Снежинка над костром. Мыльцев, Барсуков и Кондратьев об истории бардовского движения в Томске

Как те, кто пел под гитару свои песни, стали так популярны в Томске, что на концертах сносили двери вместе с проемами? Как возник «Томский перекресток»? Чем живут барды сегодня?

Разобраться в прошлом и настоящем этой субкультуры нам помогли барды и соорганизаторы фестиваля «Томский перекресток» Константин Мыльцев, Владимир Барсуков, а также директор одноименного ДК Владимир Кондратьев.

В этом году томская самодеятельная песня отметила сразу несколько дат. Во-первых, исполнилось 15 лет с открытия «Томского перекрестка», единственного в стране ДК с уклоном в бардовскую песню. Во-вторых, в 20-й раз прошел одноименный фестиваль, ну и в-третьих, 50 лет — клубному движению. Константин Мыльцев поясняет:

— 50 лет — дата условная. Скажем так, мы решили ее наконец отпраздновать. На самом деле, все зародилось раньше, еще в 1960-х. В 1971 году образовался КСП ГРФ, клуб студенческой, а не самодеятельной, песни на геологоразведочном факультете ТПИ. Так что 50 лет, скорее, студенческой песне. Но до этого было несколько волн движения, его подъема.

Что в те годы вообще значила авторская песня, кого слушали люди? Мыльцев вспоминает — несмотря на то, что сам термин еще не был в ходу, понимание, что есть люди, которые пишут совсем другие песни, уже появилось. Эта музыка сильно отличалась от всего того, что лилось из телевизора и радио.

— Я услышал её в старших классах. Для меня это была отдельная песенная культура. Я слушал Виктора Берковского, естественно, Булата Окуджаву, Юрия Визбора, Владимира Высоцкого, Александра Галича. Я понял, есть неформальное, некоммерческое, неполитизированное, непатриотизированое, а абсолютно независимое песенное творчество. Для себя я называю его вольная песня, — говорит Константин.

«В Томске авторская песня обретала коллективное звучание поначалу на туристических слётах, ежегодно проводимых и тогда ещё поощряемых властями в качестве спортивных мероприятий.
С осени 1963 г. в общежитии на Усова 13-а, где проживали студенты ГРФ, стал формироваться костяк поклонников самодеятельной песни» — писала в книге «Геофизики 60-х. Круговорот любви в природе» участница тех событий Фрида Гейн.

Одними из первых, кто начал продвигать формирующуюся неофициальную культуру, стали члены коммуны «Рвань» и их окружение. Коммунами тогда называли группы молодых людей, которые решали жить совместно в студенческих общежитиях. Они скидывались деньгами, совместно готовили, иногда делились одеждой. Меткое название — «Рвань» — одна из девичьих коммун на геолого-разведочном факультете ТПИ получила от своей же старосты, Жени Карнауховой.

— В Томске авторская песня развивалась как везде в стране, единственное, внесло коррективы студенческое сообщество, оно здесь было большим. Среди молодежи всегда быстро распространяется самое интересное. Тем более, были 1960-е годы, люди вздохнули свободнее после войны, появилась стабильность. В этот момент организовали множество клубов, не связанных с «официальной» жизнью, комсомолом, партией. Это были туристы, рыбаки, альпинисты, спелеологи... Главное, что в них не было официоза. От него хотели уйти, выбирались на маёвки, туристические слеты, — поясняет Владимир Барсуков.

Музыка захватывала. Вслед за первой «Рванью» появилась и «Рвань два» — коммуна парней-геологов.

«Однажды Валька Прусаков привёз из Москвы с 1-го Фестиваля самодеятельной песни магнитофонные записи на бобинах. Качество записи было ужасающим, песни — завораживающими! В них был смысл, они рассказывали о том, что болело, волновало и вдохновляло. Девчонки из „Рвани“, прильнув к единственному донельзя заезженному магнитофону, ночами напролёт разбирали слова в бесхитростном исполнении самих авторов. И когда складывалась песня — всех охватывал неистовый восторг соучастия в сотворении песни! Формировался коллектив, связанный неразрывными узами творчества и любви к новому песенному жанру. Расшифрованные песни мгновенно разлетались по общаге» — вспоминала горный инженер-геофизик Фрида Гейн, выпускница ТПИ 1968 года.

— Очень важно, что в Томск начали приглашать бардов. Ребята смотрели на них — вот они, живые, пишут, исполняют свои песни… и мы хотим также! Начались небольшие фестивали, стали появляться исполнители и коллективы. В Томске складывались дуэты и даже ансамбли. Например, «Снежинка» пели авторскую бардовскую песню просто классно! В 1971 году они ездили выступать в Москву и в Киев и там всех встряхнули. Мир, интересующийся авторской песней, заметил этот опыт, вскоре начали появляться другие ансамбли, ставшие в будущем знаменитыми. Томск был одним из родоначальников такого подхода, — рассказывает Мыльцев.

— Потом наступил момент, когда коммуна «Рвань» окончила институт, все разъехались. Случилась попытка организации движения. В 1971 году сделали объединение при клубе туристов ТПИ. Его возглавлял Владимир Исаев, а Александр Косачев курировал это направление. Первый самодеятельный клуб Томска получил имя «Пьеро». В 1977 прошло собрание, в 1978 году клуб начал вести насыщенную жизнь, — рассказывает Барсуков.

Он приехал в Томск через год, в 1979-м, из города Белово в Кемеровской области. К тому моменту для Владимира уже не существовало других песен, кроме авторских:

— Был такой журнал «Кругозор», его еще называли «с дыркой в голове», поскольку туда вклеивались пластиночки. Среди них были записи радиостанции «Юность», которую в свое время организовывал, в том числе, и Юрий Визбор. В 1976 году я выписал себе по почте первую гитару. Не предупредил семью, получил за это… Но ладно, зато у меня появилась гитара «Ленинград», семиструнка! Ходил месяц к дядьке, он меня учил играть и на шести, и на семи струнах. Потом я вышел на улицу и запел песни. Естественно, сначала дворовые, все как полагается. Но в 9-10 классе я поставил пластинку из «Кругозора», где звучали песни Егорова «Я вас люблю», «Мои дожди», «Красный командир на горячем коне», и меня отрубило! Все остальные песни ушли, осталось только бардовское направление...

Вскоре после приезда в Томск, Барсуков увидел объявление в общежитии на Вершинина о том, что идет набор в клуб самодеятельной песни ГРФ ТПИ. Песни пели прямо в общажном коридоре третьего этажа. А потом Владимира затянуло в клуб альпинистов и спелеологов, который находился на этаж ниже. Там была та же аура, и так же процветала авторская песня, только пели уже человек 80-100 разом — выезжая на скалы и собираясь у костра. Пели хором, раскладывая песню на разные голоса, и это производило неизгладимое впечатление на всех.

В 1983-м Барсуков познакомился с заведующим молодежного направления в КСП «Пьеро» — Вадимом Кусковым, пришел в клуб, и с тех пор не уходил оттуда вплоть до закрытия клуба в 2006-м. В тот момент он уже был президентом клуба.

— Официально именно я закрыл «Пьеро» как общественную организацию в 2006 году, когда был его президентом. А как движение душ, соединяющее людей, он живет до сих пор. Многие вспоминают «Пьеро», — говорит он.

Мыльцев приехал в Томск в том же 1979-м, что и Барсуков, но из Фрунзе — столицы Советской Киргизии.

— Как я узнал, что есть «не те» песни, то начал за ними охотиться. Это было в старших классах. Я окончил физмат школу, приехал в Томск и три года вообще не учился. В первые дни услышал в общаге песни, встретил еще как абитуриент Дмитрия Эйдензона (томский поэт и бард — прим. ред.). Мы подружились и столько песен перепели! Попал на первые бардовские концерты, пришел в клуб «Пьеро», потом, в 1980 году, был III городской фестиваль. Это меня так захватило! Всё свободное время я слушал записи, выписывал песни на листочек, подбирал их на гитаре, учил имена бардов, перебирал фонотеку клуба, сам начал мотаться по фестивалям… Знакомился с авторами, слушал внимательно, смотрел в рот, в глаза, в сердце пытался заглянуть… Эти три года я впитывал песни, а по учебе задача была одна — не вылететь. В результате я жил почти без стипендии, поскольку учился на «трояки». На 4 –й год подтянулся, — вспоминает он.

Борис Овценов — одно из значимых имен для томского песенного движения. В шестидесятых его стихи и песни знали действительно многие томские студенты. Поэт и автор песен в 1966–1967 годах учился в Томском политехническом институте, в 1968–1969 годах работал в строящемся Стрежевом, в 1974 году окончил филфак ТГУ, работал журналистом в газете «Томское предместье». Одни из самых известных песен Овценова — «Томск, Томск, улицы все в снегу» и песня про вокзал Томск-I.​​​

Валентин Шушарин — еще один известный автор бардовской песни в Томске. В 1953 году поступил на Машиностроительный факультет ТПИ (НИ ТПУ). Участвовал в факультетской самодеятельности, хотя проучился в этом вузе недолго. К концу 1962 года написал порядка 40 песен, в том числе, «Вальс политехнический», позднее переименованный в «Лирический политехнический», ставший гимном ТПУ. В 2014 году на здании МКЦ ТПУ открыли мемориальную доску, посвященную Шушарину.

Начало 1980-х запомнилось, как время расцвета бардовской песни. На подъеме были не только отдельные исполнители, но и ансамбли. На одном из томских фестивалей городской самодеятельной песни был даже отдельный конкурс для них.

— Не знаю, случалось ли такое в других городах, но у нас тогда 12 сибирских ансамблей очень высокого уровня соревновались за победу. Было что-то невероятное! Мы, ансамбль УиОПФ — факультета управления и организации промышленного производства ТПИ — стали вторыми. А 1 место взяла «Пауза», представляющая химико-технологический факультет ТПИ. Александр Пыжьянов, возглавляющий в те годы известнейший ансамбль «Секунду», получил «серебряный костыль» на фестивале на БАМе. Ребятам рукоплескал весь БАМ! Потом, когда они вернулись, на концерте в Доме культуры ТПИ был не просто заполненный зал — люди не вмещались, лезли через балкон и выломали фрамугу! Эта история показывает, насколько самодеятельная песня была популярна.

Концерты проводились в ДК ТПИ, Доме офицеров, Облсовпрофе, иногда в ДК ТЭМЗ, ТИАСУРе и ТИСИ. Константин Мыльцев вспоминает, что их компания использовала актовый зал педагогического института. Уже на втором фестивале в Томске из-за обилия выступающих и слушающих появились дополнительные площадки. Люди на концерты приезжали из разных городов, от Москвы до Владивостока — Томск был известен сильной организацией. Устраивали на фестивале и обязательную «Пьерушку» — веселую встречу, на которой все задерживались до полуночи, сочиняли друг для друга номера-поздравления.

— В то время и наши люди из клубов тоже начали посещать фестивали — Грушинский, московские, кемеровские, новосибирские, дальневосточные. Так открывались новые имена, привозились песни и структурные находки — как у кого организован клуб. Сейчас намного проще, есть интернет, а тогда информация передавалась из уст в уста, записывалась на листы и магнитофонную ленту. Благодаря активным людям увеличивался объем песен.

Барсуков подтверждает — поездки были нужны, чтобы и себя показать, и других посмотреть. И вспоминает одну из самых ярких поездок тех лет, когда в 1988-м году томичи отправились на Второй фестиваль всесоюзной бардовской песни:

— Приехали из Москвы на поезде, и его нам оставили…

— Поезд состоял из 15 вагонов, в каждом жил свой регион. Этот удивительный состав курсировал по городу между двумя станциями. Тогда создавался Союз КСП на уровне страны, — рассказывает Константин Мыльцев. — Бардовская, авторская песня — это единство авторов, людей, которые обеспечивают организацию концертов и клубов и тех, кто без этой песни не представляет свою жизнь, слушателей и почитателей. Пока они есть, движение будет так или иначе продолжаться.

Барсуков добавляет — фестивали, все-таки, были вехами. А кроме них шла и обычная клубная жизнь: проводили «Осенины», новогодние отчетные концерты. Но в конце 1980-х период расцвета песенной культуры пошел на спад. На первый план вышли другие вопросы: что поесть, как детей вырастить. Наступило непростое десятилетие для авторской песни. Только к концу 1990-х что-то начало меняться, но в целом, уверены наши собеседники, авторская песня никогда не становилась объектом поддержки в стране. Томску повезло больше многих других городов — здесь движение было заметным и после развала СССР, бардам достался даже отдельный ДК.

Владимир Барсуков рассказывает, что забрать Дом культуры команде «Томского перекрестка» и клуба любителей бардовской песни в 2007 году предложил начальник городского управления культуры. Расположен ДК был на восточной окраине города, в районе, известном, как Бактин — сокращение, возникшее в начале ХХ века от НИИ Бактериологический Институт. Как раз в этом районе раньше располагалась производственная, аграрная и научно-исследовательская база института (сейчас это НПО «Вирион»).

— Так на Баумана, 20 появился «рояль в кустах» — первый в России ДК с направлением авторской самодеятельной песни, где его развитием занимаются профессионально, при финансировании и ставках. Главное — у нас тогда появились залы на 100 и 250 мест. Правда, большой вскоре закрыли на ремонт, — продолжает рассказ Барсуков.

Первыми руководителями дома культуры были Галина и Александр Пыжьяновы (Александр — создатель и руководитель ансамбля «Секунда»). Сейчас им руководит Владимир Кондратьев.

— Я пришел на должность директора ДК в 2014 году. И честно говоря, был знаком с жанром авторской песни, но глубоко в него еще не погрузился. Первые несколько лет были потрачены на то, чтобы привести в нормальное состояние те помещения, где занимаются наши кружковцы, и зрительный зал, где проходят концерты. А уже потом удалось заняться творческими проектами. За 8 лет, которые я и моя команда работаем в ДК, изменилось многое. Сейчас у нас действует 13 творческих кружков и объединений, в которых занимаются дети и взрослые, а в 2014 году их не было совсем. К нам приезжают авторы-исполнители со всей России — в прошлом году в ДК состоялось 63 концерта, которые посетило свыше 2000 зрителей. Многие мероприятия проходят в онлайн-формате. Впервые мы вынужденно начали эту работу в 2020 году и сам были удивлены, потому что наши онлайн-трансляции собрали почти 45 тысяч просмотров. Это говорит о том, что жанр авторской песни и томские исполнители интересны не только нам. Их знают и любят в других городах России и даже за рубежом. Интернет позволяет присутствовать на концерте человеку из любой точки мира. А статистика подтверждает, что этот жанр интересен, его хотят видеть и слышать, — рассказывает Владимир Кондратьев. — Очень рассчитываем на то, что в ближайшее время будет капитально отремонтирован наш большой зал. Проектно-сметная документация уже есть. И мы надеемся, что под занавес юбилейного года будут выделены средства на капитальный ремонт. Это позволит нам расширить кружки, на новом уровне реализовывать свои проекты в отремонтированном зале.

Одно из самых главных событий, связанных с авторской песней в Томске, если не главное, безусловно, музыкальный фестиваль «Томский перекресток». В этом году он прошел уже в 20 раз.

— Само название возникло на фестивале «Бабье лето» в Юрге. Там была сцена «Томский перекресток», ее организовали томичи — Володя Трубин, Леша Пономаренко и Володя Барсуков, — рассказывает Константин Мыльцев.

— Да, я туда бревна таскал! Там, где делали сцену, была развилка дорог. Мы отгородили себе уголок, сначала не было названия, а потом мы придумали «Томский перекрёсток», — подтверждает Барсуков.

— Кстати, когда хлынул дождь, наша сцена была единственной, где продолжали петь. Под навес набилось множество людей!

Владимир Барсуков уверен — у любого события есть «корни». И появление «Томского перекрестка» тоже неслучайно.

— Кто основная движущая сила, где все собираются? У томичей! Мы были «ядром» на «Бабьем лете». И потом в 2000 году начинали федеральную программу по развитию культуры, жаль, с ней так ничего и не получилось. Первый «Томский перекресток» мы провели в 2003 году. Компания организаторов года два ездила на рыбалку и думала, почему бы нам не сделать фестиваль летом. Присматривали место неподалеку от Томска. Тогда нам подсказали Семейкин остров. Мы походили по поляне, прикинули…. Место подошло. И пляж на Семейкином острове в Томске тоже появился благодаря фестивалю.

— В 2019 году, до пандемии, мы достигли определенного максимума: за 3 дня фестивальную поляну и концертные площадки посетило около 7 тысяч зрителей. Кто-то на машине, кто-то на маршрутках, кто-то приехал на кораблике. Была чудесная погода, работали две сцены. Был очень большой палаточный лагерь. За годы работы по популяризации жанра это было такой кульминацией, — вспоминает Кондратьев. — Потом была пандемия, но мы ни разу не отменили фестиваль. В первый год он прошел в онлайн-режиме, во второй мы собрали большой концерт в центре студенческого Томска, в ЦК ТГУ и транслировали его в онлайн-формате.

В этом году на «Томский перекресток» после 2 лет карантина собрались десятки интересных авторов, чья география — от Дальнего Востока до Петербурга. Уместить это на одной сцене было сложно — пришлось сделать сразу три, отмечает Владимир Кондратьев.

— Отдельно хочу сказать про профессионализм нашей команды — это люди, с которым можно реализовывать самые сложные проекты. Все они энтузиасты, работают «за себя и за того парня», быстро и слаженно выполняют все задачи. И именно благодаря этому, несмотря на сложности с финансированием, годы пандемии и другие факторы история фестиваля ни разу не прерывалась, — говорит он.

Главным событием, по словам Мыльцева, в 2022-м году стал приезд в Томск проекта «Песни нашего века»:

— Это популярный коммерческий шоу-проект на основе авторской песни. Здесь происходит соединение несоединяемого — индивидуальности поступились своими особенностями ради общего пения.

— Еще один интересный проект — это наше сотрудничество с Томским муниципальным русским оркестром во главе с Ольгой Алешиной, — добавляет Кондратьев. — Этот замечательный коллектив вот уже четвертый год выступает с нами во время «Томского перекрестка». Это уже стало музыкальной фишкой нашего фестиваля: гости могут услышать не только песни под аккомпанемент гитары, но и в сопровождении оркестра. Это добавляет интересный колорит происходящему. Это, своего рода, выход за рамки жанра.

Что происходит с авторской песней сегодня? Востребована ли она публикой, развивается ли как направление, кто ее слушатели? Константин Мыльцев отмечает — когда-то бардовское движение родилось в вузовской среде, его двигали молодые преподаватели и студенты. Но потом тусовка стала взрослеть. Сейчас студенчества среди поклонников и исполнителей авторской песни практически нет.

— Молодых ярких исполнителей немного, на весь бывший СССР появляется 2-3 новых имени в год. Есть Оля Кориэлл из Сыктывкара, ей 21 год, она очень интересный исполнитель. В Томске пока такого человека нет. Авторская песня всегда была направлена на узкий круг людей. Даже когда на концертах ломали фрамуги, нас, почитателей и любителей авторской песни, было не более 5% в стране. Мы говорим о небольшом слое. Да, многие слышали Визбора и Окуджаву, но это не показатель того, что они знают и понимают авторскую песню, — констатирует Мыльцев.

Не особенно складывается и с коммерциализацией этого направления, считает исполнитель.

— Как только речь заходит о коммерции все, что называется авторская бардовская песня, рушится. Если бы наше государство и меценаты, могли бы, как во Франции, ее беречь и поддерживать… Тогда бы барды жили дольше и могли бы творить интереснее. К сожалению, люди за счет сил и здоровья делают все, что они могут. По традиции, бардовская песня в России — это никогда не про деньги... Как только люди переключаются на этот аспект, бард начинает умирать, и мы знаем много ярких примеров — Розенбаум, Митяев, Дольский… Обычно барды всегда имеют основную профессию и зарабатывают, как правило, ею, а не выступлениями.

— Хотя есть исключение. Один из примеров, у кого получилось — это Роман Ланкин, — отмечает Владимир Барсуков.

Тем не менее, идет развитие исполнительских форматов. Не так давно появился совместный проект с местным симфоническим оркестром. Его придумал Владимир Кондратьев, другие барды идею поддержали, отмечая, что это значимое событие для авторской песни.

— Так как у меня есть музыкальное образование (по специальности я — дирижер академического хора), мне понятна симфоническая музыка. Показалось интересным совместить два этих жанра. Подготовка к реализации заняла три года. Это было непросто и затратно финансово, но в конечном счете «Симфония менестрелей» прозвучала в 2018 году и собрала полные залы. А в 2022 году состоялась «Симфония менестрелей-2». В этом году в проект включились еще два ярких представителя бардовской культуры — Ирина Абушаева и Игорь Иванов, — рассказывает Кондратьев.

— Томск вообще уникален: здесь родилось около 30 авторов, значимых для бардовского движения страны. В бывшем СССР имен такого уровня 500. Томск входит в десятку по количеству авторов, а если добавить уникальных исполнителей и группы, то войдет и в тройку, — уверен Мыльцев.

Интересные гастроли тоже случаются. В 2019 году четыре томских исполнителя по инициативе все того же Владимир Кондратьева, директора «Томского перекрестка» и при поддержке городского управления культуры, томские барды отправились на гастроли в Париж. Иванченко, Трубин, Пономаренко и Мыльцев собрали полный зал в центре французской столицы.

— Концерт состоялся в Париже, в Российском духовно-культурном православном центре. Все это было впервые, очень волнительно. Был замечательный прием французской стороны, зал аплодировал томским музыкантам стоя. Причем, публика была в основном французская. Мне было интересно наблюдать за нашими бардами из зала, видеть, как они переживают и как хотят поделиться своим творчеством с теми, кому интересен русский язык и русская культура. Кстати, интересный факт. На концерте присутствовала дочь академика Кузнецова, в честь которого названа улица в Томске. Нам удалось с ней пообщаться. Увидев афишу, на которой было написано «Томский перекресток» в Париже, она поняла, что просто обязана посетить этот концерт. Приехала вместе с детьми, хотя находилась уже в очень преклонном возрасте. Это говорит о том, что культура имеет силу и может объединять самых разных людей, — говорит Владимир Кондратьев.

Наши собеседники отмечают, что главная цель для них сейчас — «дотянуться до студенчества и увлечь несколько десятков активных ребят». Тогда движение в Томске начнет возобновляться.

— В Барнауле происходит нечто невероятное. Там есть гитарная школа и КСП «Лесовичок», они объединились и располагаются в самом крупном микрорайоне города. Их более 300 человек! Из этого объединения выходят дети и молодежь, которые становятся лауреатами российских фестивалей. В Кольцово на базе школы-интерната возникло интереснейшее объединение «Свечи», где проводится детско-юношеский фестиваль. В «Томском перекрестке» тоже идет работа с детишками и подростками, просто она не столько активна, как хотелось бы, — говорит Константин.

— У нас в ДК есть региональный детско-юношеский конкурс «Апрельский дебют», он проводится уже 11 лет. С прошлого года мы расширили возрастные рамки до 34 лет. Это осознанное решение, чтобы привлечь к жанру авторской песни молодых исполнителей, которые еще не нашли своего зрителя, — поясняет Кондратьев.

Но одного ДК недостаточно — Мыльцев считает, что движению требуется более неформальное место для сбора, где нет вахтеров и охранников, куда можно прийти в два часа ночи или в пять утра и «жить глубокой творческой интеллектуальной жизнью».

— Знаю ребят, кто мог бы общаться, пить чай и не только, говорить о песнях, придумывать, экспериментировать… Для такой области, как Томская, найти подобный подвал — копейки… И с этого начнется новая волна, — уверен Мыльцев. — Я сижу в жюри на конкурсе дворовой песни в Томске. Там много банальных и графоманских вещей, но я вижу и людей, которые гораздо глубже, интеллектуальнее. Я ищу таких исполнителей, создал школу авторской песни.

— Мы рады каждому новому человеку, который включается в наше сообщество. Бардовское движение — это одна семья, люди, которые умеют дружить, помогать, радоваться друг за друга. Это очень ценно в наше время, также, как и ресурс человеческого общения, — уверен Кондратьев. — Поэтому обязательно выбирайтесь на концерты.

— У нас есть старая традиция, она связана с КСП ГРФ. На день геолога мы приходим в общежитие на Пирогова, 18, и поем, потому что мы горели и горим. А для молодежи нашли вариант — предлагаем достать смартфоны, найти текст песни и к нам присоединиться, — говорит Владимир Барсуков.

Текст: Мария Симонова, Елена Фаткулина

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Томский Обзор».