Street Vision: 11 главных релизов томской музыки за 30 лет
Скажу сразу, что выбрать из весьма неоднородного и разновеликого наследия томской музыки последних трёх десятков лет 11 основных релизов оказалось весьма непросто.
Собственно, потому и одиннадцать, что уложить их в прокрустово ложе десятки оказалось задачей невыполнимой. Каковы критерии отбора — вот главный вопрос. И где по крупицам искать фактологический материал — вот второй по важности.
С критериями дело обстоит так — они, вне всяких сомнений, донельзя субъективны. Автор берёт на себя смелость выделить именно эти 11 релизов, исходя сугубо из собственных ощущений их значимости для понимания исторического процесса, влияния на культурную и субкультурную среду, как современников, так и потомков (в случае с записями прошлых десятилетий). Так что не обессудьте, если станет обидно за кого-то, кто в этот список не попал.
Впрочем, ничего не мешает в своеобразном «лонг-листе» назвать тех, чьи релизы также представляют несомненную ценность и явное значение для понимания исторического развития томской сцены.
Пожалуй, этот условный лонг-лист трёх десятилетий выглядит так:
«Дети Обруба», Юлия Шерстобитова и «Некие Стеклянные Пуговицы», «Холодный Грок», «Утро», «Африка», «Эпоха Водолея», «Танцы с Муравьями», «Духи Цеха», «ВИА Герои», «The Крыша», «Последний из мАгикан», PSVSV, Kovalsky, Глеб Успенский, «Индустрия снов», Kamio, Te Disband, Sine Seawave, Death To Our Friens, «Бесконечная зима», «Внутренний Экскурсовод», Mushroom Hill, Yus, «Сломанный Воздух», «Убийцы», «Бумажные Тигры», «Цайзер Оркестра», «Вхоре», «Ларъёган», «Молчание Моря», g.y.k., Zunzagi, Capella, «Спираль Времени», Howye, Dak Houze, Weeduza.
Список, конечно, не окончательный — земля наша талантами не скудеет, группы и проекты рождаются и спешат зафиксировать своё творчество. Ещё раз замечу: если кто-то не увидел в нём своих персональных фаворитов — не обессудьте, оставьте автору право на субъективность.
Но главное — это именно те, кто отметился мало-мальски записанными релизами. Ибо тут мы подступаем к главной проблеме, в первую очередь, конечно, касающейся «старичков», представителей олдовых 80-90-х. Студийных записей писалось тогда крайне мало, и всё больше эпизодически, и от многих прекрасных коллективов сохранились записи исключительно концертные. Так что многие интересные, самобытные, оригинальные и прочая-прочая коллективы, увы, не оставили никакого наследия потомкам. И встречая в разных мемуарно-мемориального характера публикациях названия типа «Алеф» или «Ещё», нынешнему меломану остаётся только умозрительно пытаться представить себе, какую музыку могли исполнять эти давно забытые динозавры прошлого.
Те же записи, что сохранились, конечно, очень разного качества — бывает и так, что иные концертные лайвы звучат приличней некоторых студийных сессий. Впрочем, негосударственных профессиональных студий на рубеже 80-90-х в Томске практически не было, первые из них, вроде студии Bosstone или студии Удлера в Центре Культуры ТГУ, появились уже ближе к середине 90-х. Так что писались в основном на репточках: как «Будни Лепрозория» на своей точке в общаге ТИСИ (там же, например, записывались и «Дети Обруба»), или «Некие стеклянные пуговицы» в студии Сергея Харченко в общаге №5 в студгородке на Южной, или «Холодный Грок» на точке в техникуме РАПШ. Либо в разных советских ДК (скажем, в ДК ТЭМЗ). Либо, если получалось, на выезде — как те же «Будни» в Новокузнецке или федяевские «Волосы» в Алма-Ате.
Позже, в 90-е и нулевые, студий и репточек становилось всё больше, они обзаводились нормальной аппаратурой, у музыкантов появился выбор, а некоторые, как S.P.U.L., сами обзавелись своими студиями, на которых помогали писаться и коллегам по цеху. Ну, а во второй половине нулевых и вовсе произошла всем известная цифровая революция — компьютерный софт победил, возможность записывать на коленке свои музыкальные опусы появилась практически у каждого обладателя разных девайсов с нужными программами.
И ещё позволю себе в качестве эпиграфа процитировать интервью Глеба Успенского, которые он дал десять лет назад журналу «Новый Рок»:
Важным источником информации были записи. Они тогда сами собой ходили, то там, то сям — скажем, по московским коллекционерам путешествовала запись выступления «Детей Обруба» на фестивале «СыРок». И наши записи тоже ходили в Москве постоянно. Кассетная культура магнитоальбомов была очень интересным явлением. Я помню первый альбом «АукцЫона», который я услышал в 1990 году. Я взял бобину, пришёл в общагу к Сане Давыденко, ставлю на магнитофон, начинаю слушать и тихо фонарею… Где-то, помню, на день у кого-то взял катушку с концертом «Звуков Му» и тоже переписал на кассету себе. Кто-нибудь что-нибудь откуда-нибудь привозил. Ту же «Гражданскую Оборону». Поедет кто-нибудь в Омск или Тюмень, потом приезжает: «Во! Что я привёз! Новый альбом, 89-го года!» И все садятся, слушают. И ведь всё вот так ходило на кассетах и бобинах. Потом появились первые студии звукозаписи, рассылавшие эти самые магнитоальбомы. И надо, в принципе, сказать им спасибо, хотя это и пиратство чистой воды — но зато это в народе ходило. На самом деле, вот сейчас похожая ситуация с MP3-файлами: ты можешь кому-то куда-то отослать, где-то выложить, чтобы забрали. И масса вещей интересных вот так и ходит. Принцип тот же, только технический уровень иной. И я думаю, что подобные вещи останутся. Появятся какие-то новые носители информации, но принцип останется. Я думаю, что у человека желание делиться чем-то интересным, что он для себя открыл, было, есть и будет. И пока такие вещи живы в людях, желание делиться чем-то интересным — это будет существовать, и находить новые формы.
Что ж, вступительную часть посчитаем законченной, а теперь те самые 11 релизов, в более-менее хронологическом порядке.
Ник ФЕДЯЕВ и ВОЛОСЫ «Волосы» (1990)
Настоящий «дедушка томского рок-н-ролла» Ник Федяев совсем недавно неожиданно потряс томский бомонд своим визитом в родные пенаты после 22 лет отсутствия.
В далёких 80-х его акустический коллектив «Конструкция» стал своеобразным томским отголоском творчества БГ и Майка. В 1987 году они даже записали магнитоальбом, впрочем, речь всё-таки не о нём.
Разговор о единственном одноимённом альбоме второй федяевской группы под названием «Волосы», которую книга «Кто есть кто в советском роке» 1991 года выпуска справедливо именует «одной из наиболее популярных групп „новой волны“ Сибири».
Как вспоминал в своём недавнем интервью «Томскому Обзору» сам Ник, «Конструкция» «прекратила существование, потому что у меня возник конфликт с некоторыми участниками: я хотел идти в одном направлении, они — в другом. И когда надвигалась „Рок-Азия“ и срочно надо было сделать проект, мы в течение недели собрали коллектив и назвали его „Волосы“. Съездили, прекрасно сыграли. Потом были гастроли, нас пригласили записать альбом на студии „Мелодия“ в Алма-Ате, и мы жили там месяца два. Где-то на середине процесса я сказал „нет“, потому что получалась запись с концерта, только более качественная. Ну и начались эксперименты. 2-3 песни получились хорошо, как можно было представить. А в целом я очень недоволен этой записью, хотя людям нравится. Но я знаю, что потенциал был большим. Альбом мы не выпустили, потому что в 1991 году случилась павловская реформа, и на это не хватило денег. Но запись пошла по каким-то источникам».
В 1992-м «Волосы» приказали долго жить, но, тем не менее, этот альбом я считаю знаковым и важным. Запись его пошла гулять по стране, а трек «Антарктика» даже попал в эфир передачи «Тихий Парад» Романа Никитина на «Радио России» (был такой хит-парад независимой и андеграундной музыки, который в нынешнем радиоэфире весьма сложно вообразить), занимал там разные места и, в конце концов, был издан на виниловом сборнике «Тихого Парада». В моей коллекции есть эта красная прозрачная пластинка, на которой «Волосы» соседствуют, например, с н-ским «Калиновым Мостом», москвичами «Джа Дивижн» и иркутским «Принципом Неопределённости».
Музыку «Волос» того периода сейчас сравнивают с «Альянсом», «Телевизором», «Хронопом», «Пикником» и даже «Кино». Сравнения эти ничего не объясняют, конечно. Однако такие песни как «Блюз Созерцание», «Твоя не моя», «Красноярск», «Прищепки» или «Они читали Гайдара» вошли в некий «золотой фонд», этакую условную томскую «библиотеку Конгресса», перепевались самыми разными томскими музыкантами и, думается, оставили свой след в истории.
ПЕРЕДВИЖНЫЕ ХИРОСИМЫ «Live в Маяке» и «Живьём! в Хобби-центре» (1994)
Одна из, пожалуй, главных недооценённых групп российского андеграунда в целом, «Передвижные Хиросимы», просуществовала относительно недолго и официально распалась ещё за пару лет до нелепой гибели Славы Шатова под колёсами автомобиля.
И это пример как раз той группы, студийных записей которой не сохранилось в принципе — именно по причине отсутствия студийных сессий как таковых. В студии — например, в Bosstone — записываться Шатов стал как раз после роспуска «Хиросим», в 1995-1996-м. Сначала с хард-рокерами «Ноль-Пикет», потом с новым фолк-панк проектом «Шатов и Кукушки» при участии баяна, мандолины и Саши Скуратова на гитаре. Обе эти записи, кстати, были выпущены студией Hot Sound на кассетах, а релизы с помпой презентовались большими концертами в ЦК ТГУ.
Собственно же «Передвижные Хиросимы» разошлись в народе благодаря записям исключительно концертным. И даже концертная запись «Крыс и долларов» попала сначала во всё тот же «Тихий Парад» на «Радио России», а потом на неё смонтировали легендарное видео, попавшее в конкурс самодеятельных клипов «Программы А» на РТР (там же позднее был показан и клип других томичей — группы «Хобот»). Записи эти ходили под самыми разными наименованиями — к примеру, как концертный альбом «Гангстерское солнце».
По большему счёту, есть две главные записи «Хиросим», ушедшие в народ: запись знаменитого концерта 15 октября 1994 года в Хобби-Центре, в своё время отснятого на видео программой ТВ-2 «Оркестр Жёлтых Телевизиров», а также запись концерта в клубе «Маяк» всё в том же 1994-м.
Это не тот «Маяк», что стоит сейчас на Белом озере, а ДК «Маяк» на Иркутском тракте, где в середине 90-х достаточно часто проходили рок-концерты, а в качестве арт-директора одно время подвизался Саша Малахов из группы «Потерянное Pivo».
Обе записи длятся примерно час — стандартное время для концерта «ПХ». Запись хобби-центровского концерта, к примеру, в своё время продавалась в магазинчике рок-атрибутики на втором этаже ЦУМа. Включала она практически все главные хиты группы: «Гангстерское солнце», «Королева Кузбасса», «Цыганка», «Продукт распада», «Буржуазия», «Возвращение героя» и т.д.
Обе эти записи в итоге попали в столицу — не исключено, что вместе с музыкантами самих «Хиросим». Как известно, Шатов и компания в том же 1994-м побывали в столице, сыграв несколько концертов, в том числе печально известный (ибо продлился чуть больше одной песни) в рамках разогнанного ОМОНом фестиваля газеты «Лимонка».
После этого группа вернулась в Томск и почти сразу распалась — но зерно упало в благодатную почву: песни попали в среду московского «формейшена», андеграундной тусовки 90-х, и оказались подхвачены такими группами как «Ожог», «Банда Четырёх», «Брешь Безпасности» и т.д.
Вот что вспоминал в ЖЖ лидер группы «Ожог» Константин Мишин, спустя годы записавший альбом-трибьют «Передвижных Хиросим»:
Через год, уже после нелепой гибели Шатова мне Сантим передал 120-и минутную (!!!) кассету с концерта «Передвижных Хиросим» в клубе «Маяк» 1994 года, я немного подавил шумы, почистил паузы, поднял уровень песен, разделил концерт на две кассеты, сделал обложку с фирменным «Хиросимовским» значком и «двинул продукт в массы» через магазин «Зиг-Заг».
Ермен Анти, лидер казахстанской «Адаптации», тоже записавшей трибьют шатовским «Хиросимам», вспоминал:
Впервые «Передвижных Хиросим» я услышал в 2000 году. В Москве запоздалой раскруткой группы занимался мой давний приятель Костя Мишин. Благодаря его усилиям одна из кассет «Хиросим» доехала до Актюбинска. На кассете был концерт в клубе «Маяк» — девяносто минут заводного гаражного рока. Качество записи было ужасное, но энергия группы и потенциал песен заставляли забыть об этом недоразумении. Это были те самые «секс, наркотики и рок-н-ролл», которые до этого приходилось слышать только у западных исполнителей, таких как Iggy and The Stooges, Ramones, MC-5. Ничего подобного в России никто не делал.
Ну, а дальше вы знаете: уже в последнем десятилетии шатовское наследие заиграло новыми красками, и вслед за The Крышей его стали исполнять самые разные томские коллективы, «Звёзды» и «Бумажные Тигры», Наталья Нелюбова и «Ларъёган», «Dr Револьвер» и Partagas (в котором играет бывший хиросимский барабанщик Роман Войтенко), «Авангард технической интеллигенции» и «Влом».
БУДНИ ЛЕПРОЗОРИЯ «Моржи в облепихе» и «Бойся» (1993 — 1996)
На самом деле свой первый релиз «Будни» записали на своей легендарной репточке в общаге архитекторов в 1989-м. Альбом под названием «От сарказма до оргазма… Шаг первый» был записан на репточке на два катушечных магнитофона. «Всё делали сами, сначала прописали инструментал, а потом голос и трубу с флейтой писали на второй магнитофон, проигрывая с первого, наложением таким», — вспоминал в уже упомянутом интервью Глеб Успенский.
Запись эта разошлась в народе. Уже в нулевые Глеб сделал для альбома с ней обложку. И всё же в то время «группу делали концерты». На фестиваль журнала «Аврора» в Питере зимой 1990-го года, «Будней» пригласили после того, как организаторам попала в руки запись выступления группы на московском фесте журнала «КонтрКультУ’Ра», а туда, в свою очередь, томскую «музартель» позвали после участия в сибирском фесте «Рок-Периферия». Вспоминает Глеб:
Записи, конечно, были важны, но всё-таки «Будни» никогда не были студийной командой. То есть, мы получали в студиях, конечно, какой-никакой опыт, который вроде необходим, даже для самореализации — да, мы это сделали, записали. Но в итоге мне чаще всего не нравилось то, что получалось. Не нравился этот вечный счётчик в голове: ты считаешь время, деньги, сколько часов ты можешь выкупить. И достаточно денег никогда нет, и ты вязнешь в этом, начинается гонка какая-то. Ну, а по большему счёту, лучшая наша запись, наверное — это альбом «Моржи в Облепихе», который в 1993-м году мы в Новокузнецке записали. А вот альбом «Бойся» 1996-го года, на мой взгляд, это полный крах, полная неудача, мне не нравится вообще. Там очень хороший материал, который надо было по-другому подать. Ну и ко всему прочему, с ним такая непростая ситуация сложилась. Звукооператор, с которым мы его начали писать на студии Bosstone, Анатолий Осокин, умер после того, как были прописаны барабаны и бас. Потом всё зависло, с деньгами были проблемы. Спасибо Юрию Толокову, владельцу студии «Альтернатива», он тогда очень помог в этом, в том числе материально. Вроде дело сдвинулось, но, например, барабаны были записаны слишком перекомпрессировано, а кому это в вину ставить — человека уже нет. Перезаписывать тоже нет ни времени, ни возможности. Мы пытались из этого что-то сделать, но получилась, на мой взгляд, просто ерунда. Поэтому мне всегда больше нравились наши записи с концертов, они более соответствовали действительности, ничего искусственного, никакого придумывания. Я и сейчас уже, сам по себе, отказался вообще от студийных записей. У меня было несколько попыток писаться, чего-то придумывать, и я понял, что всё это от лукавого. Мне намного интереснее вживую всё это делать».
Был у «Будней» и опыт записи в 1993-м году в Новосибирске на передвижной студии американской группы Pinocchio Vampire, которая собиралась выпустить сборник «Сибирский Экстаз»:
Мы специально отрепетировали шесть совершенно новых песен для этой записи. Приехали, прописали «минусовку» без голоса и трубы. И тут начинается разговор об авторских правах — они нам говорят, что мы не сможем нигде это издавать больше. Мы, конечно, тихо офигели и включили «отступного»: спасибо, нам это не надо. Потом они нас очень долго уламывали, и в итоги мы взяли три старых песни, заново их прописали и отдали. Но и те шесть «минусовок» они увезли с собой и ещё долго по переписке нас упрашивали даже в таком виде где-нибудь выпустить. Мы отказались.
В добавление к словам Успенского о том, что запись «от лукавого», замечу: уже в нулевых был записан совершенно потрясающий EP экспериментальной музыки — «Я Ночь» — с лидером группы S.P.U.L. Сергеем Шпулём (на котором словно бы Мамонов встречается с группой Plaid), но основой для него послужили именно концертные записи Глеба.
СЕКТА ФЕНИКСА «Воздействие» (1999 — 2008) и «Весёлый костер пустоты» (2015)
Одна из самых мифических и мифологизированных музыкальных формаций Томска пережила за три десятка лет обросшие легендами выступления раннего периода, официозную полу-травлю в местной прессе и странные гонения со стороны правоохранителей и вузовского начальства (напуганных страшным словом «секта»). Здесь же почти десятилетний период распада, возрождение с радикальным обновлением состава, раскол среди старых участников, прорыв за пределы Томска с настоящими гастрольными турам, переезд части состава в разные города и веси.
Тем не менее, эта «Секта» жива и здравствует, буквально в этом году выпустив новый альбом «Животная книга». Магия названия, не иначе — Феникс, как-никак.
При этом, надо сразу отметить, музыку сей коллектив всегда исполнял весьма непростую для восприятия, круто замешанную на нойзе, индастриале, дарк-эмбиенте и т.д., зачастую в весьма некомфортных для неподготовленного слушателя сочетаниях и пропорциях. Тем не менее, весь этот атональный синдром способен вызвать натуральный катарсис, открыть космические чакры и «превратить Хари Кришну в злодея», либо наоборот. В общем, музыка, какой, прямо скажем, немного, и потому ценится она уже как артефакт — любителями, адептами, посвящёнными меломанами.
Альбом «Воздействие» изначально был записан в 1999 году, и записан в соответствующей атмосфере. Как вспоминал один из отцов группы Вадим Дикке о записи композиции с соответствующим названием «Разрушитель»: «После сессии johnjane показал присутствовавшим разбитые басовые струны; выглядели они жутковато: с порванной жилы серпантином свисала измочаленная оплётка. При прослушивании записи выяснилось, что в клочья разорвана и сама звуковая ткань: достойное завершение». Это описание отлично характеризует альбом. Именно Вадим во второй половине нулевых занимался новой редакцией и ремастерингом альбома, который был перевыпущен в 2008-м андеграундным лейблом Provoloka, специализировавшемся на такой вот неудобоваримой музыке. Собственно, ответственность за оригинальный звук несёт тоже он — продакшн в 1999-м тоже был на нём. Тогда всё это писалось в рамках одной студийной сессии, в деревянном доме в историческом районе Болото («космос в таких домах гораздо ближе — от него отделяет только продуваемый всеми ветрами чердак»). К ремастерингу Вадим подошёл максимально бережно, вырезая лишь неизбежно возникшие в условиях свободного импровизационного полёта длинноты. А учитывая, что запись изначально велась на бытовые компакт-кассеты, естественным образом состарившиеся к моменту оцифровки, немудрено, что в некоторых моментах «плывут панорама и фаза», что тоже не ретушировалось, добавляя свой штрих к общей звуковой картине.
А спустя 14 лет был записан новый альбом «Весёлый костер пустоты», зафиксировавший и новый состав, и новые музыкальные идеи — корни которых всё равно в тех же, что прозвучали на первом альбоме. Те же свободные импровизационные потоки звука, особенно характерные для концертной части альбома, в записи которой 20 ноября 2013-го в фотостудии «Взгляд» группе посодействовал Евгений Водясов («Ларъёган»). Мастерингом релиза занимался итальянский музыкант и композитор Стефано Ферриан. На концерте автору строк довелось побывать, и это надо было не только слышать — но и видеть: трепанации минималистичных синтезаторных звуков, помноженных на задумчиво шепчущий бас, вместе с фирменными экстатичными шаманскими проповедями Максима Евстропова, сопровождались не менее экспрессивным перформансом на стыке хореографии и пантомимы. Всё вместе это рождало неизгладимое ощущение мистерии. И то, что ощущение это — хотя бы и только звуковой его части — постарались зафиксировать и донести до аудитории, очень правильный шаг. Пытаться дать всему этому определение — занятие бесполезное. Дроун, нойз, эмбиент, индастриал, дарк-фолк, импровиз, прогрессив, экспериментал — всё это вроде бы про то, но в целом не совсем то. Всё это тяжкое для неподготовленного уха импровизационное разложение музыкальных сущностей описывать набором специальных терминов представляется несколько бессмысленным. Это альбом времён заката эпохи альбомов.
S.P.U.L. «Step Outside» (2004)
Как «Дети Обруба» и «Передвижные Хиросимы» были самым успешным томским андеграундным экспортом 90-х, так группа S.P.U.L. стала самым успешным экспортом томской электронной музыки. Начинаясь как сольный электронный проект Сергея Шпуля, до того известного публике по большей части как барабанщик целого ряда томских метал и рок-команд, S.P.U.L. сразу пробился за пределы локальной известности.
Уже в 2001-м первое же зрелое и цельное произведение — альбом «Siding» — был выпущен небольшим британским инди-лэйблом Hand Held Halo Production. Вслед за ним британцы выпустили и сингл «Betweening», а несколько треков попали в ротацию на радиостанциях Power FM (Дублин) и Kiss FM (Лондон), в одних плейлистах с Massive Attack и Boards of Canada. Как рассказывал в интервью журналу «Новый Рок» сам Шпуль, про лейбл ему рассказали ребята из томского проекта «Трансплантант», Володя Дронов и Миша Чердынцев, мол, есть несколько лейблов, которым можно по электронной почте демо отослать. «Я отослал на все адреса и с HHHP пришёл ответ, написали, что понравилось, и что хотят послушать ещё что-нибудь. Я выслал ещё, и они прислали предложение с контрактиком небольшим, предложили издать альбом, заняться его распространением через Интернет и промоушном. Сейчас это кажется смешным, а тогда я просто не поверил: ни фига, всё серьёзно, контракт, Англия! А название «Siding» случайно увидел в словаре англо-русском, там было написано, что Siding, на профессиональном языке железнодорожников означает «запасной путь», то есть к отделочным материалам это отношения не имеет». Сергей отослал демо-диск в Англию, но случился казус — на почте его так от души приложили печатью, что он треснул пополам. Англичане даже прислали томскому самородку фото сломанного диска в конверте. Пришлось отправить диск ещё раз.
После такого прорыва захотелось качественно нового уровня — в частности, «живой» группы. «Очень хотелось что-то делать с голосом, но я не был уверен, что в Томске найду человека, который бы разделял мои музыкальные вкусы, чувствовал бы эту музыку, и при этом ещё пел нереально», — вспоминал Шпуль.
Отчасти поспособствовал этому и столичный лейбл «Экзотика», издавший к тому моменту трек S.P.U.L. «Summer» на своём сборнике «Расскажи Чайковскому новости». Глава лейбла, Андрей Борисов, задумал выпустить трибьют The Beatles «Экзотика vs Beatles». Предложение принять участие поступило и Шпулю.
Он сразу определился с песней: «While My Guitar Gently Weeps». Ну, а куда в песне про гитару без гитары — так появился гитарист Влад «Злой» Кауров, тогдашний коллега Шпуля по музыкальному магазину. Ещё одним коллегой был Саша Макеев, тоже подключившийся к процессу и посоветовавший в качестве вокалистки свою девушку Ольгу, певшую в джазовой студии. Так и родился постоянный состав группы.
Первый концерт в полном «живом» составе прошёл осенью 2002 года, а в декабре был записан тот самый кавер на хит Джорджа Харрисона, получивший очень лестные оценки — его сравнивали и с Portishead, и с Garbage. С этого времени S.P.U.L. фактически перешли в ранг одной из важнейших групп сибирской электроники. Выступив с подачи Глеба Успенского на фестивале в Кемерово, они уже лично познакомились там с Андреем Борисовым, которому их сет очень понравился.
Началась работа над полноценным коллективным альбомом. Заглавную песню альбома, текст к которой Ольга сочинила под впечатлением от Joy Division, записали полностью живьём, без наложений, чтобы максимально передать её энергию и настроение. Вспоминает Шпуль: «Записывали психоделические вставочки между песнями — как в старые добрые времена выключали свет и писали всё подряд. На запись и сведение альбома у нас ушло в общей сложности где-то полтора года.
Потом была очень запоминающаяся работа над обложкой, мы пригласили поработать над ней фотографа Ваню Рябова, Глеба Успенского в качестве дизайнера и Мишу Чердынцева в качестве фотомодели. Сама идея была нашей».
В октябре 2004-го лэйбл «Экзотика» выпустил второй альбом группы «Step Outside», который было решено посвятить Яну Кёртису. И критики сразу отметили его особую холодную атмосферу. Как писал обозреватель портала Звуки.ру: «Местами вырисовывается своеобразный психоделический симбиоз британской инди-сцены и заснеженной северной замороченности, свойственной многим отечественным электронным музыкантам из Сибири».
Осенью группа отправилась в Москву и Питер на презентацию альбома, и там, буквально за несколько часов перед московской презентацией, глава «Экзотики» Борисов попал в аварию, когда вёз с завода тираж дисков с альбомом, причём врезался в другую BMW прямо посреди трамвайных рельс в центре города в час пик. Позже оказалось, что весь тираж выпущен бракованным, без последнего трека. Альбом переиздали только через полгода, хотя и после этого в магазинах часто можно было встретить бракованные диски.
Вспоминает Шпуль: «Дистрибьюцией занималась большая компания CD Land, а им какая-то малоизвестная группа из Сибири нафиг не нужна, если у них там какие-нибудь «Звери» есть. Короче, больше с большими компаниями связываться никакого желания не было».
И напоследок ещё одно мнение — томского художника Дмитрия Василькова — об этом альбоме:
«Десять лет спустя содержимое этого диска остаётся для меня одним из самых любимых музыкальных альбомов, что я слышал, и мне совершенно не стыдно назвать его лучшим, что когда-либо записывалось в моём городе».
Наталья НЕЛЮБОВА «Somana Kukun» (2010)
Вот ещё история про экспорт. Наталья Нелюбова удивительным образом сумела стать самым конвертируемым томским музыкальным экспортом последних лет десяти.
Впрочем, думается, это вполне объяснимо — и не только пластичностью её музыки, которую разные культурные чиновники проводили то по ведомству этники, то по джазовой теме, то по бардовской стезе. Но и, конечно, личной творческой харизмой и колоссальной готовностью к самым разнообразным музыкальным экспериментам.
Она действительно человек мира, открытый любым влияниям и сам готовый влиять на кого угодно. Цыганские жестокие романсы и Вертинский, суфийские песнопения и санскрит, тувинское горловое пение и литературный рэп под тромбон, каверы на Шатова и Александра Галича, совместные работы с симфоническими и электронными музыкантами, дабстеп и трип-хоп, творческие альянсы с Сергеем Старостиным и Антоном Батаговым — это всё про Нелюбову.
В Австрии организаторы её гастролей, чтобы как-то определить необычную наташину манеру пения, даже выдумали новый термин — сибирский йодль.
Именно перед очередными большими заграничными гастролями — на родину Элвиса, Заппы и Дилана — был выпущен этот альбом. Сама этно-джаз-роковая программа «Сомана Кукун» томичам хорошо знакома — песни с неё Наталья исполняет часто и в самых разных вариациях, а концептуально всё это завязано со знаменитой локальной легендой о кулайской цивилизации, обильно представленной в краеведческом музее. В пресс-релизе к альбому так и сказано: «сибирский психо-фолк с вокальным йодлем, вдохновлённый кладами древних кулайцев – народа, который жил в окрестностях Томска очень давно».
Плюс к тому экспортный вариант альбома получился настоящим шедевром дизайнерского искусства: перфекционизм Павла Богданова и Дениса Раудсеппа из дизайн-студии QYOU дошёл до того, что для оригинала обложки по эскизу художника специально была связана шерстяная картинка.
PANDA IN SHELL «Wave Harmonics» (2010)
Лёша Лермонтов успел ещё до этого альбома локально «прогреметь» в узких кругах любителей инструментальной музыки на грани инди, пост-рока и электроники саундтреком к документальному фильму Фабриса Ренуччи «Хорошие парни попадают в Рай, плохие — в Европу». Такая музыка на рубеже нулевых и десятых стала мировым трендом, а наш молодёжный город благодаря повсеместной интернетизации уже никак не отставал от тенденций. И, конечно, томские адепты пост-рока и того, что называется soundscape, были востребованы — так что второй альбом под названием «Wave Harmonics» вышел в то самое время, в том самом месте.
Название не врёт: трек за треком действительно погружает в волны вселенского спокойствия, смешивая в одном котле эмбиент, трип-хоп, даб и пост-рок. Среди привлечённых к записи вокалом в трёх треках отметилась тогдашняя восходящая звезда Саша Клокова (ещё не из Jack Wood, а из te Disband), а также саксофонистка Наталья Карагодина, игравшая с Алексеем и в живых составах.
Плодовитый и талантливый Алексей выпустил потом ещё пару номерных альбомов и большую компиляцию редкостей, а также несколько релизов сайд-проекта Lermontov; активно поучаствовал в томско-красноярском пост-рок коллективе Psycho Tree и сам собирал несколько живых составов под названиями Fallen Art и Panda in Shell, сотрудничал с Kamio, с Натальей Нелюбовой (в рамках проекта «4») и с Иваном Налеповым (в рамках проекта Magic Panda), писал музыку для театральной постановки.
И, в конце концов, сосредоточился на сугубо сольной работе, превратившись в one man band.
JACK WOOD «Jack Wood» (2012)
Jack Wood появились как чёртик из табакерки, словно бы из ниоткуда. Ещё годом ранее Саша Клокова пела с группой te Disband, незадолго до того выпустившей свой первый (и последний) альбом.
Впрочем, уже тогда было понятно, что рамки «теддисов» ей тесны, а душа просит самых разных экспериментов. В каковые она пускалась время от времени, то с хип-хоп проектом factически_неадекват№, то с сольным пиано-рок проектом Maromi Bekoromi, то в коллаборациях с самыми разными музыкантами, от битмейкера Capella до Panda in Shell.
И всё же именно такого от неё не ожидали — брутального гаражного рока взрывной силы, яростно взывающего к традициям прото-панка и выходящего за рамки любых условностей.
В новой группе она объединила усилия с Денисом Камио, былым партнёром по factически_неадекват№ — и это тоже стало сюрпризом, никто не подозревал, что (казалось бы) адепт трип-хопа и экзистенциального речитатива наденет косуху и возьмёт в руки гитару.
Появление группы и запись первого альбома сразу обросли нелепыми слухами и сознательно продуцируемыми мифами, которые впоследствии плодились не столько самой группой, сколько доброхотами из медиа-среды и разными столичными промоутерами и пиарщиками. Дело в том, что новоявленный коллектив изначально принял решение ориентироваться не на родные пенаты, а вовне, настраиваясь на покорение пространств за пределами города, из которого, как им хотелось думать, музыканты давно выросли. Поэтому и мифы не опровергали, начиная от истории о похороненной в лесу собаке и заканчивая записью альбома «в заброшенном замке в Праге».
«Заброшенным замком» на деле был томский Дом Офицеров, на тот момент действительно вполне себе заброшенный, даром что в самом центре. В нём каким-то хитрым образом сумел пробить себе у мэрии помещение под студию-мастерскую художник Кирилл Басалаев, взявший на себя роль директора группы. Именно в этой студии альбом и был записан. Автор этих строк взял там же у группы огромное интервью, которое снимали на видео аж четыре оператора. Но съёмки эти так никогда и не были нигде использованы. Может, ещё придёт их время.
А дальше все понеслось по нарастающей. Преображение из дуэта в трио после привлечения барабанщика Николая Павлова. Встреча с продюсером Александром Кушниром. Выступления на куче столичных фестивалей от «Индюшат» до «Стереолета», номинация на премию «Степной Волк» Артемия Троицкого и, наконец, сет на одной из сцен «Пикника Афиши». Публикации в модных блогах, на Look At Me, в той же «Афише» и «Русском репортёре». И, наконец, выход одноимённого альбома — первого и последнего записанного группой в Томске. Все последующие релизы Jack Wood творились уже в Москве.
12 песен альбома закрепили музыкальный концепт группы, разнёсший вдребезги не только томскую, но отчасти и тогдашнюю российскую инди-сцену: жёсткий бескомпромиссный гаражный рок, грязный блюз и чуть ли не стоунер, The Kills, Tame Impala, The Dead Weather и Yeah Yeah Yeahs в условных «братьях по оружию», ничего рафинированного и причёсанного. И никаких привязок к тенденциям и трендам.
Как написал тогда о релизе рецензент из «Нового Рока»:
Одноимённый альбом Jack Wood — явление, которое совсем не хочется рассматривать в контексте времени и пространства и вписывать в какие-то существующие здесь и сейчас тенденции и тренды. Это просто по-настоящему аутентичная, искренняя музыка, состоятельная сама по себе, вне каких-либо шаблонов. Это песни, которые ты никогда не слышал, это концерты, на которых ты никогда не был. Это дикая энергия, это первобытная страсть, это ощущение внутренней свободы, существующее только здесь и сейчас.
JANE DOE «Convulsion» (2010 — 2018)
А вот это, пожалуй, главный пример перфекционистского долгостроя в истории томской сцены — альбом, работа над которым с разной степенью активности и вовлечённости заинтересованных лиц велась восемь лет подряд.
Группа, начинавшая под банальным названием The Creative, за годы своего упорного труда превратилась в одного из флагманов томского гитарного инди и дэнс-панка. На них равнялись, ими гордились. И постоянно ждали от них запись.
А они покоряли фестивали и большие площадки, работали звукарями на чужих концертах и записи чужих альбомов — и никак не могли доделать свой собственный опус магнум. Музыканты в конце концов разбрелись по другим группам, гитариста последнего состава Влада Саратовкина с его новой группой Heartskin забросило в Москву, а фронтмен Альберт Рабинович и вовсе перебрался в Израиль. А альбома всё не было. Он превратился в некий фантом, о котором лишь иногда со вздохом вспоминали верные фанаты и искушённые меломаны, знакомые с положением дел.
И вдруг, по прошествии восьми лет с момента начала записи, он, наконец, увидел свет, словно «мёртвая женщина» (Jane Doe — на протокольном сленге американских копов) вдруг встала и пошла.
Альберт Рабинович:
Каким образом оправдать этот долгий срок, что мы работали над альбомом, я вообще не знаю. Весь материал был записан ещё до моего отъезда. Потом пробовали самых разных звукарей со всего мира. Сначала несколько российских — но с ними «химия» практически не возникала. Потом Владику Саратовкину надоело ждать, он свёл 3 трека сам, и мы их выложили в виде EP «Stay Beside». После этого возобновили поиски, были попытки поработать с чуваками из Штатов, Англии, Израиля и Германии. В итоге в один прекрасный момент наш взгляд упал на человека, который всё это время был практически под боком, ближе всех, неоднократно видел нас на сцене и даже однажды уже сводил звук нашего концертного видео. Всё произошло достаточно быстро и при этом — в полнейшем взаимопонимании. Мы даже практически не вмешивались в его работу — и в результате вышло то, чем мы остались крайне довольны.
Думаю, не раскрою большой тайны, сообщив имя — довёл альбом до ума звукорежиссёр Владис Удлер. За стильное оформление альбома, как и вообще за графический стиль группы, начиная ещё с портрета для обложки третьего номера «Нового Рока», отвечала Наташа Рабинович.
14 песен составивших альбом песен — и так весьма солидное по нынешним временам количество для одного релиза — далеко не все записанные песни коллектива. Тем не менее, он охватил практически все периоды деятельности группы.
По всем законам маркетинга такое богатство можно превратить в двойной альбом или даже скорее разбить на четыре-пять EP (тем более, одна ипишка уже успела выйти). Но здесь, понятно, ситуация специфическая — материал вызревал и «отлёживался» долго, можно сказать, невообразимо долго по меркам нашего сумасшедшего века.
Не знаю, будет ли когда издано остальное наследие группы, но свой шаг в вечность они уже сделали. И ощущения вторичности, пыльной архивности или периферийной местечковости от него не возникает.
Jane Doe никогда не гнались за сиюминутной модой, переменчивой как длина подворотов на джинсах провинциального хипстера. Они точно не про хайп. Эти посмертные «Конвульсии» с того света — не «рассвет мертвецов».
Вы не провалились в склеп к зомби, нет, вы словно бы нашли в позабытом винном погребе хорошо выдержанное красное сухое.
ЗВЁЗДЫ «Манчестер EP» (2016)
Середина 2010-х принесла Томску громкий хайп вокруг пресловутой «сибирской новой волны», внезапно целая плеяда групп вместе с их коллегами, наперсниками и приятелями из соседних городов, в первую очередь, Новосибирска, стали героями для столичных медиа, клубных сцен и мемов в модных пабликах соцсетей. «Убийцы», «Бумажные Тигры», «Вхоре», «Игрунка», Sugar Noise...
Едва ли не важнейшее место в этом ряду занимает группа «Звёзды». Гена Квитков, до того засветившийся в самых разных группах, от «Сломанного Воздуха» до Fallen Art, и ярко промелькнувший с сольным восьмибитным проектом Mushroom Hill, основав «Звёзды», попал в самую точку и нащупал некий очень важный нерв. В общем, поймал дух времени, как принято говорить в таких случаях.
За эти годы «Звёзды» уже успели побыть и трио, и квартетом, с ними играли и Марк Войцеховский из «Бумажных Тигров» (с которыми сам Гена в качестве вокалиста выступал на трибьюте Шатова и «Перевиджных Хиросим»), и Кирилл Бакулин из Sugar Noise. В конце концов, Гена бросил всё и, по накатанной уже поколениями томских музыкантов дорожке, перебрался в Питер. Группа превратилась в one man band.
Релизов за это время тоже было много — не менее десятка альбомов и EP. Что-то выпускалось самостоятельно, что-то — уже на питерских инди-лейблах типа Bastard Boogie Tunes и Ionoff Music. Была и практически новая жизнь легендарной шатовской «Королевы Кузбасса», подаренная ей кавером «Звёзд»: настолько новая, что многие тинейджеры воспринимают её как новый хит, рождённый в XXI веке. Но отметить в нашем умозрительном списке хочется именно ипишку 2016-го «Манчестер».
Фирменный для «Звёзд» микс пост-панка с синти-попом, в кругах продвинутых критиков и снобов именуемый колд-вейвом, здесь, как обычно на высоте, условные Joy Division, как всегда, успешно встречаются с условными Kraftwerk.
Но, что важно, этот минималистский холодный месседж от лица молодого и неуверенного в себе человека, не хватающего звёзд с неба, приправленный атмосферой индустриальной подавленности и культурной деградации окружающего мира, дал на выходе настоящий гимн. Заглавный трек о проблемах с деклассированными элементами, противоположным полом, алкоголем и самим собой превратился в одно из самых важных и главных заявлений томской сцены этого десятилетия, которое на концертах теперь исполняется исключительно хором со всеми зрителями.
Если же говорить про высокие материи, миссию и, опять-таки, дух времени, то благодаря в том числе «Звёздам» москвичи, питерцы и прочие жители центра России удостоверились, что Сибирь-матушка производит не только медведей, которые ходят по улицам, но и собственные вполне себе универсальные культурные тренды. Сибиряки же, в свою очередь, уверились в том, что не стоит постоянно оглядываться на столицы, а есть смысл поддерживать местную сцену.
Потому что кто ещё вам расскажет про вас всё так, как оно и есть.
LAVALAMPA «Собирайся» (2017)
И последний пункт нашего списка — группа, к сожалению, попрощавшаяся в нынешнем году с публикой, но, всё же успевшая выпустить свой первый, и, теперь уже, вероятно, последний альбом. Половина коллектива — вокалист-гитарист Даниил Аршавский и клавишник Дима Мищенко — успели уже обратить на себя пристальное внимание в составе группы Back Beat Brothers. И когда появилась Lavalampa, в которой они объединились с ритм-секцией «Бумажных Тигров», от этого сразу были высокие ожидания. Которые, впрочем, и оправдались с лихвой.
Однако до поры до времени группа оставалась практически исключительно концертным составом — мощным, удивительным, невероятно драйвовым, но концертным. Любое их выступление оставляло глубокое впечатление и погружало публику в почти священное благоговение над тем, как это собственно круто.
Дебютную запись от Lavalampa ждали долго, даже шутить об этом ожидании стало общим местом и моветоном. За несколько лет группа так громко и мощно сделала себе имя на живых выступлениях, что ожидание иногда даже хотелось продлить подольше — из-за банального страха разочарования. А вдруг запись не отразит? Не будет адекватной всей сложившейся в голове картинке — звуковой в том числе?
Но перфекционизм не бесконечен, и рано или поздно он упирается в постулат «лучшее — враг хорошего».
Так что момент истины в 2017-м всё же наступил, альбом вышел. Оценок он заслужил самых разных, сравнивали его со всем подряд, от Smashing Pumpkins и Manic Street Preachers до Pink Floyd и The Cure, от «Арии» и «Пилота» до «Пионерлагеря Пыльная Радуга» и «Психеи».
Считаю, он стал отличным продуктом вполне мирового уровня, круто замешав крепко сбитый гитарный инди-рок с космической нео-психоделией и вполне недурными русскоязычными текстами при этом. Вокал Данила выше всех похвал — мало кто ещё в Томске может похвастаться таким вокальными полётами куда-то в открытое небо. Инструментальная часть вопросов тоже не вызывает. Напротив, многим эта запись расставила точки над i. Как заметил музыкант Григорий Лосенков из группы Green Bus: «Наконец расслышал, кто что играет и поёт, потому что живьём это передаётся не так хорошо, и в следующий раз лично мне на концерте будет слушать интересней».
Отличия от того, что мы слышали на концертах, есть, конечно. Кроме плантовских голосовых запилов Аршавского, которые давно стали фирменной фишкой группы, на альбоме есть и обычный его же вокал — заставляющий вспомнить Билли Коргана, и это многоголосие некоторых если не сбило с толку, то немного оставило в недоумении — хотя, как по мне, приём оказался вполне удачен. При этом альбом не сливается в одну долгую песню — все треки хороши по своему, все разные.
А завершается всё и вовсе настоящим апофеозом — величественным эпическим полотном «Серизава». Эта психоделическая сюита звучит так, как если бы Pink Floyd начинали свой путь в Манчестере начала 90-х. Но с Билли Корганом, опять-таки, на вокале.
Все фотоиллюстрации к материалу предоставлены автором