Городские легенды.
Смеющийся призрак в подвале старой больницы
Город — не город, если в нем не рассказывают истории про призраков.
Сегодня у нас как раз такая история — про детский смех в подвале одного из столетних зданий Томска, бывшей Некрасовской больницы на пр. Ленина, 179.
Эта история произошла зимой 2013 года. Вячеслав Кузнецов тогда работал инженером по узлам учета тепловой энергии в одном из томских предприятий. На весь трудовой день команда, в которой он состоял, отправилась в подвал здания женской консультации родильного дома № 2 монтировать оборудование.
— История началась с того, что завхоз Федор, усатый татарин двухметрового роста повел меня на место работ. Мы зашли в оранжевую дверь, повернули налево в большую комнату, потом сразу же направо, тоже в большую комнату, в которой лежала какая-то старая утварь, капельницы, грязные медицинские халаты и светила одна маленькая тусклая лампочка. Дальше мы отправились направо, в толстенный дверной проем, как в бункере. Там, вдоль узенького коридорчика, в котором царила полутьма, был еще один дверной проем, на который я поначалу не обратил внимания…
Вячеслав разложил инструменты, надел наушники и проработал на месте около часа.
— А потом я начинаю чувствовать холодок по спине, как будто за мной наблюдают. Поворачиваюсь — никого нет, только этот дверной проем. Заглядываю в него с фонариком и вижу, что проход идет вниз, немного под углом, а дальше еще одна комната, наполненная кирпичами и битым мусором. В стене видна часть старого окна, причем само оно замуровано. Жуткое зрелище.
Думаю — «ну комната и комната, может, к зданию туннель какой-нибудь ведет». Копаюсь в электрике дальше. И опять этот холодок. Вынимаю наушники, оглядываюсь и кричу: «Федор!». Не отзывается. И на телефоне пропущенных нет, значит, никто меня не искал. Опять кричу: «Федор, это вы?!». Тишина. Выхожу на улицу — никого.
Возвращаюсь на место, снова надеваю наушники. Проходит пара минут и опять этот холодок по спине. Я принимаю решение работать без музыки. Так проходит часа два, ничего не происходит. И где-то ближе к обеду я начинаю слышать это каноничное для фильмов ужасов «Хи-хи-хи»! Это был детский смех. Откуда-то отдаленно. Вспоминаю, что детей поблизости нет, и выхожу в большую комнату, в которую мы с Федором зашли первой. Оглядываюсь по сторонам — ни души. Иду обратно, продолжаю работать и опять слышу: «Хи-хи-хи», но уже рядом, отчетливо. Пулей выбегаю на улицу, понимая, что кто-то же должен быть, но не было никого: ни детей, ни мамочки с коляской — только тишина.
Остаюсь на улице, дышу, успокаиваюсь — работать то надо. Я в это во все не верю, но очень страшно осознавать, что тебя преследует голос какой-то «анабель». Захожу обратно. Только начинаю работать и опять: «Хи-хи-хи-ха-ха-ха».
Выхожу, беру табуретку и сажусь напротив прохода. Сижу минут 30. Вспоминаю, что бабушка учила, что с таким договариваться надо. Говорю: «Так, я доделываю здесь за два часа свою работу и ухожу, давай ты меня больше не будешь пугать». Ничего не последовало. Ну, молчание — знак согласия. Иду на место, делаю свои дела и ухожу. И больше никогда не возвращаюсь…
В каждом теплоузле ставится GSM-приемник, который показания счетчиков передает прямо в офис обслуживающей компании. В узле, в котором произошла эта история, приемник никогда не работал — персоналу родильного дома № 2 всегда приходилось вручную записывать все показания. Кто знает, может техника не срабатывала не просто так…
Что находилось здесь раньше: Некрасовская больница на Миллионной, 65. В 1902 г. потомственный почётный гражданин, томский предприниматель Иван Некрасов, владелец кирпичного завода — главного поставщика кирпичей для строительства зданий Томского политеха — и магазина скобяных, москательных и железных товаров, передал под городскую больницу только что выстроенное каменное двухэтажное здание на улице Миллионной и 8 тысяч рублей. Акушерско-гинекологическое отделение в новой городской больнице организовали в 1907 году, а первоначально сюда помещались пациенты с инфекционными заболеваниями. Она получила имя благодетеля — городская больница им. Ивана Некрасова, в обиходе называлась просто «Некрасовкой», и даже через сто с лишним лет сохраняет свое медицинское назначение.
Текст: Ирина Юртаева
Фото: Алена Мельникова, Анастасия Козеева