Быть счастливым, вдыхая строительную пыль.
Лекция Андрея Кочеткова, идеолога «Том Сойер Феста» в Томске

Александр Мазуров

Обозреватель

Андрей Кочетков, идеолог фестиваля восстановления исторической среды «Том Сойер Фест», приехал в Томск этой весной, чтобы выступить с лекцией на арт-фестивале «мУкА. Склады искусства».

Из его лекции томичи узнали, как зародился фестиваль, почему домам нужен хороший пользователь, как работают волонтеры во Франции и почему Томск сохраняет историческое наследие лучше других городов.

«Том Сойер Фест» — фестиваль восстановления исторической среды. Стартовал он в Самаре в 2015 году — тогда силами волонтеров удалось отремонтировать фасады трех зданий. В 2018 году к фестивалю присоединились уже 26 городов: Казань, Тюмень, Красноярск, Челябинск, Оренбург, Бузулук, Томск и другие. В этом году году его участниками станут 40 городов. На настоящий момент силами волонтеров сделано 54 дома.

— В «нулевые» с приходом нефтяных денег наш исторический квартал Самары, до этого практически нетронутый, начал застраиваться с особым цинизмом, — рассказал о зарождении проекта Андрей. — В самом центре исторического ядра втыкались многоэтажки. Я много ездил по России и Европе и у меня невольно возник вопрос — почему такая разница в сохранении культурного наследия? Тогда я сделал для себя определенные выводы.

В 2012 году Андрей создал в ВК паблик «Интересная Самара», а с 2013 года стал редактором интернет-журнала «Другой город». Самым популярным материалов издания был коллаж «Как выглядели бы центры европейских городов, если бы к ним относились, как в Самаре».

— Мы начали много писать о проблемах исторической застройки, — отметил Андрей. — Писали и про Томск, потому что он был одним из немногих российских городов, где с деревянной архитектурой хоть как-то осмысленно работали. На примере Томска мы поняли, что с этим хоть что-то можно сделать.

«Другой город» стал действовать как сообщество, редакция занималась краудфандинговыми проектами. Первым реализованным проектом стал памятник Фритьофу Нансену, нобелевскому лауреату премии мира.

— Нансен, в частности, получил Нобелевскую премию за то, что спасал Поволжье во времена голода 1921-23 годов. При этом память о нем в Самаре никоим образом увековечена не была. Я как журналист много писал про это, но у нас устанавливали, например, скульптуру Буратино и другие подобные вещи. На открытие памятника Нансена к нам приехал посол Норвегии. До последнего момента никто не верил, что это произойдет. Мы просто нашли номер в интернете, позвонили. После открытия памятника ко мне подошли журналисты и спросили, какие еще проекты мы хотим реализовать. Я неожиданно для себя сказал: «Будем работать с исторической застройкой». Одним из первых, с кем мы консультировались, был Никита Кирсанов из Томска.

Подготовка к фестивалю шла семь месяцев. Анонсировали проект за неделю до старта — в соцсетях запись собрала 205 репостов, но организаторы не были уверены, придут ли помогать горожане.

— Сначала мы вышли редакцией и начали работать. Сразу появился первый принцип «Том Сойер Феста» — добровольность. В редакции были скептики, которые говорили, что у нас ничего не получится, что это невозможно. К счастью, первые волонтеры стали приходить спустя несколько часов работы. Многие из них сегодня стали моими хорошими друзьями. Пришли к нам, в основном, работающие люди, которые вечером после офиса так «переключаются», делая что-то полезное для города. Мы сделали для них удобный график — вечерами по будням и днем в выходные.

В первый год в рамках «Том Сойер Феста» были отремонтированы три дома рядом с самарской мэрией.

— На тот момент это были единственные за 30 лет потуги хоть что-то деревянное покрасить в городе, — отметил Андрей. — Мы хотели «крик души» выразить этим действием — посмотрите, даже обычные люди могут собраться и что-то изменить в городе к лучшему. К концу первого фестиваля мы уже не могли не продолжать — разговоры были только о том, какой дом будет следующим.

Деньги на проект собирали за счет краудфандинга и спонсоров — последние помогали краской и материалами. В некоторых городах-участниках выделяли субсидии и гранты из бюджета. Также организаторы в Самаре проводили благотворительные мероприятия: сообщество архитекторов и дизайнеров поставило мюзикл «Мама МИА!» и передали деньги с продажи билетов на развитие фестиваля.

В 2016 году Том Сойер Фест запустился еще в двух городах — Казани и Бузулуке. Фестиваль попал в доклад ЮНЕСКО про устойчивое развитие исторических территорий. В докладе было восемь кейсов из российских городов.

«Том Сойер Фест» сегодня — не только работа с фасадами зданий, но и образовательные мероприятия, создание арт-объектов.

— Мы работаем с разными самарскими художниками, — рассказал Андрей. — Делаем не только дома, но стараемся идеально вписывать арт-элементы, которые помогают оживлять территорию. Самая знаменитая работа фестиваля — панно «Тетрис» художника Андрея Сяйлева во дворе дома на Галактионовской. Она состоит из реальных фотографий фасадов самарских домов, которые выложены от старых к новым снизу-вверх. Там 800 фрагментов — это все снималось волонтерами. Сейчас очень многие люди знают «Тетрис» и любят фотографироваться с ним. Когда люди приходят туда, они и о доме больше узнают.

Всего в рамках фестиваля в Самаре было создано четыре арт-объекта. Организаторы стараются привлекать художников и объяснять им философию проекта: созданные объекты не должны конфликтовать с настроем жителей, не должны быть шокирующим и резонансным.

— Успешный «Том Сойер Фест» — это тот, у которого есть материальный и медийный выхлопы, — отметил Андрей. — Если есть перекос в какую-то сторону, то это не очень хорошо. Был случай, когда люди сделали дом, а сфотографировать и выложить его не смогли.

Также одна из задач «Том Сойер Феста» — рассказать об истории домов, которые ремонтировали волонтеры.

— Поскольку эти дома не являются объектами исторического наследия, информации по ним ноль. Наши партнеры в архивах выясняют имена первых владельцев, и мы делаем таблички. И они часто работают на привлечение внимания лучше, чем сами дома. Мы даже провели эксперимент: три часа сидели напротив дома и смотрели, как ведут себя прохожие. Каждый второй останавливался, читал табличку и только потом начинал рассматривать дом.

На «Том Сойер Фест» приезжали специалисты из Центра прикладной урбанистики — проводили лекции на крыше одного из самарских домов. Также в рамках фестиваля регулярно проводятся культурные мероприятия — джаз-концерты во дворах ремонтируемых зданий.

— Мы поняли, что у нас выходит классная тема с тиражированием, у нас не вертикальная структура, — отметил Андрей. — Мы стараемся все время горизонтально отношения поддерживать между городами, где пробуют разные вещи, постоянно обмениваемся опытом, технологиями. Волонтеры ездят по разным городам и дружат. С начала проекта наши волонтеры, которые познакомились на фестивале, сыграли три свадьбы. Наше сообщество растет, мы стали размножаться путем не только привлечения новых людей, но и биологически.

В 2017 году «Том Сойер Фест» получил президентский грант — организаторы смогли упаковать технологию фестиваля. По словам Андрея, это был «спасительный момент»: практически все свободное время он тратил на переписку с людьми из других городов, отвечал на одни и те же вопросы.

— С 2017 года мы начали проводить конференции — представители разных городов собирались, рассказывали, что произошло в текущем сезоне. Важно, что это не партконференция, не выставка достижений народного хозяйства — мы стараемся как можно больше говорить о проблемах и решать их. В прошлом году мы впервые провели в Самаре международный кампус. К нам приехали ребята из Малайзии, Тайваня, Финляндии, Франции. Оказалось, что это тоже неплохой ресурс. Им это было интересно. Они у нас жили две недели: полдня работали, полдня мы их развлекали разными способами, устраивали велосипедные экскурсии по старому городу.

В нынешнем году в Самаре в третий раз прошла школа фестиваля. Организаторы стараются в сжатом виде рассказать про весь накопленный опыт, который меняется год от года, отметил Андрей. Участников школы учат, как привлекать партнеров и волонтеров, организовывать рабочий процесс. В этом году впервые был опробован новый формат — реставрационная школа для координаторов в городах, где фестиваль идет полным ходом, чтобы «прокачать их уровень».

По словам Андрея, наиболее успешно «Том Сойер Фест» проходит в Казани, Нижнем Новгороде, Вологде, Хволынске.

— Пока, к сожалению, сложно справляться с ростом, — признался он. — При всей горизонтальности — очень много времени уходит. У нас есть координаторский чат, где люди обмениваются информацией между регионами, технологиями — в нем оперативно решаем вопросы. Я сейчас не могу устроиться параллельно фестивалю ни на одну полноценную работу. Попал в ловушку, а количество городов все растет. В Томске я хочу понять, почему все в рамках фестиваля идет не так продуктивно, как могло бы, в плане сроков и времени. В прошлом году ничего не произошло из-за нехватки ресурсов.

— Важно трезво оценивать городскую среду, — подчеркнул Андрей. — Часто нам показывают ее как какой-то прекрасный дивный мир, где обитает вся суть города, чуть ли не эльфы там живут, и вообще все прекрасно. С другой стороны, историческую среду показывают как ужасные гнилушки, заселенные алкашами, наркоманами. На самом деле — истина посередине. В 99% случаев все зависит от того, кто является хозяином конкретного здания, и кто является пользователем. Сначала в выборе домов для фестиваля мы плясали от архитектуры, но сейчас стараемся идти к людям, потому что собственники и пользователи — самое важное. Это не обязательно могут быть жилые дома — в Архангельске, например, будут работать с музеем, которому не светил в ближайшее время никакой ремонт.

Волонтеры никогда не начинают ремонт, когда собственники против, отметил Андрей. Они собирают письменные согласия на проведение работ.

— Мы стараемся обращаться к тем людям, которые готовы подключиться к работе. Чем больше жители не хотят из дома уезжать, тем активнее они включаются в процесс. Тут еще важно понимать одну вещь, которую Томск давно понял. Придание статуса объекта культурного наследия — это еще не спасение дома, это только один из важных шагов. Спасение дома — появление там понятных хозяев и пользователей. Есть города, которые оказались в этом плане впереди остальных — Томск, Вологда, Казань, Петербург. Очень важно сейчас эту повестку ретранслировать самыми разными способами в другие регионы. Нужно создавать рецепты и доносить до широких народных масс. Томск я выделяю, потому что здесь есть программа «Дом за рубль» — это суперпередовая практика, так продуктивно она нигде не работает. Один из тех вариантов, за которыми будущее. Очень печально будет, если в Томске не получится продолжить реализовывать проект. Это будет катастрофа в масштабах страны.

В Самаре «уже очередь из желающих „подключить“ к проекту свои дома». Но волонтеры могут взять далеко не все объекты по разным причинам: конструктивные проблемы, нехватка компетентности в работе со штукатуркой и прочее.

— Нам часто предъявляют претензии: зачем, мол, красить фасады, когда надо реставрировать весь дом, — поделился Андрей. — Но покраска фасадов зачастую тоже приводит к важным результатам. Например, у нас в Самаре два дома-участника фестиваля внесли в перечень памятников культурного наследия. Есть примеры, когда после «Том Сойер Феста» люди открывают в отремонтированных домах бизнес. Так, жительница самарского дома, который признали аварийным, выкупила все квартиры, и сейчас он находится в ее собственности. Она открыла там музей городских легенд, поняла, что можно использовать его туристический потенциал и успешно ухаживает за ним.

В 2018 году Андрей Кочетков вошел в экспертный совет фонда Ильи Варламова «Внимание», направленного на сохранение исторического наследия России. Города и объекты выбираются по заявкам. Инициаторами выступают сами жители городов — подать заявку может как общественник, так и мэр.

— Нам фонд достаточно хорошо помог. Например, селу Богатое собрал в районе нескольких десятков тысяч рублей. В Вологде делали дом, там нужно было к работе с дверьми привлекать профессиональных реставраторов — их работу оплатил фонд. Важно, что туда нужно прийти с понятной сметой и схемой, объяснить, как это будет действовать. Просто написать «у меня разрушается дом, дайте денег» — нельзя. Нужно провести подготовительные работы, понять, кто и за сколько будет делать ремонт, сколько денег нужно собрать. Большинство заявок, что неудивительно, поступают от координаторов «Том Сойер Феста». Фонд столкнулся с проблемой, что очень многие говорят, и очень мало кто готов что-то делать. Людей, способных нарисовать смету, у нас в стране оказалось очень немного.

Волонтеры, которые приходят на фестиваль, потому что хотят решить ту же проблему, что и организаторы, могут работать гораздо эффективней, чем люди, которые делают это за деньги, отметил Андрей:

— Важно понимать, что волонтер волонтеру рознь. Бывают такие, которые сегодня бабушек переводят, завтра — кошечку спасают, потом — дома красят. Другое дело, когда люди осознано выходят помогать наследию и растут вместе с проектом.

Изначально в рамках фестиваля планировали заниматься текущим ремонтом фасадов, но неминуемо возникла необходимость заниматься и другими работами. В Ельце волонтеры восстановили отрезок белокаменной мостовой: мостовые в городе разрушались, а камни просто вывозились на помойку. Хрупкая девушка Серафима таскала на маленькой тележке стокилограммовые плиты обратно.

— В декабре прошлого года президент подписал приказ о работах волонтеров на памятниках культурного наследия, но нормативы там практически не прописаны. Мы решили сделать предупреждающий удар и собрать то, что наш опыт показал: отметили, что волонтерам категорически нельзя делать, чтобы они не навредили зданию, а что можно. Под видом волонтеров могут совершено непонятные люди работать и наносить вред памятникам. С другой стороны, Минкульт может разрешить только мусор волонтерам выносить, и это полностью парализует деятельность фестиваля.

По словам организатора, нужно понимать, какую работу могут на себя брать волонтеры — есть работы сложные, а есть простые, которым можно научить за несколько часов.

— Мы постоянно обращаемся за советами и консультациями к реставраторам. Я не профессионал и никогда не лезу в обсуждение, какого цвета должно быть здание. Пускай это решает профессиональное сообщество. Спорный вопрос всегда, какой вид придавать историческому объекту. Зачастую мнения противоположные. В каких-то случаях — это желание сделать первоначальный вид. Иногда — привести здание в единый цвет с ансамблем. Каждый объект требует отдельно мыслительного процесса.

Самому Андрею довелось наблюдать за работой крупнейшей в мире организации, которая занимается реставрацией — французского агентства Rempart. Он отметил, что почерпнул для себя много полезного.

— Записался туда в качестве плотника, но на самом деле поехал в качестве шпиона — ходил и пытался понять, как у них все устроено. Откуда они профессионалов привозят, где берут деньги. Это все было очень интересно. Во Франции лучше всего в мире поставлено это как волонтерство. Rempart работает за пределами Франции — в Китае, Португалии, разных странах. Для себя я узнал, что там на восемь волонтеров приходится один профессионал. Они постепенно пришли к идеальной пропорции, которая максимально эффективна. Профессионала в команде называют аниматором — это человек, который является плотником, каменщиком, и душой компании, чтобы собрать волонтеров вокруг себя.

В течение недели Андрей работал рядом с Суассоном (коммуна на севере Франции — прим. ред.), там находится средневековый замок, который был разрушен немецкими бомбардировками во время Первой мировой войны.

— Там очень человеческая история. Мужчина, который в детстве играл на руинах замка, решил его восстановить. Он создал организацию, которая вошла в Rempart, и они уже больше десяти лет восстанавливают этот замок. Очень приятно сейчас смотреть в Facebook, как на стропила деревянной капеллы, которые мы делали, сейчас накладывают черепицу. Это история лет на 20-30. Также я узнал, что организации после реставрации на какое-то время передают памятники в пользование, чтобы зарабатывать на новые объекты.

— Я не очень верю в зарубежных туристов в регионах, российскую визу получить сложно, — сказал Андрей. — Всерьез рассчитывать на туристов, кроме как в Москве и Санкт-Петербурге, думаю, сейчас не стоит. Тут скорее можно делать ставку на внутренние потоки, потому что интерес к стране и наследию растет. Очень многое в туризме зависит от транспортной доступности. Мне попасть в Томск стоит дороже, чем в Париж. При всей своей любви к Томску я подумаю, куда мне ехать отдыхать.

В наш город Андрей приезжает во второй раз, в первый раз был проездом — ехал на конференцию в Кемерово, «узнал, насколько Томск близко, и сразу решил приехать».

— У вас огромный исторический ресурс, — отметил он. — В России есть несколько городов с таким ресурсом. Когда вы находитесь «внутри», то не понимаете, сколько у вас еще осталось. На самом деле, у вас осталось очень много, если со страной сравнивать. Есть Самара, Астрахань, Томск, Иркутск — в этих городах сохранился аутентичный комплекс исторической застройки. Петербург я не буду упоминать — его надо как отдельное явление рассматривать. Плюс Томск находится на правильном пути по работе с наследием.

— Прошлой осенью случилась печальная история — один дом, ремонтом которого мы занимались, был снесен, — рассказал Андрей. — Это произошло в Калуге, дом Яковлева. Его вывели в 2008 году из списка культурного наследия для того, чтобы там что-то построить. Но скорее всего кризис немного притушил пыл девелоперов. Это достаточно важный объект в городском сознании, и этот дом выбирали для «Том Сойер Феста» с помощью голосования в соцсетях. Застройщик постепенно скупил все квартиры в доме, и пока градозащитники пытались вернуть ему охранный статус, одним прекрасным субботним утром снес. Было очень тяжело это пережить.

По словам Андрея, они потом ездили в Калугу и долго общались с главой о том, что можно делать с объектами культурного наследия — рассказывали про опыт Томска и Татарстана.

— Важный момент — постоянно возникают ситуации, когда хочется хлопнуть дверью, сказать, что это никому не нужно, сколько можно биться, — признался он. — Но нужно продолжать и зарабатывать репутацию. Если к тебе относятся с недоверием, возможно, через два года ты получишь результат, и тебя начнут воспринимать всерьез. Все через это проходят. Самый главный вывод — можно быть счастливым, вдыхая строительную пыль. В Самаре уже многие пятый год проводят время на строительных лесах за чисткой фасадов, и эти люди не страдают, а приходят туда получить удовольствие, что-то поделать руками и познакомиться с новыми людьми, найти единомышленников.

Фото: Вероника Белецкая, Ульяна Сидорова, drugoigorod.ru, vk.com/tomsawyerfestrussia, vk.com/tomsawyerfest