточняет Никита Оводков. — Яркий пример — нашивки, которые продавались в магазинах, и человек подбирал буквы под свои имя и фамилию, и мог их размещать на предметах. Но существовали и металлические буквы, которые ставились на самые известные предметы одежды, на шляпы и галоши, те предметы, что в эпоху готового платья массово выпускались на рынок. Когда человек приходил в гости, ему нужно было снять галоши, шляпу, обувь. Вещи оставляли возле входа, и там скапливалась целая куча абсолютно одинаковых предметов. Для того, чтобы их не перепутать, использовали различные метки, в том числе металлические.

В книге автор исследует и детали, и основы мужского костюма. Если в женском костюме самым важным элементом был корсет, то в мужском — рубашка, уже к ней подбиралось всё остальное — и нижнее бельё, и воротнички, манжеты, галстуки.

Галстуки — особая история. Мужской костюм был монохромным, рубашки обычно белые, а сукно темное, либо темно-зеленое. Яркая деталь, разбавлявшая этот монохром — галстук либо его альтернативы. К примеру, поэт Владимир Маяковском в молодости был беден, на приличный галстук денег не хватало. Он придумал взять у сестры полоску желтой ткани, стал повязывать ее на шею и привлекать к себе внимание такой деталью.

— В зависимости от профессии владельца и от условий, в которых он использовал различные элементы одежды, существовали и разные галстуки, — поясняет исследователь. — В книге я на примерах трех семей рассказываю об этом аксессуаре. Можно увидеть галстуки из семьи предпринимателя Беликова, он содержал магазин канцелярских принадлежностей на Большой Лубянке в Москве. Все они сдержанных тонов, подразумевалось, что он во время переговоров не должен был сильно привлекать внимание своей одеждой.

Отдельная тема книги — домашний костюм. Его реже можно найти на фотографиях. Но один из предметов, домашний халат «шлафрок», ставший популярным с середины XIX века, есть и в коллекции исследователя и на интересном снимке.

Одной из задачей автора книги была найти предмет, который можно было бы назвать действительно русским (косоворотки к таким относить неверно, поскольку традиционные рубашки с вышивкой и без существуют во многих культурах). И он был найден:

— Он существует в истории моды и мужского костюма как спортивный пояс, — сообщает Никита Оводков. — Выглядит вполне по-европейски, но мне удалось изучить крупные коллекции костюмов, в том числе в Европе и в Америке, например, Метрополитен-музей, самый крупный аукцион исторического текстиля Auction, собрание музея Виктории и Альберта. И выяснилось, что подобных поясов ни в Европе, ни в Америке не существовало. Их история началась в рабочей среде — люди хотели избавиться от подтяжек, чтобы случайно не зацепиться ими за что-то и не попасть под какой-то станок. Они придумали такой пояс, а для того, чтобы сверять время, к нему стали пришивать кармашек для часов. Это одна из версий происхождений поясов. Их сохранилось достаточное количество, мне встречалось около десяти, они были совершенно разными по цвету, по деталям, по фурнитуре, но с одинаковым назначением. Подобные пояса носили и студенты начала ХХ века, и император Николая II. В недавно в вышедшей книге «Николай II: Отвечаю за всё» была опубликована большая фотография, где царь позирует после игры в теннис в подобном поясе.

Нашлось в книге место такому понятию, как индустрия готового платья рубежа XIX-XX веков. Массово создавалась верхняя одежда — сюртуки, брюки, рубашки, головные уборы, обувь.

— Самыми крупными изготовителями обуви были два предприятия, на рубеже веков они назывались «Скороход» и «Треугольник», — поясняет Никита Оводков. — У них одни и те же корни, их создали в 60-е годы XIX века немецкие предприниматели. В конце XIX века, когда стало понятно, что за рынком готового платья будущее, они разделились, один основал «Треугольник», другой — «Скороход». Первый занимался резиной, калошами, второй — обувью. Несмотря на разделение, они рекламировали друг друга. И покупатель часто уходил и с обувью, и с галошами. В книге я опубликовал несколько изделий этих предприятий. Сами по себе они не особо примечательны, но в ближайшем рассмотрении видно, что уровень производства был чрезвычайно высок, и именно поэтому эти предметы сохранились до сегодняшнего дня.

Не касается автор в своей книге таких тем, как униформа и традиционный костюм, им посвящено немало отдельных исследований. Хотя такие вещи повлияли на городской костюм рубежа веков. Например, в конце XIX века Морское ведомство разработало для своих инженеров удобную накидку с капюшоном, ее можно было носить в непогоду. Точно такие же накидки носили и горожане в холодные дождливые дни. Из вариантов традиционного костюма исследователя привлекла тема косовороток. В книге коротко представлена их история.

— Они были чрезвычайно популярны еще с конца XIX века, но и в советский период не ушли из моды и по-прежнему носились, в том числе — с обычными пиджаками, — подмечает Никита Оводков.

Кроме тем, связанных непосредственно с одеждой, значительная часть книги посвящена семейным историям. Автор считает эту главу под названием «Одежда рассказывает» одной из самых важных.

— Один из моих актуальных и результативных подходов к изучению одежды — общение с теми людьми, которые ее хранили. На сайте, есть раздел «Семейные коллекции», — говорит Никита Оводков. — Некоторые вещи принадлежали конкретным семьям и поступали семейными комплексами. Какие-то из них включают десять предметов, какие-то больше сотни. Так было с коллекцией семьи врачей Фоминых. Они жили в начале XX века. Я исследую их семейную историю и обозреваю предметы гардероба. Интересно, что получил я их не от прямого наследника. История семьи прервалась в 1990, когда рано ушла из жизни одна из их правнучек. Перед смертью она передала весь комплект одежды своей близкой подруге. Только несколько лет назад все эти предметы начали разбираться на даче этой семьи, которая до сих пор сохранилась и была продана.

«С иголочки. Мужской костюм времен заката Российской империи» — это не закрытое исследование, в последней главе автор признается, что у него еще остались вопросы. Например, неясно, когда появился мужской ремень. Не солдатский, который помещался поверх униформ и поверх шинели, а современный, подразумевающий взаимодействия с ременными шлёвками. На фотографиях начала ХХ века ремни уже встречаются и шлёвки видны, но вживую исследователь таких предметов из того периода не встречал. Обычно историки предполагают, что они появились в 1920 годах, во время НЭПа.

Так что исследование будет продолжаться. Автору поступали предложения заняться историей дамского костюма, тем более, что он тоже представлен в его коллекции. Но это предполагает большой объём работы. Пока Никита Оводков хочет взять небольшой «отпуск».

— Издатель позвонил, когда я был в Москве и переходил дорогу, тогда он и задал мне вопрос: «Сколько времени понадобится?», — я ответил, что над предыдущими книгами работал два-три года. Тот сказал: «Это слишком много, давайте годик», — и я согласился. Напрасно, конечно. Теперь надо отдохнуть. Сейчас одно из направлений моей деятельности в рамках этого исследования — привести коллекцию в порядок. Много предметов не разобрано, что-то я хочу подреставрировать и опубликовать на сайте.

Текст: Мария Симонова

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».