Григорий Чередов: как устроен Дом культуры «ГЭС-2», какие книги издает и как продолжает работу

Московский Дом культуры «ГЭС-2» — основная площадка некоммерческого фонда современного искусства V–A–С, которая расположена в бывшем здании электростанции, построенной в 1907 году.

Сейчас это место притягивает многие творческие проекты, в том числе связанные с издательской деятельностью. О его развитии и поисках новых идей мы поговорили с Григорием Чередовым, руководителем издательского отдела фонда V–A–С и Дома культуры «ГЭС-2». В декабре прошлого года он с коллегами приезжал в томский Дом искусств выступить с открытой лекцией.

— Вы впервые в Томске?

— Да, хотя давно хотел здесь побывать — у меня есть друзья и коллеги, связанные с Томском. Наконец нашелся повод, все совпало, и мне удалось приехать. Правда, совсем ненадолго, на один день.

— По одному из издательских проектов Вы знакомы с томским поэтом и переводчиком Андреем Олеаром?

— Раньше я работал главным редактором в издательстве «Центр книги Рудомино» при Библиотеке иностранной литературы в Москве. Лет десять назад Андрей познакомился с Екатериной Юрьевной Гениевой, легендарным директором «Иностранки», и рассказал ей о многочисленных проектах, которые он хотел реализовать. Среди них был роман Викрама Сета «Золотые ворота», написанный по-английски онегинской строфой. Андрей переводил его много лет, к тому моменту текст был готов, оставалось найти издателя. Им в итоге стал «Центр книги Рудомино», а я как редактор эту книгу сопровождал и помогал воплотить в жизнь.

Так сложилось, что этот проект оказался для меня последним в издательстве Библиотеки иностранной литературы, затем я перешел в фонд V–A–C. Такое интересное пересечение: ваш город в какой-то мере стал краеугольным камнем на моем пути. Книга томского поэта и переводчика отметила очередную веху в моем творческом путешествии.

— Чем вам интересны такие проекты, как лекция в Доме искусств? Поездки в регионы — это просветительская миссия человека из книжного мира?

— Не только из книжного, издательского мира — каждый человек должен стремиться к обогащению и расширению своего горизонта. Можно жить в определенном кругу интересов и из него не выходить, но это довольно скучно. Мне кажется, самые замечательные проекты рождаются в живом общении с людьми, в таких путешествиях. Случайностей не бывает! Ты приезжаешь куда-то, с кем-то знакомишься, и из этого вдруг получается что-то хорошее — и тут кроется главная прелесть любой деятельности, в том числе издательской. Можно бесконечно составлять списки книг, которые хотелось бы издать. Но как здорово находить случайные пересечения в самых неожиданных местах, которые потом могут вырасти в новые прекрасные проекты!

— Как организованы издательские программы «ГЭС-2»?

— Сразу уточню, у «ГЭС-2» как у институции своих собственных издательских проектов пока не так много. Дом культуры «ГЭС-2» был задуман фондом V–A–C и, соответственно, наполнен его идеями. Фонд был основан в 2009 году, издательская программа — одна из его первых и важнейших составляющих. В связи с появлением «ГЭС-2», конечно, издательская деятельность немного изменилась. Изначально она была направлена, в первую очередь, на перевод ключевых книг по истории и теории искусства, которых просто не существовало на русском языке. Мы осознавали, что интерес к современному искусству и его теоретической составляющей высок, но зачастую у людей нет возможности прочитать те работы, о которых они слышат во время обучения или в профессиональной среде. Позднее стало ясно, что невозможно говорить о современном искусстве в отрыве от всего остального.

Так у нас стали появляться другие издательские направления — постгуманитарные исследования и современная философия, классическое искусствознание, отсылающее к искусству Возрождения или, например, голландской живописи, литературоведческие работы. «Ядро» в виде теоретических переводных книг стало обрастать новыми издательскими векторами. Это во многом перекликается с тем, что представляет собой Дом культуры «ГЭС-2». Многие воспринимают его как музей современного искусства, куда, в первую очередь, можно прийти на выставки. Но по сути это не так. Когда «ГЭС-2» должен был наконец открыться, мы начали думать, чем он же является на самом деле.

— И решили, что «ГЭС-2» — принципиально не музей?

— Музей — это очень узкая тематическая и структурная рамка, она накладывает много ограничений. Идея дома, где культура находит самое разное воплощение, показалась нам наиболее подходящей. Дом культуры — это и выставки, и просветительские программы, и театр, и кино, и в то же время пространство, где можно просто посидеть, почитать книгу в тишине, место, куда можно прийти с детьми на мастер-класс. То же самое можно сказать про издательскую программу. Есть основа, из нее вырастают множество направлений, которые все время пересекаются и дополняют друг друга. Ни у «ГЭС-2», ни у издательской программы V–A–C сейчас нет единственной концептуальной линии, которую можно было бы выделить. Это многообразие, полифония, темы, дополняющие друг друга. Какая-то из них может стать чуть более значительной, но остальные при этом не исчезают полностью. Главное — все происходит в постоянном диалоге.

— С чем вы сейчас работаете?

— Буквально месяц назад мы запустили первую грантовую программу «ГЭС-2» для художников и исследователей со всей страны. Участники могли предлагать самые разные проекты, в разной степени готовности. Главное, что нас интересовало, — творческая энергия и внятная концепция, которую авторы хотели бы воплотить. В рамках программы были названы двадцать победителей. Из Томска, кстати, участвовал коллектив «Малышки 18:22» с художественным проектом «Принцесса предпочла обратиться», исследующим городские пространства. Мы рассчитываем продлевать грантовую программу каждые три месяца.

— Какие еще проекты попали в грантовую программу?

— Художница из Краснодара Яна Васильева вручную изготавливает «климатроны» — кованные, странноватого вида объекты, внутри которых помещаются антропоморфные фигуры, слепленные из глины. Свои климатроны она расставляет по всей России — изготавливает в студии и путешествует с ними. Каждый сделан под то или иное место на карте. Проект Яны предполагает не только процесс художественного творчества, но и, фактически, паломничество по всей стране. Пример исследовательского проекта — история первого ленинградского любительского фотоклуба «Зеркало». Из него вышло немало художников и фотографов, известных в культурной среде города. Но история фотоклуба, который в середине ХХ века стал своеобразной кузницей талантов, еще не написана, хотя в архивах хранится множество интересной информации о нем.

Это те проекты, которые я вспомнил сходу, но интересных заявок было гораздо больше. Раньше, лет десять–двадцать назад, мы понимали, что современное искусство в России только развивается, нам многому еще предстоит научиться. Теперь, благодаря разным факторам из сферы современной культуры и, возможно, в том числе благодаря нашей работе, российских проектов высокого уровня становится больше, и это очень приятно. Было немного жалко, что первая грантовая программа ограничена всего лишь двадцатью победителями, ведь достойных претендентов было в несколько раз больше.

— Грантовая программа изначально задумывалась, или у вас гибкие планы?

— Нет, мы думали о других программах, в которых могли бы участвовать художники, писатели, исследователи. Предполагались резиденции, в том числе — работа с регионами, чтобы художник мог приехать в «ГЭС-2» (в Доме культуры есть несколько гостиничных номеров) и реализовать свой проект. При необходимости участники резиденций могли задействовать наш Центр художественного производства «Своды», где есть самые разные художественные мастерские — для работы с деревом, металлом, текстилем, керамикой, фотографией, звуком… В программе резиденций могли участвовать художники, у которых был определенный творческий замысел, но не было возможности его реализовать на должном уровне. За несколько лет мир изменился, и мы скорректировали планы. Сегодня не так часто зовем к себе в гости на длительный срок. Скорее, грантовыми программами помогаем реализовать задуманное — необязательно в нашем пространстве.

— Дом культуры открылся в разгар пандемии ковида?

— В декабре 2021. Кажется, с тех пор прошел не год, а уже лет десять... Открывались мы с масштабной трехлетней программой, направленной на международное сообщество, хотели сотрудничать с художниками, чьи работы здесь мало кто видел. Рассчитывали, что это поможет российским художникам выйти на новый уровень и показать, что наше искусство — часть мирового. Понятно, что программу пришлось скорректировать. Но, несмотря на все сложности, в этом году мы провели три больших выставки, огромное количество музыкальных концертов, кинопоказов, лекций и мастер-классов. Планы перестраивались на лету. Мы не отчаиваемся: в диалоге всегда рождается что-то новое. Главное — не стоять на месте.

— Иностранную программу частично удалось сохранить?

— Конечно, к примеру, недавно в «ГЭС-2» состоялась премьера фильма Гаспара Ноэ, он мечтал приехать к нам сам, но, к сожалению, не смог. У нас по-прежнему выходят переводные книги, есть партнерские отношения с иностранными издательствами. Да, сотрудничать стало сложнее, но я не могу сказать, что все планы рухнули. Большой институции сейчас сложно найти общий язык с другой большой институцией, но на личном уровне общение выстроить проще. Когда ты пишешь автору или художнику, то скорее получаешь поддержку, понимание, надежду на сотрудничество. Если культура остановится, перестанет существовать, тогда от этого мира совсем ничего не останется.

— И лучше не будет…

— Да, никому. Многие цитируют Адорно, что писать стихи после Освенцима — варварство, что сейчас вообще невозможно что-либо делать. Но мне кажется, делать нужно. Минимальная эмоциональная поддержка тех, кто переживает, кому тяжело, кто отчаялся — это то, ради чего культура существует. И это — единственная, по сути, возможность поменять мир к лучшему. Достоевский говорил, что мир спасет красота, я с ним во многом согласен, только вижу в этом роль культуры, издательской деятельности в том числе.

— Кого из зарубежных авторов сегодня продолжаете издавать и что за российские проекты ведете? Как их организуете?

— Наша издательская программа называется V–A–C Press, сейчас у нас примерно 15 условных серий. Но они не строго очерчены, а свободно переливаются друг в друга. Теория современного искусства, постгуманитарное знание, классическое искусствознание, наследие русского авангарда и художественной критики, большая детская издательская программа, центр экспериментальной музеологии (исследования, посвященные истории музеев и выставок в самом широком смысле), книги по современной музыке, драматургии... Каждым из этих направлений занимается определенный редактор, некоторые работают сразу над двумя или тремя сериями. И идеи возникают по ходу дела. Не бывает, чтобы мы сидели и не понимали, что бы нам еще издать, куда дальше двинуться.

— Иногда проекты возникают спонтанно?

— Да, например, оказалось, что художник Павел Пепперштейн давно мечтал проиллюстрировать «Алису в Стране чудес», это одна из его любимых с детства книг. В итоге у нас появилась специальная «сказочная» серия, в которой художники иллюстрируют свои любимые произведения. Уже вышло пять таких книг: «Дюймовочка» Ханса Кристиана Андерсена с иллюстрациями Алексея Булдакова, «Замечательная ракета» Оскара Уайльда с работами Светы Шуваевой, «Алиса в Стране чудес» с иллюстрациями Павла Пепперштейна, «Новое платье короля» с рисунками Тиграна Аветисяна.

Все эти художники так или иначе связаны с «ГЭС-2». Они известны в первую очередь как визуальные художники, но готовы попробовать себя и в роли художников книги. Вообще, это довольно распространенный ход — когда-то для таких мастеров неофициального искусства, как Илья Кабаков, Эрик Булатов или Виктор Пивоваров книжная иллюстрация становилась настоящей отдушиной для творческого самовыражения.

— Переводная литература теперь отходит на второй план?

— Да, и потому, что появилось много новых проектов, и потому, что сложно получать права на издание. Хотя бывают случаи, когда авторы говорят: нам не важны деньги, главное, чтобы книжка вышла. Кроме того, органично произошло расширение архивного книгоиздания. Мы активно занимаемся возвращением несправедливо забытых имен. Или, если человек прославился, например, как художник или кинокритик, показываем другие грани его таланта. Мы обратили пристальное внимание на критическую мысль русского авангарда. В частности, подготовили четырехтомное собрание сочинений Бориса Арватова. Он был крупной фигурой в критике 1920-х годов, входил в ЛЕФ, был лично знаком со многими людьми, определившими облик культуры первой половины XX века. Об Арватове сегодня мало кто знает, хотя его большая монография о Маяковском, в частности, о поэме «Война и мир» — абсолютно гениальная литературоведческая и лингвистическая работа, подробнейший разбор стихосложения, структуры, рифмы, выбора метафор и т.д. Рукопись пролежала в архивах сто лет, ни разу не издавалась в виде книги. Нам показалось важным и интересным опубликовать этот текст, тем более, что за 100 лет он совершенно не устарел.

— Как находите такие работы? У вас есть свои культуртрегеры?

— Мы открыты к предложениям извне, есть круг друзей-единомышленников, сложившийся вокруг нас за те 10 лет, что существует издательская программа. Кто-то приносит свои идеи, иногда наши инициативы совпадают с интересами других институций и издательств. Например, коллеги из Пушкинского музея и ЕУСПб Илья Доронченков и Наталия Мазур помогают курировать серию по классическому искусствознанию, говорят, какие книги востребованы, чего не хватает учащимся. Или современные художники создают новые иллюстрации своих любимых сказок. Или взять грантовую программу — из четырехсот заявок я для себя специально отметил около ста, подумал, что было бы интересно развить идеи в книгу. С разных сторон приходят проекты. Чего не хватает — это времени и сил. Замечательных вещей много, хочется, чтобы они не остались забытыми, как те же работы Бориса Арватова. Хотя, если и останутся, может, через сто лет кто-нибудь другой вернет их из забытья.

— Как складываются судьбы выпущенных книг? Они расходятся по профессиональному сообществу?

— Мы никогда не стремились к коммерческому успеху, издавали и издаем все книги небольшими тиражами, в среднем 1500 экземпляров. Из них минимум 500 оставляем на подарки, рассылаем по библиотекам, образовательным и культурным организациям, берем на презентации, встречи. Дарим с большим удовольствием: мне кажется, получить книгу в подарок гораздо приятнее, чем купить. Но в целом наши издания пользуются спросом. По большей части, у тех, кто эти направления изучает. Но многих книжек, которые выходили два-три года назад, уже не найти, тиражи закончились полностью.

Хочется верить, мы работаем не напрасно. В этом убеждаешься, когда приезжаешь на книжные ярмарки в других городах, туда приходят люди и знают, что эти книги вышли, благодарят тебя, говорят: «Слава Богу, вы приехали, я нигде не мог найти эту книгу». Таких случаев много. Надеюсь, что все идет так, как и должно идти. Потому что многие вещи предугадать заранее невозможно. Ты можешь запланировать все, что угодно, а как получится на самом деле, никто не знает. Мне кажется, в таком полуинтуитивном планировании, открытости самым разным идеям, направлениям, вдохновениям и кроется успех.

— Если говорить вообще о совмещении деятельности культурной институции и издательства — что в этом главное, какие моменты стоит учитывать?

— Очень важно, чтобы издательская программа в целом была созвучна интересам институции. Это необязательно организуется по принципу «в музее проходит выставка, и к ней нужно издать каталог». Так делать, я бы сказал, скучно. Интереснее «вынимать» одну из скрытых тем выставки, показывать неочевидные пересечения. Но главное, чтобы эти темы были.

— Если ваши книги выходят небольшими тиражами, и их полностью раскупают, то делаете ли вы электронные версии изданий?

— В какой-то момент мы, как и многие, запустили порядка двадцати наших книг в электронной версии. Но мы никогда не стремились к тому, чтобы полностью уйти в цифровой мир. Нам всегда было важно не только содержание, но и внешнее воплощение книги, книга как объект. Мы уделяем большое внимание выбору бумаги, формату, тактильности, над этим трепетно работают наши дизайнеры.

— То есть, бумажная версия вам важнее электронной?

— Да, как я уже говорил, мы не делаем упор на коммерческой составляющей и продаем книги по цене, которая зачастую в два-три раза ниже, чем их себестоимость. Мы прежде всего хотим, чтобы книги попали к людям. И мы их либо дарим, либо продаем, но совсем не задорого. Для нас важнее, чтобы они существовали именно как книги, чем как тексты в цифровом пространстве.

— Вы можете позволить себе продавать книги ниже себестоимости благодаря фонду?

— Вся деятельность Дома культуры «ГЭС-2» и фонда V–A–C возможна, по сути, благодаря меценатству, самоотверженной работе во имя культуры и искусства. Конечно, представить, что обыкновенное коммерческое издательство могло бы себе такое позволить, можно только в фантастической повести.

— Есть ли цель постепенно уменьшить долю меценатства?

— Такое желание есть, но это не первоочередная цель. В «ГЭС-2» работает большой книжный, есть кинотеатр, концертная программа, несколько кафе, и какой-то доход они, конечно, приносят. Но главное для всей команды, для нашего учредителя — чтобы к нам приходили люди и чувствовали себя комфортно, чтобы каждый мог найти что-то интересное для себя. И люди возвращаются к нам не только потому, что хотят послушать очередную лекцию или посетить новую выставку. Они просто хотят прийти. Это бесплатно, хотя, к сожалению, вход в здание пока по возможен только по предварительной регистрации. Это пережиток пандемии, мы мечтаем о свободном входе, чтобы «ГЭС-2» стал настоящим продолжением города.

— При всей любви к «живым» книжкам, у фонда есть издания, которые изначально задумывались как онлайн-проекты?

— Да, это онлайн-журнал Sreda, который обновляется раз в три-четыре недели по средам, отчасти этим обусловлено его название. Sreda рассказывает о неочевидных аспектах российской и — шире — мировой культуры, предоставляет «нюансированный» взгляд на искусство и современность. Изначально журнал был нацелен в первую очередь на иностранного читателя, поэтому все материалы, поделенные на три основных направления, переводятся на английский язык. Первый тип материалов — это художественные работы, заточенные под цифровой формат: видео, графика, иллюстрации — то, что удобно смотреть с экрана. Другая составляющая V–A–C Sreda — подкасты. Третий тип материалов — тексты, написанные на стыке академического исследования и качественной журналистики. Мы постоянно ищем баланс: если тема более массовая и местами даже игривая, — интересно подать ее в академическом ключе. Наоборот, что-то очень серьезное или сложное можно показать через повседневную оптику.

Мы запустили онлайн-журнал в 2020 году, в самый разгар пандемии, когда весь мир ушел в онлайн, и в результате количество нового контента просто зашкаливало. Чтобы наши материалы не добавляли в закладки на будущее, к которым, давайте признаемся, мало кто потом возвращается, мы придумали новые правила игры. Все материалы на Sreda имеют «срок годности» и затем исчезают, у посетителей есть ограниченное количество времени, чтобы их посмотреть. Решили так подстегнуть читательский интерес.

— Кто готовит материалы для журнала V–A–C Sreda?

— Вокруг проекта сложился определенный круг авторов и художников. Например, до середины января на V–A–C Sreda идет тематический сезон, посвященный фольклору — легендам, сказкам разных народов. Мы подумали, что перед Новым годом было бы здорово создать сказочное настроение, немного отключиться от реальности. Не грузить всех тяжеловесной теорией искусства, а уйти в область фантастики и волшебства. Недавно на сайте висел текст, который вошел в одну из наших «бумажных» книг — сборник неизвестной русской фантастической прозы XVIII–XIX веков. Эту книгу составил Виталий Тимофеевич Бабенко, переводчик, редактор, знаток фантастической литературы в самых разных ее проявлениях. Как оказалось, такие российские авторы, как Николай Новиков и Николай Карамзин, тоже писали фантастические рассказы, например, о путешествиях на Луну — причем еще задолго до того, как похожие истории сочинили Жюль Верн и Эдгар По.

До 15 февраля в V–A–C Sreda можно посмотреть работу Леонтия Усова «Роберт Бернс с цветком маргаритки и герои его стихов», 2019 и почитать стихи Роберта Бернса в переводе Андрея Олеара.

— Понимаю, что сегодня странно говорить о планах, но тем не менее — что вы собираетесь издавать?

— Из ближайшего — четырехтомное собрание сочинений Бориса Арватова, о котором я говорил ранее. Его мы готовим уже несколько лет и так глубоко погрузились в этот процесс, что никак не можем остановиться. Последний год я лично вычитываю все тексты, сверяю по буковке. Это мой своеобразный способ личной психотерапии и ухода от реальности. В детской серии готовятся «Денискины рассказы» с иллюстрациями Ольги Чернышевой и продолжение приключений Алисы в интерпретации Павла Пепперштейна — «Алиса в Зазеркалье». Из классического искусствознания переводим фундаментальную работу австрийского историка искусства, представителя венской школы искусствознания Алоиза Ригля «Позднеримская художественная промышленность». Работа до сих пор не существовала на русском языке, хотя впервые была опубликована в 1901 году. Это очень глубокий анализ наследия античной культуры. С точки зрения методологии работа важна для любого, кто хочет стать критиком, искусствоведом. Полезно посмотреть, как это написано, сделано даже не в плане содержания и описания бесконечных прекрасных мозаик, фресок, колонн, а по языку и аналитическому подходу. По следам четырехтомника Арватова, думаю, издадим собрание сочинения Алексея Федорова-Давыдова, известного искусствоведа 1930–1940-х годов.

— Иностранные издания в скором будущем тоже будут выходить?

— Хотим впервые перевести на русский несколько эссе замечательного французского кинематографиста Жана Эпштейна. Мы подумали, было бы неплохо показать его не только как режиссера, но и как исследователя, критика, литератора, чтобы его работы зазвучали на русском языке. Вообще идей много. Они постоянно пополняются и развиваются — что-то происходит параллельно, что-то выходит на первый план, что-то замедляется… Но возникают неожиданные точки пересечения, идеи. В этом главная прелесть того, чем я и мои коллеги занимаемся.

Текст: Мария Симонова

Использованы фото Ивана Ерофеева, Юрия Пальмина, Глеба Леонова.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».