Фотофонд. Томские госпитали в годы войны
В годы Великой Отечественной войны в Томске, находящемся в глубоком тылу, было развернуто множество эвакуационных госпиталей. День и ночь врачи, медсестры и санитарки совершали свой подвиг, спасая раненых на полях сражений.
О том, как была устроена система лечения раненых в военные годы и что изображено на фотографиях из трех томских эвакогоспиталей — № 1231, 1506, 2483 — рассказала Зоя Игнатенко, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела Томского областного краеведческого музея.
Система этапного лечения
Советская военная медицина опиралась на важнейшие идеи, сформулированные выдающимися хирургами. К числу таких идей относятся: принцип сортировки раненых (как бы это слово ни казалось неуместным), в зависимости от тяжести ранения и срочности медицинского вмешательства, и система этапного лечения, при которой эвакуация и последующие этапы оказания медпомощи становились бы единым взаимосвязанным процессом.
Самую первую помощь санитары оказывали раненому солдату иногда еще на поле боя, перевязав рану или наложив жгут. После выноса раненого с поля боя санитары доставляли его в батальонный медицинский пункт, где производились самые неотложные лечебные процедуры: введение противостолбнячной сыворотки, остановка кровотечения, наложение шины и т.п. Затем раненый попадал в медсанбат, а после — в сортировочные госпитали и полевые подвижные госпитали армий и фронтов, где оказывалась все более квалифицированная помощь.
Значительная часть раненых оставалась в этих армейских и фронтовых госпиталях до своего излечения. И только те раненые и больные воины, которым требовалась очень сложная и специализированная медицинская помощь, отправлялись в глубокие тыловые районы.
На первом же этапе на раненого требовалось завести специальный документ (карточку передового района, затем историю болезни), в которой все операции, процедуры, обследование и результаты и т.п. должны отмечаться каждым врачом на каждом этапе, чтобы всякий следующий медик, в чьи руки попадает раненый, понимал, что и почему сделано предшественниками.
В фондах нашего музея хранится коллекция военных фотографий В. А. Кондратьева, томича, сражавшегося в 178-й стрелковой дивизии. Он не был профессиональным фотокорреспондентом, но имел большой опыт в фотографическом деле, поэтому не расставался с фотокамерой все дни войны. Среди его фотографий есть и военно-медицинские сюжеты.
На представленной выше фотографии видно, как раненого вывозят с поля боя на специальных санитарных санях обученные собаки, которыми управляет санитар, бегущий рядом. Такие хвостатые санитары появились в Красной армии в 1942 году. Это было связано в том числе и с огромными потерями, среди ротных санитаров и санитаров-носильщиков, которые часто сами гибли под осколками снарядов и от прицельных выстрелов снайперов.
На данной фотографии — идеальная ситуация: и санитарные собаки, и специальные сани, и санитар — молодой сильный мужчина. Но в первый год войны, да и позже, в условиях напряженных боев, не хватало саней, обученных собак, а санитары — очень часто — молодые девчонки, сразу после школы и кратких курсов санобуча. Раненых вытаскивали на чем придется (обязательно нужно было вынести солдата с его оружием), обычно на плащ-палатках, накладывали бинты, шины и жгуты, и передавали дальше по этапу, в батальонные и полковые медицинские пункты, затем в полевые подвижные госпитали армейского и фронтового звена.
В первые месяцы, и даже в первый год войны, в условиях стремительного отступления советских войск, эта система не заработала во всей полноте. Да и как она могла заработать в условиях военной катастрофы, когда фронт откатывался на многие десятки километров в день? Были уничтожены или захвачены склады с медикаментами и военным имуществом в приграничных округах, среди медперсонала были большие потери, поэтому главной задачей было успеть вынести с поля боя как можно больше раненых и, практически без всех промежуточных звеньев, отправить их подальше от стремительно накатывающегося фронта. Зрелище раненых, бредущих своим ходом в тыловой госпиталь, вперемешку с беженцами, и иногда с отступающими войсками, или военврача, который, размахивая пистолетом, требует погрузить раненых на любую идущую в тыл машину, часто встречается в воспоминаниях участников войны, кому повезло пережить это страшное время.
Момент, запечатленный на этой фотографии — трагичен. Молодой лейтенант был тяжело ранен и доставлен в полевой медицинский пункт. Смерть от ранения настигла его здесь, в госпитале. Врач и медсестра находятся рядом с ним, может быть, говорят что-то обнадеживающее… Госпиталь расположен в явно неспециализированном помещении (изба или барак). Подпись к фотографии не детализирована, можно только предположить, что это лечебный пункт, находящийся сравнительно недалеко от линии фронта — медико-санитарный батальон или армейский полевой госпиталь.
Однако, по мере стабилизации фронтов, этот механизм удалось, хотя и не без огрехов, запустить в работу. Именно благодаря такой системе сортировки и этапного лечения советской медицине в годы войны удалось более 70% раненых вернуть в строй. Но этот показатель касается советской военно-медицинской системы в целом. А в Томске и других тыловых госпиталях процент возвращенных в строй воинов был значительно меньше, на что были свои причины.
Конечный пункт эвакуации
Каково же было место Томска в этой военно-медицинской системе? Как об этом кратко сказал военврач Курганников И.Н.: «Наш округ… с приписанными к нему эвакогоспиталями, является конечным пунктом эвакуации. Это важно в том отношении, что все хроники и раненые с длительным и необратимым лечением болезни оседают у нас для окончательного лечения». То есть в глубокие тыловые районы вывозили тех, кому не могли оказать необходимой медицинской помощи на предыдущих этапах — тяжелораненые, с угрозой ампутации или уже с ампутированными конечностями, с воспалениями, ожогами и обморожениями, и другими осложнениями ранений. Именно с этим фактом связано значительное отличие процента возвращенных в строй раненых в целом по стране (более 70%) и в тыловых госпиталях. В Томске этот процент составлял 38% от общего числа поступивших раненых, 61, 4% было уволено в запас, умерших было 0,6%.
Первый военно-санитарный поезд прибыл в Томск во второй половине июля; к этому времени уже был организован для приема раненых сортировочный эвакогоспиталь № 1505 общехирургического профиля. После 1942-го года он был передислоцирован в Ленинск-Кузнецкий. Ему на смену пришел другой госпиталь того же профиля — сортировочный ЭГ №2484. Число эвакогоспиталей с началом войны быстро и значительно выросло; в первые дни после начала войны было развернуто 6 госпиталей, предусмотренных мобилизационными планами. Но уже в конце 1941 года в наш город стали приезжать госпитали, эвакуированные из западных районов страны, а кроме того, стали развертываться новые лечебные учреждения. Всего в Томске с 1941 по 1945 годы работало 26 госпиталей.
По мере того, как освобождались от немецко-фашистских захватчиков территории СССР и Красная армия продвигалась на запад, потребовалось увеличить число госпиталей в ближнем тылу войск. Поэтому часть из них переводилась в западные районы СССР. Госпитали глубокого тыла, в свою очередь, нацеливались на оказание все более высокоспециализированной медицинской помощи и восстановительного лечения. В 1942 году и позже Томске были созданы госпитали или отделения: протезные, офтальмологические, для лечения челюстно-лицевых ранений, нейрохирургические, госпиталь для долечивания и восстановления функций поврежденных органов, и даже невропсихиатрический эвакогоспиталь на базе психиатрической больницы и т.п. С началом 1942 года, когда заработала в более полном виде система сортировки и этапного лечения, в Томск стали поступать практически только тяжелораненые, распределявшиеся по томским специализированным эвакогоспиталям.
Для размещения эвакогоспиталей передавали лучшие здания в городе, что очень хорошо известно. Меньше известно, чем же оборудовали эти лечебные учреждения, если по мобилизационному плану предполагалось оборудовать 6 госпиталей, а их очень быстро стало более двух десятков. Действительно, вопрос обеспечения госпиталей специальным медицинским оборудованием, медикаментами, мебелью, посудой, топливом и другим имуществом стоял очень остро. Здесь активно помогало население, в индивидуальном и организованном порядке. В организованном порядке оказывалась помощь шефами — заводами, вузами, колхозами. В индивидуальном — простыми гражданами, которые приносили кровати, посуду, тумбочки и табуретки, книги для библиотек, постельное белье, лекарства, даже цветы в горшках. Артель «Культспорт» сотнями изготавливала табуретки для госпитальных палат. Шефские организации помогали с обеспечением продуктами, топливом, транспортом, насколько это было возможно. Школьники и студенты давали концерты, писали раненым письма, выпускали стенгазеты. Город делал все, чтобы раненые воины не чувствовали себя забытыми и ненужными.
Эвакогоспиталь № 1506
Госпиталь был образован в 1941 году, в Томске он располагался в трех зданиях в районе ул. К. Маркса (Лесотехникум, школа № 34, больница); работал с 1941 по 1943 г.
Судя по тому, что мы видим в кадре, в этой лаборатории изготавливают медикаменты. Об этом нам подсказывают аптечные весы в руках у девушки слева, большие весы в центре кадра, емкость с каким-то порошкообразным веществом, который, видимо, отвешивается на маленьких весах. Для военного времени особенно характерно использование не готовых лекарственных препаратов, а их изготовление из самых разных ингредиентов, в том числе местных заменителей.
Классическая, можно сказать мизансцена — врач у постели больного. Точнее, тогда было принято говорить, «ранбольного». Ранение, насколько можно видеть, в предплечье, и ранение серьезное, если раненый был отправлен в тыловой Томск. У врача на коленях пухлая кипа папок, а одну она держит в руках — вероятно, это документация на данного конкретного больного. Это уже довольно объемистый документ, надо полагать, этот раненый долго находится на лечении.
Документацию на раненого начинали составлять еще в первом медучреждении, в которое он попадал — в батальонный медицинский пункт. Так называемая «карточка передового района». На следующем этапе эвакуации начинали заполнять историю болезни, которая путешествовала вместе с раненым по госпиталям, пополняясь записями о ходе лечения и всех проводимых операциях, перевязках и прочих медицинских манипуляциях.
Несмотря на не слишком высокое качество снимка, хорошо видна работа перевязочных медсестер. В кадр попало четыре перевязочных стола, из которых три занято пациентами. Перевязочные в военных госпиталях всегда работали в режиме конвейера, в условиях постоянной недостачи перевязочных средств.
В первые же дни войны томские ученые предложили варианты замены обычных материалов местными природными растительными заменителями, прежде всего мхом сфагнумом и лигнином из местного торфа. В 1942-43 гг. госпитали полностью покрыли дефицит ваты этими заменителями. Сфагновый мох по гигроскопичности не уступает вате, асептичен, устраняет запах гноя. Вместо ваты также использовали стружки из тальника, водоросли. В качестве заменителя марли использовали гигроскопичную бумагу, изготовленную из отходов Томской карандашной фабрики (древесных опилок).
На этих фотографиях мы видим уже, наверное, выздоравливающих, во всяком случае, эти молодые люди в состоянии выйти на улицу, где их и застал фотограф. Среди раненых — представители разных национальностей, которые в те годы сражались с фашизмом на фронтах Великой Отечественной. У многих в руках музыкальные инструменты, так что не только шефствующие школьники развлекали раненых, пациенты могли культурную программу обеспечивать и самостоятельно.
В отличие от предыдущих фотографий, это коллективное фото сделано в помещении, в котором составлены стулья, как будто в нём проходил или концерт, или какое-то собрание. На этом снимке вместе с ранеными мы видим несколько представителей лечебного персонала, врачей, медсестер. На задней стене лозунг «Да здравствует великое, непобедимое знамя Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина!».
Эвакогоспиталь № 2483
Эвакогоспиталь № 2483 был развернут на базе факультетских клиник Томского медицинского института, и большая часть профессорско-преподавательского состава вошла в число сотрудников госпиталя, поэтому неудивительно, что он считался выдающимся. Работал госпиталь все годы войны, с 1941 по 1945 годы. Находился в двух зданиях самого центра города — факультетские клиники и здание Электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта (сейчас ТУСУР). Госпиталь был многопрофильным, в нём было 8 специализированных отделений: отделение лечения больных с повреждениями центральной нервной системы; с повреждениями периферической нервной системы, с огнестрельными переломами бедра, крупных суставов, грудной клетки; кожно-венерологическое; терапевтическое; отоларингологическое; глазное; общехирургическое.
В госпитале работали выдающиеся специалисты, в числе которых из самых-самых известных можно назвать А.Г. Савиных, Д.Д. Яблокова, С.П. Ходкевича, А.Г. Сватикову, Н.В.Шубина. В этом лечебном учреждении проходили «обкатку» многие идеи, новые препараты, медицинские приборы и лечебные приемы, предложенные научно-медицинским персоналом госпиталя, в том числе совместное изобретение томских медиков и политехников — прибор «радиощуп» для обнаружения металлических осколков в теле раненого.
«Тихо! Идет операция!», так можно назвать сюжет этого снимка. В Томске медики могли в стационарных условиях госпиталя, при нормальной обеспеченности медицинским оборудованием делать сложные операции, максимально стараясь сохранить пациенту функции поврежденных органов. В военное время хирургия, по понятным причинам, становится ведущей отраслью медицины. Хирургов постоянно не хватало, поэтому в первые годы войны на хирургов переучивали врачей других специальностей. Но даже узким специалистам приходилось сталкиваться с такими повреждениями органов, такими тяжелыми комбинированными ранениями, каких они за всю жизнь не встречали в практике мирного времени.
Сергей Петрович Ходкевич — выдающийся хирург, в годы войны заведовал отделением госпиталя № 2483 (отделение огнестрельных переломов бедра, крупных суставов, грудной клетки), был главным хирургом томских эвакогоспиталей, курировал всю хирургию томских ЭГ, обучая специалистов новейшим методикам оперирования и лечения раненых. Он организовывал межгоспитальные конференции, сыгравшие большую роль в повышении квалификации врачей. С.П. Ходкевич предложил новую методику уменьшения ущерба, наносимого операцией. Его метод позднего вытяжения при огнестрельных переломах бедра позволял снижать укорочение конечности с 6-12 см до 0-2 см.
Профессора А.Г. Савиных и С.П. Ходкевич еще в начале войны предложили в качестве заменителей ваты использовать мох сфагнум, что решило проблему нехватки перевязочных материалов, а в качестве противовоспалительного средства — орошение ран раствором меда.
Более трех четвертей (77,74%) фронтовиков, поступавших в томские эвакогоспитали, — раненые в конечности, часть из них — после ампутаций. Сергей Петрович Ходкевич осознавал, что такое количество ампутированных раненых это не только медицинская, но и социальная, и даже экономическая проблема: «Работа с ампутированными специфична. Помимо лечебных мероприятий большое значение имеет массовая работа с больными по воспитанию в них сознания своей будущей полезности для общества… Только путем использования комплекса лечебных мероприятий, воспитания и рационального протезирования можно добиться успеха и предупредить образование армий инвалидов-калек, тяжелым бременем ложащихся на государство».
Поэтому все эвакогоспитали Томска активно занимались обучением таких больных новым профессиям, чтобы значительно облегчить им встраивание в новую жизнь. В некоторых госпиталях даже были открытии мини-цеха с фабричным оборудованием; выздоравливающие раненые на станках получали рабочие профессии токаря, столяра и т.п. Также обучали профессиям счетовода, радиста-морзиста, сапожника, пчеловода, бухгалтера, киномеханика, агронома и т.д. Потерявших зрение обучали чтению и письму по Брайлю. Немало раненых с ампутациями было подготовлены к поступлению в вузы.
В кадре, насколько можно рассмотреть, раненый солдат с ампутированной правой ногой. Учитывая, насколько тяжелые ранения и ампутации случались в годы войны, по сравнению с худшими вариантами, этот молодой человек сравнительно легко адаптируется к дальнейшей жизни. Такие раненые получали протезы, выпускавшиеся томским протезным заводом.
В воспоминаниях врачей, медсестёр и санитарок часто фигурируют гораздо более тягостные случаи. Капитан 2-го ранга медицинской службы Гута Павловна Каплан вспоминала: «Сколько трагедий прошло перед моими глазами! Молодые воины, мальчики 18-20 лет, потерявшие ноги, руки… Особенно те, кто потерял руки! Ходили по пятам и просили смерти: „Доктор, что Вам стоит?!“… Случаев самоубийства было очень мало, почти не было!», что было даже удивительно.
Аграфена Николаевна Ворошилова, нянечка в эвакогоспитале, вспоминала, что ей не раз приходилось ездить в командировки, сопровождая раненых, комиссованных после ампутаций, к ним домой. «Одного солдатика в Читинскую область возила. Еду с ним и душа моя плачет: ног нет, слепой. В дороге с ним намучилась, в поезде, а как повезу его в колхоз?» Этого раненого, как описывала этот случай Аграфена Николаевна, на вокзал приехал встречать председатель колхоза с коляской на рессорах, и в селе собрался весь народ, устроивший своему воину настоящее чествование. «Были случаи, когда отказывались от родных-инвалидов. Вспоминать тяжело. Люди-то разные были! И всё-таки хороших больше…».
Выздоравливающие раненые активно включались в жизнь самыми разными способами. Те, кому предстояло возвращение на фронт, изучали новые виды вооружения, поступавшие в Красную армию. Те, кто выходил «на трудовой фронт», изучали новые профессии.
Эвакогоспиталь № 1231
Эвакогоспиталь 1231 находился тоже в центре города, занимая здания Дворца труда («1000 мелочей») и типографии по пер. Нахановича, 5. Специализация у госпиталя была по челюстно-лицевой хирургии. В этом госпитале выписка ранбольных в строй достигала 60-65%.
В аптеке эвакогоспиталя ведётся не столько выдача готовых препаратов, сколько изготовление их из разных исходных ингредиентов.
Следующая фотография не имеет точной датировки и привязки к какому-то конкретному эвакогоспиталю. Предположительно, снимок относится к военному времени.
В условиях военного времени томской медицине потребовалось увеличение числа разных специалистов, в том числе рентгенологов, для чего при Сибирском физико-техническом институте были организованы курсы рентгенологов, составленные из студентов ТМИ. Первая группа обучалась один месяц, вторая группа — три месяца. Первые рентгенологи (17 курсантов) были подготовлены уже к 13 сентября. Кроме того, на курсах в СФТИ готовили специалистов по физиотехнике. В первые же месяцы войны коллективом СФТИ были смонтированы 3 рентгеновских кабинета и 6 физиотерапевтических отделения при томских госпиталях. Практически все томские эвакогоспиталя получили электролечебную аппаратуру.
Текст: Зоя Игнатенко, с.н.с. ТОКМ
Иллюстративный ряд проекта — фотографии из фондов Томского областного краеведческого музея. Это ценное и информативное собрание, формирование которого началось с первых лет существования музея. Сегодня оно насчитывает порядка 40 000 музейных предметов. Разноплановые и разноформатные изображения позволяют увидеть, почувствовать, стать частью повседневной жизни и значимых событий из истории Томска, Томской губернии, Томской области, Сибири, начиная с конца XIX столетия по настоящее время.