Три в одном. Загадки здания женского епархиального училища на Карла Маркса
Большое старое здание Томского лесотехнического техникума на Карла Маркса, 22 обычно не входит в число тех домов, которые советуют посмотреть туристам. Два крыла по бокам от центральной части фасада, бело-розовая штукатурка. Казалось бы, что удивительного может скрывать эта вполне традиционная каменная постройка XIX века?
Но к ней стоит присмотреться повнимательнее. Это мы однажды и сделали. Тогда и выяснилось: то, что обычно воспринимается как единый корпус, таковым вовсе не является. У каждой из трех частей здания свои архитектурные решения, своя отделка и своя история.
Больше ста лет назад на этом месте, на улице Духовской (так раньше называлась улица имени Карла Маркса), стояли два отдельных здания, выполненных в разное время и в разных стилях. Только к концу XIX века их соединили в одно фактически достроив по центру третье здание. Сделано это было, чтобы разместить в получившемся корпусе одно из первых в Томске учебных заведений для девочек — женское епархиальное училище. Процесс выяснения подробностей затянулся надолго, и далеко не все тайны нам пока удалось разгадать. Тем не менее кое-что об этой архитектурной загадке мы теперь знаем и рассказываем вам.
Два в одно
Габаритный корпус Томского лесотехнического техникума, всю территорию которого сразу и не охватишь взглядом, находится прямо на углу ул. Карла Маркса и пер. Совпартшкольный. На информационной табличке, прикрученной к фасаду, указано, что строилось здание с 1825 по 1893 гг. и что раньше здесь располагалось женское епархиальное училище. Обучались в нем преимущественно дочери священнослужителей. Открылось заведение 14 октября 1884 года в честь 50-летия Томской епархии и стало на тот момент уже четвертым церковным зданием в этом районе.
— Если мы посмотрим на генеральный план Томска 1898 года, то увидим, что напротив женского училища находилось мужское духовное училище (ул. Карла Маркса, 19), рядом Мариинская гимназия со своей церковью (ул. Карла Маркса, 23) и Духовская церковь была (сейчас разобрана, на ее фундаменте построен дом по пер. Совпартшкольный, 2а). Получается такой треугольник с церквями. Потом и в самом училище появилась своя домовая церковь, — показывает на карте заведующий кафедрой теории и истории архитектуры ТГАСУ Валерий Залесов, с которым мы консультируемся по поводу времени постройки здания.
Главный вход в здание расположен в центральной части и словно утоплен в глубину, подальше от прохожих — не сразу найдешь. По бокам — левое и правое крылья, похожие, как близнецы. Правда, при более внимательном осмотре начинаешь замечать, что на самом деле все три объема одного большого корпуса отличаются стилистически. На это обращает внимание и Валерий Залесов:
Максимально протяженные сроки постройки, указанные на табличке, намекают нам, что и до открытия училища у здания уже была какая-то история. Но как отправную точку в расследовании, мы решили использовать именно историю с учебным заведением, ведь про него известно довольно многое.
Не построили, а купили
Разговоры о том, что в Томске необходимо открыть специальное учебное заведение для дочерей священнослужителей, шли еще с 1850-х годов. С этой инициативой выступил в то время возглавлявший Томскую епархию епископ Парфений (Попов). Он начал сбор средств на устройство здания для женского епархиального училища, и к 1869 году, как писали «Томские епархиальные ведомости», удалось собрать 18 000 рублей. Но обсуждение местоположения нового учебного заведения и возможности его строительства затянулось на годы.
Тема вновь стала актуальна в 1877-м, когда сумма пожертвований возросла почти в 2 раза, а еще через пять лет составила уже почти 90 тысяч рублей. Но ее все равно не хватало на строительство и содержание нового здания. Тогда продолжающий дело епископа Парфения Преосвященный Владимир (Петров) решил поступить иначе.
В октября 1883 года за 25 тысяч рублей епархия приобрела на Духовской готовый каменный двухэтажный дом с подвалом и мезонином у купца второй гильдии Николая Плотникова. Предприниматель торговал мясом, имел две бакалейные и одну мучную лавки, занимался добычей шлихового золота в Мариинском округе. Известно также, что в Томске он владел участком земли, который после смерти Плотникова выкупил купец Василий Морозов и основал там сад «Буфф». Именно это здание мы сегодня и знаем, как северный фасад техникума, выходящий на пересечение ул. Карла Маркса и пер. Совпартшкольный.
Почти сразу же, 4 декабря 1883 года, епархией был куплен за 15 тысяч рублей по соседству и второй каменный дом, принадлежавший «госпоже Шумиловой, что по Миллионной улице» (вероятно, речь здесь идет о том, что бывшая владелица дома проживала по ул. Миллионной — так называлась часть от площади Ленина в сторону Речвокзала). Это здание стало сегодняшним южным фасадом техникума, выходящим на ул. Карла Маркса.
Получается, в один корпус эти постройки объединили уже в их бытность училищем. И действительно, после того, как епархия приобрела в 1884 году два дома, почти сразу же перед руководством встала проблема: места учащимся перестало хватать очень быстро. Необходимо было расширяться. За непростую архитектурную задачу в 1886 году взялся епархиальный архитектор Юзеф Шраер. Он разработал проект реконструкции училища.
Согласно его плану, был достроен центральный фасад, который и соединил два отдельно стоящих здания в единый комплекс. Он был выполнен как раз в главенствующем в те годы стиле «эклектика». К 1890 году все необходимые работы были завершены и училище приобрело вид, который сохранился до нашего времени. Как отмечает Валерий Залесов, с точки зрения архитектуры Шраер поступил очень грамотно:
— Судя по всему, Шраер сделал дополнительную вставку: вот два здания и к ним, возможно, чтобы выровнять их, потому что они могли быть одно длиннее другого, он сделал так называемые «доборыши». И потом полностью поставил центральный корпус — видно, что его объем выше, — рассуждает он.
Странные окна
Южное крыло таит в себе еще одну загадку. Окна второго этажа выделяются своей необычной формой. Почему? Вероятно, потому, что в южном здании, бывшем доме госпожи Шумиловой, в период реконструкции училища была построена своя домовая церковь. Сделана она была на средства томского купца Семена Валгусова, также финансировавшего строительство бесплатной народной библиотеки в Томске. На сегодняшний день купол церкви не сохранился, но ее существование там подтверждают не только необычные окна, но и иллюстрация томского художника П. Кошарова.
— Церковь находилась, скорее всего, только на втором этаже: об этом говорят двойные окошечки, явно в пространстве был какой-то второй свет, то есть, верхний ряд окон и следующий ниже освещали зальное помещение. А первый этаж мог использоваться для всяких других нужд, — добавляет Залесов, рассматривая фотографии здания.
Проект однокупольной церкви во имя Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы (фрагмент): вид в разрезе, архитектор Шраер. Из архива ТОКМ.
Позднее стали обустраиваться еще два соседних дома, арендованные для нужд училища. В одном разместили спальные комнаты для пансиона, а в другом (кстати, тоже принадлежащий купцу Плотникову) — учебные классы. Таким образом, к концу XIX века в ведении учебного заведения был уже целый квартал от ул. Духовская и до Набережной р. Томи.
Но что было до училища?
Поняв, что происходило в здании техникума после 1884 года и как два отдельных здания превратились в одно, мы решили копнуть историю чуть более раннюю. Очень хотелось все-таки ответить на вопрос, когда построили два первых дома. Казалось, что это не составит труда.
С 1978 года весь комплекс бывшего епархиального училища на ул. Карла Маркса, 22 признан памятником регионального значения. Поэтому мы направили запрос в областной комитет по охране объектов культурного наследия касаемо даты постройки зданий шумиловской усадьбы. Увы, ответ ясность не внес, все те же «с 1825 по 1893 гг.». Но дата начала постройки — 1825 год — вызывала у нас сомнение. И вот почему.
Дело в том, что в Томске на начало XIX века каменные здания можно было пересчитать по пальцам одной руки. Еще один наш эксперт, доцент кафедры философии и истории ТГАСУ Константин Фадеев, приводит такую статистику из статьи А. А. Дульзона, Н. А. Лисовской, М. Пфайфер и Х. Эккерса «Проблема сохранения деревянного зодчества г. Томска»:
«Вплоть до революции 1917 года Томск застраивался, в основном, деревянными зданиями. В 1810 году из 1508 зданий лишь 5 были каменными, в 1855 — 45 из 2500».
Объясняется это тем, что в первой половине XIX века строительство каменного здания, по сравнению с деревянным, было существенно более дорогим удовольствием. К примеру, в 1808 году бревна на лежни стоили 3 рубля за единицу, а кирпич, наружный и внутренний — 12 рублей за единицу, плюс еще стоимость извести для него и штукатурки — 120 рублей за единицу. В итоге строительство каменного дома обходилось в очень весомую сумму. Например, купец Закревский построил каменный дом за 14 276 рублей.
Но чтобы уточнить или опровергнуть вышеупомянутый 1825 год, подробного обоснования которого в справке комитета просто не было, следовало проследить цепочку известных нам владельцев зданий. Возможно, она смогла бы вывести нас на первоначальную точку отсчета.
Последние владельцы
Первый дом, приобретенный у Плотникова, согласно собранной томским исследователем Романом Петрушиным (проект «Град над Томью») информации, до 1875 года находился в собственности у купца 2-й гильдии Ильи Ивановича Шумилова. Второй дом епархии продавала «купеческая вдова Евдокия Алексеевна Шумилова и чиновница Вивея Ивановна Ляшкова».
Константин Фадеев отметил, что Вивея — имя довольно экзотичное для наших краев, к тому же, раз его обладательница была чиновницей, какие-то данные о ней должны были сохраниться. Вспомнив, что в Томске в этот период жила Вивея Соколова, он проверил, могла ли дама со столь редким именем оказаться нужной нам. В 1850-е годы она вместе с мужем, статским советником В. Соколовым занималась достройкой двухэтажного каменного дома на Набережной реки Ушайки — ныне известного как Губернаторский дом. Может, именно этот дом и подразумевался под фразой «проживала на Миллионной улице»? К тому же, Вивея Соколова была приемной дочерью Шумиловых. Но! Михаила Ивановича и Анны Григорьевны Шумиловых — следовательно, ее отчество с нужным нам не совпадало. Связи с И. И. Шумиловым у Вивеи и ее приемных родителей также не прослеживалось: Илья Иванович принадлежал к другому роду Шумиловых, ведущему свое начало еще со второй половины XVIII века, с Алексея Алексеевича Шумилова. Поиски продолжились.
Еще одна Вивея попалась нам, когда мы стали проверять информацию по отцу Ильи Ивановича Шумилова — Ивану Степановичу. Известно, что он владел речными судами, занимался перевозкой чая по сибирским рекам, но материальное положение Ивана Степановича было нестабильным: он то был купцом, то переходил в мещане, то снова становился купцом. В книге В. П. Бойко «Томское купечество» Иван Степанович в 1860 году значился купцом третьей гильдии и имел сына Илью и дочь Вивею.
В библиографическом справочнике Н.М. Дмитриенко «Томские купцы» указывается, что Иван Степанович был дважды женат: первым браком — на Ольге Ивановне, Илья Иванович был как раз сыном, рожденным в этом браке. А вторым браком И. С. Шумилов был женат на Евгении Алексеевне, дочери купца А. Л. Еренева. Умер глава семейства в 1861 году. Тогда мы с Константином Фадеевым предположили еще одну версию:
— Вероятно, «чиновница Вивея Ивановна Ляшкова» — это как раз дочь Ивана Степановича, которая могла иметь фамилию Ляшкова после замужества (на сайте Genealogy она имеет фамилию по мужу — Лихачева — прим. авт.), а Евгения Алексеевна и Евдокия Алексеевна — имена похожие, и упомянутая «купеческая вдова» как раз могла быть второй женой Ивана Шумилова. Мать и дочь продали свой дом училищу, а первый — с мезонином — принадлежавший Илье Шумилову, также был продан. То есть, обоими домами после смерти Ивана Степановича продолжали владеть Шумиловы, и мы можем сделать вывод, что, скорее всего, они достались сыну, второй жене и дочери по наследству.
Таким образом, можно сделать вывод, что после смерти Ивана Степановича семье перешла единая усадьба как минимум с двумя каменными зданиями. Это подтверждает и историк архитектуры, исследователь Иван Атапин. По его словам, первоначально шумиловская усадьба включала главный дом и флигель, и только в 1870-х ее разделили на две части.
Возможно, это решение связано со случившимся в начале 1860-х годов пожаром, от которого пострадали дом и склады с товарами. Восстановить постройку, где с 1884 года размещались службы женского епархиального училища, семье оказалось не по силам и они, вероятно, отремонтировали только главные здания.
После раздела усадьбы, дом с мезонином имел жилое назначение. Ивану Атапину удалось найти упоминание об этом доме в первом номере «Томских губернских ведомостей» за 1872 г.: «Здесь снимал квартиру учитель томской гимназии Карл Лохер, открывший на дому подобие книжной лавки-библиотеки с детскими, научными и беллетристическими изданиями». А бывший флигель, вероятно, использовался как склад или тоже сдавался под жилье:
— Это дом совсем другой по сравнение с первым: узенький, больше похожий на доходный. У него маленькие окошечки, возможно, это были какие-то небольшие квартирки, — считает Константин Фадеев.
Отдельно стоит рассказать о Илье Ивановиче Шумилове. Читая описание его жизни, кажется, что это был человек, который не сидит на месте и готов к авантюрам. Так, из его биографии мы узнаем, что в 1864 году, в возрасте 26 лет, он стал купцом 2-й гильдии, занимался торговлей. В 1870-е годы — все еще время «золотой лихорадки» в Сибири — он пытал удачу на мариинских приисках и пытался сколотить «золотопромышленное» состояние. А умер в тысячах километров от дома — в Новгороде, 13 декабря 1900 года. Как его туда занесло — хороший вопрос, который, к сожалению, пока остается без ответа.
Можем предположить, что именно желание Ильи Шумилова заняться золотодобычей и послужило причиной того, что в 1875 году Илья Иванович продал хороший по тем временам каменный дом с мезонином. Возможно, ему нужны были подъемные деньги, а, возможно, мотивы продажи были другими. Но покупатель на этот дом нашелся почти сразу же: по приводимым Романом Петрушиным данным, его выкупил за 17 500 рублей кяхтинский купец 1-й гильдии Иван Федорович Токмаков. Совладелец торгового дома «Токмаков, Шевелёв и Ко» стал одним из крупнейших чаеторговцев России. За собой Шумиловы оставили второй дом победнее.
— Я сомневаюсь, что Токмаков жил в этом доме, — рассуждает Константин Фадеев, вглядываясь в дом с мезонином. — Скорее, он был промежуточным пунктом — где останавливались в деловых поездках или хранили чай. Сам Токмаков болел и вскоре уехал на юга, переключившись с чайной продукции на вино. В 1881 году он и продал дом Плотникову, потому что здание стало ему не нужно. Плотникову, как будто, приобретение тоже не особо пригодилось — он владел им всего два года. Интересно, что Плотников продал училищу этот дом за ту же стоимость, что и купил у Токмакова — за 25 тысяч рублей. А сам Токмаков купил у Шумиловых дом за 17 500. Такое ощущение, что при первой продаже дом несколько лет стоял пустой и, соответственно, туда надо было вложить приличную сумму денег. Тем более, вполне возможно, что Токмаков2 купил его как раз после пожара, отремонтированным на скорую руку, учитывая сумму сделки. Потом почти за такую же сумму — 15 тысяч рублей — продали и второй дом. Но ведь дом с мезонином явно был более шикарным, поэтому, наверное, что-то в нем было не так. Я, конечно, стоимости не соизмерял, но могу сказать, глядя на объемы домов, что разница между ними есть.
Последний частный владелец особняка, которому продал здание Токмаков, Николай Плотников. Он сдавал часть этого дома под контору статского советника Алексея Семеновича Губкина — одного из крупнейших сибирских чаеторговцев. Там торговали китайским чаем, сахаром и прочими колониальными товарами, желающие могли «продать ассигновки». Иван Атапин нашел заметку об этом доме в «Сибирской газете»:
После того, как мы узнали, что у Шумиловых было две каменных дома и они их сначала сдавали под жилье, а потом и вовсе один продали, возникает закономерный вопрос: а где же жили сами хозяева домов? Константин Фадеев считает, что-либо они сдавали только часть комнат, либо у них был как минимум, еще один дом:
— Я нашел информацию о жене Ильи Ивановича, Глафире Васильевне Шумиловой 1841 или 1846 года рождения, дочери священника Василия Яковлевича Россова. На сайте «Град над Томью» у Романа Петрушина тоже упоминается ее имя, сказано, что «вдова Глафира Васильевна Шумилова у своего мужа купила в 1881 году дом», то есть, у Ильи Ивановича Шумилова (на сайте написано, что у Ивана Ивановича, но, скорее, это опечатка). В 1902 году (то есть, уже после смерти мужа, Ильи Шумилова — прим. авт.) она продает этот деревянный домик и на его месте строится… пассаж Второва, — говорит Фадеев.
Делаем вывод, что у Шумиловых, кроме двух каменных зданий на Духовской — ныне Карла Маркса — был еще деревянный домик на границе между улицей Почтамтской и Миллионной. Вполне возможно, что именно его и имели в виду в «Томских епархиальных ведомостях» в статье об открытии училища.
Версии
Но разобравшись с Шумиловыми, мы так и не продвинулись в понимании того, когда же были построены два наших дома. Поиски планов и проектов зданий из шумиловской усадьбы в ГАТО или какой-то информации, на которую опирались в 1970-х, выводя дату начала строительства как «1825 г.» результатов не принес — нас ждал тупик.
Поэтому мы попросили экспертов, Константина Фадеева и Ивана Атапина, на основании уже имеющихся данных о томской застройке предположить, когда же все-таки была построена усадьба Шумилова.
— Начало губернского периода — это 1804 год. Город стали потихоньку застраивать. Но средств на это равно не хватало. Томск часто горел, поэтому стало обязательным стоить брандмауэры — каменные стенки между деревянными домами, которые не должны были давать огню распространяться. Но самих каменных зданий было очень мало, потому что материала не было. Даже когда в Томске в верховьях Ушайки нашли золото в 1830-е годы и появились деньги, при всем наличии капиталов строить каменные дома было возможно не всем. Под этот спрос только в 1840-е годы появились первые кирпичные заводики. А уже во второй половине XIX века мы видим бум каменных зданий, потому что материал есть свой, возить издалека его не надо. Но на начало века мы можем найти только единичные случаи постройки каменных зданий. На той же Духовской, например, стоял старенький каменный дом, который был там построен еще в конце XVIII века, но он не сохранился (сейчас там жилой дом напротив Пушкинской библиотеки, рядом с Богоявленским собором). На старых картах этот домик есть, — показывает Константин Фадеев.
— Краеведы дореволюционного периода отмечали, что первые каменные особняки в Томске стали возводиться в самом конце XVIII в., вслед за каменными храмами на Песках — тогдашнем самом престижном городском районе (по современным улицам Карла Маркса, Ленина, Розы Люксембург, пер. 1905 года). В числе самых ранних каменных домов были особняки Шумилова, Мыльникова, Коломыльцева и Чулошникова, все они находились в приходе Духосошественской церкви, — рассказывает Иван Атапин. — Документальных свидетельств о точном времени постройки первых каменных домов Томска или об их архитекторах не обнаружено. Не сохранились и сами здания — они снесены сравнительно недавно, в 1960–2000-е гг. Об облике первых каменных домов Томска можно судить лишь по немногочисленным письменным свидетельствам, рисункам и фотографиям. На основании этих материалов трудно сделать какие-либо обобщения. Но можно говорить о том, что в архитектурном решении домов уже соблюдались основные принципы классицизма: симметрично-осевая композиция, нечетное количество окон по фасаду, простота и лаконизм декоративного оформления, которое состояло из сандриков, фронтонов, лопаток и филенок.
Расцвет классицизма в Томске пришелся на 1830–1840 годы. Тогда в городе начали появляться каменные здания в этом стиле. Константин Фадеев приводит еще несколько внешне похожих на шумиловский дом с мезонином по ул. Духовской зданий — бывший дом купца Иванова по Дворянской улице (в 2004 году снесен, вместо него появилось похожее здание на Гагарина, 2), Губернаторский дом, строительство которого начато Анной Григорьевной Шумиловой и закончено ее приемной дочерью Вивей Соколовой (ныне ул. Набережная реки Ушайки, 16), усадьба Веры Дмитриевны Плотниковой (ныне ул. Карла Маркса, 18, 18а), старый корпус Мариинской женской гимназии (ныне Карла Маркса, 21). Исходя из этого, Фадеев делает вывод, что шумиловский дом с мезонином был построен в 1840-е годы, а второе здание, отличающееся архитектурно, немного позднее. Согласен с ним и Иван Атапин:
Подтверждение словам исследователей мы находим и в исторической записке, написанной кандидатом исторических наук, искусствоведом Ольгой Богдановой в 2020 году в рамках научно-проектной документации на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия.
Если мы берем за отправную точку вывод наших экспертов, что усадьба строилась в 1840–1860 годы и досталась Илье Ивановичу, Евгении Алексеевне и Вивее Ивановне по наследству от отца семейства Ивана Степановича, то из этого следуют два варианта: либо ее построил сам Иван Шумилов, либо он купил ее у другого владельца. Однозначного ответа на этот вопрос нам пока не удалось найти:
— Я предполагаю, что эти дома, по крайней мере, дом с мезонином, это постройка 40-х годов. Строить его сам Илья Шумилов не мог — он только родился, значит, это строил кто-то другой. Возможно, как раз его отец — в это время Иван Степанович перешел в мещане, а к концу 50-х снова числился купцом второй гильдии — то есть, деньги были. Если бы он покупал эту усадьбу, то это бы была крупная для того времени сделка, она бы где-нибудь в документах уже всплыла, — предполагает Фадеев.
Кто же из архитекторов мог заниматься проектом усадьбы в первой половине XIX века? Здесь мы тоже находимся в плоскости предположений. По словам Константина Фадеева, в то время в Томске строили приезжие из столицы архитекторы по «образцовым» проектам:
— Классицизм к нам приехал из Санкт-Петербурга, как классический стиль, вместе с архитекторами. Их буквально было несколько в Томске в тот период. О них можно узнать из книги В.Г. Залесова «Архитекторы Томска»: кто работал в этот период, тот практически со 100% вероятностью строил и шумиловскую усадьбу. В эпоху классицизма в Томске, например, творили такие архитекторы, как Петр Раевский, Алексей Деев — последний построил особняк золотопромышленнику Ивану Асташеву. Если мы посмотрим на него, то поймем: это же тоже классицизм.
Кроме Алексея Деева, историк архитектуры Валерий Залесов в своей книге «Архитекторы Томска (XIX — начало XX века)» упоминает инженера-поручика Ф. Логинова, инженера А. Коробицына, губернского архитектора с 1832 года К. Турского, архитектора казенной палаты министерства финансов В. Родионова, городских архитекторов М. Долгополова и К. Александрова. Вероятно, кто-то из них приложил руку и к шумиловскому дому с мезонином.
Что же было дальше?
К началу ХХ века здания епархиального училища на Духовской снова перестали справляться с резко возросшим объемом учащихся. Первоначально приобретенные шумиловские дома были рассчитаны на 60 воспитанниц. А в 1902-1903 учебном году в училище было принято уже 338 человек, из которых 282 проживали в пансионе. Даже невзирая на реконструкцию, места катастрофически не хватало. Состояние учебного заведения в тот момент описал врач училища А.И. Макушин:
Из «Томских епархиальных ведомостей», № 22, 23 и 24 за 1907 г.
«Зал был настолько мал, что не мог стать рекреационной комнатой для учащихся; занятие музыкой проходили в коридорах и квартире начальницы. Одна небольшая комната служила помещением для 2-3 воспитательниц. Больница занимала очень тесное и низкое помещение. Хозяйственные постройки были недостаточны для потребностей училища. Инспектор классов жил на частной квартире, образцовая школа помещалась в особом наемном здании, отделяемое от училища грязной дорогой. Очень тесной являлась и училищная церковь, в которой на каждую воспитанницу приходилось менее половины кв. аршина (около 2,5 кв. см.)».
Выходом из сложившегося положения стало строительство нового здания для епархиального женского училища. Специально для этого в 1900 году был выкуплен целый квартал в застраивавшемся тогда районе Верхняя Елань. К работе над масштабным проектом пригласили известного архитектора Константина Лыгина. Первоначальная стоимость строительства оценивалась в 350 000 рублей.
Несмотря на колоссальные затраты и выросшую до 500 тысяч смету, деньги удалось найти. 25 апреля 1904 года состоялась закладка новых зданий для Томского епархиального училища. Правда, строительство осложнилось тем, что началась русско-японская война и цены на материалы и рабочие руки вновь многократно подскочили. Но до конца стройку довели, торжественное открытие нового здания состоялось в 23-ю годовщину епархиального училища — 14 октября 1907 года. Оно стало одном из крупнейших учебных заведений духовенства в России. Ежегодно в нем обучалось около пятисот воспитанниц.
После того, как женское епархиальное училище переехало в новое кирпичное здание (сегодня это известная «лыгинская» заброшка на Кирова, 49), о судьбе бывшего корпуса на Карла Маркса известно не много. Как сообщил нам в ответе на запрос Центр по охране и использованию памятников истории и культуры, женское епархиальное училище занимало здание на Духовской до 1911 года. По данным автора проекта «Град над Томью» Романа Петрушина, какое-то время здание арендовало Управление работ по переустройству горных участков Сибирской железной дороги.
Почти сразу же после того, как здание бывшего епархиального училища освободилось от учащихся, им заинтересовалось Томское городское общественное управление. На одном из его заседаний в 1911 году был поднят вопрос о покупке за 150 тысяч рублей всего корпуса «для нужд города». Но сделка не состоялась ввиду того, что епархия хотела перевести в пустующее здание мужское духовное училище на время строительства для него нового корпуса. Это и произошло в 1913 году.
После революции женское епархиальное училище в Томске было закрыто, а все его здания национализированы. В корпусе на Карла Маркса, 22 до 1940-х годов располагалась Сибирская краевая партийная школа, оставившая неожиданный след в томской топонимике:
— Многие знают о существовании переулка Совпартшкольного, но не предполагают, откуда взялось такое сложное название. А все дело в том, что в здании на углу этого переулка и улицы Карла Маркса (Карла Маркса 22) в 1930-х годах размещалась Советская партийная школа, — пишет Роман Петрушин.
В годы Великой Отечественной войны в здании находился эвакогоспиталь № 1506, а с 1951 — Томский лесотехнический техникум, переехавший туда из Тимирязево.
Что происходит со зданием?
Сегодня корпус бывшего епархиального училища на Карла Маркса, 22 не используется техникумом для учебных занятий и нуждается в реставрации и реконструкции. Как нам сообщила доцент кафедры реставрации и реконструкции архитектурного наследия Елена Ситникова, в 2020 году омская компания выиграла тендер на проведение работ по восстановлению памятника. К участию в реставрации были приглашены, в том числе и томские архитекторы. Научно-проектную документацию готовила искусствовед, кандидат исторический наук Ольга Богданова, а историко-архитектурные натурные исследования проводила архитектор Елена Ситникова и Игорь Рубанов.
Она подчеркивает, что в настоящее время у здания сохранился не только внешний облик практически в первозданном виде, но и часть внутреннего декора:
— Это первое женское епархиальное училище в городе. Сами здания служат прекрасной иллюстрацией классицизма в Томске второй половины XIX века. Помимо этого, внутри сохранилось много исторических элементов: парадная лестница из песчаника с кованным ограждением, нижний этаж перекрыт кирпичными сводами, а уже между первыми и вторым этажом — деревянный перекрытия, стены все родные под штукатуркой.
В справке Комитета по охране объектов культурного наследия Томской области среди других интересных элементов интерьера также перечисляются «филенчатая деревянная дверь», «подвал с цилиндрическим сводом» в главном здании и сохранившиеся «арочные дверные и оконные проемы». Со стороны улицы, помимо декоративного оформления фасадов, большую ценность представляет сохранившийся дореволюционный кованый козырек над входом по пер. Совпартшкольный.
Идут ли в данный момент реставрационные работы, планируется ли их проведение, руководство Томского лесотехнического техникума на наш запрос не ответило. По нашим наблюдениям, сегодня используется только первый этаж северного фасада здания. Областной комитет по охране объектов культурного наследия отметил, что разрешений на проведение работ по сохранению объектов культурного наследия не выдавалось.
Текст: Алёна Попова, Елена Фаткулина
Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».