Философ и Сибирь: в Томске представили книгу о последних годах жизни Густава Шпета
В книге серии «Писатель и Сибирь», посвященной сибирской ссылке известного российского феноменолога Густава Шпета, собраны письма, фотографии, протоколы допросов и другие редкие документы.
Презентация издания состоялась 26 января в Томском областном Доме искусств.
Вникнуть, как хочется, в вокруг-томскую природу будут мешать расстояния, а пока — просто не допускает климат, который хотел бы сыграть под «психа», под нашу енисейскую Дину, но ведёт свою роль плохо: переходы от истерического ветра к депрессивному холоду и к накаливанию времянки — не мотивированы и не художественно внезапны; а чувство ритма — такое же, как у молодой коровы. 2-го мая я выходил без калош; по солнечной стороне было сухо (хотя под окнами у нас, — север, как ты помнишь, — груда снегу и льду, так что из-под полу дует холодом), а вчера — хлопьями снег, к утру всё покрывший ватным одеялом в вершок толщиною; сегодня — течь и невылазная грязь! Томь ещё не тронулась, — писал Шпет в письме своей дочери Леоноре 5 мая 1936 года.
Этот отрывок, как и многие другие наблюдения российского интеллигента и философа о Томске, его природе и жителях, можно найти в книге «Густав Шпет и Сибирь».
Книга о Густаве Шпете — вторая из задуманной серии, посвященной судьбе писателей в Томске. Первая книга о томских годах жизни Вячеслава Шишкова вышла десять лет назад. По словам председателя Томской писательской организации Геннадия Скарлыгина, выход второго издания — большое событие для города, тем более что у серии непростая судьба.
На разработку макета ушло 20 тысяч рублей, потом авторы долго — четыре года — искали деньги на печать бумажного варианта. За это время потерялись исходники, и пришлось заново править макет вручную. В итоге издание выпустили ограниченным тиражом в 15 экземпляров.
Как рассказал составитель издания Николай Серебренников, книга «Густав Шпет и Сибирь», в первую очередь, уникальна собранным материалом: в издание вошло 259 редких фотографий и выдержки из писем философа к его жене и детям. Письма для книги передала Марина Густавовна Шторх, его дочь. А внук Пётр Пастернак собрал фотографии из семейных архивов нескольких ветвей потомков, и составители смогли реконструировать сибирский период Шпета во всей его полноте.
Густав Шпет, известный российский философ и полиглот (он знал 17 языков!), родился в 1879 году. Его отцом был венгерский офицер, а матерью — полька из обедневшей дворянской семьи. Мать Марцелина Иосифовна воспитывала Густава одна, зарабатывала шитьем. После ее смерти сын поставил этот наперсток на письменный стол — чтобы помнить, на чьи деньги он выращен.
В историю российской гуманитарной мысли Густав Шпет вошел как последователь философских идей известного немецкого феноменолога Эдмунда Гуссерля, с которым он, однако, постоянно дискутировал в своих работах. Кроме этого, Шпет активно занимался преподавательской деятельностью в гимназиях и высших учебных заведениях.
В разные годы Шпет служил действительным членом Российской академии художественных наук, был ее вице-президентом. В 1921 году возглавил Институт научной философии при МГУ, но в 1923 году его уволили. С 1932 года до ареста в 1935-м был проректором Академии высшего актерского мастерства.
В Томск Густав Шпет попал в конце 1935 году, после ареста по 58-й статье и высылки из Москвы. Здесь он не смог устроиться на работу, однако коллеги помогли получить работу в московском издательстве — отказались переводить книгу Гегеля, сославшись на то, что никто не сделает этого лучше Шпета. Переводы Густав Густавович отсылал жене в Москву, она набирала текст на машинке и передавала в издательство. Правда, в списке переводчиков книги «Феноменология духа» Гегеля, выпущенной в 1959 году, имя Шпета не значилось, несмотря на то, что в 1956 году его посмертно реабилитировали.
В томский период своей жизни Густав Шпет много общался с другим ссыльным, драматургом Николаем Эрдманом. Также поддерживал отношения с профессором, крупнейшим специалистом в области паровозостроения Николаем Карташовым, занимался переводами трудов Джорджа Беркли и переписки Шиллера и Гёте. И даже надеялся занять место заведующего литературной частью в театре драмы после отъезда Эрдмана, но не его снова не приняли на работу.
Спустя два года Шпета арестовали второй раз, уже по обвинению в участии в антисоветской организации, и 16 ноября 1937 года расстреляли.
В России есть две мемориальных доски, посвященных Густаву Шпету: одна установлена на доме № 17 в Брюсовом переулке в Москве, откуда Шпета увезли после первого ареста; вторая — на доме № 9 в Колпашевском переулке (улица Рузского) в Томске, где Шпет проживал с конца декабря 1935 года.
Ознакомиться с книгой можно на сайте музея НКВД в формате PDF, а также на выставке, посвященной томскому периоду жизни Густава Шпета, которая сейчас проходит в Литературном музее Дома искусств на Шишкова, 10. В экспозиции представлены личные вещи философа, его печатная машинка и тот самый наперсток, который Густав Шпет держал на рабочем столе в память о своей матери Марцелине.
Сейчас Николай Серебренников работает над следующим изданием — «Клюев и Сибирь». Также в планах написать аналогичные работы о жизни Николая Эрдмана, Владимира Обручева и других известных писателей, судьбы которых связаны с Томском.
Николай Валентинович Серебренников, доктор филологических наук, стоял у истоков создания литературного музея в Доме искусств. Интервью с ним об уникальных экспонатах коллекции и собранных материалах для книг читайте в нашей публикации.
Фото: фонд музея «Следственная тюрьма НКВД», Евгения Швецова