Регион 70.
Артём Терсков: «Я рыба в этом море искусства, я житель этого измерения»

В сентябре этого года в Томске откроется ХХI областная выставка-конкурс молодых художников «Регион 70».

В преддверии выставки «Томский Обзор» публикует серию интервью с ее будущими участниками.

В этот раз мы встретились с северским художником Артёмом Терсковым. Артём пишет не только картины, но и стихи, эссе. Кроме того, он предлагает свою трактовку искусства, творчества и роли художника в современном мире. Мы поговорили с Артёмом о новых путях в искусстве, об эпатаже, неформате и многом другом.

Сто лет после экспериментов: куда двигаться искусству дальше

Когда-то Артём был одним из первых студентов только что открывшегося Института искусств и культуры ТГУ. Учился на художника, потом 7 лет преподавал в том же Институте, в трёх выпусках был руководителем дипломных произведений. Всё, казалось бы, по классике. Только вот художник Артём далеко не классический. Он творит то, что называют современным искусством, подчас даже неформатом. Ведь картины Артёма — это странные существа и странные люди, индейцы, шаманы и святые, бабочки и муравьи, параллельные миры.

Реагируют на работы Артёма по-разному. Кто-то, например, пробует относить его творчество строго к определенным художественным направлениям. Или вовсе не понимают, не признавая за искусство, не видя в нём главного.

— Хотя я удивляюсь, ведь прошло уже сто лет после кубизма, абстракционизма и всего того, что можно представить в новом искусстве. Сто лет после всех этих экспериментов! Куда художникам двигаться дальше? Мой ответ — нужно идти во внутренний мир, в подсознание, фантазию. Ведь каждый человек оригинален, он является вселенной. И то, как он думает, всегда будет поражать — это всегда будет в искусстве новым.

Некоторым пока что недоступно понимание акта творчества на грани подсознания. Ещё больше художника удивляет, когда люди воспринимают искусство именно как реалистичное — когда на картине всё точно передано, как в реальности. «Как будто они не в курсе, что происходило в искусстве последние двести лет», — шутит Артём. Ведь в искусстве всё постоянно меняется.

— Именно поэтому в искусстве возникли импрессионисты — когда появился фотоаппарат. Им просто не интересно стало рисовать то, как выглядит действительность.

Раньше художники были вместо фотоаппаратов. Но вот появился фотоаппарат, который мог с точностью фиксировать реальность, и художники задумались — что же им дальше делать. А когда появилось кино, они стали делать абстракционизм.

Вообще, я часто посмеиваюсь над современным искусством. Какое-то оно… Либо повторяет то, что было, либо намеренно пытается эпатировать публику. Ведь известно, что самый короткий путь к успеху и известности — это скандал. Кто знает — вдруг мы стоим в шаге от того момента, когда убийство человека будет превознесено как акт искусства, как какой-нибудь перформанс? Мы на грани. К счастью, ещё сильно такое понятие, что искусство — это творение чего-то прекрасного, будь то красивая абстракция, инсталляция, что-то из области эстетики, культуры… Но и эти границы постепенно стираются. Я не раз вижу применение такого словосочетания к современному искусству как «бессмысленное и беспощадное». В погоне за стремлением эпатировать публику художники могут не представлять ничего стоящего, но при хорошем маркетинге это начинает обладать определенной стоимостью.

В выборе путей — создавать или эпатировать — Артёму не приходится выбирать:

— А что выбирать? Я есть я. Я есть искусство, ведь я создаю искусство. Есть, конечно, в моем творчестве какие-то нецензурные вещи, и я постоянно веду с собой диалог — показывать это или не показывать на публику. Но творить художнику всё-таки надо, а в каком виде — это его выбор. Были случаи, когда художники в голом виде в образе собаки испражнялись у галереи и кусали прохожих, когда зашивали себе рот — так вот, это не по мне. Я всё-таки более одухотворенный, что ли.

При этом плохих художников, считает Артём, вообще нет. На каждого найдется свой ценитель, своя аудитория:

— И все мы, как бы ни творили, остаемся божественными созданиями, частями этого странного прекрасного мира, в который и вносим своим творчеством бесконечное разнообразие.

Что делать художнику, если арт-рынок — пока что мечта

Жить и заниматься исключительно творчеством — для современного художника это если не голубая мечта, то уж точно большая удача.

— В Томске как-то не проживешь на одни свои картины. Всё потому, что у нас нет арт-рынка — он и в России только-только зарождается. Я не нахожу здесь применения. Но всё равно делаю то, что нравится, всё равно остаюсь самим собой. Говорят, что самые прекрасные дикие цветы лучше всего растут на камнях. Вот и задумаешься — значит, зачем-то ты тут есть.

Как говорит Артём про местные арт-галереи: «Где-то ты молодец, но неформат, где-то ты примитивен, где-то стоимость картин может достигать 80% плюс к цене художника, где-то просто дешёво».

А я задешево не хочу расставаться со своими творениями, поэтому и цена на них получается большая для Томска.

Пока что творения Артёма уходят в интернет на его персональный сайт, что-то разъезжается по выставкам, но в основном хранится в мастерской художника.

Артём часто рисует гелевой ручкой. И самый распространённый вопрос, который ему задают — а сколько ручек уходит на одну картину, особенно на большие форматы?

— У меня это улыбку вызывает — то, что народ интересует, сколько на картину уходит ручек, а не сам образ, который нарисован. Надо специально подсчитать, раз кому-то интересно. Пока ещё не считал. В большой графике, понятное дело, одной гелевой ручкой не обойтись. Когда ручка высыхает, иногда приходится ещё раз втирать и втирать этот гель, чтобы достичь суперконтраста. Десятки ручек уходят точно.

В 2012 году Артём отказался от масла — понял, что эта техника не для него.

— Потому что рисование у меня вихревое, мне важна непрерывность линии, а масло даёт мазок, да и цвет у него тускловат. В процессе у меня эксперименты с граффити-маркерами на холстах, с большими форматами. Остается только закупиться и творить. Идей — куча. То, что рисовать, чем удивлять народ — всё это есть. Проблема только с материалом.

А может ли когда-нибудь иссякнуть этот подсознательный мир, откуда художник берёт идеи для своих картин? Артём не отрицает: «Всё иссякает», прибавляя: «Со смертью художника».

— Не боюсь ли я? Нет, такого нет. Но иногда мысль бывает — а вдруг уйдешь, не досказав, и не успеешь воплотить всё то, что имеешь?

Всё-таки когда художник есть, когда он творит — он обогащает собой общее искусство.

Про божественный ток, аудиопоэзию и лучший гонорар

— Кто такой художник? На мой взгляд, это такой проводник — нет, даже переходник, который красоту, какие-то идеи, подсознательные ощущения трансформирует через самого себя в визуальные проявления. Это как идёт ток — только ток особенный, который могут потреблять определенные приборы — так художник этот божественный ток через себя пропускает и превращает в тот, который доступен восприятию зрителя.

Уже около пятнадцати лет Артём не только пишет картины, но и занимается текстами — стихами, эссе, песнями. Сразу уточняет, что особенно нравится ему стихи не писать, а читать, исполнять.

— У нас была группа музыкальная в Северске, году так в 2000-м. Я там пел, сочинял тексты и музыку. Оттуда-то всё стихоплётство и пошло. Ну и художничество тоже. С музыкой у меня всё пошло дальше именно в поэзии и в пении. Некоторые стихи получаются песнями, они просто поются. А мой инструмент — это голос. Я не играю на гитаре, не занимаюсь музыкой в привычном понимании — в этом смысле я удовлетворяюсь поэзией. Некоторые стихи имеют такие разные тональности, музыкальность, такое интересное звучание. Вот этим сейчас занимаюсь: графикой, стихами и аудиопоэзией.

Собственной персональной выставки у северского художника Артёма Терскова ещё не было — говорит, пока нет подходящего пространства и заинтересованных людей, одному художнику здесь не справиться. Свои стихи Артём записывает в аудиоформате и выкладывает на сайт вместе со своими картинами. Наблюдает за реакцией.

— А какая реакция сейчас? Сколько гелевых ручек ты потратил… Я жду реакции не просто обывателя, а людей из арт-сообщества, которые всем этим занимаются, которые всё это устраивают. Главное — успеть сказать всё, что ты хочешь, а не продать «голое» платье королю.

Ведь творчество — всегда общение с духом, с вдохновением. А есть такие, кто творит только умом. «Так, что тут у нас актуально? Ага, надо сделать это, пока популярно». Короче, я не из таких.

Однако оплата художнику уже есть. И это — вдохновение.

— Это радость и счастье от того, что ты делаешь. Радость творчества, самовыражения. Радость оттого что ты есть ты. Я есть искусство и я это делаю.

Про выставки, конкуренцию и оправданные риски

Артём ещё не знает какие его работы будут выставлены на ХХI областной выставке молодых художников «Регион 70». Или графика, или масло, которым он уже несколько лет не пишет — но именно те работы, что раньше не показывались широкой публике.

Картины Артёма часто представляются на выставках различного масштаба.

— Это вообще проблема для художника — взять свои холсты и куда-то там отправить их в другой город. Их надо заворачивать, транспортировать. Нужно проследить, чтобы они вернулись в том же виде. Не всегда возвращаются. У меня как-то «благодаря» моей выставочной деятельности перестала существовать одна большая графика «Танцующий Светлячок» — разбилось стекло и её забрызгало грязью — восстановлению не подлежит. Хорошо, фотка осталась.

Художникам приходится многое решать и иногда переступать свои страхи, рисковать, смиряться. Оправданны ли эти риски?

— Для меня они оправданны уже тем, что я при всём этом занимаюсь своим делом. Я рыба в этом море искусства, я житель этого измерения. Поэтому, конечно, круто тем художникам, у которых есть сотрудничество с арт-галереей, где он выставляется. Но всё не так-то просто. Мы вынуждены крутиться в этом художественном мире, где очень большая конкуренция.

Картины — это не продукты первой необходимости как хлеб или молоко, без которых не проживешь. Картины покупают далеко не каждый день.

Тем не менее, почему-то художников огромное число. Поэтому — кто во что горазд: кто себе рот зашьет, кто собакой прикинется. Каждый чудит в меру своей фантазии и смелости.

Конечно, охота творить себе и не думать о бытовых проблемах, кто этого не хочет? Совсем уже чудики, наверное. Но всё-таки художник состоит из мира, в котором он есть. И этот мир, каким бы он ни был, сподвигает на всякие творения. Ван Гог сошел с ума и картины свои рисовал — а всё почему? Он создавал их, потому что был в страшной нужде, в своих собственных обстоятельствах. А был бы он «в шоколаде»? — не было бы Ван Гога, каким мы его знаем.

Текст: Полина Щедрина

Фото: Мария Аникина