Принцип чтения.
Елена Бурова: «Сейчас мы все читаем как никогда много!»
У Елены Буровой удивительная профессиональная биография: она совмещает на первый взгляд несовместимые вещи.
Как оперная певица восхищала зрителей прекрасным голосом, выигрывала международные конкурсы, потом проявила себя как организатор и менеджер, умеющий придумывать и успешно воплощать в жизнь неординарные проекты. Сегодня Елена исполняет обязанности директора Томского ТЮЗа. Что читает человек, обладающий такими разносторонними талантами? Мы поговорили о семейных традициях чтения, о подходе к книгам музыкантов и обилии текстов, которые нам неизбежно приходится читать каждый день.
Мне и старшему брату всегда час перед сном родители читали книги. Это была традиция, я ее продолжаю — тоже читаю сыну на ночь. Даже не знаю, мое это воспоминание или мне просто много раз рассказывали, но когда нам читали любимые книжки, то мы не позволяли перелистнуть последнюю страницу. Переворачивали книгу и просили: «С начала!». Особенно мы любили «Зайку-Зазнайку» Сергея Михалкова. Сейчас нашли книгу, читаю ее ребенку. Ту самую, из нашего детства, потрепанную, формата А4 и в толстой обложке, что не типично для книг советской эпохи.
В школе мои отношения с книгами складывались сложно, особенно читать было невозможно в среднем звене. У меня были другие желания: с 5 лет я начала петь. С той поры больше всего хотелось петь и выступать.
Помню, что первый раз книги вызвали у меня интерес, когда на уроках литературы мы стали анализировать героев. Каждому давали свое задание и надо было по тому, что ты найдешь о персонаже в книге (по его словам, по комментариям автора или просто по тексту), составить описание героя. С того момента я стала иначе относиться к книгам, меня привлекло «чтение между строк».
Я и сегодня люблю искать в произведениях подтексты. Это, конечно, может увести в свои фантазии, не всегда соотносящиеся с историей, рассказанной автором.
Потом я поняла, что и в музыке также ищу скрытые смыслы. Ведь у нас тоже текст, только нотный. Постепенно у меня появилась страсть все анализировать, от текстов до цифр. А зародилась она именно на уроках литературы.
Когда я училась на третьем курсе музыкального тогда еще училища имени Эдисона Денисова, у нас стал преподавать актерское мастерство артист Илья Гваракидзе. А у него такая школа — он учился в Москве, в театральном училище им. М. С. Щепкина у Юрия Соломина. Он стал с нами вести беседы о книгах.
При первой встрече он спросил: «Что вы читаете?». Мы растерялись, поскольку читали не очень много. А он процитировал одного из своих педагогов: «Как вам повезло, сколько у вас впереди чудесных открытий!».
Помню, мы всем курсом читали «Графа Нулина» Пушкина, «Реквием» Ахматовой. Началось все с того, что Илья на нас посмотрел и сказал: «А о чем вы поете свои ноты? Сможете текст без мелодии прочитать?». Мы попробовали и, оказалось, нет! Напеть, пропеть — да, пожалуйста, это даже на мышечном уровне мы помним. А просто сказать тот же текст без мелодии нельзя. Это профессиональная особенность вокалистов. Если ты учишь текст и мотив вместе, то они сливаются. (Кстати, это спасает на сцене, когда забываешь слова — достаточно восстановить в памяти мелодию, тогда и текст вспомнишь).
Илья стал объяснять нам, как разобраться, о чем мы поем. Советовал читать о композиторе, узнавать, что происходило в его жизни, когда он писал музыку, что переживал человек, сочинивший стихи или либретто? Чем тогда жили, в годы, когда появилось произведение? Он давал нам «инструменты» для разбора любого текста. Конечно, педагоги по вокалу об этом тоже говорили, но Илья помог нам значительно расширить пласт дополнительной информации.
…Курс актерского мастерства — это было два года счастья! Для нас было немыслимым прогулять вокал, актерское мастерство и сценическое движение. Можно было не прийти на эти занятия, только если ты «умер».
В музыкально-педагогический институт им. М.М. Ипполитова-Иванова в Москве преподаватели по камерному пению давали нам много информации о романсах, песнях, которые мы брали. Нас учили очень эрудированные люди, общение с которыми запоминалось. Первый год я застала еще легендарную камерную певицу Надежду Юреневу, потом мне преподавала ее концертмейстер, профессор Мария Наумовна Бер. С нею мы занимались романсом, который до сих пор в моем репертуаре (очень его люблю, хотя исполняю редко). Речь о «Монпарнасе» на стихи Аполлинера, одном из лучших произведений композитора Франсиса Пуленка. У него необычная музыкальная ткань, он словно собран из каких-то маленьких «кусочков» — модуляции, переходы, неожиданные фрагменты. Искали этому объяснение, и нашли в его биографии. Оказалось, что каждая строчка приходила к композитору в новом городе, и потом он их соединил, сделал переходы.
Когда только начинала профессионально заниматься музыкой, то для меня были удивительны уроки музыкальной литературы. В колледже имени Эдисона Денисова их вела и ведет Маргарита Лисовая. Ее я слушала «с открытым ртом», так увлекательно она говорила. И, что важно, рассказывала нам не отдельно про музыку, а соединяла ее с тем временем, когда она была написана, отмечала, что в ту эпоху происходило в мире. Часто все предметы преподаются отдельно, хотя, когда они переплетаются, то удается найти новые смыслы и представить себе общую картину. Это захватывает и вдохновляет.
Тем людям, кто профессионально поет, читать нужно много. Теперь, когда моя жизнь связана еще и с драматическим театром, меня выручает, что в прошлом я немало прочла. Я пришла из другой сферы, и иногда коллеги уверены, что я не знаю определенных книг. И начинают мне пересказывать, к примеру, сюжет «Леди Макбет Мценского уезда» Николая Лескова. На что я отвечаю: конечно, я читала его, когда учила партию Катерины Измайловой из одноименной оперы Дмитрия Шостаковича.
Когда ты поешь, то слова, текст не исчезают. Просто они соединяются с еще одним средством выразительности — с музыкой. Причем музыка, которую ты сам воспроизводишь, а не звучащая фоном. А все условия работы с текстом сохраняются.
Временем активного чтения для меня стала учеба в «Шанинке». Там, кстати, была потрясающая библиотека, построенная по принципу тех, которые мы видели только в американских фильмах. Двухъярусная, с большим холлом, где ты сидишь в окружении книг.
Предмет «Социокультурное проектирование» у нас вел Сергей Зуев. Он поделил курс на группы, дал каждой по книжке. Нашей достались «Пираты Эгейского моря и личность» Михаила Петрова. Попросил сделать анализ текста, задавал наводящие вопросы. Для меня это был необычный формат лекции.
Мне очень запомнилась книга, с которой я работала, когда изучала теорию культуры. Это Теодор Адорно, «Философия новой музыки». В то время я как раз увлеклась современной музыкой — незадолго до этого мы вместе с музыкальным колледжем организовывали фестиваль Эдисона Денисова. Прочитала Адорно и пожалела, что не знала этой книги до того, как взялась за фестиваль. Понимала: я бы по-другому придумала некоторые вещи.
В книге были интересные мысли о коммерциализации музыки в начале ХХ века. Размышления о том, что тональная музыка себя исчерпала, новых мелодий из семи нот придумать уже невозможно. И стали раздвигаться границы. Интересные вещи говорились, меня поразило, что, оказывается, все уже проанализировано. Я тогда как раз писала эссе по теории культуры и получила за него максимальный балл. Была очень вдохновлена книгой Адорно.
Когда я стала заниматься организацией культурных событий, то пришла к выводу, что способ передачи информации изменился. Сначала я бережно хранила свои конспекты, оставшиеся от учебы на экономическом факультете Томского государственного университета. Запрещала маме их выбрасывать (маме не нравилась «коробка моего 5-летнего образования», как она ее называла). Была уверена: мне они пригодятся, я буду их читать! Со временем почувствовала, все стремительно устаревает. И чем дольше работаю, тем больше понимаю, что многое меняется быстрее, чем об этом успевают написать и издать книжки. Сегодня быстрее найти знания в интернете. И необязательно в форме текста — возможно, это будет видеолекция.
Когда я стала заместителем директора Томского ТЮЗа по развитию, то начала читать «полезные» книги, но поняла, что информацию проще найти онлайн. А профессиональная прикладная литература осталась во вчера.
С приходом в мою жизнь сына меня увлекла литература по психологии. Особенно помогли книги Екатерины Бурмистровой. Она много пишет о психологии семейных отношений. Екатерина Бурмистрова — хороший практикующий психолог, я узнала о ней, когда жила в Москве. Хотела найти в интернете ее лекции, а нашла книги. Купила все, что возможно, и читала, читала.
Полезной была и известная книга Юлии Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?». Она совпала с моим представлением о том, как должны выстраиваться отношения родителей и ребенка.
Своему сыну я рано стала читать, как ему исполнился год. Он всегда хорошо слушал. Особенно любит приключенческие книги. Рассказы и повести о Незнайке Носова, Драгунский, истории о Самоделкине и Карандаше, «Приключения желтого чемоданчика» Софьи Прокопьевой, «Волшебник Изумрудного города» — детскую классику я читала ему уже на несколько раз. Заметила, что иностранная литература сына меньше трогает, ему интереснее наши авторы.
Читаю ребенку во многом книги из своего детства. Хотя, когда сын только родился, я находила в интернете рекомендации — списки книг для каждого возраста. Даже если мне самой не все истории нравились, не могла остановиться, все скупала.
До сих пор если открываю интернет-магазин книг, могу себе ничего не купить, но что-то для ребенка приобрету непременно. Я — «маньяк» по отношению к детским книжкам, мне лучше не заходить в такие отделы в магазинах — с пустыми руками никогда не выйду.
Не знаю, откуда такая тяга к детским книгам. Возможно, дело в том, что мы росли, когда их было сложно купить. И полиграфия теперь на ином уровне — качество бумаги, иллюстрации во многих книгах просто потрясающие.
Что нового прочитать, я выбираю при помощи социальных сетей. Если сегодня с умом выстроить свой круг френдов, то вся необходимая информация к тебе придет из ленты новостей. У меня в друзьях уже есть «пул» людей, на чье мнение я хотела бы ориентироваться. Записываю, что собираюсь прочитать. С 1999 года, когда начала совмещать учебу в ТГУ и музыкальное училище, веду ежедневники и делаю там списки книг и фильмов.
Только в последний год этот принцип не работает. У меня теперь слишком плотный график, и работа требует столько внутренних ресурсов, что на чтение часто не остается времени.
Мое чтение сейчас целенаправленное — буду читать, когда мне нужно разобраться в вопросе или составить мнение. Сейчас стараюсь читать то, что обсуждается в театре.
Прежде вообще не читала пьесы. Сейчас, напротив, часто к ним обращаюсь. Стремлюсь научиться видеть перспективу текста. Пока мне не всегда это удается. Ориентируюсь на мнение коллег.
Конечно, я бы не читала столько художественной литературы, если бы не работала в театре. Понимаю, мы по-разному смотрим на текст — режиссеры и остальные люди, отвечающие за выпуск спектакля. К примеру, думаешь о юридических моментах. Для постановщика определенная пьеса или решение будет самовыражением, для тебя — риском. А ответственность несешь ты.
Поняла, что сейчас мы читаем как никогда много. Постоянная переписка, постоянные сообщения во всех мессенджерах. И читаешь их, читаешь… Да, это нехудожественный текст, но он и не всегда бытовой. Мы очень много вещей сегодня обсуждаем в переписке, и то, о чем мы раньше говорили лично, глядя в глаза, теперь передаем через написанный текст.
Определенных принципов чтения у меня нет. Недавно при бессоннице пробовала чтение как способ провести время ночью и быстрее заснуть… Не помогло. Систематично я не читаю, хотя очень хочется. Обычно могу почитать, когда вижу, ребенок чем-то занят, и я ему не нужна. У меня несколько книжек лежит на тумбочке, открываю одну из них, читаю… Обидно, что это медленно, нет возможности сесть и взахлеб прочитать книжку. На ночь пыталась читать определенное количество страниц, но увлекаюсь, зачитываюсь, забываю про время и не высыпаюсь.
Сейчас ищу время для многих важных для меня вещей, это очень интересный лабиринт. Когда осознаешь, что работа занимает почти всю твою жизнь, то начинаешь цепляться за то, что тебе действительно нужно. В том числе и за чтение — ведь это возможность остаться наедине с собой.
Фото: Владимир Дударев