Премьера в Томском ТЮЗе: вечная история об Учителе
В конце года, когда все уже начинают задумываться о елках и сказочных представлениях, Томский ТЮЗ представил никак не связанную с праздником премьеру.
Большую, серьезную, необычную работу — вечерний спектакль, житие учителя в трех действиях по книге просветителя Адриана Топорова «Крестьяне о писателях».
Над спектаклем работала команда, уже известная в Томске по постановке «Победители» — режиссер Дмитрий Егоров, художник Константин Соловьев, режиссер мультимедиа Наталья Наумова, а исполнительскую редакцию для музыки крестьянского композитора сделала Настасья Хрущева. Как и в прошлый раз, когда на сцену перенесли документальную прозу Светланы Алексиевич, материал для театра был выбран неожиданный.
Книга «Крестьяне о писателях», ставшая основой для постановки — это единственный в мире образец крестьянской критики литературных произведений. Дело было в 1920-е годы. Тогда крестьяне из сибирского села Верх-Жилино основали коммуну «Майское утро», одним из ее руководителей был учитель и просветитель Адриан Митрофанович Топоров. Он организовывал регулярные читки и обсуждения произведений. В избе, где собирались коммунары, звучал и Пушкин, и Зощенко, и Бабель, и советские авторы 20-х годов, имена которых теперь знают только исследователи. Отзывы крестьян о прочитанных книгах, записанные Топоровым, стали основой книги «Крестьяне о писателях», изданной в Москве в 1930 году.
Книга стала не единственным документальным материалом-основой спектакля. Рассказать о судьбе самого Адриана Топорова помогают его воспоминания, а также найденные в архиве документы. А судьба у учителя была непростой. Впрочем, в этом плане в России ничего за сто лет не поменялось, что и сделало историю очень актуальной.
Когда-то коммунары читали книги в небольшой избе, где собиралось много народа. В «Крестьянах о писателях» легко прочувствовать эту атмосферу — спектакль идет на малой сцене ТЮЗа, небольшое пространство которой в первых действиях еще более ограничено декорациями. А занята в постановке почти вся труппа, так что на сцене людно.
Главный цвет — серый, отчего возникает ощущение монотонности и знакомой всем в Сибири бесконечной длинной зимы. Фон-видеопроекция зимних деревенских пейзажей в вечном сумраке, блеклые простые костюмы… Эту серую реальность начинают раскрашивать текстами, которые читают, словно заслоняя ими зиму и темноту. Артисты ТЮЗа представляют историю так, что невольно вспоминаешь: на многих фестивалях театр получал приз за лучший ансамбль. Тот случай, когда все гармонично дополняют друг друга, своей общей энергетикой «затягивая» зрителя в спектакль и заставляя его на три действия позабыть об ином.
Крестьянское восприятие литературы интересно: если Пушкин «настоящий Бог!», то Зощенко не понимают и не принимают. Неожиданным для многих может оказаться отношение к Есенину: коммунаров «певец русской деревни» сильно раздражал.
Хотя главная тема спектакля — судьба учителя, взаимоотношения человека и государства — серьезна и безрадостна, в постановке есть и очень ироничные сцены. Пародией на театр становится постановка коммунарами пьесы «Любовь Яровая» под девизом «Пусть мы плохо играем, но ставить надо!». А чтение пушкинского «Дубровского» превращается в своеобразный «привет» постоянным зрителям ТЮЗа. Книгу берет актриса Ольга Ульяновская, она же — исполнительница роли Маши в спектакле «Дубровский», отлично знакомая с этим текстом.
Факты, звучащие в спектакле (режиссер собирал информацию в архивах), доказывают: крестьяне не только беседовали о литературе, а еще и успешно работали. В коммуне производили масла больше, чем в 14 селах! Так что чтение не отвлекало, а только помогало труду. Но длилось сибирское чудо, когда люди стремились к просвещению, обучались грамоте, развивались и при этом много трудились, недолго.
«Любви, надежды, тихой славы. Недолго нежил нас обман», — обращаясь к строкам любимого поэта, констатируют герои истории. Читки были запрещены. А в 1937 году Топорова арестовали по ложному обвинению по 58-й статье за контрреволюционную деятельность. Отбывал он наказание пять лет и еще радовался, что повезло — приговор мог бы быть страшнее.
В третьем действии, когда история идет к безрадостному финалу, меняется и пространство, исчезает одна из «стен», и оно больше уже не напоминает избу для читок, а переносится в большой мир и становится актуальной в разном времени и пространстве.
Здесь несколько контрастных историй. Одна — о космонавте Германе Титове, чей отец Степан входил в коммуну «Майское утро» (выбор имени «Герман» явно не случаен, Титов-старший не расставался с книгами Пушкина). Ему просвещение буквально позволило переместиться из серой реальности к звездам, и сцена эта решена эффектно, но в подробности вдаваться не будем. Другая — о судьбе учителя. И Адриана Топорова, и обычного современного российского учителя, чей монолог о нынешних бедах и сложностях из жизни людей этой профессии звучит в финале.
Адриан Топоров уже после ссылки приезжал в Сибирь, но в края, где располагалась община, не поехал, хотя было недалеко. Боялся — вдруг найдет бывшее «Майское утро», внушавшее такие надежды на светлое будущее, заброшенным. Съездил туда уже в наше время режиссер спектакля Дмитрий Егоров и проверил — да, все заросло, пришло в запустение. Будто и не было там удивительной прогрессивной коммуны.
На премьеру «Крестьян о писателях» в Томск пригласили Игоря Топорова, внука Адриана Митрофановича. Он написал о своем деде книгу, ведет посвященный судьбе и деятельности Топорова сайт. После спектакля он поделился своими воспоминаниями о предке:
— Дед был человеком на редкость увлекающимся, брался абсолютно за разные дела. Свою книгу воспоминаний о нем я начинаю с того, что он для меня немного Леонардо. И языковед, и автор учебников русского языка, и музыковед, и скрипач, автор учебника игры на скрипке, и учебник по эсперанто написал, за это ему тоже досталось… Он не умел быть равнодушным, не отмалчивался. Даже после отсидки не стал осторожнее, а писал о врачах, которые плохо лечат, о людях, которые воруют. Именно он, а не писатели, в Николаеве, где жил последние годы Топоров, добивался строительства нового здания для библиотеки.
…Адриан Топоров всю жизнь оставался верен себе. И в нашей стране в отношении к учителям ничего не меняется — такое печальное ощущение остается после нового спектакля Томского ТЮЗа.
Фото предоставлено Томским областным театром юного зрителя