«Хорошо, что в Томске нет больших денег». Редактор издательства TATLIN Эдуард Кубенский об архитектуре, памяти и чуде

АВТОР

Егор Хворенков

Не так давно в Томске прошел большой архитектурный форум, собравший специалистов со всей страны. Один из них — главный редактор екатеринбургского издательства TATLIN Эдуард Кубенский.

О том, как выпускать крутые издания об архитекторах и архитектуре вдалеке от столиц, почему кладбища нужно сделать парками и о следе томского зодчего в судьбе Екатеринбурга — в нашем материале.

Издательство TATLIN появилось 18 лет назад. Его создали выпускники Уральской государственной архитектурно-художественной академии Татьяна и Эдуард Кубенские. Поначалу это было что-то вроде хобби, временного занятия на фоне потери платежеспособности части клиентов.

Параллельно с выпуском первой газеты Эдуард занимался проектированием. Однако издательское дело пошло очень активно, и в результате хобби начало превращаться в бизнес. В 2006 году офис TATLIN открылся в Москве. Однако в столицу издательство так и не перебралось.

- К моему удивлению оказалось, что до 2005 года не выходило ни одной монографии про современных архитекторов. Мы выпустили первую и тут же заняли этот рынок. Мы долго тянули с переездом в столицу, но так и не собрались, а теперь уверены, что на расстоянии лучше видно хорошую и плохую архитектуру. Конечно, можно потратить время на то, чтобы вписаться в какую-нибудь столичную тусовку, а можно создать свою. Мы пошли по второму пути, - объясняет Эдуард.

Издательство обросло легендами. Когда люди узнали, что один из главных архитектурных журналов, который продается по всей России, издается в Екатеринбурге, они начали выяснять, кто же издатель. Ходили даже слухи, что Эдуард с Татьяной олигархи, а архитектура - их слабость.

— Мы сохраняем определенную тайну, отчасти нам это даже нравится, — смеется Кубенский. — К тому же жизнь в Екатеринбурге позволяет смотреть со стороны на нашу тему. В последнее время мы пробуем себя в получении грантов, но безуспешно, прибегаем к краудфандиновым программам, но с тем же успехом. В основном, мы живем за счет рекламы и заказов, это позволяет сохранить независимость, но требует большой самоотдачи.

— У нас нет плохих или хороших книг, есть, пожалуй, «жирные» и «худые». На некоторых мы зарабатываем, а на другие тратим то, что заработали. Вот и весь секрет. Но отношение ко всем проектам равнозначное – мы все делаем хорошо, независимо от того, сколько нам за это заплатили.

Издательство пытается жить на гранты (которые почти никогда не получается выиграть) и заниматься краудфандингом. Основной поток средств приходит от клиентов, заказывающих собственные издания.

— Мы делали журнал про аэропорт Внуково, и на нас вышла компания, которая построила аэропорты в Самаре, Ростове, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге и сказала: «Мы хотим, чтобы вы сделали книги про эти аэропорты». Вот таким образом появляются очень богатые заказчики. Мы делаем деньги, а потом, как дураки, тратим их на ненужные книги, — рассказывает Эдуард Кубенский.

Несмотря на то, что издательство не переехало в столицу, TATLIN планирует расширять сферы влияния. Своего рода экспансия произойдет в двух направлениях. В первую очередь, издатели планируют расширить архитектурную тему и попробовать себя в других областях. В TATLIN уже выпустили раскраски, посвященные творчеству Малевича, Кандинского и других авангардных художников, а также иллюстрациям Ивана Билибина к «Сказке о царе Салтане».

— Самая, пожалуй, странная вещь, которую мы сделали в этом году, ко дню рождения Малевича, — выпустили пресс-папье в виде гроба Малевича. К нам в прошлом году подходили сотрудники и спрашивали — какая у нас мотивация работать в редакции TATLIN? Денег платят мало, работать требуют много. Я долго думал и придумал, что если у человека на рабочем столе будет стоять гроб как мотивация вечной жизни или напоминание о том, что каждый день может быть последним, это будет гораздо выше зарплатной мотивации, и человек будет выкладываться на 100, а то и 200%, — рассказывает Эдуард Кубенский. — Гробов за два месяца мы продали сто штук. Что нам, как бизнесменам, нравится в проекте — так это его маркетинговая программа — гробы нельзя дарить, их нужно покупать, иначе это плохая примета.

Второй вид экспансии — географический. Издательство намерено освоить постсоветское пространство. Под прицелом Армения, Казахстан, Прибалтика. Планируется также открыть офис и в Европе.

Помимо собственно издательской деятельности, TATLIN участвует и в организации ряда событийных проектов. До определенного времени все они были «игрушечные» и «шуточные», нацеленные на детей. Однако особый резонанс вызвали не они, а инсталляция «Кладбище домов», случившаяся в 2012 году и ставшая своего рода ответом девелоперам, которые без предупреждения разрушили здание «Пассажа» в самом центре Екатеринбурга.

— Поднялась волна негодования интеллигенции, в большей степени — архитекторов, художников, дизайнеров, культурологов. Горожане остались довольны, они не посвящены в архитектурные тонкости, большинству нравится, что там построили, — вспоминает Эдуард Кубенский. — Я разозлился на это все дело. Понимая, что «Пассаж» мы уже не спасем, потому что девелоперу нужно было отдавать огромный кредит огромному банку и у него не было выбора, кроме как строить новое. Никого особо не спрашивая, я придумал такой проект, тем более что вся информация о разрушенных домах доступна. Я не являюсь изобретателем этой темы. Кладбище домов рисовал еще архитектор Александр Бродский. Потом эту идею на выставке «АрхМосква» осуществил директор музея архитектуры им. А.В. Щусева Давид Саркисян. Мне просто хотелось так же радикально ответить радикальным екатеринбургским девелоперам.

Но организовать кладбище оказалось не так просто. Выставку, представляющую из себя надгробия с фотографиями уничтоженных домов, отказывались размещать на своей территории все, к кому Эдуард ни обращался. Разделить с ним ответственность согласился только Евгений Ройзман, будущий, а теперь уже и бывший мэр Екатеринбурга. Рядом со зданием его фонда и разместилась выставка.

— Говорю Ройзману: приближается Ночь музеев, рядом с вашим фондом есть такая поляночка, я приеду и поставлю памятники, — рассказывает Эдуард Кубенский. — Самое в этом поразительное, что этот проект не был заявлен в Ночи музеев, но мы, как говорится, сорвали банк, стали главным событием Ночи. Все ходили к нам, нас показали на Первом канале. Открытием стало для меня вот что: я делал это как художественный акт, но многие люди восприняли меня как гражданского лидера и пытались мне всучить флаг, мол, давай, защищай памятники. Я отношусь к теме защиты архитектурного наследия спокойно. Пока там есть жизнь, они будут жить, как только она оттуда уходит, все умирает, поэтому самый лучший способ сохранить историю - это стать ее частью.

После этого Кубенский познакомился с мэром, который встретил его словами: «А я вас знаю, Эдуард, я ваше кладбище закрывал».

— Мне кажется, в человеке на генетическом уровне есть эта мудрость сохранения собственной жизни. Он не полезет головой в печку и всегда можно выстроить диалог. Просто мы иногда не умеем разговаривать. По большому счету каждый из нас высказался – девелопер, снесший здание, и художник, его «похоронивший». Слава богу, мы не подрались, познакомились, обменялись телефонами — хотя и не разговариваем друг с другом. Это тоже диалог определенный. По крайней мере, мы друг друга знаем, — считает Эдуард Кубенский.

История с кладбищем домов получила продолжение, появились последователи. Подобную инсталляцию создали и в Иркутске, куда в качестве консультанта звали самого Кубенского.

Чтобы избежать подобной политизации и сделать акцию более масштабной, TATLIN создает специальный интернет-ресурс, на котором можно будет «хоронить» уничтоженные дома. При этом место там найдется не только для памятников архитектуры, а для любых дорогих кому-либо строений.

— Я всегда говорил, что это не кладбище памятников архитектуры, а кладбище домов. Там можно похоронить сарай, если у тебя связаны с этим сараем теплые воспоминания. Может быть у тебя там первая любовь была, поэтому он тебе дорог и ты хочешь периодически о нем вспоминать, — объясняет Кубенский. — Сейчас мы разработали эскизы и планируем в этом году его запрограммировать так, чтобы это была некая Википедия, чтобы любой желающий мог выложить объект и делать высказывания. И это будет такой всероссийский проект. Не знаю, будет ли он пользоваться успехом, потому что слово «кладбище» отпугивает людей.

Сам Кубенский выступает за то, чтобы с кладбищ убрали заборы и сделали из них парки. По его мнению, гуляя среди могил, люди смогут узнавать совершенно необычные для себя истории или по-другому смотреть на истории старые.

Кладбищенская история получила и другое продолжение. Зная о существовании деятеля, который может сделать что-нибудь потенциально резонансное и не слишком удобное для администрации, чиновники решили привлечь его для создания чего-то менее провокационного.

— После того, как я сделал кладбище, мне позвонил начальник управления культуры, которому устроили нагоняй за прошлую Ночь музеев. Он мне и сказал: «Эдуард, мы готовим Ночь музеев и хотим вам денег заплатить, заказать инсталляцию». Я говорю: «С чего вдруг?». Он ответил: «Мы боимся, что вы сделаете что-то без нашего ведома опять», — смеется Эдуард Кубенский.

Темой грядущей Ночи музеев был «Град вдохновенный» и художнику предстояло сделать что-то, что всех вдохновит.

Так в 2013 году в Екатеринбурге появился музей светящегося ангела. По всему городу были установлены около 100 фанерных конструкций с отверстием в форме нимба, раскрашенные светонакопительной краской. Днем ангелы накапливали свет, а ночью нимбы светились и люди фотографировались с ними.

— Не было никого, кто сказал бы, что это плохо. Но вывод, который я для себя сделал — что художник на самом деле это всего лишь художник. Есть большая разница между художественным и божественным. Человек практически не способен сделать божественное, — размышляет Кубенский. — У меня есть один проект, который никто реализовывать и даже я сам — «Радуга прощения». У нас в Екатеринбурге плотина в центре города, раньше с ее помощью работал завод, сегодня она носит чисто эстетический характер. С двух сторон стояли два храма, их пытаются восстановить. У меня уверенность, что если снесли, то заново историю возвращать не нужно, это будут просто ее технические копии. Нужно жить сегодняшним днем. Я думаю, что раз уж в Екатеринбурге разрушили храм, царя расстреляли, как ни крути — это город греха. Поэтому если мы хотим покаяться и хотим, чтоб Бог нас простил за наши прегрешения, то мы должны его чем-то удивить - уподобиться Богу.

Архитектор предлагает установить в плотине гидрогенератор, который бы питал трансформатор, который, в свою очередь, раздавал бы электрический ток в два проектора, находящихся на местах уничтоженных храмов. Используя технологию изгиба луча света (которую разработали ученые Израиля и Франции) проекторы должны создавать эффект радуги.

— Я предлагал создать радужный храм, потому что в Ветхом Завете радуга появилась после Всемирного потопа, она знаменует собой прощение грехов. Беда только в том что я представил вдруг, что звонит мне губернатор и говорит — "Путин приехал, включай радугу". И это все превращается просто в художественный акт. Возможно, Бог посмотрит на это, поржет, и не простит, а может, и простит. Мысли мои сегодня заняты тем, как сделать так, чтобы ты уподобился Богу и перестал, наконец, быть художником.

При этом Кубенский не ставит себе цели казаться человеком, который думает о городе, старается сделать для него что-то особенное. Нет, для этого нужно просто хорошо делать свое дело.

— Мне один архитектор рассказал, как они ездили в Европу и там знакомились с архитекторами других городов. Когда он представился, коллега из Нижнего Новгорода говорит: «А-а-а, Екатеринбург — это там, где царя убили, и журнал TATLIN издается?». Этого уже достаточно. Мне кажется, просто делать свое дело хорошо уже достаточно для того, чтобы городу, в котором ты живешь, тоже было хорошо. Нужно просто делать собственное дело с интересом, с любовью и город это все примет и будет отлично, — считает Эдуард Кубенский.

В Томске Эдуард Кубенский выступил с лекцией «Город, между строк. Опыт издательских интервенций в городское пространство». На ней он рассказал о том, как построить храм без строительных материалов, сделать из провинциального города столицу мира, когда и почему в Екатеринбурге началась и идет Первая футуристическая война и чем все это может кончиться. А также, конечно, познакомился с Томском и составил о нем свое впечатление. Оно получилось неоднозначным.

— Вчера мы гуляли мимо набережной и мне так хотелось дойти до воды, но я не смог до нее дойти, — говорит Кубенский. — Двухуровневая набережная, все идут по верху, а к воде никто не подходит. С ужасом узнал, что нельзя купаться в реке, что она загрязнена. Мне кажется, это катастрофа — иметь такую реку и не иметь возможности в нее войти — это ужасно просто. Надо каким-то образом сделать так, чтобы она стала частью города.

С другой стороны, Томск сохраняет идентичность, остается городом, в котором хочется жить, не превращаясь в «плохую копию» Нью-Йорка. С его точки зрения, этому способствует отсутствие в городе больших денег.

— Мне кажется вот как: приезжают люди в Екатеринбург из Москвы и смотрят, как у нас «свечки» вырастают по 150-200 метров, и они искушенному архитектору кажутся глуповатыми. Они понимают, что если бы не было денег, все немножко поскромнее строилось, но мы не были бы плохой копией какого-нибудь Нью-Йорка. В Томске хорошо, что нет больших денег, — рассуждает Эдуард Кубенский. — Мне кажется, это город, в котором хочется жить. Я думаю, что есть большое количество людей, которые валят из этого города, как и из других. Но, например, я в свое время не свалил из Екатеринбурга и не жалею. Я часто езжу в Москву, Петербург по разным делам и понимаю, что проблем в этих городах не меньше. У меня сын выучился в Праге, и он не хочет там жить. Он говорит, что более тухлого города не видел вообще, там одни туристы и все спят после 9 часов, даже в клубах тухляк. В Екатеринбурге другая жизнь, там больше динамики. Мне кажется, мы все время думаем, что где-то лучше, а на самом деле везде примерно одинаково всё. Наверное, в Москве больше денег, но там и жизнь дороже. А в принципе, всё, что вам надо — оно здесь присутствует.

Кстати, издательство TATLIN готовит книгу про архитектора из Томска, оставившего значительный след в Екатеринбурге. Речь идет о Моисее Вениаминовиче Рейшере. Родившийся в 1902 году в Троицке, он должен был унаследовать ломбард своего отца, однако влюбился в девушку из Томска, куда и поехал учиться на хирурга.

— После первой же операции на лягушке ему стало плохо, он потерял сознание и, очухавшись, понял, что это не его профессия, и перешел на архитектуру, — рассказывает Эдуард Кубенский.

После Моисей Рейшер попал в Свердловск, где работал архитектором на строящемся Уралмаше. Из-под его пера вышел проект «Белой башни», которую он считал своим программным произведением. После войны он проектировал проспекты и даже башню городской администрации. Еще он известен тем, что спроектировал несколько парков в Екатеринбурге и был увлечен идеей разведения сирени.

— До сих пор его родственники живут в городе и приглашают к себе в сад, где он выращивал сирень, которую выписывал из Европы — сорта редкие, которые на Урале и не водятся вовсе, — рассказал Эдуард.

Что касается защиты культурного наследия в Томске, то Кубенский считает, что нужно придать этому коммерческий интерес.

— Мне кажется, что с защитой архитектуры, памятников нужна абсолютно прагматичная история, — уверен архитектор. — Нужно объяснять, что если завтра все будет каким-нибудь стеклом синим застроено, то это будет уже не Томск, а просто плохая окраина Парижа, никакого интереса в этом не будет. Нужно в хорошем смысле понимать, что история - это товар. Нужно научиться это продавать, делать из этого бизнес. При этом осознавая, что это все равно груда кирпичей, деревяшек, и все равно когда-нибудь умрет, так или иначе. Там должна быть жизнь. А это значит, что все томичи должны понять, что нужно не валить из города, а жить здесь, тогда все будет прекрасно и хорошо.

«Книгоиздатели» — совместный проект интернет-издания «Томский Обзор» и издательства «Макушин Медиа»