«Фонарщики» рубцовских мест. Кто и как в небольшом селе сохранил единственный в России музей поэта Николая Рубцова

Если долго ехать по бездорожью от Тотьмы, небольшого городка в Вологодской области, до села Никольское, то удастся добраться до единственного в России Мемориального музея поэта Николая Рубцова.

В деревне меньше 500 жителей, но музей развивается, поблизости появляются новые проекты, привлекающие туристов.

Подробнее об этом удивительном месте и его жизни томичам в «Кабинете Пушкинского» на встрече «Деревня непогашенных огней. Как музейщики и общественность спасают родину поэта Николая Рубцова» рассказал Алексей Новоселов, директор Тотемского музейного объединения.

Музей в Никольском, или Николе, как село часто называют — часть Тотемского музейного объединения, которое Алексей Новоселов возглавляет уже 10 лет. На момент его создания, Алексей был самым молодым директором музея в стране:

— Меня всё интересовало, я был полон энергии… Сейчас ситуация изменилась, но ненамного, — смеется Алексей. — Я уже не самый молодой директор музея, но еще хочу менять мир к лучшему. Стараюсь не унывать, подчеркиваю, что жизнь возможна везде, в том числе на малых территориях, в городах, селах. Я — проводник такой идеи. Сам родился и вырос в Тотьме, местный. Своё выступление в Томске назвал по строчке из стихотворения Рубцова: «В этой деревне огни не погашены». Мы, сотрудники музея, вместе с общественностью работаем своеобразными «фонарщиками», не даем «огням» на родине поэта погаснуть.

Стихи Николая Рубцова появились в жизни будущего директора музея в раннем детстве. Его бабушка работала в Тотемской средней школе № 1 учителем русского языка и литературы, безумно любила творчество вологодских поэтов и писателей, особенно Рубцова. В 1971 году поэт погиб, а уже через три года учительница создала в своей школе литературный музей-кабинет Рубцова. Неудивительно, что при таких родственниках Алексея постоянно сопровождали книги, связанные с поэтом. Кого-то это могло от творчества Рубцова оттолкнуть, но у Новоселова получилось наоборот:

— В четыре года я случайно прочел строки: «Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи…» Для четырехлетнего ребенка не самое понятное стихотворение, но оно запало мне в самое сердце. Так его творчество увлекло меня еще в детстве, — признается Алексей. — Когда я подрос, то начал читать книги о поэте. А потом стал директором крупного музейного объединения, в его составе восемь музеев, один из них посвящен Рубцову. Не каждому поклоннику поэта так везёт!

Судьба у поэта, чьи строки «В горнице моей светло» известны очень многим, часто поются и на концертах, и в компаниях, была очень непростой. Он родился в 1936 году. Отец в Великую Отечественную войну ушел на фронт, вскоре умерла мать, и ребенок попал в детский дом села Никольское. Там он провел 7 лет. Отец вернулся с войны, но завел новую семью и сына от первого брака искать не стал, что оказалось для ждавшего его Николая очередной трагедией.

В юности Рубцова настигло новое разочарование: он грезил морем, но не поступил в мореходное училище. Долгие годы Николай жил неприкаянно, сменил немало разных работ. Потом ему удалось поступить в Литературный институт. Он вернулся в село Никольское, где и написал свои лучшие стихи. Пришло признание, поэт стал получать солидные гонорары, вступил в Союз писателей. Но при этом имел проблемы с алкоголем. Его жизнь закончилось рано, в 35 лет, и печально — поэта задушила невеста. За несколько дней до трагедии пара подала заявление в ЗАГС.

Несмотря на все тяготы, Рубцов писал светлые стихи и остался в истории как автор «тихой лирики». В его строках мало пафоса и много любви, в том числе и к родным краям, и к милой сердцу деревне.

— Стихов у Николая Рубцова не так уж много, в «золотой фонд русской лирики» входит около ста. Но почти все они появились в Николе, когда он приехал в село уже зрелым человеком, — рассказывает Алексей Новоселов. — «Русский огонек», «Зимняя песня», «В горнице моей светло» — это, несомненно, русская поэтическая классика. При этом поэт вел неоднозначный образ жизни. В Николе его осуждали. Он не работал, его фотография висела на «доске тунеядцев». Рубцов ходил за грибами, ягодами, созерцал, писал стихи. Соседи видели, что он не помогает своей семье и соответственно к нему относились. Когда к нему пришла посмертная слава, то жители села долго не могли в нее поверить. Хотя надо понимать — он воспринимается ярким поэтом ХХ века, но толп фанатов у Рубцова нет. Его стихи понятны не всей молодежи.

Мемориальный музей Рубцова появился в Николе в 1990 году, его открыли в том самом здании местного детского дома, где воспитывался поэт. Постепенно накапливался фонд. К 2014 году в музее была ставка сотрудника, мероприятия проводились, в основном, на местную аудиторию. Летом добирались редкие туристы. Жизнь шла размерено и типично для литературно-мемориального музея на отдаленной территории с непонятными перспективами и не очень высокой посещаемостью.

Да и путь до музея действительно неблизкий — от Тотьмы до Вологды 200 км, а оттуда до Николы еще 80, причем по очень сомнительной грунтовой дороге. О ней Рубцов писал:

Хотя проклинает проезжий
Дороги моих побережий,
Люблю я деревню Николу,
Где кончил начальную школу!

За прошедшие 50 с лишним лет дороги лучше не стали. Когда 10 лет назад Алексей Новоселов стал директором музейного объединения, то сначала задумался о перевозе музея в Тотьму. Так советовала бабушка. «Все равно село вымирает, дорога плохая…», — с этими мыслями молодой директор впервые приехал в Николу. И понял, что оттуда ничего нельзя вывозить. Слишком в деревне всё дышит Рубцовым. Но надо было что-то менять: создавать новые объекты, рассказывать о родине поэта Рубцова. С таким посылом Новоселов и взялся за дело. Хотя условия мало располагали к переменам:

— Музей у меня муниципальный, что означает — очень бедный. На восемь объектов в штатном расписании едва наскребется 15 человек, — объясняет Алексей. — Мне казалось важным оглядеться и понять, кто вокруг, с кем мы можем работать, заинтересована ли на самом деле аудитория в Рубцове. В местных школах постоянно твердят, что он великий, в итоге к классу седьмому никто не хочет его читать. Также я решил создать попечительский совет: были люди, которые точечно помогали музею, надо было аккумулировать их воедино. Нам повезло, что дочь Рубцова Елена включилась в это дело. Она живет в Петербурге, в Николе бывает нечасто, но ее имя в совете сыграло свою роль. Дальше мы пригласили людей, которые давно были «фанатами» Рубцова, ездили на наши мероприятия из Архангельска, Петербурга, Москвы. И совет начал активную работу, мы стали собираться, обсуждать планы. Много разговаривали о прекрасном будущем, мечтали, попечители предлагали фантастические, с моей точки зрения, невыполнимые вещи. И вдруг в условиях бездорожья, сложной экономической ситуации они стали воплощаться в жизнь.

Один из главных ресурсов, который музей использует для привлечения средств — проектная деятельность и сотрудничество с Фондом президентских грантов. Главной задачей стало подойти комплексно к развитию территории, связанной с Рубцовым. Не концентрироваться на чем-то одном, а двигаться в нескольких направлениях, связанных с жизнью Николы и Рубцова. Так появился проект «Деревня непогашенных огней», его стали подавать на гранты и выигрывать финансирование.

На эти средства удалось продолжить исследования биографии поэта:

— Любой музейщик знает — всегда есть определенный краеведческий «зуд», ощущение, что тема исследована не до конца. Когда я пришел в музей Рубцова, увидел там аудиокассеты с записями воспоминаний знакомых поэта. Ценные сведения просто лежали… — вспоминает Алексей. — Захотелось их систематизировать, обобщить, представить в каком-то виде. Параллельно мы начали скрести по сусекам, благо, вокруг нас их было много. В никольской школе обнаружили книги, где ученики расписывались за получение аттестатов, нашли подпись Рубцова. Сунули руки в «сусек» школы №1, где был музей (когда бабушка закончила работать, он закрылся). Нашли там много интересного, в том числе книгу учёта воспитанников детского дома, подлинник фотографии с воспитанниками детдома, которые считались утерянными. Ездили к другу Рубцова в Вологду, он поделился фотографиями. В итоге поставили на учет ещё 500 единиц: подлинники фото, писем, свидетельств, архив первого музея Рубцова... Этой интересной для музейщиков задачей занимались год. Когда музейщики на малых территориях говорят: «У нас ничего нет!» — это какая-то отговорка. Ничего нет, потому что нет желания искать. Наш опыт показал — стоило куда-то сходить, как многое нашлось.

Обобщить новую информацию решили в книге, посвященной Николаю Рубцову на Тотемской земле — ее издание заложили в грант. Рубцововеды, казалось бы, уже разложили его жизнь по минутам — выпущены книги о Рубцове на Алтае (он бывал в Барнауле и Новосибирске, а вот до Томска добраться повода не нашлось), собрали адреса поэта в Череповце, Вологде. Но что было делать с Николой, где он провел большую часть жизни? В итоге информации оказалось так много, что получился целый краеведческий фолиант весом 2,4 кг!

— Мы хотели издать нечто другое, популярную литературу для тех, кто интересуется краеведением, гением места, Рубцовым, а получилась такая энциклопедия! — признается Алексей. — Не теряем надежды сделать и то, что задумывали, это будет «выжимка» из большой книги. Но просто ничем не могли пожертвовать. Пока воспоминания есть, надо их публиковать. В книжке несколько разделов: первый — о Тотемской земле в судьбе и творчестве Рубцова, в него вошли и биографические очерки с фотографиями, и многочисленные воспоминания. Часть документов опубликована первые. Второй раздел меньше, в нем информация о том, как сохраняется память о поэте, как после его ухода появлялись мемориальные объекты и анализ мемориальной фондовой коллекции. Третий раздел — рубцовские адреса. Мы проанализировали места, где он либо бывал подолгу, либо с которыми связаны его стихи. Сами поразились, что книга получилась такая внушительная по размеру. Но нам она помогла понять, какие места надо продвигать, какие вызывают интерес, над чем надо еще работать. И мы подтолкнули к работе других исследователей — здоровая конкуренция стимулирует.

После выхода этого фолианта Галина Мартюкова, заведующая музеем Рубцова, предложила издать книги, которые бы показали, что территория интересна не только Рубцовым. Поэт общался с соседями по селу, собирал частушки, сам играл на гармони… Так появилась задумка отобразить этнографический аспект местности и издать книжки, посвященные этнографическим особенностям Николы и окрестностям. Результатом стал «Словарь толшменских говоров» и «Собрание толшменских частушек». Их редактировала Галина Алексеевна, а участие принимали почти все жители. Получились настоящие народные проекты. Слова вместе с жителями села собирали во ВКонтакте, потом давали профессорам вологодского университета выверять материал. Частушки тоже собирали по всей местности. Так удалось издать книги, которые были интересны тем, кто живет в Тотемском районе.

Ещё одной частью грантового проекта стала расчистка территории. Когда Никола потеряла сельское хозяйство, то местность быстро заросла. Рубцовских ландшафтов почти не осталось. Во время расчистки убирали и лишние постройки. Обновили инфраструктуру музея Рубцова, поставили новый забор, открыли литературный дворик, куда жители Николы сделали скамейки. Разработали несколько эколого-литературных троп в окрестностях села, где рассказывается и о тотемских растениях, и напоминают о рубцовских строчках, связанных с местными ландшафтами.

— К примеру, паромная переправа, которой посвящено немало строк поэта, до сих пор существует, — отмечает Алексей. — Мы даем историческую справку о ней, фотографию и цитату Рубцова. Инфографика, контент не только для музейной, а для всей территории — наш осознанный шаг. Когда человек проходит мимо елки и видит рядом с нею информацию, помогающую проникнуться этим местом, это важно. Надо заниматься маршрутами, чтобы те, кто добрался сюда через бездорожье, мог насыщено провести 2-3 дня, гуляя по тропам в окрестностях села, общаясь с местными.

На сайте музея создали раздел, где показали, что представлено в рубцовском фонде, в музейной коллекции Тотемского музейного объединения. Материалы продолжат выкладывать в открытый доступ. Но в краях Рубцова появляются не только новые книжки о поэте — недавно возник… Музей одного стихотворения! Он стал новым филиалом Тотемского музейного объединения.

Николай Рубцов ходил в Николу пешком. В его времена автобусов просто не было. Идти приходилось 25 километров. Однажды в ноябре 1963 году Рубцов, тогда студент Литературного института, доехал на поезде до ближайшей станции в 3 часа ночи. Было холодно и снежно, пройти длинный путь оказалось нереально. Тем более, что поэт обычно одевался не по сезону: весь год ходил в одном и том же пальто, в одних и тех же ботинках, неважно, лето или зима на дворе. Той холодной ночью он попросился на постой к хозяйке придорожной избы Марье Ивановне Богдановой, телятнице из колхоза «Никольский». В то время пускали путников переночевать — понимали, что транспорта не существует. И когда к Марье Ивановне пришел в четыре утра замерзший студент, она тепло встретила его, дала хорошие валенки, не взяла денег за ночлег, поговорила с ним на важные темы, спросила, будет ли война. Рубцов рассказал об этом случае гражданской жене, а еще написал о нем стихотворение «Русский огонёк».

— Возможно, подобные вещи случались ни один раз, но здесь все знают конкретное место, избу Марьи Ивановны. Мы привезли туда в 2015 году участников литературно-музыкального праздника «Рубцовский костер», — рассказывает Алексей. — Прозвучала эта история. Дом телятницы к тому времени зарос, покосился — она умерла в 1998 году. В деревне Аникин Починок, расположенной в 7 км от Никольского, живет всего 10 человек… Один попечитель, Алексей Тищенко из Петербурга, спросил меня: «А что вы собираетесь делать с этим домом? Как ничего?! Это же мемориальный, адрес, „Русский огонек“». В 2018 году он вместе с супругой приехал, нашел хозяев, выкупил дом за 30 тысяч рублей, начал там ремонт. Я тихо радовался — они будут сюда приезжать как на дачу, станут ближе к нам, может, еще помогут музею… Пока в 2020 году он не привез меня показывать, как отремонтировал фундамент и не спросил: «Музей думает, что делать с этим зданием? Мы закончим ремонт и передадим вам дом! Здесь должен быть музей одного стихотворения». К этому меня жизнь не готовила. Но я понял — если кому-то это нужно, то, может, такой музей не оставит равнодушным и других… Проанализировал, что больших ресурсов на проект не требуется. И мы включили музей в грант «Деревня непогашенных огней». Выиграли, на полученные средства занялись экспозицией внутри избы. Я оказался посрамлен, когда подозревал жителей в равнодушие — над музеем работали всей деревней! Каждый что-то сделал, люди приносили половики, занавески, помогали красить скамейки…

Сначала была задумка показать смысл «Русского огонька», концептуальные вещи из творчества Рубцова. Но когда Алексей приехал и увидел избу с половиками, то понял — не надо мудрить, Рубцов — это не Пастернак. Все должно быть без двойного дна, это простая деревенская изба. В ней передали двоеверие 60-х годов: тогда часто в «красном углу» дома стояли и иконы, и портреты Ленина. Быт в избах был непритязательным, при этом с деревенским шармом.

Обстановкой в новом музее директор остался доволен. Изба получилась очень уютной, домашней. Это важно на контрасте с казенным домом-музеем Рубцова, где долгие годы был детдом. А от Музея одного стихотворения возникает ощущение поездки в гости к бабушке в деревню. Важно, что в избе много подлинных предметов Марьи Богдановой, в том числе и стол, за которым сидел Рубцов.

— Но самое классное даже не экспозиция, а то, что задумывался Музей одного стихотворения, а получился музей множества стихотворений, даже поэтического мира Рубцова, — считает Алексей. — К нему подойдет много цитат. Вокруг проекта создался мир поэтических конструктов, образов, смыслов из поэзии Рубцова. И у музея есть конкретный культурологический смысл. Никто из нас не знает, какое событие станет главным в нашей жизни. Телятница колхоза «Никольский», когда в ее избу ночью постучался студент, тоже не подозревала, что это за момент. Теперь благодаря той встрече ее дом стал музеем, бабушку помнят, туристы едут, родственники греются в лучах славы. Идея людям зашла, и у нас увеличилась посещаемость. Тот, кто преодолел путь до Николы, точно доедет и до этого музея.

Экотропы, книги, общение с местными жителями, музей «Русский огонек» помогли привлечь внимание к Николе — депрессивной, угасающей территории. В село стали приезжать телевизионщики, снимать сюжеты. Это вдохновило и попечителей. У них стали появляться новые и новые идеи по развитию Николы. Сейчас идут работы в бывшем сельском клубе (его заведующей была Генриетта Меньшикова, гражданская жена поэта), расположенном возле музея Рубцова.

— Появится новый музей — эхо прошлого, сельский клуб 1960-х. Тот мир уже ушел, но он вызывает интерес, — полагает Алексей. — Многие его не застали, но еще живы люди, кто помнит то время. Материал собирали у местных бабушек. Сейчас удалось выкупить дом, вставить окна, починить полы. Начинаем музеефикацию, завозим предметы; те, что актуальны для сельского клуба, просим у местного населения, они охотно с нами делятся. Мы не можем строить дороги, но умеем привлекать внимание, создавать интересные проекты. Это меня очень радует.

Еще в Николе поставили памятник Рубцову. Не зря поэт когда-то писал:

Мое слово верное
прозвенит!
Буду я, наверное,
знаменит!
Мне поставят памятник
на селе!
Буду я и каменный
навеселе!..

Его поэтическое завещание исполнили благодаря идее попечителей. Они предложили, музей провел голосование среди жителей Николы в соцсетях. Большинство заявили, что памятник нужен. Когда идею в 2022 году озвучили департаменту культуры и туризма, то удалось получить небольшой грант.

Где ставить скульптуру, решали тоже вместе с жителями села, были общественные слушания. В итоге выбрали площадку возле на тот момент заколоченного здания — будущего музея сельского клуба. На конкурс вариантов памятника пришли заявки от 16 скульпторов. Комиссия экспертов выбрала проект вологодского мастера Николая Жукова. Он показался удачным визуально (хотелось, чтобы в памятнике был драйв), а также был доступен по смете. Через девять месяцев после получения гранта в деревне уже стоял памятник.

Потом нужно было вписать скульптуру в ландшафт, благоустроить площадки. В этом участвовали и районные власти, и попечители, и музей. В итоге в Николе получился музейный квартал: памятник, музей сельского клуба, музей Рубцова и еще один местный частный музей.

Что будет с Николой дальше?

— Мы мыслим глобальными категориями, — не скрывает Алексей Новоселов. — Прирастаем новыми музеями, у нас появился памятник, мы выиграли грант на благоустройство территории вокруг него. Делаем полноценный музейный квартал в центре села Никольское. Конечно, хотелось бы создать музей-заповедник Николая Рубцова, чтобы музей поэта стал полноценным, отдельным, а не филиалом. Но для этого придется много работать. Нас подстегивают попечители. И мы не собираемся останавливаемся. Думаю, у нас впереди много интересного.

К примеру, сейчас в деревне на полпути к Никольскому придумали отремонтировать старый двор в центре села и сделать там музей-постоялый двор. Вероятно, он откроется летом.

Кто сегодня посещает музеи в Николе? Это и местные туристы, для них делаются программы, например, много интереса вызвала лекция «Женщины Рубцова». И, конечно, гости. Основной поток туристов приезжает летом и зимой. Зимой замерзает и становится лучше дорога, тогда от Тотьмы до Николы всего 50 минут пути. Летом едут, потому что сезон. Маршрутки проезжают 75 км по грунтовке. Еще есть переправа, альтернативный вариант попадания в Николу. Всего туристов и участников мероприятий 2,5 тысячи в год. И есть потенциал увеличить эту цифру.

Конечно, радикально изменился бы поток туристов, если бы до Николы сделали приличную дорогу. Но когда это случится, неизвестно никому:

— Нас постоянно об этом спрашивают. Будет ли дорога, мы знать не можем, — отвечает Алексей. — Но своей деятельностью, информационным шумом приближаем момент, когда нормальная дорога всё-таки будет. Местные жители заваливают письмами губернатора и других чиновников. Насколько я знаю, подготовлена документация на асфальтирование 18 км дороги. Это уже достижение. Не все 75, конечно, но быстро ничего не делается. Мы верим в лучшее. Для меня работа с Николой — интересный опыт. И того, как можно заниматься инвентаризацией творчества одного из своих любимых поэтов, продвигать эту тему, и опыт работы с местными сообществами, когда ты думаешь, людям ничего неинтересно, а это не так, они готовы помогать. Мне говорят, у вас посещаемость небольшая. Но вот приехало шесть человек в «Русский огонек». Можно считать, всего, а можно — целых. Каждому этот музей отзовется по-своему. Не надо ставить крест на территории, если людей мало. Можно утонуть, а можно побарахтаться, взбить молоко. Мне хочется верить, что Рубцов вытащит Никольское. Мы делаем, что можем, хотя ресурсы скромные. Ориентируемся на общественников, на местных жителей. А дальше — на все воля божья. Делай, что должно, и будь, что будет.

Текст: Мария Симонова

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».