Принцип чтения.
Ирина Астахова: «Если книга, то только бумажная!»
Московская поэтесса Ах Астахова в Томске с концертами выступает нередко.
В прошлом году мы поговорили с Ириной и убедились, что в беседах она столь же легка, очаровательна и обаятельна, как и на сцене. На этот раз мы пригласили поэтессу в наш «Принцип чтения» и узнали о её подходах к выбору книг, выяснили какой роман она не может прочитать из-за лишних эмоций, какая героиня помогла ей сформировать характер и каким образом свои стихи помогли нашей героине получить в школе «пятёрки».
— Из детства я помню две книги, совсем недавно они всплывали у меня в памяти. Одна — «Рёвушка-коровушка» Агнии Барто, про девочку Ганю, которая все время плакала. Я не любила этого персонажа, мне не нравилось, как она себя ведёт, бесконечно ревёт. Сейчас думаю, может, именно та книга сформировала во мне определённую силу. Там героиня не то что уничижительно представлялась, но была неприятна… А вторая книга — где были строки Барто «Ах ты, девочка чумазая, где ты ноги так измазала?». Это про грязнулю. Те тома маленькому ребёнку казались большими. И в стихах. Родители уже в детстве познакомили меня с поэзией, что, думаю, повлияло на мою любовь к этому виду искусства.
Потом пришло время для «Маленького принца», то есть для путешествий по своему сердцу, по разным планетам, по людям. Для поиска себя.
Я читаю в разных объёмах. Бывают периоды, когда мгновенно прочитываю 2–3 книги подряд, а иногда одно произведение не могу осилить, даже если оно очень интересное. Не до книги, такое внутреннее состояние.
Впрочем, у меня не строгая, но, в моем понимании, правильная семья. Мне в детстве летом говорили: «Хочешь отдыхать? Прочитай сначала все, что нужно, по школьной программе!». И что-то мне из тех книг нравилось, а что-то хотелось только в кратком содержании прочесть. Но тогда такой возможности еще не было, приходилось читать весь текст полностью.
В школьной программе много потрясающих вещей. К примеру, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Сон в летнюю ночь» Вильяма Шекспира, «Преступление и наказание» Федора Достоевского… Это то, что мне сейчас вспомнилось.
Конечно, всегда меня привлекала и поэзия. Я с детства обожала учить стихи наизусть, и «делала» весь класс, когда их читала.
До сих пор отлично помню один случай на уроке. Надеюсь, моя учительница по русскому и литературе Светлана Александровна простит меня, если прочтет это интервью. Я не выучила ничего из нужных стихотворений, и когда меня вызвали отвечать, объявила: «Ахматова. Из неизданного». Тогда не было интернета, поисковых систем для быстрой проверки информации. И мне поверили, поставили «пятёрку». За моё стихотворение.
Очень люблю поэзию разных периодов. И серебряный век, и стихи шестидесятников, и Иосифа Бродского, который почти наш современник, и Дмитрия Быкова, поэта, живущего в одно время с нами. Мне разные авторы нравятся, главное, чтобы период совпал с тем, что я чувствую сердцем.
Правда, пока я не сильно разобралась в серебряном веке. Суть, смысл стихов его поэтов люблю, а ритм этого периода мне сейчас не очень близок.
У меня есть история, связанная с книгами Булата Окуджавы, чьи стихи я тоже очень люблю. Однажды я была в Тбилиси и увидела там сборник его стихов — он лежал и никого рядом не было. Я не выдержала, и забрала книгу. Окуджава — грузин, а я фанат Грузии!
Интересно, что есть такая исполнительница, Регина Спектор, она американская певица советского происхождения, поёт на английском. Только две песни спела на русском, и обе Окуджавы. Молитва «Пока земля ещё вертится…» и «Я много лет пиджак ношу». По стихам Окуджавы видно, что он талантливый, умеющий чувствовать человек.
Необязательно поэзия, иногда и проза может отозваться в твоих стихах. К примеру, на стихотворение «Вторник» меня вдохновил «Заповедник» Сергея Довлатова. Но сказать, что я читаю стихи ради вдохновения для своих строк, неверно. Я стараюсь вдохновляться здесь и сейчас, тем, что происходит в моей жизни. Людьми, которых я встречаю, музыкой которую я слушаю. Настоящим моментом…
Не бывает такого, чтобы книга сбивала меня, мешала мне сочинять самой. Все у нас в голове — если бы я верила, что это меня собьёт, так бы оно и было. Но я не верю, вот и не сбивает.
Читаю в разных ситуациях, в разных местах. У меня вообще нет никаких правил в жизни, кроме одного: «Делай всё, что хочешь, лишь бы это не мешало жить другим людям». Бывает, в дороге хочется почитать, в поезде, такая «поездная» романтика возникает.
Если книга глубокая, а ты не был в состоянии полного внимания, то возвращаешься, чтобы её перечитать. Например, я дважды перечитывала «Невыносимую лёгкость бытия» Милана Кундеры. Потрясающая книга!
Уже который раз начинаю читать Рэя Брэдбери, его «Вино из одуванчиков». Говорят, это одна из лучших книг, но есть мои личные истории, которые не позволяют мне её дочитать. Слишком она меня волнует, такие струны души затрагивает, что откладываю. Но взяла «Вино из одуванчиков» с собой на гастроли, возможно, осилю её в поезде.
У меня два основных принципа чтения, выбора книги. Первый — я спрашиваю мнения близких людей, тех, кому очень доверяю. Один из самых близких мне в силу профессии соприкасается с жизнью и смертью других людей. Тогда начинаешь по-другому смотреть на некоторые вещи, значительно глубже. Когда он видит тех, кто в состоянии шока из-за потери родных или на грани своей жизни и смерти, то он дарит им «Вино из одуванчиков». Она помогает им пережить сложный момент, вернуть радость жизни. Когда я узнала об этом, то решила прочитать эту книгу. Но потом увидела, в ней для меня слишком много эмоций.
Второй способ выбора — прихожу в магазин и открываю книгу, листаю её. Если мне нравятся фразы, описания, если я что-то чувствую — то беру и читаю.
Есть такой документальный фильм Ренаты Литвиновой «Нет смерти для меня» где она берёт интервью у актрис, «звезд кино тоталитарного периода», как она сама выражается. И спрашивает свою героиню: «А что, если режиссёр вам не нравится?» «Не снимаюсь!», — отвечают ей. Также и я. Не читаю книгу, если она не нравится.
Мне дарят немало книг их авторы. Я читаю их, но, откровенно говоря, хотя для кого-то это будет жёсткая, брутальная правда, я не все прочитываю до конца. Иногда текст не то что бы плохой, просто он мне не близок, не идёт. Я понимаю, что не хочу заполнять свою голову, пространство внутри себя этой книгой. Сразу я её не отложу — не нравится первая страница, открою наугад другую, ещё одну… Но если чувствую, что это не мой человек, читать не буду. Хотя подаренные книги не выбрасываю, нет. Есть такое прекрасное место — дача моих родителей. Они меня любят, гордятся мной, и хранят все подарки, что я получала, будь то книги других авторов или мои портреты.
Не высказываю своего отношения к текстам, которые читаю. Какое я имею право? Я не критик. У каждого своя душа, и своего читателя он найдёт. Думаю, это как отношения мужчины и женщины. Если хочешь связать с человеком свою жизнь, то можешь сказать «мне не нравится то-то и то-то», если хочешь изменить другого ради определённой цели, для того, чтобы вам потом было счастливо вместе. А когда человек тебе просто не близок, то зачем ты будешь портить его внутреннее состояние, вселять в него неуверенность? Нет, я так никогда не хочу поступать.
Свои книжки я никогда не читаю, и видео смотрю крайне редко. Дело в том, что не могу я смотреть на себя! Я вижу свою душу, себя другую, и иначе чувствую себя в этом мире… А анализировать себя не могу.
«Мой» формат для чтения — это исключительно бумажная книга. Если я жалуюсь «Забыла дома книгу», мне часто говорят: «Астахова, так скачай в интернете!». Нет, только книга, только бумажная. И мои книги именно в таком формате издаются. Я делаю, как грузины. Что сама люблю, то и даю другим. Раз мне нравятся бумажные книги, то их и издаю, хотя можно через iTunes залить, или делать, электронные книги. Но мне нравится, когда книга осязаема, когда в издании можно загнуть уголок. И в конце моего второго сборника «Время сменить маршрут» есть 10 свободных листов. Это не потому, что книга маленькая, и её страницы нечем было занять. Нет, это место для творчества, прочитав мои стихи, можно написать что-то самому. В интернете, через мышку или тачпад, это будет уже что-то другое.
Фото: Саша Прохорова