Поэт и переводчик Андрей Олеар:
О Салоне русской книги в Париже, новом сборнике интервью Бродского и «небоскребах» имени писателей

АВТОР

Мария Симонова

На сей раз мы беседовали с поэтом и переводчиком Андреем Олеаром.

Спектр тем: о парижском Салоне русской книги, в работе которого он принял участие в нынешнем январе, о том, что общего у стихотворцев и развесного сыра, о необходимости для любого научного или творческого «Магомета», отыскав свою гору, направляться к ней своими ногами, о причинах отсутствия в Томске крупных событий, ориентированных на книжную культуру, о важности и неважности местожительства для писателя.

— Андрей, что это за мероприятие — Салон русской книги, кто его организует?

— О, это совсем юный проект. К его названию каждый год будет добавляться издательская характеристика — «издание такое-то». Нынешний так и назывался: «Салон русской книги. Второе издание». (Не путать с Парижским книжным салоном).

Это инициатива франко-русского комитета по развитию литературных связей, поддерживает его агентство по культуре и кинематографии, посольство России, мэрия Парижа. Во Франции (в особенности в столице) традиционно обитает очень значительная русская диаспора, эмигранты, что называется, разных волн. Часто можно встретить и тех людей — «из бывших», кто говорит ещё на дореволюционном русском…

Я, например, года четыре назад выступал в книжном магазине издательства YMCA-PRESS, принадлежащем Никите Струве, он прямой потомок того самого Петра Струве, философа, публициста, депутата Второй Госдумы, эмигранта первой волны. Никита — преподаватель Сорбонны, блестящий переводчик русской поэзии на французский.

Очень много русских присутствовало на всех мероприятиях Салона, но также их посещало и немалое число этнических французов. Официальным языком круглых столов, встреч с писателями и так далее с разговорами о судьбах русской книги был всё-таки французский.

Много шуму наделала встреча с нашим знаменитым прозаиком Андреем Битовым, поскольку он очень категорично высказался по поводу «абсолютной необходимости строительства империй»!.. Но в это углубляться не будем.

— Вы представляли в Париже изданную в Томском госуниверситете и посвященную Иосифу Бродскому антологию «Из не забывших меня»?

— Да, вместе с профессором Валентиной Полухиной, как её часто называют — «главным специалистом по Бродскому».

Также в рамках Салона я читал лекцию «Десятая муза». Шекспир, Пушкин, Бродский — великие имена мировой литературы. Говорить с ними на их собственном художественном языке огромная ответственность, честь и невероятное удовольствие.

Я убежден, что искусство перевода поэзии заслуживает покровительства собственной — десятой! — музы…

— Как решалось, кто именно будет участвовать в Салоне русской книги?

— Темой нынешнего салона была «Мозаика национальных литератур России».

Организаторы хотели видеть у себя не только признанных «звёзд первой величины», но и тех, кто обитает на окраинах «литературной вселенной». Экспертный совет определял, кого стоит пригласить.

— Если говорить о региональных авторах. Сегодня место, где живет поэт, не так уж важно?

— Благодаря развитию интернет-коммуникаций, наука, культура, образование, искусство давно стали общим пространством! Ученый в состоянии влиять на развитие мировой науки и из Владивостока, и из Мичигана. Говорить сегодня, что метрополия, мол, решает все, значит, не понимать науки и культуры, абсолютно по сути своей децентрализованных. Не имеет значения, где живет поэт.

У Одена есть такое высказывание: «Мечта поэта: быть как сыр! — местным, но равно ценимым и во всех других местах». То есть литература, ее качество, «вкусовые свойства» — всегда одни и те же. То, что книги продают в столице дороже, а на периферии дешевле, ничего не значит. Дело не в месте, где вы живете, а в том, кто вы.

Например, последние 12 лет мы при поддержке ТГУ издаем лучшие книги о жизни и творчестве Иосифа Бродского. Мы умеем это делать и хотим.

Москва, Нью-Йорк, Лондон не могут, а мы — можем и делаем!

— Но пишущий человек зависит и от издателя?

— Да, в этом плане людям с периферии очень сложно пробиться, или, как сейчас говорят, «раскрутиться». Тем более что нынешний рыночный вектор развития книгоиздания ориентирован на массовый спрос.

И в этом смысле Салон русской книги — это своего рода опыт рефлексии, западный формат «фокус-группы» с попыткой понять, что происходит на русской литературной периферии, почувствовать то настоящее, что способно дать свои ростки в Большой культуре и привлечь внимание западного читателя и, возможно, издателя.

— Какая-то «отдача» от участия в салоне у вас уже есть, или в первую очередь такие встречи интересны общением?

— Все начинается с комплекса внутренних ощущений: хорошо там, где ты встречаешь «братьев по разуму», там, где интересуются тем, что ты умеешь, что ты сделал как профессионал, а не сколько денег ты уже заработал посредством продажи своих «литературных достижений». У нас же, как известно, в своем Отечестве пророков нет. Зато если ты получаешь признание где-то за границей, здесь тебя сразу заметят. Система наша, к сожалению, не ориентирована на развитие культуры. Впрочем, лишь бы не мешали…

Если говорить о каких-то практических результатах, то помимо целого ряда замечательных знакомств, пока получил приглашение участвовать в программе следующего Салона в Париже, а в июне отправляюсь в Лондон на «Шекспировские штудии». Еду с презентацией нового издания «Сонетов» в своем переводе и фильма о Шекспире «Музыка времени». Материал мы снимали с оператором Сашей Паутовым в Англии и с Михаилом Скворцовым — в Томске, а монтировали на ГТРК с режиссёром Юлией Ратомской.

Вместо вывода: если вы хотите взаимодействовать с мировой культурой, то надо шевелиться. К сожалению, так уж повелось, что ни одна гора к Магомету сама ещё не приходила.

— С какими из российских книжных мероприятий можно сравнить Салон русской книги во французской столице?

— К сожалению, на периферии в России что-то подобное бывает чрезвычайно редко. Наиболее известна Красноярская ярмарка книжной культуры, или «КрЯКК».

— Почему, на ваш взгляд, в Томске нет подобных проектов? С нами не работает фонд Прохорова?

— Главное — должны быть люди, которые понимают, что такое культура, и произносят это слово не только потому, что референт им вчера его написал на бумажке. Среди тех, кто принимает у нас «бюджетоформирующие решения, таковых, к сожалению, нет. У нас считается, что проще концерт профинансировать или джазовый фестиваль.

Образование и читательская культура требуют федеральных событий, посвященных книгам. Они, конечно, происходят, но их непростительно мало.

Например, в этом году 22–24 мая в Екатеринбурге состоится мероприятие, посвященное Иосифу Бродскому. (В этом году 20 лет со дня его смерти.) Я принял участие в написании проекта на эту тему, насколько мне известно, проект утвержден. Рабочее название: «Бродский. Остановка „Екатеринбург“». Мэр города Евгений Ройзман — поклонник поэзии Бродского, он решил, что такое событие его городу жизненно необходимо.

В Екатеринбурге, кстати, сейчас строят второй 57-этажный небоскреб. Первый уже построен и носит имя «Высоцкий», второй назовут «Бродским».

Представить себе такое у нас в «умном Томске» я, даже обладая достаточно хорошим воображением, не могу.

— Но тем не менее у нас возможно писать книги и издавать их?

— Только для этого надо быть абсолютно «отмороженным» персонажем, который ни на кого не рассчитывает. Как написал однажды Бродский в письме Ахматовой: «Главное — величие замысла».

Только когда ты все придумаешь и сделаешь, потом как-то так само собой получается, что звезды выстраиваются нужным образом, и партнёры, и деньги находятся! К примеру, наша книга «Из не забывших меня» как рождалась?

Сначала профессор Полухина около 20 лет собирала материалы, потом мы вместе с филологами Вячеславом Сухановым и Надеждой Митрошиной проделали огромную работу по подготовке, систематизации, переводу текстов, созданию аппарата книги. Когда все было готово, нашлись люди, которые нас поддержали.

Благодаря Юзу Алешковскому удалось выйти на великого Михаила Барышникова, он помог выпустить книгу вовремя — к 75-й годовщине со дня рождения Поэта.

— Тема Бродского для вас еще не закрыта, стоит ли ждать новых книг, связанных с его творчеством?

— Эту тему закрыть невозможно, она ещё только начала своё победное шествие в науке, образовании, литературе.

Что же касается меня. Несколько лет назад я побывал на стажировке в Йельском университете, где две недели провел в архиве Бродского. Обнаружил там множество документов, которые до меня никто не поднимал. Чувствовал себя таким Христофором Колумбом!

Я искал неизвестные англоязычные стихи поэта и обнаружил более 60. Это посвящения, лирические эскизы, стихи на случай, все они написаны на английском. А, надо сказать, что английская лирика Бродского — постоянный предмет моего и научного, и творческого интереса.

В 2004-м вышла моя книжка «Письмо археологу» — перевод всего официального корпуса английских стихов нобелевского лауреата. И вот теперь я располагаю материалом на целую новую книгу!

Даже если мне в силу целого ряда причин и не удастся издать такую книгу (английские стихи с параллельными их переводами), то я хочу обязательно сделать полную комментированную и подготовленную к изданию коллекцию его английских стихов и ряда версий их переводов.

Проектом уже интересуется Библиотека иностранной литературы им. Рудомино. Еще вместе с Валентиной Полухиной мы планируем выпустить внушительную книгу интервью Бродского. Та, составленная Полухиной, что была выпущена Захаровым, содержит 66 интервью. А всего их более 200, на 12 языках.

Родной Томский госуниверситет, как я понял, согласен этот проект поддерживать, Библиотека иностранной литературы готова все это издавать.

— Реально ли в Томске работать над подобными международными проектами?

— Абсолютно! Как известно: «Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря».

— Только моря в Томске не хватает…

— Зато есть «зелёное море тайги»!

— Да-да, стоящее по колено в огромном сибирском болоте…

— Болото только добавляет пикантности нашим скромным усилиям. Я как-то говорил об этом в Англии, презентуя книгу переводов шекспировских сонетов.

Во время одного из выступлений, в присутствии королевской особы — принца Майкла Кенского-Романова довелось рассказывать о родном Томске. Думал, как его представлять. В Англии с ее тысячелетними образовательными традициями, ну кого удивишь нашим старейшим университетом?

Деревянная архитектура? Путешествуя по Юго-Восточной Азии, странам Северной Европы, в Непале, Нормандии я видел невероятно удивительные вещи — шедевры деревянной архитектуры, и им было по 500–600 лет.

В результате сообщил высокому собранию: «Томск находится в недрах таких грандиозных болот, которые больше всей Европы вместе взятой! И ничего, мы вот здесь живем и преподаём студентам великую английскую литературу, и Шекспира вашего переводим… Так что Шекспир он везде дома, в том числе и в наших болотах».

Слушатели были впечатлены.

Беседовала Мария Симонова

Фото: Владимир Дударев