18+
18+
Власть, Город, Интервью, Люди, Роман Романов томск единая россия Человек из центра: Роман Романов об осенней выборной кампании в Томске, политической реальности и новой книге

Человек из центра: Роман Романов об осенней выборной кампании в Томске, политической реальности и новой книге

Роман Романов не особенно публичен. Его имя появляется разве что в редких аналитических статьях, касающихся расклада сил в партии власти.

Но о приезде Романова в Томск в марте 2020 года местные политические телеграм-каналы начали писать уже за месяц.

Этот интерес не случаен. Именно Романов является главным по партийным кадрам в «Единой России» и назначен куратором осенних выборов в местную Думу.

Зачем один из главных политтехнологов «ЕР» прибыл в наш город, что его связывает с Томском и какие книги он пишет в свободное от политики время, Роман Романов рассказал в интервью «Томскому Обзору».

Практикующий историк

Зачем вы приехали в Томск?

— Меня назначили уполномоченным по выборам в городскую думу от Президиума партии. Задача — держать руку на пульсе по всем вопросам, которые напрямую или косвенно касаются выборной кампании.

Будете контролировать, как власть проведет эти выборы?

— Контролеров у нас много. Скорее, моя задача — быть рядом, владеть ситуацией, но при этом не выполнять управленческих функций на месте. Как уполномоченный Москвы я должен быть всегда в курсе происходящего, видеть риски, успевать подключаться в случае необходимости. Практика уже традиционная. Последние два года на все выборы в регионах назначаются уполномоченные. Поскольку я непосредственно связан с Томском и до сих пор имею здесь массу знакомых, друзей и родных, понимаю, что такое Томск, в отличие от москвичей, в наш регион направили меня. Я здесь родился, вырос, учился, женился, работать начинал.

Как вы попали в политику, в эту сферу деятельности в целом?

— Однажды, еще на первом или втором курсе истфака ТГПУ, в 90-е годы, в качестве студенческой подработки мы с коллегами-студентами оказались на выборах. После той кампании, кстати, помню, что дал себе слово никогда политикой не заниматься. Те выборы, как и многое в 90-е годы, были весьма экспрессивными. Долго можно рассказывать, но, если кратко, мои первые впечатления укладывались в три слова: «политика — грязное дело».

На кого работали в ту кампанию?

— А я даже не помню. «Единой России» тогда еще не было. Политические элиты были более многолики.

Выборы в горсовет тогда, в его первую кампанию, были суровые и бурные. Шальных денег кандидаты не жалели, и по всем тогдашним правилам сметы раздувались неимоверно. По району шныряли бригады агитаторов, внешне похожие то на банды гопников, то на первомайские демонстрации активных пенсионеров. Друг за другом следили крепкие парни в кожаных плащах до пят, разъезжавшие на тонированных «девятках». Бригады имиджмейкеров, журналистов, операторов и еще куча всяких разных рекламно-агитационных специалистов-дармоедов всячески показывали кандидату и самим себе, как важна и решающа их работа на выборах. Они кортежами разъезжали по городу, организовывали мероприятия кандидата, искали новые сюжеты для телевидения и газет и устраивали, как им самим казалось, гениальные, не хуже чем на Западе, скандалы и провокации против других, точно таких же кандидатов. Со стороны могло показаться, что все жители города, за исключением малых детей, профессионально и за деньги занимаются предвыборной кампанией, благо тогда заниматься особо больше и нечем было.

Иван, вникнув в процесс, через неделю был охвачен творческой чесоткой. Он сутки просидел за компьютером и, распечатав материалы, нагло, без приглашения ввалился в кабинет Кандидата, на которого работал.

Кандидат — маленький лысенький живчик с гусарскими усиками и вечно бегающими глазами. Все советское время он был заместителем по хозяйственной части коммунального техникума, с о-о-очень серьезными по тем временам связями и возможностями. Впрочем, таких персонажей тогда было как навоза весной: куда ни глянь — везде оттаял. А запах навоза, как говорили деревенские трактористы, что толкали по бешеным ценам халявный навоз горожанам, которые в то время массово бежали в пригородные огороды, — это запах денег. Главное, что политические персонажи в эту оттепель грамотно вписались в Россию системы девяностых и откуда-то имели деньги, даже фантастические, по меркам Ивана, деньжищи.

«Охотники за голосами», Роман Романов

Что случилось потом? Почему вы вернулись?

— Сфера моих научных интересов в университете охватывала проблемы самоопределения молодежи в такой постсоветской социокультурной рамке. В том числе — гражданского, жизненного, профессионального. Мое становление как исследователя в этой области совпало с первой волной большого политического интереса к молодежи в России (2006 год). Конечно, тогда было рекрутировано достаточно много людей, которые разбирались или понимали, что такое молодежь, что такое современное общество и как все тут устроено. В их числе довелось поработать и мне.

А почему в свое время вы выбрали именно истфак?

— Сложно пояснить. Когда я учился в школе в одном из пригородных томских сел, у нас вообще не было истории. Были какие-то проблемы с учителями. Но поскольку я ничего более интересного в жизни не знал, чем история, настоял на том, чтобы сдавать в районо экстерном именно этот выпускной экзамен. Учителей не было, читал книжки. В итоге — сдал, и поступил. Сейчас вот племянница оканчивает Исторический факультет ТГУ, она уже преподает. А моя старшая дочь учится на втором курсе Исторического факультета МГУ.

Не переживаете за будущее дочери? Не такая уж и прикладная специальность.

— Для меня не прикладная специальность — это, например, муниципальное управление, или какой-нибудь менеджмент организации. Это узкая ниша, которая, на мой взгляд, как раз лишает выпускника множества вариантов развития. В этом смысле я за традиционные фундаментальные специальности, которые делают человека более конкурентоспособным. Филологический факультет, исторический, математический, естественно-научные — для меня это как раз те факультеты, которые дают возможность более вариативных и успешных траекторий. Это мое мнение, не думаю, что дочь, выбирая, сильно к нему прислушивалась.

Вы упомянули научную деятельность. Занимались наукой, преподавали?

— Да, занимался. Окончил аспирантуру Института образовательных систем РАО, тогда он базировался на площадке Томского педагогического университета. Преподавал, конечно. Мне кажется, ничем, кроме преподавания, репетиторства, научной работы я и не занимался. После университета даже остался на кафедре, почти защитил кандидатскую (смеется): прошел предзащиту, был рекомендован к защите. И в этот момент получил приглашение на работу в Москву. Уехал, так и не разослав авторефераты.

Не жалеете?

— Вообще стараюсь в жизни ни о чем не жалеть. И у меня не было проблемы с выбором «наука или работа в Москве». Работа в Москве для меня была как раз главной оценкой моих достижений — разработок, взглядов на проблему молодежной политики. Для меня это стало продолжением моего дела. Единственное что поменялось — это сфера применения: не просто молодежь, не просто профессиональное самоопределение в философском, педагогическом или социальном смысле, а проблематика в связи и рядом с политикой. И так до 2009 года.

Потом я перевёлся на «внутреннюю политику» в Псковскую область, где работал до осени 2017 года. Пограничный, интереснейший регион, исток русской цивилизации, Трувор, княгиня Ольга, Александр Невский, пушкинское Михайловское, и многое — многое, истоками все оттуда...

А это правда, что вы первый, кто «утеплил Татьяну»? Как это произошло, как эта идея родилась, сколько вам лет тогда было?

— А-ха, да, это правда. Я не помню, сколько мне было лет, может, в 2004 или в 2005 году мы ее нарядили. Кстати, о том, что это теперь стало традицией, я узнал совсем недавно.

Расскажите, как это произошло в первый раз.

— У нас была, условно говоря, лаборатория, где мы проектировали разные процессы. В том числе, одно из направлений нашей работы было связанно с уличными технологиями, общественными и политическими. Тогда это очень модно было, помните, первый майдан был на Украине? Понимаете, почему «утеплили Татьяну»? Тогда она только появилась — во-первых. Во-вторых, это как раз был результат конструирования. Мы же не делали, например, «парад кукурузы». Нужно учитывать специфику и ценности города. Вот есть «Татьяна», есть «студенческий город», есть пересечения, есть «День студента», который каждый отмечал у себя в группе или на факультете, есть «сибирские морозы» — и тогда родилась идея. Кстати, первый шарф на Татьяне был тогда шарфом «Молодой гвардии» Единой России. Тогда мы с «МГЕР» и Молодежным парламентом вышли и сделали первую акцию. Но я не думал, что она станет такой фольклорной, естественной и совершенно аполитичной. Хорошо, что идея прижилась.

Как вы для себя сейчас определяете вашу профессию? Вы кто?

— Мне не нравится слово «технолог». Если разбираться в этом понятии, очевидно, что оно, скорее, идеально подходит для производства пряников или, например, мороженого. А все, что касается людей, их внутреннего состояния, не может быть, условно говоря, сырьем для некой общественной технологии. Потому что люди — это не ингредиент. Технология и общество, при всем огромном знании об обществе и человеке, сочетаются не так явно, как может казаться. Поэтому я чаще называю людей нашего круга — практикующими историками. И выборы, при всех схожих параметрах, это уникальная практическая история. Отсюда и «практикующий историк». Но такой профессии, конечно, в списке специальностей нет.

Куратор

Давайте про выборы. Это же больше театр? Вспомним хотя бы 90-е, когда была реальная борьба, креатив и реальный выбор. А что сейчас? Небо и земля.

— На самом деле, здесь любая крайность иллюзорна. Все относительно. С другой стороны, часто побеждает системная, организованная сила, без волшебного хайпа и оригинального креатива, который так нравится журналистам, но не очень нравится избирателям. С одной стороны, иллюзия, что на выборах все решено. Это просто некая политическая «фишка», выгодная оппозиции. А иначе бы как появились кейсы, когда «Единая Россия» проигрывает. Я говорю о нашумевших выборах в Хакасии, Хабаровске, Владимире...

Партия случайно проиграла на выборах губернатора в Хакасии в 2018 г.? (тогда победил выдвиженец КПРФ Валентин Коновалов — прим. ред.)

— Конечно, не специально. Люди устали от той власти, которая была на территории. Были недовольны, не хватало чего-то, «достало», наверное, раз решили показать «фигу». Вот они вытащили ее из кармана на избирательных участках и проголосовали «против». Это лишний раз подчеркивает: убеждение, что выборы ничего не решают, — «фейк», штамп, не имеющий отношения к реальности.

А на «Единую Россию» работать не стыдно?

— Абсолютно не стыдно.

Почему? Все же «жулики и воры».

— Ну, это такой же штамп и стереотип как «все люди братья» или «человек человеку волк». Созданный, внедряемый штамп. Каждая сторона подает обществу собственную интерпретацию действительности. И это нормально. Все партии разные, как и люди. Есть хорошие черты и качества, есть недостатки. Я могу назвать много недостатков нашей партии, больше, чем любой далекий от политики обыватель. Но тем не менее, у нее есть очень ценные для страны, моих родственников, детей, дай Бог, внуков, преимущества. Одно из таких и, наверное, самое важное — в течение многих лет «Единая Россия» является своего рода каркасом, политической стяжкой, обеспечивает единство страны и суверенитет. Когда у нас все нормально, мы, конечно же, об этом забываем. Но когда каркас разрушается, всем плохо. Кроме того, для меня «Единая Россия» — та партия, которая отвечает за свои слова, кто бы что ни говорил. Вы хоть раз видели, чтобы от какой-то другой партии у нас потребовали ответить за свои обещания? Даже от простого депутата другой партии. «Единая Россия» собрала лучших специалистов страны для решения сложных задач. Обсуждать жулики или воры — это просто. А вот обеспечивать жизнь страны, тепло в домах, постройку школы или пенсии — это сложнейшая вещь, невозможная в формате ярких слоганов и в режиме «все довольны и строем».

Много ли сейчас в составе «ЕР» самовыдвиженцев, тех, кто не хочет идти от лица партии на выборы?

— Я категорический противник походов единороссов в виде самовыдвиженцев. Это позор партии. Такого быть не должно, это не понятно избирателям. Когда люди понимают, что перед ними единоросс, который позиционирует себя как самовыдвиженец, они теряют доверие к такому кандидату. Это показала практика двух последних лет выборов. Просто подумайте: в Москве процент одобрения деятельности партии накануне выборов был выше, чем у отдельных кандидатов — самовыдвиженцев по всем опросам. О чем тут еще нужно говорить? Эта практика не оправдывает себя с любой стороны.

Относительно Томска. Есть ли у вас какие-то представления, какими будут выборы? Тяжелыми, конкурентными или нет?

— В Томске очень интересная ситуация. Пенсионная реформа 2018 года достаточно сильно пошатнула рейтинги и партии, и вообще власти. До такой степени, что большинство экспертов стали говорить о «новой политической реальности». Кроме этого, изменились инструменты, технологии, способы коммуникации с избирателями. Все изменилось. В этих новых условиях прошло уже несколько десятков выборных кампаний в разных регионах России. Результаты любопытные. Были и сложности, и интересные победы. Для Томска это будут первые крупные выборы в новых реалиях. Несмотря на все изменения и настроения, по опыту прошедших двух лет, и в стабильных регионах, и в не очень стабильных партия удерживала 60-70% мандатов. Но не ожидать сюрпризов мы не можем. На стороне оппозиции будет играть целый ряд историй. Предугадать сегодня базовые модели электорального поведения томичей в сентябре — дело неблагодарное. Выборы будут достаточно конкурентными, я думаю. «Томск политический» приобретет интереснейший опыт. И это прекрасно, ведь нам в ближайшие годы предстоят выборы в Госдуму и областное собрание.

Как вы думаете, вы Томск еще чувствуете или уже разучились?

— Если я скажу, что здесь каждый камень для меня родной и все процессы в общественной или околополитической жизни мне понятны, я, конечно, совру. Но могу уверенно говорить, что я никогда за эти 15 лет работы в других регионах не прекращал общения с коллегами и друзьями из Томска.

10 лет назад выборы в Томске курировал Михаил Бабич. Знаете про этот опыт, как он курировал-координировал компанию? Многие журналисты и редакторы до сих пор вспоминают. Будете действовать так же? Мягче? И не боитесь ли сравнения с ним?

— Нет, конечно. Потому что это про снег и зеленое. Это разные вещи. Я — уполномоченный, моя задача не руководить, не командовать, ключевая задача — взаимодействовать и со штабом, и внутри штаба, и самое главное — держать руку на пульсе. С точки зрения конфликтов, с точки зрения выполнения задач, все, что может отразиться на выборах, с точки зрения соответствия планам и работе партии. У меня, скорее, не функция «стукнуть по столу» или сказать тихим голосом «а давайте вот это делать» — нет, у меня нет управленческих задач.

Про ЛДПР, Навального и коммунистов на территории Томска. Вы никаких срезов не проводили, никого не боитесь? Как анализируете риски и есть ли они? Томск — либеральный город? Он отличается от Рязани, например, или других городов средней полосы России?

— С точки зрения либеральных или консервативных позиций, я бы не сказал, что отличается. Томск, при этом, традиционно считается образованным и либеральным. Понимаете, либерализм зависит не от идеологии оппонентов или оппозиции, он зависит от уровня протеста, степени недовольства жизнью. Где-то это недовольство выливается в голоса либералов, где-то в голоса за партию пенсионеров. В этом смысле «Единой России» надо бояться не кого-то, а саму себя. Нет у партии большего врага, чем она сама. Если мы нормально работаем, если мы действительно слышим людей, заставляем своих коллег-партийцев взаимодействовать с людьми чаще и по-человечески, то можно вообще ничего не бояться. Если у нас есть проблемы: с коммуникацией, скоростью реакции, с элементарным отношением к людям и запросам жителей, тогда мы и получаем проблемы.

У партии же есть спонсоры, партнеры? Часто единороссы являются руководителями крупного бизнеса. Происходит, например, конфликт между бизнесом и жителями на территории. Компании являются спонсорами «Единой России». Как в данной ситуации должна повести себя партия, заступиться за жителей или как?

— На двух стульях усидеть не получится. Я понимаю, что при всем искусстве коммуникаций пройти между струйками, то есть и тех не обидеть, и этим помочь, почти нереально. Знаете, некоторым чиновникам или спонсорам перед избирателями во дворах стоять не нужно, а сам смысл любой партии — победа на выборах. Когда мы говорим о партии, мы все-таки говорим о политическом институте. Мы говорим о некоем представительстве людей, и, как бы мы ни были привязаны к каким-то спонсорам, которые тоже единороссы, на первом месте — проблема тех, кто тебя делегировал во власть. Как только это перестает быть первичным для партии, происходит то, что обычно люди называют «зажрались» или «оторвались от народа». Опять же не просто «за вас», а понимая, какие последствия, какой проект, какие плюсы или минусы. Оппозиции в этом смысле легко. Народ недоволен — мы за народ. А «Единой России» сложнее, потому что проект может быть действительно важным и нужным, но вызывать отторжении у части жителей. Но зато этот же проект принесет этим же жителям плюсы в виде налогов или новых рабочих мест, например. Совсем грубо, но показательно: Петербургом как все гордятся и едут туда караванами на экскурсии, но не думаю, что хоть кто-то из жителей округи проголосовал бы за строительство Северной Пальмиры в то время. Ситуации различные бывают, поэтому важно разговаривать и разбираться в каждой. Тем не менее, еще раз, первично для любой партии — это мнение тех, кто за нее голосовал.

Томскую городскую Думу сейчас сложно назвать яркой. Может ли это измениться благодаря новой выборной кампании?

— От яркости или серости Думы жизнь людей не меняется. Это традиционное журналистское восприятие: «Вот это интересная Дума, там хайп и место для дискуссий. А вот эта — скучная, просто посидели и проголосовали». Если людям, избирателям хорошо, пусть депутаты хоть как серые мыши, хоть вообще невидимые сидят. Если людям плохо, то любая риторика или дискуссия, дебаты, «мордобои» и прочие яркости в думе — это ну-у-у…

Что, на ваш взгляд, они могут там решить? Лавочки поставить в парках — да, а какие-то серьезные вещи?

— Они решают самую главную серьезную вещь. Это, кстати, к вопросу, почему мне не стыдно быть в «Единой России». Депутаты принимают бюджет — это сложнейший процесс. От бюджета зависит жизнь людей. Разобраться в бюджете — это проблема для нормального человека, а пытаться рассмотреть и защитить в этом бюджете интересы своих избирателей — это еще бОльшая проблема. Поэтому, с точки зрения депутатской работы, я бы не сказал, что это бесполезный орган или полезный. Он просто важный. У нас был опыт в Госдуме, когда большинство было у оппозиции. В этот период постоянно были ступор, конфликты, затяжки и просто куча проблем у страны. Было много споров и яркости, с точки зрения зрелища, но проблемы от этого только усугублялись. Поверьте, на уровне города — аналогично.

Вы не только выборы курируете, но и с 2018 года занимаетесь еще и проектом «ПолитСтартап» по поиску молодых кадров для партии. В Томске вот тоже проводили встречу с потенциальными желающими пойти в политику. Почему так активизировался тренд на привлечение молодежи в эту работу? Зачем?

— Сейчас немного философское отступление сделаю. Во-первых, до 35 лет — какие же это молодые люди? Второе: мы живем в интереснейшее время, являемся свидетелями новых для цивилизации социально-культурных феноменов. На уровне семьи любой человек может заметить, что школьники во многих вопросах иногда более компетентны, чем их родители и бабушки. В чем? Например, в IT. А что такое IT? Это ключевой тренд и средоточие современной жизни. Тогда возникает вопрос, кто же более компетентен: взрослый со своим опытом или этот школьник? Допустим, несколько лет назад мы поехали с дочерью на олимпиаду в Санкт-Петербург. Пока я пытался найти карту, она просто открыла телефон, проложила маршрут и показала мне дорогу. Ребенок в незнакомом городе меня сориентировал и привел куда нужно гораздо быстрее, чем это сделал я. А почему мы считаем, что в политике иначе? Я считаю, возраст вообще не показатель — ни молодость, ни седина на висках ни о чем не говорят еще. Единственное, что важно, — компетентность. Второе — умение быть понятным. Одновременно быть компетентным и понятным — это редчайшее качество. Некоторые годами изучают экономику, политологию, работают в политике, а люди, которые тебя избирают, понятия не имеют обо всем этом. Они всего лишь люди. Им неинтересно, что у вас там за проблемы. Для них главный показатель то, как живут они, их дети, их родители, что у них вокруг их подъезда и так далее. Сопоставить две эти разные картины мира и синтезировать в правильные выводы, решения и слова — это и есть депутатская задача.

В Томске на проект какие надежды возлагаете и возлагаете ли?

— Я бы вообще назвал Томск городом стартапов. Здесь стартуют тысячи карьер и проектов. Кто-то уезжает, кто-то остается. Мне кажется, слово стартап и Томск — комплиментарные понятия. Политстартапов в Томске как раз давно не было. Может быть, и не надо — избиратели решат. У «ПолитСтартапа» нет задачи найти толковых товарищей и привести их во власть за ручку. Так не бывает. В этом смысле, «ПолитСтартап» — это проект, который помогает активно и очень быстро социализироваться, разобраться, что такое политика и выборы, попробовать себя. Но тут никто и ничего не гарантирует. Да, получишь наставника, связи, контакты, возможно, погрузишься в работу депутата и выборнные технологии и проблемы территорий, в целом в политическую проблематику, но никто не обещает, что ты точно станешь депутатом. Мы за два года накопили множество успешных кейсов, когда совершенно неожиданно для всех побеждал новичок у самых маститых конкурентов. Задача — найти эти жемчужины. Которые не будут бояться, будут быстро учиться, смогут общаться с людьми. Которые и будут реальными представителями народа, но при этом разделяющими ценности, важные для страны.

Чиновник Авдий

У вас вышли уже три повести — «Чиновник Авдий», «Монархисты из квартиры 27» и «Охотники за голосами». Зачем вы книги пишете? Вы так отдыхаете? Или донести что-то хотите?

— На самом деле очень сложный вопрос. Вот «ни за чем» ничего не делается, в любом деле скрыт какой-то смысл. Бессмысленные действия — это, как раньше в народе говорили, в «Сосновом бору». Я так думаю. У человека всегда есть мотив, а самое главное — смысл. Для меня писательство — это некий способ сформулировать и вытащить из себя опыт или открытия, которые я когда-то сделал в жизни.

Вы представляете своего читателя? Для кого пишете?

— Сложно сказать. Мне интересно, как это будут читать мои знакомые или родные, поэтому я всегда скидываю «почитать». Понимать, для кого ты пишешь, важно — это определяет язык, форму. Ну, нельзя, например, в жанре былины обращаться к научному сообществу. Литература этим и прекрасна, что она предоставляет широкий спектр возможностей. Но жить ей сегодня сложно. Роль литературы, в сравнении даже с 30-40-летней давностью, когда некоторые произведения потрясали всю страну и расшатывали устои, изменилась. Сейчас она больше не является двигателем общественных процессов, как мне кажется. Это, скорее, просто форма выражения себя и своих мыслей, каких-то личных открытий. Все мои произведения так или иначе связаны с моей профессиональной деятельностью.

К

...Павел Ибрагимович Фукс шёл с работы и думал о себе и себе подобных. Он был коренным российским чиновником, потому что кроме как в Турции по горящим путевкам нигде не был, а чиновники — гастарбайтеры — явление мыслимое только для служащих ООН, Евросоюза и прочих надгосударственных контор... Работал Павел Ибрагимович Фукс начальником одного из Комитетов в администрации славной Старо-Пупинской области. Сначала, еще до царя-Гороха, это был просто город Пупинск. Какой-то старинный князь заехал на гору, окружённую девственными и почти таёжными лесами, поднял как монументальный памятник руку, но не вперед, а вверх, растопырив пальцы латинской буквой V, и на секунду задумался. Через секунду он громко сказал первое, что пришло в голову под взглядами верных однополчан — дружинников и, на его взгляд, соответствующее торжественному моменту: «Сие место есть пуп земли, то есть Пупинск, и будет оно зело прекрасно и многолюдно. Рубите, короче, острог» — и ускакал в леса ловить бескультурных местных аборигенов и облагать их справедливой княжеской данью на строительство славного города...

«Чиновник Авдий», Роман Романов

А есть ли в ваших рассказах томские персонажи или томские истории?

— Конечно, очень много.

Они обидятся, если узнают, что это они или посмеются?

— Ну, это судьба писателя. У Чехова есть такой прекрасный рассказ, вроде называется «Водевиль». Автор сидит и после вкусного обеда в компании друзей в салоне читает водевиль собственного сочинения. Друзья аплодируют, обнимают, а потом просят убрать одного персонажа, второго, похожего на начальника, и так далее. В итоге получается, что произведение лучше и вернее всего порвать. Чтобы никто не услышал. Скоро у меня как раз выйдет новый сборник рассказов «Все нормальные люди». Там в эпиграфе с самого начала написано: «Любые совпадения — случайны и являются сугубо личным жизненным опытом читателя». Поглядим…

Для справки:

Роман Романов родился 2 марта 1978 года в Томске. Окончил исторический факультет Томского государственного педуниверситета. С 2002 по 2005 годы — аспирант, преподаватель ТГПУ. С 2005 года — член партии «Единая Россия». В числе занимаемых должностей за прошедшие 15 лет — главный технолог Федерального молодежного избирательного штаба ЕР, координатор образовательных программ Молодой Гвардии, Начальник управления по внутренней политике Администрации Псковской области, Руководитель Политического управления аппарата ЦИК партии и так далее. В настоящее время — руководитель Управления кадровой политики и образовательных проектов «ЕР». Член «Союза Писателей России» Женат. Воспитывает троих детей.

Текст: Агата Епанчина

Фото: Владимир Дударев

Как это работает

10 историй Михаила Фаустова о том, как книжные фестивали меняют города

7 марта 2024
Томские новости

Стала известна повестка мартовского собрания Законодательной думы Томской области

25 марта 2024
Краеведение

Архив Дальнего Востока в Томске. Как хранилище документов почти полвека проработало в Воскресенской церкви

18 марта 2024
Интервью

Писатель Сергей Мальцев: «Во второй части „Погрома“ герои переживут свой ад, рай и возрождение»

12 марта 2024
Томские новости

Экс-спикер гордумы Томска Акатаев заявил о сложении депутатских полномочий

5 марта 2024
Томские новости

Начальники сразу двух департаментов администрации Томской области покидают посты

2 марта 2024
Работа

Гибкое реагирование. Губернатор Томской области и лидеры студенческого движения обсудили реализацию нацпроекта «Кадры»

13 марта 2024
Люди

«Торо́ва, Топӄ!»: как лингвист Григорий Коротких помогает томичам изучать селькупский язык

5 марта 2024
Люди

В Томске презентовали сборник воспоминаний об известном томском ученом Вячеславе Новицком

25 марта 2024