«Кукольник — это тот, кто создает свой мир»: как Мария и Доминик Гонсовски продолжают дело своего учителя

Мария из Хабаровска и Доминик из Польши познакомились в театре у Владимира Захарова, как оказалось, их объединяет далеко не только интерес к его неординарным куклам.

Вскоре они поженились и создали свой театральный проект MATERIA. За 7 лет молодая пара сменила несколько городов. В этом году семья Гонсовски проводят немало времени в Томске, где в театре «2+ку» играет свои спектакли и к декабрю готовит премьеру новой истории.

Мы поговорили с Марией и Домиником Гонсовски о Владимире Захарове, его куклах и, конечно, о любви.

Мария попала в театр кукол в 2010 году, причем сразу работать как актриса. До этого в подобных театрах она не была даже в качестве зрителя. У нее не было планов, связанных со сценой — девушка поступила в Хабаровский железнодорожный институт. Но при нем был хороший народный театр. Пару лет Мария участвовала в постановках, ходила на тренинги, а потом их руководителя пригласили в другую студию, к школьникам лет 17-18. Нужны были помощники, и Маша пошла играть в спектакле «До свидания, овраг!» по повести Сергиенко, где герои собаки...

— Эти собаки совершенно случайно меня в театр кукол и привели, — смеется Мария Гонсовска. — На одну из наших репетиций пришла актриса Хабаровского театра кукол — подсказать нам, как обращаться с игрушками-собаками, которые были в спектакле. Она провела тренинг, и мы почувствовали в них кукол. Одно дело ты держишь собаку как игрушку, другое — понять ее кукольную природу, придумать ей свою походку и другие детали. Потом мы разговорились, актриса предложила — поступить в институт культуры, а потом можно было пойти работать к ним в театр. Я сказала, что уже заканчиваю учебу. Внешне я сильно не отличалась от подростков, но мне было уже 23 года, я училась на 5 курсе. Она предложила прослушаться в театре — там совсем не было молодежи. Меня спросили: представляю ли я, какая у актеров зарплата. Это было в 2011 году, я предположила, тысяч 6. Оказалось, больше, но ненамного. В то время я уже зарабатывала на железной дороге 40 тысяч. У меня не было кредитов, семьи, финансовых обязательств — я могла себе позволить уйти в театр. После Нового года меня приняли в труппу, и я начала с нуля.

Дальше Мария при помощи коллег осваивала разные виды кукол — марионетки, перчаточные, тростевые…. У каждого вида особая специфика. Летом она поступила заочно в питерский институт сценических искусств (СПбГАТИ) на актера театра кукол. Ездила на сессии, возвращалась, работала в Хабаровске. А потом увидела в интернете видео с зайцем Владимира Захарова, поразилась и начала узнавать, что это за мастер.

— Его театр оказался очень недоступным, информации в сети было мало, — вспоминает Мария. — Дозвониться не получалось. В 2013 году мы с другом решили поехать сюда в отпуске автостопом. Задача была увидеть и соприкоснуться. Приехали на один день, на первый и второй спектакли попали, а на третий опоздали. Пришли за полчаса до начала, но театр уже был закрыт из-за аншлага — шел «Маленький принц», очень популярный спектакль. Мы сидели на крылечке и ждали, пока он закончится, я была в слезах и соплях, что не попала на «Маленького принца». После мы поймали уставшего Владимира с каким-то презентом: «Спасибо, мы приехали из Хабаровска!» Он пригласил нас к себе в гости, мы поужинали. Сказал: «Ко мне редко ездят кукольники из государственных театров». Он любил говорить, что неинтересен и не нужен «тому миру». А я была молода и наивна, восклицала: «Это неправда, я хочу приехать учиться!». Он ответил: «Приезжай». У меня не возникло мысли, что можно приехать во время отпуска и сделать куклу. Надо же, чтобы у человека было время, это сложно и долго. Я отнеслась к задумке серьезно: приехала в Хабаровск, уволилась и уже в октябре вернулась в Томск.

В то время терраска театра, на который мы сегодня сидим и беседуем, только строилась — был фундамент и крыша. Маша разместилась «у женщины»: у куклы, которая находиться на 2 этаже в зале, раньше была двуспальная кровать. В кадочке, где часто жили ученики, осенью 2013 обитала Аня Хомутинникова, та самая, которая сейчас играет спектакль «Соло для Медвежонка».

— Мы иногда у нее готовили, иногда в театре, иногда к Владимиру ходили, он варил кашу на завтрак. Нянчился с нами, как с детьми, — рассказывает Маша. — И мы помаленьку учились. Никуда не торопились — для Ани у него был Медвежонок, а для меня Закулиска, сделанная из корня кедра. У нее своя история — больше 20 лет назад Захаров ездил вести мастер-класс в Италию, обучал делать таких кукол и вырезал голову Закулиски на месте, когда показывал какие-то нюансы. Привез ее обратно в Томск, и на этом все закончилось — для его руки она получилась маловатой. Он думал, как быть, показывал ее ученикам. С Медвежонком получилась похожая история — его он начал вырезать для себя, но понял, ему хочется сделать голову побольше. А первый вариант остался. Его он предложил Ане, а мне Закулиску. Сразу сказал, что ее зовут именно так и добавил: «У нее даже есть пьеса. Под нее нужна актриса, а никого нет…». Брал меня «на слабо». Сказал, сделаешь куклу, пьесу дам. Она явно под него писалась — там такие герои, как Закулисыч, Людоед, Шейх… Вообще не женская история, а абсолютно захаровская, где ему и играть ничего не надо, где все его шуточки и диалоги.... Тогда мне казалось, эту вещь нереально сделать.

В тот сезон девушки неспешно мастерили кукол, параллельно, чем могли помогали театру. Однажды Владимир опять начал говорить, что большинству кукольников ничего не надо и никто не хочет у него учиться. Тогда Маша не просто стала опровергать его слова, а предложила сделать летнюю школу. Ее одногруппники и знакомые из других городов заинтересовались, Захаров согласился, и летом в «2+ку» приехало больше 10 человек.

— Среди них был Рома Бакланов, сейчас он очень известный режиссер, а тогда учился на младших курсах в Новосибирском театральном институте. Участвовал Ваня Панин, тот самый, который записал уроки Захарова, — объясняет Мария. — В июле–августе 2014 мы работали в Томске. На терраске, где уже появился потолок, столы, но ничего еще не было шкурено, стояли рамы без стекол, поэтому мы в основном проводили время на улице. Спали ученики в зрительном зале — когда снимаешь цепочки, то сидения откидываются назад. Для Захарова получилось сложное лето — он не привык по 500 раз объяснять всем одно и то же. В итоге сказал, кто понял первым, тот рассказывает другим. Ваня хваткий, он получал всё из первых рук и передавал всем. Я тогда делала вторую куклу, своего Филина. Но в основном была администратором школы — варила борщи, как-то организовывала нашу жизнь.

На следующий год школу устраивать уже не стали, хотя кукольники спрашивали. Но это был непростой проект, Владимир больше привык, когда у него один-два ученика, а не 10. Мария в 2015 году уехала надолго, в ее жизни происходили перемены. В августе она вернулась в Томске на несколько дней и услышала от Захарова: «Завтра приезжает поляк!».

И расстроилась — ну вот, только приехала, а уже едет ещё какой-то ученик…

Тем самым учеником и был Доминик Гонсовски. Он увлекся театром кукол за год до этого:

— Когда начал заниматься театром, тогда, можно считать, и познакомился с Захаровым. В западном мире, если кто-то занимается этим направлением, то все знают, кто такой Владимир, — поясняет Доминик. — Мечтал попасть к нему хотя бы на спектакль. Многие хотели с ним пообщаться, но им мешал языковой барьер. Я же все равно собрался на учебу: мои знакомые поехали в Томск, и я попросил их найти мастера и узнать, берет ли он учеников. Они выяснили, что это возможно. И уже через полгода, в 2015 году, я добрался до «2+ку».

Доминик приехал, пришел в театр, и увидел, как по винтовой лестнице на террасе спускается девушка — как оказалось, его судьба.

— Захаров говорит: «Это пан Доминик, а это Маша!» Доминик тут же спросил: «Маша, а где твой Нидведь?» Это по-польски медведь. Я, конечно, сказала: «Ха-ха-ха, редкая шутка». Оказалось, мультфильм «Маша и медведь» в Польше очень популярный, — вспоминает о той встрече Мария. — Мы познакомились, Доминик вообще не говорил на русском, а у меня были остаточные знания английского, мы пытались общаться, но было сложно. Все равно мы погуляли, я ему показала город. Через 4 дня уехала к семье в Хабаровск. Прощаясь, Доминик сказал: «Я к тебе на выходные приеду! В Хабаровск!». Он не очень представлял себе карту. Потом узнал, что больше 4 тысяч километров и не приехал. У него на Томск был всего месяц. Мы с ним начали просто переписываться. А 14 сентября я вернулась в Томск, и он мне в этот день сделал предложение. Очного знакомства было 4 дня, еще 3 недели просто переписки в ломанной форме с помощью гугл-переводчика. Но мы влюбились. Я ответила «да». Через месяц поехала делать документы, полетела к нему в Польшу. Год мы жили так — 3 месяца у него, 3 месяца в России. Но в Томск с того времени больше не приезжали.

Мария знакомит нас с Закулиской и Филином. Узнаем интересные детали: голова Закулиски из корней кедра, ручки и ножки из бука, а у Филина голова из кедра, ноги из бука, ручки из березы. Голову куклы важно сделать из более мягкого дерева, так она выразительнее, а ручки — из твердого материала, поскольку через конструкцию пропускают много лесок, если бы древесина была мягкой, со временем они стирались бы. Спектакль про Закулиску она поставила осенью 2019 года, уже после гибели Владимира Захарова. После ее отъезда в Польшу они больше не виделись:

— Мы немного переписывались, незадолго до его смерти чуть-чуть пообщались, и всё, — вспоминает Мария. — А осенью, когда нас пригласили на фестиваль, посвященный Владимиру, мы достали Закулискину декорацию, которую я сделала еще до отъезда, за две недели я сочинила спектакль. Было уже другое состояние. Я понимала, что у меня не будет самого требовательного зрителя. И я была другой, старше, опытнее. Представляла, как можно сделать эту историю, не вживаясь на 100%.

За 4 года Мария и Доминик создали свой театральный проект MATERIA, начали делать на заказ кукол. Через год после знакомства пара переехала… на Камчатку! Мария окончила академию, дипломные работы смотрели режиссеры и директора театров. Так возникло приглашение на Камчатку:

— Я посмеялась, мне показалось, не вариант — все хотят на запад, а тут наоборот… Но Доминик сказал, классно, все поляки мечтают побывать там. И мы поехали работать на Камчатку, — рассказывает Маша. — Доминик тоже актером, он подтянул русский, играл почти без акцента. Правда, мы с ним разговаривали только на русском, и поэтому я не учила польский. В 2018 году у нас родилась Вера, я ушла в декретный отпуск, мы отправились в путешествие на 2-3 месяца, а потом нас пригласили работать в театр «Сказка» в Абакане. Там нас приняли очень хорошо. Параллельно занимались своим проектом, «Филина и Солнышко» начали делать еще на Камчатке, потом он перекочевал в Абакан, там к нему подключилась художница, а Доминик написал музыку. Этот спектакль идет полностью под живую музыку, в нем звучат цимбалы, традиционный польский инструмент. Потом Доминик стал композитором еще двух наших спектаклей, сделал как режиссер одну экспериментальную работу. И все, через год мы оттуда уехали, и началось наше свободное плавание.

«Филина и Солнышко» перевели на польский, возили по фестивалям. Доминик работал с разными режиссерами как композитор. На 2020 год у ребят было много планов — гастроли в Москве, фестиваль в Кургане, 4 месяца гастролей в Греции... Но началась пандемия, из задуманного удалось только сыграть один спектакль в Москве.

— Мы уехали на Юг, в Краснодарский край. Отменялись гастроли, фестивали, Греция… Доминик работал мойщиком посуды в ресторане на побережье, потом так себя зарекомендовал, что стал поваром, — говорит Мария. — Театры были закрыты, выезд из города запрещен… Но мы не страдали, это было самое яркое время нашей жизни. А потом у нас родился сын. Остались жить на юге. В 2022 году позвонила Светлана Пантелеева, директор театра по развитию «2+ку», и позвала нас на майские праздники — сказала, что Оля Астанина уедет и работать будет некому. Потом, учитывая все события, мы решили приехать чуть пораньше.

Теперь Гонсовски уехали на фестивали, но в середине осени обещают вернуться. Мария учится в Ярославле на режиссера театра кукол и собирается ставить дипломный спектакль в «2+ку». Еще у ребят есть проект, который уже игрался в эскизном варианте, теперь они его доработали. В нем будет занят Волк — кукла, которую сделал Доминик. А историю сочинила Мария. Премьеру рассчитывают сыграть к католическому Рождеству.

Когда театр Владимира Захарова лишился своего создателя, то сначала приходить туда было очень непросто даже зрителям. Слишком уж «его», ни на кого не похожим было это пространство. Как работается теперь в театре без Захарова его ученикам?

— Спустя время уже по-другому, — считает Мария. — Когда все случилось, мы работали в Хакасии. Сразу приехать не смогли, добрались в конце февраля и, конечно, осознать, что здесь произошло, было очень сложно. Как и принять театр без Захарова, без кадочки, где я когда-то тоже успела пожить перед переездом в Польшу. Мы еще шутили, что когда ты значимый ученик, то живешь там, а когда новичок, спишь «с женщиной»… В конце февраля сгоревшая кадочка стояла еще не разобранной. Театр был осиротевшим... Потом, осенью, начался фестиваль. Он тоже давался очень тяжело, много слез было пролито, пока ставили «Ежика». Первый раз я даже не смогла досмотреть спектакль до конца. Но я сделала «Закулиску», смогла сохранить историю максимально в том виде, как она была написана. После фестиваля стало легче — работали другие люди, поселился новый дух. Хотя, конечно, все традиции Захарова театр чтит. Интересно, что заметная часть зрителей, кто сейчас приходит, даже и не знали Владимира, многие услышали о нем уже после его гибели. Теперь здесь новая атмосфера, я проще ко всему отношусь, но Захарова мы вспоминаем каждый день, потому что все, сделанное в театре, все программы, — его.

Чему главному ребята научились у Владимира Захарова?

— Базовым вещам, в профессиональном плане они были очень важны, — говорит Доминик. — Даже не тому, как делать самих кукол, а как паять, гнуть, знать, какие материалы, где проволочку в какую сторону перевернуть, чтобы она хорошо работала, как пружины крутить… Вроде бы, простые вещи, но их Захаров вырабатывал годами.

Мария стала иначе воспринимать саму профессию:

— Научилась у него универсальности — он для меня отрыл понятие «кукольник». Мне раньше казалось, это тот человек, который работает в театре. Это неправда, там работает артист театра кукол. А кукольник — тот, кто сам делает кукол, кто придумывает историю, мастерит декорации, становится режиссером для своей истории. В театре над этим работает целая команда, происходит постановочный процесс, а здесь ты именно кукольник и строишь свой мир. Он доказал всей театральной системе, что можно создать не только куклу, где голова и весь механизм работает от запястья, но еще и универсальное отношение. Театр, где ты можешь все. Его не зря называли волшебником, потому что он был не просто актером, конструктором, писателем... Эти слова его не описывают. Только когда ты говоришь «волшебник», туда вкладывается все. Он учил своему волшебству, особенному, завораживающему. Его систему хотят освоить многие, но надо понимать, что недостаточно сделать куклу, нужно уметь донести свою философию через нее. Не каждый ученик может ею заговорить, даже если чисто технически собрано все правильно. Чтобы она жила, нужна особая захаровская философия, которая была дана ему. Лучше, чем он, с такими куклами никто не работает.

Текст: Мария Симонова

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».