«Мои дед и отец работали у Кухтериных».
Воспоминания о спичфабрике

2 марта в разных календарях праздников и памятных дат обозначен как Международный день спички.

Честно говоря, его интернациональный статус вызывает сомнения: в англоязычном интернете не удалось найти ровно ни одного упоминания об этом празднике. 2 марта там — день чего угодно: бананового пирога, независимости Техаса, старых вещей — но только не спички!

Впрочем, даже если этот праздник просто кто-то выдумал, разве это не повод для нас вспомнить историю томской спичфабрики, одного из старейших предприятий города, которое дало название целому микрорайону? Спички в Томске давно уже не выпускаются, но на «Спичке» живут многие горожане, в том числе — потомственные жители этих мест.

Сегодня мы публикуем воспоминания Галины Григорьевны Романовой (Соболевой), отец и дед которой работали на спичфабрике еще при Кухтериных.

Галина Григорьевна Соболева, 19 лет. 1951 год

Отец Григорий Кириллович Соболев (старший мальчик) с матерью, братом и сестрой. 1910-е годы

— Мы, Соболевы, коренные жители Спичфабрики. Мой дед работал кучером у управляющего фабрикой. Отец — Григорий Кириллович, 1903 г.р. — с шести лет работал на фабрике, клеил спичечные коробки. По его рассказам, на фабрике работало много детей, а за ними присматривал взрослый рабочий. Иногда он разрешал сделать перерыв в работе и, например, искупаться в озере (в озере на «Спичке» можно было купаться вплоть до 90-х годов ХХ века).

Екатерина Никифоровна, жена И. Е. Кухтерина, владельца спичечной фабрики «Заря», и их дети Алексей, Вера и Иннокентий. (Из архива С. Е. Кухтерина). Начало ХХ века

Потом в результате несчастного случая на фабрике папа сильно обгорел, потерял большой процент зрения. Но продолжал работать на спичечной фабрике всю жизнь: был начальником паросилового хозяйства, уже на пенсии заведовал фабричной конюшней.

— Нас в семье было четверо, я — третья. В 1932 году, когда я родилась, был голод, я всё детство была худая, как щепка, да и потом такой осталась. Я была папиной любимицей, а вот с матерью мы не были близки. Она была очень строгой, суровой.

Почти вся наша жизнь проходила в посёлке. В город выбирались редко. Если нужно было — ходили пешком до 2-го Томска, дальше — в город. Два раза в месяц ездили с отцом на телеге на рынок, который находился в районе Телецентра, где башня. Потом в город пустили машину — грузовик с двумя рядами скамеек — но на неё было не попасть.

У нас, как и у всех, было своё хозяйство: корова Маруська, куры, кролики, коза. В посёлке был магазин, там продавали хлеб и другие продукты. Так что, в город ездили, в основном, за одеждой и хозтоварами.

Была и столовая. Однажды папа дал мне рубль, и я пошла туда пить кофе. А кофе стоил 5 копеек. Ну, я и взяла на все — 20 стаканов! А выпить смогла только один, и убежала, чтоб не заставили пить остальные. Потом буфетчица встретила папу, отдала ему сдачу за невыпитый кофе.

Когда началась война, мне было 8 лет. Я уже училась в школе. Она находилась на том же месте, что и современная школа № 19, но здание было поменьше. В выходные иногда нас вывозили выступать перед ранеными в госпиталь, который находился в нынешнем магазине «1000 мелочей». А летом работали на фабрике, клеили бумажные пакетики для спичек. Помню, мне за хорошую работу однажды дали ордер на катушку ниток и кальсоны для отца.

— До войны посёлок был совсем небольшой, все друг друга знали. Вся жизнь была сосредоточена у фабрики, а вокруг был лес.

В посёлке была школа, больница, детский сад. В церкви в войну был склад, потом там сделали клуб, мы бегали туда на танцы. Было прекрасное озеро: чистое, с берегами, заросшими деревьями и кустарниками. Так как оно использовалось как пожарный водоём, за ним следили, если нужно — добавляли воду. Больно смотреть, во что оно превратилось сейчас!

При мне строили железную дорогу на Асино, строили заключенные. Я бегала смотреть, отец узнал — сильно отругал. «Видела, — говорит, — какие там дядьки? Утащат — где мы тебя искать будем?»

Когда началась война и в Томск стали привозить эвакуированных, на том месте, где сейчас многоэтажки, начали строить бараки, дома, рыть землянки. А потом, когда появился завод ЖБК — 100, стали строить и большие дома...

Григорий Кириллович Соболев на работе в пионерлагере в Кузовлево. 1960-е годы

Дядя Борис Григорьевич Соболев (1927 г.р.). Он после армии научился играть на трубе и потом играл в фабричном оркестре

Записала Катерина Кайгородова, 1604.ru
Фото из семейного архива Галины Романовой (урожд. Соболевой), а также газеты юных экологов и краеведов Томской области «Муравейник» и филуменических коллекций.