Сломать стереотипы.
Назарий Чесалов — медик, криминалист, художник

За работниками правоохранительных органов давно закрепился стереотип суровых, чуждых особой чувствительности и эмоциональности людей.

Назарий Чесалов — медик, криминалист, преподаватель и художник — живое доказательство ошибочности сложившейся установки.

О том, как, казалось бы, «обезличивающая форма» помогла полицейскому пробудить в душе художника, читайте в материале «Томского Обзора».

Назарий никогда не мечтал стать ни художником, ни полицейским. В детстве он занимался рисованием в школе искусств, но всегда понимал, что у парня должна быть какая-то «серьезная» профессия. Поэтому и приехал в Томск из Сургута за престижным медицинским образованием. Выучился на медика в СибГМУ, успешно окончил ординатуру по судебной медицине. Но так сложилось, что уже на последнем году обучения Назарий параллельно начал работать в полиции.

— В группу медико-криминалистического учета в ЭКЦ (экспертно-криминалистический центр — прим. авт.) набирали молодые кадры. Меня порекомендовали. Я скептически относился к полицейской форме, к полиции вообще, тогда еще милиции. Не особо хотел идти, но решил, что три года стажа в госслужбе будут хорошим бонусом в резюме и помогут при дальнейшем трудоустройстве. Кроме того, я понятия не имел, что делает мед-крим группа. Оказалось, что она занимается реконструкцией портретов по черепам — в помощь уголовному розыску. Сначала я отнесся к этому скептически. Тогда меня отвели в архив, где хранилось около 400 черепов, объяснили, что все они очень разные, показали как находить отличия. Разыгрался интерес. И так я около 7 лет проработал в полиции, создавая реконструкции. Потом меня перевели на традиционные виды экспертиз, которыми я занимаюсь и сейчас. Но свой первый творческий портрет я сделал на прежнем месте работы.

Однажды я задумал выполнить портрет в необычной технике: решил сначала вырезать силуэт, а потом дорисовать черты карандашами и ручками. Попробовал, подумал, что можно вовсе обойтись без карандашей и ручек — все вырезать. Так получилась моя первая картина. Потом, время от времени, делал такие картины в подарок, на заказ, и год назад настроился на создание серьезных картин, в собственную коллекцию.

Конечно, когда оборачиваюсь назад, сильно себя ругаю. Свою работу оцениваю по полугодию, это, наверное, профессиональная привычка. Анализирую: что сделано, какие недочеты, как исправлять, сколько времени впустую потрачено. Смотрю, сколько часов потеряно, а ведь многое еще можно было успеть!

Подозревал, что начальство, скорее всего, не оценит мое серьезное увлечение творчеством. Все-таки мундиры, погоны накладывают определенную ответственность перед общественностью, задают соответственную манеру поведения, которой мы должны следовать, и вроде как несолидно полицейскому картинами заниматься, и так дел много. Но реакция коллег и начальства оказалась совершенно иной, даже удивила. Поддержали меня, опубликовали статью на сайте МВД.

В октябре я открыл свою выставку в Доме ученых, мог бы прийти в гражданке, но решил — пойду в служебной форме, теперь ношу ее с гордостью. Получилось сделать из этого фишку: чтобы люди увидели — у нас не одна извилина. В нашем отделе ЭКЦ многие ребята — кандидаты наук, кто-то книги пишет, кто-то рисует — все разносторонние.

Материал моих картин — картон, причем самый разный. Первое время брал более гладкий. А когда стал смелее, при выборе материала на первое место вышла фактурность. Здесь есть что-то общее с картинами, написанными маслом, нужно придать объем. Сейчас чаще всего использую бумагу для пастели, у нее подходящая структура.

Технику создания картин я придумал сам. Что-то подобное делают, но я до этапа, в котором нахожусь сейчас, дошел самостоятельно. Мне нравится открывать все самому. Более того, я как огня боюсь, чего-то где-то насмотреться и потерять свою самобытность. Может, из-за этого я буду развиваться дольше, зато буду знать, что весь путь прошел сам.

У меня очень разные картины по размеру и по уровню сложности. Трудно даются мелкие детали, съедают больше всего времени. Одна из самых простых работ — портрет Виктора Цоя, на него ушло 15 часов чистой ручной работы, я фиксировал весь процесс на видео. А «Три Богатыря», например, вообще сложно оценить, но они заняли намного больше времени. Могу только сказать, что картины из картона создаются гораздо дольше, нежели те, что рисуются красками.

Самое сложное — это делить на слои, от этого процесса голова кипит. Нужно не просто разделить, а так, чтобы это художественно воспринималось. Если поделить буквально, будет грубо, здесь важна плавность перехода. Вот я вижу перед собой лицо и сразу представляю, как бы я его вырезал из картона. Хотя у меня и нет всей палитры красок, но я могу с помощью добавления слоев затемнить или осветлить некоторые участки.

Один парень написал мне, что фотошоп может быстро поделить рисунок на цвета. Очень жаль, что он не видит разницы. Нужно понимать, что фотошоп делит, опять же, буквально. Ему все равно, ямочка это или глаз, он рассчитывает чисто математически. А у меня не так, в этом и самое сложное, и в то же время самое интересное. Мне больше всего нравится продумывать и пробовать, как интереснее положить бумагу, может боком, например, тогда она по-другому заиграет.

Картина оформляется постепенно. Когда делаешь первые слои, кажется, что какой-то клоун получается, но надо уметь понимать, что если добавить еще элементы, то уже будет совсем другое, уметь видеть наперед. В этом вся соль.

Идеи берутся из разных сфер. Иногда случайно приходят в голову, из книг, из студенческих увлечений фэнтези. Пока мало работ, чтобы выделять их в какие-то темы, но для себя я решил, что дальше хочу развивать три направления: все, что касается отечественного, исторического, патриотического; фэнтези, сказки; поэты, барды, кумиры.

Конечно, здесь личное предпочтение играет решающую роль. Цой, Маяковский, Высоцкий, — колоритные, харАктерные персонажи. Хочу еще сделать Булгакова. Это сильные люди, которые могли идти вразрез со стандартами, стереотипами, защищая свое право на творчество, свои интересы.

А сейчас я, например, делаю картину для Медвежьего фестиваля. Ольга Родионова, один из организаторов мероприятия, на моей первой выставке при всех взяла с меня слово, что я им сделаю портрет медведя к конкурсу. Во всеуслышание дал слово офицера, нужно выполнять. Задача усложняется в связи со служебной необходимостью, уезжаю в Волгоград в длительную командировку. Но куда деваться, повезу все с собой, доделаю, вышлю по почте, здесь ответственный товарищ встретит.

Я не жду какого-то вдохновения. Появилось время — надо делать. Мой аппетит приходит во время еды. Знаю, что стоит начать, и дело пойдет так быстро, что перестанешь замечать время. В плане опыта, художник я «так себе». Нет высшего художественного образования, но я этого и не стесняюсь, всегда спрашиваю, узнаю, как сделать то или это. Но вообще, я больше технарь и спортсмен, мне нравится процесс преодоления препятствий. Сложно передать черту — принимаю вызов. Сделать сложнее, интереснее, быстрее, — постоянно соревнуюсь с собой.

Более искушенные в творческом плане люди приводят непонятные пока для меня аргументы. Им важнее концепция, подача. А мне кажется, что если работа легко идет, голова не кипит, значит, я стою на месте, недорабатываю, могу лучше. Как эти люди мне объясняют: я еще не дорос до полноценного художника, еще учусь.

От основной профессии я тоже не собираюсь отходить, она мне очень нравится. Кроме работы в ЭКЦ и картин, я преподаю в СибГМУ судебную медицину и курсы повышения квалификации, а еще провожу экскурсии в экспертном подразделении в Северске, рассказываю детям о работе эксперта-криминалиста. Пока удается, буду совмещать. Ведь одно другому не мешает, и, как оказалось, даже наоборот — помогает. Возможно, буду привлекать молодых перспективных художников, мастеров, которые смогут, как мне покажется, привнести что-то новое в мою технику. Буду развивать свой сайт pervee.net.

«Первее» — это та самая неправильная форма слова «первый», вынесенная из детства. Это когда бежишь наперегонки и кричишь, — «Я первее!». Для меня это напоминание о лучших мечтах детства, ведь самые правильные стремления — оттуда. Стыднее всего в старости нам будет перед собой — ребенком. Каким дядей я видел себя, будучи мальчишкой, и кем стал. Те молодые, не замутненные рутиной цели — самые верные. Им надо следовать. Поэтому «первее» — это напоминание самому себе из детства, что не нужно впадать в уныние, на все смотреть горящими глазами и быть даже не первым, а «первее». Нравится мне это слово, пусть оно будет моим девизом.

Текст: Юлия Бородич

Фото: Юлия Бородич, из архива Назария Чесалова