Глобус Томской области.
Старожильческое Цыганово
Цыганово, что недалеко от Зырянки — старинное село. Официальная дата его возникновения — 1676 год. И — что редкость для сибирских сел, где понамешаны переселенцы всех мастей, вольные и невольные — многие жители Цыганова прослеживают свою родословную дальше дедов.
Прямо сейчас в селе, где
Все жители хорошо знают место, где на берегу Чулыма находилась старая деревня. Это примерно в трех километрах от новой, нынешней деревни. А новая деревня — тоже не совсем новая. Она основана в 1838 году ходоками из Рязани, и
На новом месте тоже не все было гладко. Например, в начале ХХ века в деревне случился большой пожар, в результате которого она выгорела почти дотла. Но ничего, отстроились и жили дальше. Говорят, что до сих пор некоторые дома стоят на старых лиственничных фундаментах, которые и огонь не взял, и топор не берет.
В 1901 году в Цыганове значилось 447 жителей и 66 хозяйств, в которых содержались 423 лошади и 346 коров. А по переписи 1926 года в селе уже было 141 хозяйство и 766 жителей.
В 1929 году в трех километрах от Цыганова основали поселок Рассвет с колхозом им.
А несогласных с новой властью, да и просто крепких, зажиточных мужиков, в
«Кузнеца Александра Амосовича Рыжкова в районе знали многие, был он хорошим специалистом. Кузница у него была личная, двери ее всегда были открыты не только для местных мужиков, но, случалось, что заезжали и нуждающиеся в помощи кузнеца из других деревень, привозили заказы. Много их было, поэтому на личное подворье времени почти не оставалось, хотя держал он и коня своего, и коров было несколько, овец и другой живности. Да и едоков было немало: пятеро детей, самих двое и еще бабушка старенькая — отцова мать. За неимением свободного времени хлеба сеяли мало, а налог определялся каждой семье без учета всяких причин.
— Однажды, когда не смог отец рассчитаться сполна, — вспоминает старшая дочь Елена Александровна Фадеева, которая и сейчас живет в Цыганово, — его забрали. Арестовывать приходили свои, местные, мужики с председателем из сельсовета. Тут же набежал народ-беднота. Отца повели, а они забирали все, что можно было утащить. Я до сих пор помню, кто чего взял. Ни посуды, ни постели, ни пищи у нас не осталось. Закрыли и дом, который строил сам отец. Добротный был дом, потом в него поселили семью приезжих, а нас, пятеро детей да мать с бабкой, выгнали в баню.
Как-то самый маленький брат упросил меня сходить в дом, посмотреть, как самозваные хозяева живут. Я согласилась. Зашли, а у них там грязь, беспорядок, стены все разрисованные: непутевые, одним словом, квартиранты. Мы лиха вдоволь хватили, перебивались с воды на картошку.
Через некоторое время пришло от отца письмо, работал он на строительстве дорог в Красноярском крае, а через год и сам вернулся. Пришел хозяин, посмотрел: нищая, голая семья. Скот, что был, забрали. Рассказывают, что посогнали его в одно место, не кормили как следует, не доили, много коров и лошадей пало, но хозяевам все равно не отдавали. Скот обобществили, а хозяйствовать не хватило толку…
Мастеровой был Рыжков человек, стал отстраиваться, хозяйство заводить, сначала жизнь начинать. Но настал 1937 год, и снова за ним пришли. За что и про что увели, теперь совсем было неясно.
— Забирали в ту пору, — продолжает разговор Елена Александровна, — самых умелых, здоровых мужиков. Соседи доносили друг на друга, чтобы только самим выжить, наговаривали всякую понапраслину, одних в воровстве обвиняли, других — во вредительстве, третьим укрывательство зерна приписывали. А проверять никто не проверял, забирали навсегда. Если по правде, то скажу: кто работал, тот и ел досыта, а богатства особого ни у кого не было. А вот зависть была! Увидел один у другого в избе: на окнах ситцевые занавески висят — все, значит, тот богач, раскулачивать надо. Вот и нас, видимо, так же в кулаки записали, а, может, кто донес, не знаю причину. Как сейчас помню, надел отец шарф, тужурку, попрощался. Больше мы его не видели. Через год его товарищ прислал записку, что отец умер, тяжело заболев туберкулезом. Было это 20 апреля 1938 года…»
Газета «Сельская правда» Зырянского района, 1992 год
Был в Цыганове и свой колхоз, назывался «Трудовик». В 1965 году его объединили с соседним «Сибиряком», а «столицу» укрупненного колхоза сделали в деревне Семеновке. С тех пор цыгановские затаили обиду: мол, и лучший скот в Семеновку отправляли, и лучшую технику. И вообще, в Семеновке улицы асфальтировали, чего Цыганово так и не дождалось. А
Правда, нынешний фермер, хозяйство которого объединяет Семеновку и Цыганово, этого мнения не разделяет. По его словам, особым рвением к труду в обеих деревнях не отличаются. Единственная разница — «в Семеновке стащат
Клуб в Цыганово
Ферма в Цыганово возобновила свою работу меньше года назад. Завезли поголовье, выращивают телят. В общей сложности, работу получили около 30 человек. А до этого лет пять корпуса стояли пустыми и понемногу растаскивались.
Без чего не может стоять современное село — это без школы. Без праведника — стоит, только так. Без работы — стоит, хотя и похуже. А вот стоит закрыть школу, как молодежь разъезжается, деревня начинает стареть и вымирать.
В Цыганове тоже хотели оставить только начальную школу, но жителям удалось отстоять восьмилетку, хотя и не без потерь. Раньше школа находилась в отдельном двухэтажном здании — со спортзалом, со стадионом. За ней — небольшой сквер, посаженный ветеранами Великой Отечественной войны. Каждый май они высаживали деревца, пока были в силах. Сейчас деревья выросли уже совсем большие.
Лет восемь назад старую школу отремонтировали, вставили пластиковые окна. Но вскоре признали аварийной и закрыли — как считают местные, без достаточных на то оснований. Люди пытались отстоять свою школу во всех инстанциях, но безуспешно. Дело закончилось отставкой директора школы, а саму ее перевели в кирпичное здание, где раньше располагался детский сад. Сейчас там и
Новая школа
Вот так живет старинное сибирское село Цыганово. Примерно так собирается жить и дальше. Несмотря на то, что почти каждый хочет, чтобы подросшие дети нашли свое место в городе — многие после или вместо учебы возвращаются домой к родителям. Может, на время, а, может, и навсегда.
Фото автора