Архитектор Элеазар Дрейзин. Кто построил «новый город» и сохранил деревянный Томск

Элеазар Дрейзин известен в Томске как архитектор нового корпуса Научной библиотеки ТГУ, стадиона «Труд» и реконструкции кинотеатра им. Горького.

Он построил их в период «оттепели», когда становилось популярным использовать типовые проекты и вписывать их в среду с учетом местных особенностей. Несмотря на веяния моды, в Томске Дрейзин по-новому взглянул на деревянную архитектуру и один из первых заговорил о важности ее сохранения.

Рассказываем, как складывалась жизнь Элеазара Дрейзина, почему он переехал в Сибирь и какие возможности для творчества нашел в Томске.

О жизни советского архитектора Элеазара Дрейзина опубликовано совсем немного сведений. Нам известно, что он переехал в Томск в 1957 году уже довольно зрелым человеком, в возрасте 57 лет. Узнать о детстве и юности архитектора удалось благодаря найденной в Государственном архиве Томской области автобиографии, которую Дрейзин написал в 1969 году, незадолго до отъезда из Томска. Ее изучил директор Научной библиотеки ТГУ Артем Васильев:

— Дрейзин сегодня — это не самый известный архитектор. Мы не произносим его имя с таким же придыханием, как [говорим] «Андрей Крячков». Но, тем не менее, он построил здание, которое стало родным для многих поколений студентов, — рассказывает Васильев. — В Томске он создал ряд других знаковых построек. Можно заранее предположить, что у Дрейзин была интересная жизнь, так как он родился в 1900 году. Представьте себе, что этот человек, ровесник века, застал, пережил? Говоря о масштабе личности — есть такой тезис, что даже без постройки нашего и других зданий, он вошел бы в историю города как человек, который написал одну из важнейших книг о Томске и очень много сделал для популяризации и сохранения того, чем мы сегодня так гордимся — нашего деревянного зодчества.

Родился Дрейзин в городе Александрия Херсонской губернии, на правом берегу Днепра, в небогатой еврейской семье. Из его автобиографии мы узнаем, что большим событием для маленького Элеазара стала учеба: «Я был принят в гимназию после того, как три года подряд отлично сдавал экзамены всё в один и тот же первый класс (преодолел процентную норму)».

В то время попасть в учебные заведения представителям национальных меньшинств было непросто. С конца ХIX века в Российской империи для них действовала квота: поскольку на территории страны проживало всего 5% евреев, то поступить в учебное заведения могли лишь 5% их детей от общего числа мест. Дрейзин своим упорством и одаренностью смог оказаться в рядах гимназистов. Это позволило ему не только начать осваивать науки, но и улучшить материальное состояние своей семьи — он стал давать уроки детям богатых родителей. А параллельно и сам начал ходить на бесплатные занятия по рисованию вместе с еще одним будущим художником Исаем Зейтманом.

— Гимназисты в предреволюционной Александрии жили весьма насыщенной духовной и общественной жизнью, — рассказывает Артем Васильев. — По воспоминаниям некоторых из них мы знаем, что в городе создаются различные молодежные кружки марксистского характера, некая Полина Дрейзин играет в них видную роль, там обсуждается современная литература, в том числе, и запрещенная, возникают нелегальные библиотеки. Участвовал ли в таких кружках сам Дрейзин, мы не знаем. Но вот что известно уже не из автобиографии: сестра слависта Дмитрия Чижевского оставила воспоминания, где рассказала о своей маме, Марии Дмитриевне Чижевской, очень интересном человеке. Окончила Петербургскую Академию художеств, обучалась у самого Ильи Репина. Он даже дал ей наказ: чтобы она, разыскивала способных к рисованию детей из бедных семей и бесплатно обучала их. Такие занятия как раз посещали Зейтман и Дрейзин.

Впоследствие Исай Зейтман и Элеазар Дрейзин свяжут свою жизнь с искусством, один станет художником-импрессионистом, а второй — архитектором. Но произойдет это, конечно, не сразу. Еще не окончив гимназию, Дрейзин устраивается работать в отдел народного образования организатором, а затем его назначают заведующим александрийской народной библиотекой, «скомплектованной главным образом из книг, конфискованных у окрестных помещиков, сбежавших из своих имений».

В годы Гражданской войны власть в городе меняется быстро и часто. В автобиографии об этом ничего не сказано, но трагических событий в городе было немало. Особенно во время мятежа атамана Григорьева, сделавшего Александрию своей «столицей» и известного своими антисемитскими взглядами и действиями.

В 1920 году в Александрии окончательно устанавливается советская власть. Дрейзин на тот момент уже три года отработал в библиотеке, и ГОРОНО решает отправить его в Москву на курсы по повышению квалификации. Это становится поворотным моментом в судьбе молодого человека. Он остается в столице и устраивается в центральную рабочую библиотеку Московского государственного совета профессиональных союзов (МГСПС) в бывшем Общественном собрании города.

В это время библиотечное дело в Советском Союзе только встаёт на ноги. Молодое государство ставит перед библиотекарями большие задачи в деле просвещения рабочих и ликвидации неграмотности. В эту пропагандистскую работу активно включается и Дрейзин. Он рисует плакаты, проводит курсы для профсоюзных работников и выпускает пособие для библиотекарей «Основы графической грамоты».

В этой книге он объясняет, как оформлять объявления, рекомендательные списки литературы, работать с данными, делать графики и диаграммы, выбирать шрифты и в целом выстраивать работу в библиотеке. Это не первая, но одна из первых книг по библиотечному дизайну в нашей стране. Сама же библиотека МГСПС в 20-е годы было очень популярна в Москве и оставила важный след в истории библиотечного дела.

Но только библиотечной работой жизнь Элеазара не ограничивается. В автобиографии он отмечает: «Приходилось быть участником и свидетелем многих общественных событий того времени». В 1920-е годы в бывшем Общественном собрании, ставшем Домом союзов, проходят выступления Владимира Ленина, съезды разных организаций, прощания с партийными лидерами, первые открытые судебные процессы, среди них в 1928 году — судебный процесс по «Шахтинскому делу» (судебно-политический процесс о «вредительстве» и «саботаже» угольщиков на Донбассе). Все это, очевидно, оказывает влияние на взгляды молодого библиотекаря.

Параллельно с работой в библиотеке, Элеазар учится на знаменитых Высших государственных художественно-технических мастерских — ВХУТЕМАС (после 1926 г. — ВХУТЕИН) сначала на живописном, а затем на архитектурном факультете. Его учителя — известные мастера А.В. Щусев, И.А. Голосов, Л.А. и А.А. Веснины, Н.А. Ладовский.

— Здесь, во ВХУТЕМАСе, зарождается советский конструктивизм. Идут бурные дискуссии между классиками и новаторами. Внедряется революционный «объективный метод» обучения различным художественным искусствам и ремеслам, — говорит Васильев. — Но, к сожалению, мы почти ничего не можем сказать об этом периоде жизни Дрейзина. По некоторым данным, его дипломным проектом был Дом промышленности. Судя по поздним интервью с Дрейзином, он не был, вероятно, на стороне тех, кто пытался абсолютно сломать существующий стиль, он, скорее всего, был больше на стороне классиков. Сохранились о нем такие слова: «Дрейзин любил посещать творческое кафе на Тверской, бывшей булочной Филиппова. Там он встречал не только своих коллег, но и Маяковского, Есенина. В кафе шли жаркие споры, ниспровергались авторитеты. Дрейзин защищал своего кумира, крупного зодчего Камерона, создателя «Висячего сада», — то есть архитектора XVIII века, конечно же, представляющего классическую архитектуру.

Чарльз Камерон, шотландец на русской службе, приехал в Россию по приглашению императрицы Екатерины II. Был архитектором Царского Села и Павловска, ярким представителем классицизма. «Висячий сад» — часть Екатерининского парка в Царскосельской императорской резиденции.

После окончания ВХУТЕИН Дрейзин получает квалификацию архитектора-художника и увольняется из библиотеки. Но остается в Москве и работает по специальности в Сокольнической строительной конторе Моссовета. Практически сразу же активно вовлекается в архитектурную жизни страны. С началом первой пятилетки молодой архитектор отправляется на одну из крупнейших строек в Советском Союзе — строительство Нижегородского автомобильного завода:

— Строительство завода и соцгорода при нем стали своего рода смотром существующих архитектурных течений в Союзе, ведь в конкурсе на строительство принимали участие крупнейшие мастера своего времени. Здесь Дрейзин и работает. Судя по его автобиографии, работает достаточно успешно: становится главным архитектором соцгорода, избирается депутатом районного совета. Здесь же он встречает чертёжницу Юлию, на которой женится, — продолжает рассказ Артём Васильев.

После окончания строительства в 1933 году Элеазар возвращается в Москву и устраивается на авиазавод №24 им. Фрунзе, основанном еще до революции благодаря французам, а после национализированном. Во время Великой Отечественной войны завод эвакуируют в Куйбышев (сейчас Самара), вместе с предприятием переезжает и его архитектор Дрейзин.

— Он не только проектирует здания для завода, но и занимается монументальной пропагандой: строит конный памятник Фрунзе (не сохранился). В своей автобиографии упоминает еще и дворец культуры завода им. Фрунзе, считая его ключевой постройкой этого периода, — отмечает Васильев.

После войны Дрейзин продолжает работать в Куйбышеве, по совместительству являясь главным архитектором «Облпроекта». Занимается благоустройством города, в частности, об Элеазаре есть упоминание в местной газете, как об авторе проекта загородного парка. Тогда же Дрейзин начинает исследовательскую деятельность. Совместно с другими архитекторами он пишет монографию по истории куйбышевской архитектуры.

В 1950 году в связи с решением правительства о восстановлении разрушенных городов Дрейзин переезжает в Курск. Там он работает вместе с главным местным архитектором советского времени, Марком Теплицким, которого иногда называют «строителем нового Курска». Одна из работ этого тандема находится в самом центре города и до сих пор сохранилась:

Также вместе с другими курскими архитекторами Элеазар Дрейзин участвует в конкурсах того времени. Он проектирует памятник танкистам в Прохоровке (1952 г., Дрейзин Э.И., Теплицкий М.Л., областной конкурс 3 премия), Курский сельскохозяйственный институт (1954 г. Дрейзин Э.И., Теплицкий М.Л) и Пантеон великим людям Советской страны, который должен был появится в Москве (1954 г. Гаркуша Д.И., Дрейзин Э.И., Теплицкий М.Л, всесоюзный конкурс). Но эти проектные предложения так и остались не реализованными.

Надо отметить, что 50-е — это сложное время для архитекторов. В 1955 году выходит знаменитый указ Хрущева «Об устранении излишеств в строительстве», что кардинально меняет архитектурный вектор в стране — появляется типовое индустриальное строительство, роль архитектора начинает снижаться.

Ответить на вопрос, как Дрейзин оказался в Сибири, исследователям еще предстоит. Директор НБ ТГУ Артем Васильев предполагает, что он переехал в наш город вместе с семьей за старшим сыном, который к 1957 г. окончил Московский строительный институт и мог попасть в Томск по распределению. В автобиографии Дрейзин пишет: «В Томске я и старший сын Владимир поступили на работу в институт „Томгипротранс“ по проектированию железных дорог Восточной Сибири, а дети, окончившие школу с золотой медалью, были приняты в томские вузы».

Томск в конце 50-х годов — это, конечно же, совсем другой город. Он значительно меньше, многих крупных жилых районов на Каштаке и Комсомольском проспекте еще нет, а вот потребность в них уже есть. Интересно, что одно из первых томских высказываний Дрейзина в печати было о благоустройстве.

— В письме в «Красное знамя» в 1957 году он говорит о том, что в Томске многое выкрашено в темные мрачные цвета, есть проблемы с рекламными вывесками, нет нумерации домов, множество неказистых киосков разбросано по городу. Это почти дословно из его письма, — рассказывает Артем Викторович. — Но город быстро меняется после некоторого замирания в 20–30-е гг. Во время Великой Отечественной войны в Томск эвакуируют ряд крупных промышленных предприятий, которые впоследствии становятся двигателями развития города; вскоре открывают томскую нефть. Нам сейчас сложно представить, как, например, росла численность населения. После войны это около 200 тысяч, а к моменту, когда Дрейзин уезжает, уже почти в 2 раза больше. Естественно, множество архитекторов, томских и не томских, работают над проектированием нового города, над размещением жилых микрорайонов, расширением заводов, устройством улиц и проспектов, коммуникаций. Существующий город как будто не вмещал в себя новые потребности — переустройство Томска было объективным процессом. Как это было сделано — другой вопрос. Хочется при этом подчеркнуть, что читая статьи тех лет: чувствуется, что люди по настоящему и искренне верят в «новый Томск» (популярное выражение тех лет), в строительство светлого социалистического будущего. Мне хочется верить, что они были такие.

Дрейзин тоже поступает на службу в «Томгипротранс» в должности главного специалиста архитектурно-строительного отдела института. Он, как и сын, занимается железнодорожным строительством на территории Сибири: строит поселки, жд вокзалы и автостанции. Одними из крупных своих проектов сам Дрейзин называет железнодорожный вокзал в Братске, авто и жд вокзалы в Канске. Вместе с сыном он проектирует новое административно-производственное здание института «Томгипротранс», которое появится в дальнейшем на пр. Кирова.

— «Томгипротранс» был ведущей и старейшей проектной организацией в Томске, одной из тех, что в тот период занималась переустройством города. В статье 1964 года Дрейзин рассказывает о большой работе, своей и института: упоминает прокладку очередной линии трамвая на Нахимова, говорит о бывшей Казанской улице, в будущем — проспекте Ленинского комсомола (сейчас это Комсомольский проспект), проектировании жилых районов у вокзала Томск-I, на Кирова, в конце проспекта Фрунзе, проектах благоустройства Набережной реки Ушайки, Лагерного сада, парка им. Пушкина, строительстве стадиона Труд. То есть, спектр проектов очень широкий, в том числе жилищное строительство, адаптация типовых советских проектов под томские условия, — отмечает Артем Викторович.

В 1968 году Элеазар Израилевич переходит работать во вновь организованный проектный институт «Томскгражданпроект» и посвящает все свои силы застройке города и области.

Когда Дрейзин приехал в Томск, он, конечно, застал здесь и отметил не только проблемы с благоустройством, но и резные деревянные дома. Хотя, по словам Артема Васильева, тогда о них даже не рассказывали туристам:

— Случайно нашел у себя дома книжечку «Памятные места города Томска. В помощь экскурсоводам», это как раз 1957 год. Большая часть ее посвящена революционным событиям, и только последняя страничка — архитектурные памятники Томска, каменные. Конечно, нельзя сказать, что деревянного зодчества не признавали, большая исследовательская работа была проделана в 20-е годы А.Л. Шиловским и сотрудниками краеведческого музея. Но в 1950 гг. деревянное зодчество не влияет, скажем так, на градостроительную политику в городе. Оно как бы есть, но проектируются новые здания, растёт большой город, нужны новые кварталы… Деревянная архитектура не находится в центре внимания. Но вот уже первые годы своего пребывания Дрейзин под впечатлением от деревянной архитектуры, а в 1958 году издает с коллегами первый альбом — «Деревянная резьба в архитектуре старого Томска».

С этой книги начинается одно из важнейший дел Элеазара в Томске — популяризация деревянной архитектуры, которой он занимается до 70-х гг., пока он не возвращается в Курск. Во вступительной статье к альбому Дрейзин пишет: «К сожалению, многое из этого ценного наследия находится ныне в неудовлетворительном состоянии, разрушается. Произведенные кустарным способом ремонтные работы ведутся без учета сохранения имеющейся художественной резьбы, искажают ее. В большинстве же случаев ремонт своевременно не производится, и эти ценные памятники декоративного искусства, глубоко своеобразные, глубоко народные, могут быть безвозвратно потеряны».

Пока трудно сказать, что повлияло на интерес Элеазара Израилевича к деревянной архитектуре. Исследователь его творчества Артем Васильев находит несколько важных моментов в биографии архитектора, которые могут приблизить нас к пониманию:

— Его учитель Щусев ещё до революции занимался вопросами сохранения деревянного зодчества на русском Севере. Во ВХУТЕМАСе, в принципе, уделялось внимание постройкам из дерева, в 1921 году в Москве состоялась первая выставка исторической деревянной архитектуры. Очевидно, повлиял и его личный опыт восстановления городов Советского Союза после войны, когда было уничтожено множество памятников… Конечно, влияние времени — это оттепель, некоторое расширение культурного пространства. Первый альбом по зодчеству Дрейзин издает с коллегами из «Томгипротранса» (фотографии ст. техника П.М. Новикова). В одной из статей упоминается, что всего вышло два экземпляра книги: один сейчас хранится в библиотеке ТГАСУ, а второй — в Екатеринбурге, библиотеке УрГАХУ. Фотографии из альбома быстро становятся известными, поэтому возникает идея выпустить второй альбом, большим тиражом.

В 1966 году в газете «Неделя» появляется публикация, в которой автор Э. Максимова описывает свои впечатления от знакомства с Томском. В первых абзацах она рассказывает о том, как впервые увидела книгу Дрейзина:

Два эти вышедших альбома нам менее знакомы, чем изданная в 1975 году совместно с И.А. Пасечником третья книга Дрейзина «Деревянная архитектура Томска». Ее появление было не менее трудным. О деталях можно только догадываться, но 1972 г. Дрейзин с горечью пишет о тщетных попытках продвинуть проект:

В этих книгах Дрейзин дает характеристику томской деревянной архитектуры, ее особенностей, истории, стилевого развития. Размышляя на эти темы, постепенно формируется и своеобразная программа не просто Дрейзина-исследователя, но и Дрейзина-архитектора, которая ярко выражена в одной из его последних статей «Как сберечь деревянную сказку» в 1975 году:

Дрейзин активно ведет исследования о томской архитектуре, вступает в Общество охраны и памятников истории и культуры, публикует ряд статей в местной прессе с громкими заголовками: «Сохранить деревянную сказку», «Обиды томских теремов» и другие, рассказывает А. Васильев.

— Он ратует за комплексный подход в развитии города, учет памятников архитектуры, создание градостроителього совета, выращивание местных архитекторов (архитектурного факультета до той поры не было), создание реставрационных мастерских. И красной линией проходит мысль, деревенная архитектура — это то, что придает городу своеобразие.

В своих работах архитектор, с одной стороны высказывает идею о сохранении деревянного зодчества, что актуально и сегодня, но в тоже время как архитектор, участвующий в строительстве нового Томска, считает верным сочетать художественное наследие с новой застройкой. Эту идею он в последующем воплощает в проекте нового корпуса Научной библиотеки ТГУ.

Подробнее о томских работах Дрейзина — в нашем следующем материале.

Текст: Алена Попова

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».