Арестантские. Три ключевые тюрьмы в истории Старого Томска

Александр Мазуров

Краеведческий обозреватель

Сибирь издавна эксплуатировалась властью как большой тюремный комплекс для неугодных. В XIX–XX веках в Томской губернии сидели декабристы, уголовники, революционеры-демократы и военнопленные. В годы становления советской власти — «кулаки» и белогвардейцы, позже — жертвы сталинских репрессий.

Пенитенциарная система в традиционном понимании возникла вместе с городом. Первая тюрьма в Томске была погребом, куда сажали стрельцов, заложников инородной знати и ссыльных, следовавших через город. Тюремная система росла: появился тюремный острог, было создано особое тюремное отделение, специальные комитеты.

Три ключевые тюрьмы в истории Старого Томска — в нашем обзоре.

О том, как были устроены тюрьмы Томска в прошлые столетия, мы узнали у Василия Ханевича, заведующего музеем истории политических репрессий «Следственная тюрьма НКВД».

— Первый тюремный замок построили в 1836 — 1839 годах по проекту архитектора Карла Турского на улице, которая так и называлась — Тюремной. Целый квартал был связан с темой данного тюремного учреждения, — рассказывает заведующий музеем.

Раньше тюрьму со всех сторон обступал еловый лес, с юга местность была иссечена рвами. Сейчас бывший тюремный замок значится под адресом Аркадия Иванова, 4, в нем расположен Лицей при ТПУ:

Первоначально замок вмещал в себя 500 арестантов — здесь планировалось содержать следственных, срочных и пересыльных заключенных. В 1900 году его вместимость довели до 1000 человек. Для заключенных было отведено 45 камер — по требованиям на каждого арестанта приходилось около 4 м².

В составе заключенных числились женщины и дети, которые сопровождали осужденного. При тюремном замке в 1854 году был открыто детское отделение, преобразованное во Владимирский детский приют, а в 1860 — женское. В отчете губернского попечительного комитета о тюрьмах говорится:

Дети работали в сапожных мастерских — занимались исполнением частных заказов, шили обувь. На обеспечение выходящих из приюта детей тратилось приблизительно 17 000 рублей в год.

Побеги из тюрьмы были нередки — в основном, заключенные делали подкопы в южную сторону, во двор замка. Но бывали и другие истории: так, однажды узников отправили ремонтировать дом чиновника Горт-де-Гротта — арестанты надели шинели и фуражки хозяина и вышли из дома мимо часовых.

За время существования замка в нем успело побывать много деятелей культуры, персон российской и всемирной истории. Среди заключенных, по преданиям, были венгерский поэт Шандор Петефи, потомок Бурбонов граф де Тулуз-Лотрек, маршал Польши Юзеф-Климент Пилсудский, президент Финляндии Пьер-Эвид Свинхувуд. Числился в замке и писатель Владимир Короленко, который посвятил ему несколько сюжетов в «Сибирских рассказах»:

Любопытно то, что заключенных писатель увидел именно в «лохмотьях» — из отчета комитета по тюрьмам за 1880 год следует, что на «заготовление одежды для арестантов тюремного замка» было выделено 10 600 рублей.

В 1885 году тюремный замок посетил американский журналист Джордж Кеннан — его книга «Сибирь и ссылка» во многом сформировала в США критический взгляд на политический режим Российской империи. На волне общественного негодования в 1891 году в Бостоне даже возникло американское «Общество друзей русской свободы».

Журналист писал: «В Томске в первый раз, собственно, мы познакомились с тем удручающим нервным состоянием, которое причиняется постоянным созерцанием человеческих страданий, при сознании полного бессилия помочь им… в Томске столкнулись мы, наконец, лицом к лицу с настоящими трагедиями ссыльной жизни».

Таким Кеннан увидел Томск в 1880-х годах:

В то же время, общественность в 19 веке не оставляла тюрьмы своим вниманием. В Томске, как и в других губернских городах, действовал тюремный комитет помощи, заботой которого было улучшение условий содержания узников и оказание им возможной помощи. В состав общественного комитета входили жены важных чиновников, в том числе — губернаторов. Быть в нем и заниматься благотворительностью считалось престижно и почетно.

При тюремном замке и арестантских ротах имелись собственные больницы, аптеки, были устроены домовые церкви, библиотеки и школы. Томичи жертвовали для заключенных книги — в каталоге библиотеки за 1908 год можно увидеть произведения Гомера, Гоголя, Гончарова, Байрона, Гете.

Религиозное воспитание и школьное обучение заключенных было обязанностью священников. Желающие арестанты обучались чтению, письму, «Закону Божьему» и арифметике. Преподавал им священник тюремной церкви — О. Изосимов.

До 1873 не было правил, обязывающих работать заключенных в губернском тюремном замке. Но в 1873 году появился указ, из которого следует, что арестанты должны заниматься какой-либо работой или, в виду «незнания ремесла или мастерства» должны «приучаться к какому-либо делу». Из общей суммы заработка заключенного вычиталось от 5 до 10% для оплаты артельных старост и надзирателей, участвовавших в деле. Арестанты при замке возделывали тюремный огород, с которого получали около 13 000 ведер капусты в год.

Василий Ханевич

Заведующий музеем истории политических репрессий «Следственная тюрьма НКВД»

Проблем у тюремщиков до революции было, как всегда, предостаточно. В первую очередь, недостаточное финансировании во всем, большой дефицит профессиональных кадров из тех, кто служил по тюремному ведомству, хроническое перенасыщение тюремных камер осужденными со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе периодически возникающие в тюрьмах эпидемии тифа или холеры. Были периоды, когда преступников или ссыльных, находившихся в тюрьме, отпускали на вольные хлеба — заключенные ходили и искали себе пропитание. Приходили в тюрьму только на ночь.

В конце 1923 на базе тюремного замка возник домзак — дом заключения. В 1926 он был преобразован в изолятор специального назначения с двумя отделениями: дом заключения и сельскохозяйственная Заварзинская ферма.

Первый уголовный кодекс в Российской империи появился в 1845 году — тогда он назывался
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно этому документу, высшим исправительным наказанием, применяемым к крестьянам и мещанам, стали арестантские роты — эквивалент ссылке на поселение для привилегированных сословий.

Первоначально арестантская рота, где содержались бродяги и лица, совершившие незначительные преступления, располагалась в Томске в тюремном замке. Но в 1855 году ее перевели из тюремного замка в отдельное строение на Еланской улице. Сегодня это здание на Советской 47, где располагаются книжный магазин «Водолей» и один из самых известных томских ресторанов нулевых «Вечный зов».

Роты занимали большую территорию: выходили на нынешний проспект Ленина, занимая почти весь квартал Герцена — Советская — Карташова. Прямоугольный дворовый участок Арестантской роты был ограничен с востока и запада служебными зданиями, а с юга и с севера — высоким кирпичным забором.

В 1880 году при отделении построили церковь Александра Невского. Церковь и тюрьма соединялись деревянным переходом на уровне 3-го этажа.

В роты отправляли арестантов с малыми сроками — чаще в пределах одного года. Из отчета арестантской роты за 1878 год видно, что порядка 56% арестантов сидят за кражи. Были и более мелкие провинности — так, в 1905 году за хранение испорченных продуктов туда на 3 месяца отправили купца Франца Богушевского. В этом же году в арестантской роте за первое в своей жизни участие в демонстрации сидел молодой революционер Сергей Киров.

При ротах содержались кузницы и мастерские, действовал кирпичный завод, на котором трудились и заключенные тюремного замка. В течение года, ротой производилось от 200 до 300 тыс. кирпичей. В частности, именно там изготовили кирпич на постройку ворот и звонницы католического храма Богородицы Царицы Розария, или, как его называют многие томичи еще с конца 19 века, Польского костела.

Арестанты охотно шли на общественные работы — за них им доплачивали. Так, будущий декабрист Гавриил Батеньков, назначенный в Томск руководить инженерными работами по благоустройству улиц, подряжал в ротах несколько подвод для доставки 1 000 возов земли. Известно, что в 1892 году именно заключенные замостили улицу Герцена. Использовали арестантов даже для загона бродячих коров.

Из-за маленьких сроков и возможности заработать, бежать из рот никто не стремился. Иногда во время богослужения заключенные могли затеряться среди вольных прихожан, но такие случаи были редки — арестантов ставили отдельной группой.

После тюрьмы вчерашним узникам было тяжело адаптироваться к нормальной жизни — некоторым это не позволяли сделать условия жизни или нехватка средств к существованию. Из отчета за 1878 год видно, что выбыло после «окончания срока работ по приговорам» 99 человек, из которых «не приняты обществом» — 71, чуть более 70% от всех вышедших.

Томск всегда был на середине пути пересыльных этапов. В 1868 — 1871 годах за Вознесенским кладбищем появилась Центральная пересылочная тюрьма — сейчас здание следственного изолятора на Пушкина, 48.

— Пересыльная тюрьма была построена в северной части города, на окраине, в связи с тем, что этапы из Томска шли дальше, в Восточную Сибирь — Енисейскую, Иркутскую губернии, вплоть до Якутии, — рассказывает Василий Ханевич. — В 19 веке — начале 20 века сроки заключения в томском губернском пересыльном замке не отбывались.

Первых заключенных тюрьма приняла в 1869 году. В 1871-м через Томск прошли уже 10 119 арестантов. Постепенное увеличение количества арестантов — 13 834 человека к 1889 году — привело к перестройке пересыльной тюрьмы: деревянные корпуса были заменены каменными.

Проблема нехватки места для заключенных была выявлена Томским губернским попечительным комитетом о тюрьмах еще в 1880 году — в отчете писали следующее:

В центральной пересыльной тюрьме нередко случались эпидемии тифа, о чем свидетельствуют записи комитета:

Так, в 1880 году, число арестантов, требующих лечения доходило до 2269 человек, из которых умерло 208.

— Почти 30 лет в губернском замке и пересыльной тюрьме служил известный в Томске врач из ссыльных поляков — Флорентий Оржешко, отец известного томского архитектора Викентия, — рассказывает заведующий музея. — Один из самых уважаемых и любимых томичами врачей неоднократно принимал активное участие в ликвидации городских эпидемий, которые иногда начинались именно с тюрем.

Упоминал о пересыльной тюрьме и Джордж Кеннан:

Через пересыльную тюрьму в Томске прошло и много деятелей истории и искусства. По словам Василия Ханевича, все, кого отправляли в Восточную Сибирь, не могли миновать Томска — кто-то даже старался здесь задержаться. Именно с этой тюрьмы началось знакомство с Томском писателя Короленко:

— Как и всегда, в среде конвойных команд, которые занимались этапированием ссыльных, процветало мздоимство, — рассказывает Василий Ханевич. — Как писал С. Максимов в своей знаменитой книге «Сибирь и каторга» (и не только он), за деньги можно было значительно облегчить ссыльному свой путь по этапу, например, снять кандалы и ехать в повозке, а не идти пешим ходом. Люди богатые подавали прошение добираться до места ссылки за собственный счет — нанимали прогонных лошадей и ехали без охраны.

Любопытное свидетельство о Центральной пересыльной тюрьме и царящем там взяточничестве оставил нам и польский князь-путешественник Павел Сапега, путешествуя на восток Азии в 1888–1889 годах:

В 1903 в помещениях пересыльной тюрьмы было открыто новое исправительно-арестантское отделение № 1.

В советские годы тюрьма продолжала использоваться по своему прямому назначению.

— В 1937 году на территории Томской пересыльной тюрьмы был создан спецлагерь для членов семей изменников Родины (сокращенно ЧСИР), — рассказывает Ханевич. — Всего было учреждено тогда три подобных лагеря в стране: в Томске, в Потьме и в Казахстане — в Акмоле, известный под названием АЛЖИР. Отличие томского лагеря от других того же назначения было в том, что располагался он не в тайге или голой степи, а прямо в городе, на территории тюрьмы. Находились в нем жены и родственники известных партийных, советских и военных репрессированных деятелей. Например, жена видного партийца Н. Бухарина, сестры маршала Тухачевского, жена комкора Сара Якир, жена одного из изобретателей советского телевидения Константинова и многие другие. По воспоминаниям жены Бухарина Анны Лариной-Бухариной, три барака внутри тюрьмы были отведены под этот лагерь с отдельным входом и отдельной охраной. Условия содержания женщин, некоторые из которых были с малолетними детьми, были тяжелыми.

В 1939 году этот лагерь был расформирован. Его узников отправили по другим зонам — главным образом, в большой женский лагерь возле железнодорожной станции Яя.

На сегодняшний день пенитенциарная система Томска представлена 5 исправительными учреждения и 2 СИЗО, в которых содержатся около 5000 заключенных. Город утратил значение этапа для следовавших в Восточную Сибирь и жерновов Советской системы. В 60-х, несмотря на развитие научно-образовательного комплекса и нефтяной промышленности, жители Томска все еще наблюдали ЗИЛы, развозившие по городу зеков. Полностью отголоски лагерной системы ушли с Перестройкой.

Список источников:

1) Кеннан, Дж. Сибирь и ссылка: В двух частях — Пер. с англ. И. Н. Кашинцева. — СПб. : Вл. Распопов, 1906. — LII.
2) Томск от, А до Я: краткая энциклопедия города / под ред. Н. М. Дмитриенко; Томский гос. ун-т, Государственный архив Томской обл. — Томск: НТЛ, 2004.
3) Энциклопедия Томской области: В 2 т./ Администрация Томской области, Том. гос. ун-т. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008 — 2009.
4) Бурматов, Г. И. Что бывало в Томске? — Томск: [Пеленг], 2008.
5) Каталог библиотеки Томского губернского тюремного замка. — Томск: Типолитогр. Сиб. Товарищества печ. дела, 1908. — Литогр.
6) Отчет Томского губернского попечительного о тюрьмах комитета и его отделений за 1880 год. — Томск: типография Губернского правления, 1881.
7) Извлечение из отчета Томского попечительного совета о тюрьмах комитета и уездных отделений оного за 1877/1876/1875/1874/1873/1872/1871/1870/1869/1868/1861/1857. — Томск: Томские губернские ведомости, 1881, 1878, 1877, 1876, 1875, 1874, 1873, 1872, 1871, 1870, 1869, 1862, 1859.
8) Уйманов, В. Н. Пенитенциарная система Западной Сибири (1920—1941 гг.). — Томск: Издательство Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники, 2011.
9) Легенды и мифы старого Томска: книга-альбом / ред. кол.: Н. П. Кириллов [и др.] ; сост. С. В. Хорев. — Томск: Панорама, 2004.
10) История названий Томских улиц / отв. ред. Г. Н. Старикова. — Томск: Д-Принт, 2012.
11) Янушкевич, A. C. Томские университеты В. Г. Короленко// Русские писатели в Томске. — Томск: Водолей, 1996.
12) Сибирские университеты В. Короленко. — Томск: Томский вестник, 23 марта 1996.
13) Отчет Томской арестантской роты за 1870/1878. — Томск: Томские губернские ведомости, 1870, 1879.
14) Путешествие на восток Азии в 1888 — 1889 гг. / Cапега, П. — Томск: Сибирская старина: краеведческий альманах. — Томск: Издательство Томского университета, 1991.

Текст: Александр Мазуров, Анастасия Кураленко
Фото: Александр Мазуров, Вероника Белецкая
Все фото из архива Джорджа Кеннана — Библиотека Конгресса США, коллекция George Kennan Papers