Люди труда.
Эльвира Быкова: цветы для депутата

Во второй половине ХХ века в Томске работало несколько десятков заводов самой разной направленности — от легпрома до машиностроения, на которых были заняты десятки тысяч людей.

В нашем спецпроекте «Люди труда» — истории тех, кто застал расцвет томской промышленности советского образца.

Наша сегодняшняя героиня — Эльвира Борисовна Быкова, с 1945 года работавшая на Томском манометровом заводе, Героиня Соцтруда.

— Перед самым концом войны умерла моя бабушка, которая меня воспитывала. Соседи увезли ее на кладбище, где хоронили умерших от ран. Так и не знаю я, где ее могила. Мне тогда было 14 лет, и я даже 5 класс еще не закончила. А жить как-то надо. Вот я и пошла искать работу.

Сначала попробовала устроиться на ТЭМЗ. Но меня не взяли, потому что станки там большие и продукцию они выпускали крупную. Тогда я пошла до Лагерного сада, где разместился манометровый завод. В отделе кадров сказала, что у меня бабушка умерла, а больше родных нет. Меня пожалели и взяли на склад готовой продукции, паковать приборы.

А там в то время работала Анастасия Никифоровна Петухова, москвичка эвакуированная. Ее муж был каким-то начальником. Потом она перешла в пятый цех, и меня с собой забрала, чтобы я профессию получила. Пятый цех был самый чистый, там собирали механизмы, регулировали приборы. Я с двумя старушками пломбы вешала на манометры. Помню, они за работой песни стариковские пели, и я вместе с ними.

А с Анастасией Никифоровной мы еще долго дружили. Они с мужем жили в «егоровском» доме с высоким крыльцом, на пересечении Ленина и Учебной. Муж ее умер в Томске, а она, когда уже совсем старенькая стала, переехала к сыну. Он мне обещал писать, но так и не написал, и я о ней ничего больше не знаю.

Жила я сначала у тети, на Войкова. До работы на Лагерный ходила пешком. А потом мне в общежитии комнату дали — на Красноармейской, напротив Дворца спорта. Кажется, и сейчас еще эти деревянные дома стоят. Там приходилось печку топить. А дрова сырые, растопить я не умела… Плакала, но научилась.

Переводили меня потом на другие работы. Одно время на приборах номера писала: у меня цифры хорошо получались. Работала и на сборке механизмов. А когда построили новые корпуса на Комсомольском, я перешла туда токарем на маленький станок. В него вставляли пруточек и точили деталь. Получались винтики крошечные, как в очки вставляют. Я и такие могла сделать.

Один раз даже такой случай был. Выхожу с завода, а мимо женщина идет и меня спрашивает: «Где у вас тут магазин «Оптика»?. Я стала ей объяснять, а заодно спросила: «А чего вам надо?» Она говорит: «Винтик для оправы». Я попросила ее подождать, принесла целую горсть разных мелких винтиков, и мы подобрали что нужно. Уж как она меня благодарила! Вот такие хорошие моменты в жизни запоминаются, а все трудное забывается.

С мужем мы тоже на заводе познакомились. Он, как и я, всю жизнь на нем проработал. В 1957 году у нас родился сын, и нам дали участок под строительство дома в поселке «Восточном» — это где сейчас улица Балтийская. Весь материал тоже завод предоставил: и брус, и кирпичи, и песок, и железо. А строил уже мой муж с другом. Мы были рады, не знаю как!

Пусть и света не было, и воду из речки таскали — зато свой дом, веранда, сарай, огород. А потом муж в аварию попал на заводе: прибор взорвался, и ему глаза сильно повредило. И мы получили от завода двухкомнатную малогабаритную квартиру на Енисейской. У меня уже сын в первый класс пошел, дочь родилась. А я еще года два не верила, что у нас квартира!

Первый орден Ленина мне вручили в 1966 году, а второй и звание Героя Социалистического труда — в 1971-м. Как-то так получилось, что нас награждали одновременно с директором завода Александром Федоровичем Пушных: он в 66-м получил орден Трудового Красного знамени, а в 71-м — орден Ленина.

Награждали меня, во-первых, за перевыполнение плана. Моя бригада из года в год была победителем во всех соревнованиях. А во-вторых, за общественную работу. Я много лет была депутатом, членом обкома КПСС, а потом уже и членом бюро обкома. C первыми секретарями за одним столом сидела (первый секретарь обкома КПСС — глава областной исполнительной власти в советское время. Примерно соответствует должности губернатора. — прим. ред.).

Один раз заседание бюро пришлось на мой день рождения. Когда все закончилось, Егор Кузьмич Лигачев говорит: «Знаете что, заведующая отделом. Задержитесь на пять минут». Сели, ждем. И тут заходит сотрудник, который отвечал за организационные вопросы, с букетом цветов. Мне так было приятно, до сих пор вспоминаю! Когда уже домой возвращалась, милиционер в дверях сказал: «Первый раз вижу, чтобы с цветами шли с бюро. В основном с нагоняем».

У меня как у депутата был приемный день, когда люди могли прийти, рассказать о своих нуждах и попросить о помощи. В основном обращались насчет жилья или детского сада. Многим я помогала. Вот недавно лежала в больнице, а к моей соседке по палате пришла золовка с мужем. Узнала меня и говорит: «Ой, Эльвира Борисовна, мы с мужем вас все время вспоминаем!». И напомнили свою историю. У них дом был под снос на Комсомольском, он уже разваливался, а квартиру все не давали. Они годами ходили по всем инстанциям, и все без толку. Пришли ко мне со своей бедой. Выяснилось, что по бумагам их дом давно уже снесли, отчитались, и квартиру дали — только неизвестно, кому. Как они там с этим разбирались, я уже не интересовалась. Только той семье сразу предоставили трехкомнатную квартиру в новом районе.

Помню еще, пришла ко мне еще одна немолодая семейная пара, оба с завода. У них был свой дом, который они строили полностью за свои деньги. На основании того, что у них уже есть жилье, им отказывались предоставлять квартиру. Или, говорят, пусть тогда дом сдают. Я пошла на прием в наш райком и говорю: «Почему они должны дом оставлять, который за свои деньги строили? У них там огород будет, они уже к земле привыкли». И дали им квартиру около завода. Маленькую, конечно, а им двоим чего? Даже балкончик есть. Они тоже очень благодарны были.

Многим я помогала, только двоим не помогла. Пришла как-то ко мне молодая девушка и жалуется, что ей с ребенком не дают отдельную комнату в общежитии. Я говорю: «Вам никто и не даст — в комнатах по 4 человека живут. Снимите квартиру, напишите заявление директору, и вам будут половину за съем оплачивать». Она: «Дааа, а там печку надо топить». А я как вспомнила, что мы на Восточной с двумя детьми печку топили и за счастье считали, и не стала ее вопрос решать. И одному участнику войны не помогла. Он жил на углу Гоголя и Крылова, а квартиру ему предложили где-то в новом районе. Он туда ехать не хотел: мол, кто меня хоронить приедет с Гоголя? Я сказала, что с этим помочь не смогу. Если бы совсем квартиру не давали — другое дело. А выбирать не приходилось.

На заводе я 51 год отработала, до 1996-го. Как перестройка началась, я со своего цеха перешла в седьмой. Это был, в основном мужской цех там работали на больших станках. А появился один маленький — и пригласили меня токарем. Я там еще 10 лет проработала. В мужском коллективе лучше, спокойнее. С женщинами ой, как трудно: сплетни всякие. Про меня говорили, будто я только на собраниях заседаю, а работают за меня другие. А это неправда, я сама всегда план выполняла.

Сейчас я хочу добиться, чтобы установили памятную доску нашему директору Александру Федоровичу Пушных (А. Ф. Пушных был директором Томского манометрового завода с 1964 по 1973 г. — прим. ред.). Он — участник войны, с фронта пришел без ноги. Три завода поднимал: приборный, манометровый, а потом его перевели на «Контур». Я считаю, что практически все, что на заводе есть — это его заслуга.

Но и молодому директору тоже огромное спасибо. Ветеранов он никогда не забывает: приглашает на праздники, дарит подарки. Не так нам важны эти 200–300 рублей, как внимание и общение.

Текст: Катерина Кайгородова

Фото: Владимир Дударев