«Когда пальцы примерзают к фотоаппарату». Как томичка побывала на фотопленэре «Байкал для каждого»
В феврале 2020 года томский фотограф Рита Зенкина отправилась на несколько дней на Байкал — снимать пейзажные фотографии. Граница с Китаем уже была закрыта из-за коронавируса, поток туристов на озере существенно снизился.
Вместе с Ритой поехали ещё 49 человек со всей России, преимущественно из европейской части страны. Бороться пришлось со многим — и с низкой температурой, и со страхом оказаться неоригинальной, и с подозрительными таксистами.
Проект «Байкал для каждого» придумали иркутские студенты из политехнического университета. Цель — популяризация озера Байкал. Из 610 заявок организаторы отобрали 50 студентов со всех регионов России, привезли их в Иркутскую область на три дня, где они снимали байкальские пейзажи: скалы, лёд и деревья. Затем участники разъехались в свои регионы, выбрали по 15 фотографий и отправили их в Иркутск. После должна была состояться выставка фотографий в каждом вузе-участнике. Дата выставки была запланирована на 20 апреля, но из-за пандемии коронавируса неизвестно, когда выставка откроется, так как российские университеты перешли на дистанционное обучение.
«Рядом ходят ещё 49 человек и снимают то же, что и ты»
Вещей Рита с собой брала по максимуму — температура на озере опускалась до минус 25. Однако сложнее оказалось делать фотографии, которые не были бы похожи на те, что снимают остальные участники в этом году, и за все предыдущее время существования проекта.
«Чувство, что ты не можешь сделать что-то индивидуальное, неприятно. Ведь рядом с тобой ходят еще 49 человек и снимают то же, что и ты».
Когда организаторы задали Рите вопрос о том, что она хочет снимать, Рита заявила — не лёд и скалы, а жизнь в посёлке Хужир, который находится на острове Ольхон: дома, собак, людей — самобытность. Однако на открытии всех участников фотопленера предупредили, что гулять по посёлку не рекомендуют. Тем более, что там встречаются кусающиеся собаки. Да и времени попросту не было.
«Тогда мы ушли до берега рядом с посёлком, где были заброшенные судна. Много местных людей просто дрифтовали по берегу на машинах, дети расчищали каток тут же. Мы дошли до скалы Шаманки — местной достопримечательности. К сожалению, зима на Байкале в этом году была относительно тёплая, а потому весь лёд был заметён снегом, и его мы почти не видели».
В первый день ночью фотографы поехали снимать звёзды. Все участники каждую ночь самостоятельно выбирались на такси в красивые места, в холод до минус двадцати градусов, а иногда и ниже.
«Оказалось, что я вообще снимать ночью не умею. Пробыла часа полтора на морозе, а кадров получилось ноль. На следующий день на меня накатила жуткая апатия, потому что я не понимала, что я могу сфотографировать интересно и необычно — ходила с опущенным фотоаппаратом, потому что у меня не получались ни общие кадры, ни близкие».
Овцебыки, минус двадцать пять и чай
Рита рассказывает, что снимать тяжело было не только из-за того, что рядом всё время находились другие участники поездки, зачастую более профессионально подготовленные, но и из-за множества туристов. Люди постоянно попадали в кадр, поэтому снимать красивые пейзажи было вдвойне непросто.
«У нашего водителя я спросила, почему так много людей на Байкале зимой, да ещё и в понедельник. Он ответил, что сейчас, на самом деле, очень мало туристов из-за закрытой границы и коронавируса. На Ольхоне, он сказал, у них где-то 500 УАЗиков для туристов. Прошлой зимой было задействовано 497. Я думаю: 497, в каждом по 8 человек — это же очень много! Я вообще не смогла бы снимать тогда: в кадре человек-человек-человек, их не зафотошопить».
В погоне за хорошими кадрами фотографам приходилось даже соревноваться друг с другом.
«Когда мы ехали по полям под вечер домой, то увидели вдалеке овцебыка. Я со своим зрением подумала, что это медведь. Подъезжаем ближе и видим целое стадо из 20 овцебыков. Мы, как истинные фотографы, вылезаем и толпой бежим за ними, чтобы фотографии сделать. Овцебыки бегут от нас. А мы ещё с пониманием, что нужно бежать быстрее остальных, чтобы другие фотографы не попали в кадр. А потом поняли, что ведем себя как дикари, когда к нам подошел мужчина — видимо, хозяин — и сказал: “Еще раз так сделаете, будет плохо”».
Под конец поездки многие “свалились” в болезненном состоянии — приходилось слишком много времени проводить на морозе или лёжа на льду. Как-то, рассказывает Рита, всем пришлось прыгать через небольшую трещину во льду, чтобы попасть в нужное место. Все смеялись, весело прыгали, но один участник всё-таки поскользнулся и намочил ногу.
«В третий день состояние у меня тоже было не очень хорошее, но звезды ночью я все-таки решила пойти снимать. В 23:30 мы, основательно утеплившись, пошли на улицу, до такси. Для нас с соседкой, к сожалению, не нашлось места в УАЗике, хотя, мы думали, что место в нём забронировали. Рядом с УАЗиком стоял другой мужчина-таксист и сказал “Ну давайте я вас довезу”. Спрашиваем “За сколько?”. Он отвечает: “Ну вы на чай подкиньте мне”. Подумали: “Ой нет, сейчас нас увезут куда-то чаи варить, не надо нам счастья такого”. Посмеялись, конечно, над этим всем. К слову, организатор сказал, что это был хороший таксист, специально заказанный к воротам нашего лагеря, просто мы шуток не понимаем. Но тогда нам всё равно пришлось пойти пешком до Шаманки. На горе пробыли 3,5 часа ночью. Когда пальцы уже стали примерзать к фотоаппарату, а штатив покрылся инеем, пошли обратно в лагерь».
«Хочу куда-то, где всё не заезженно»
Рита подчеркивает, что ей хочется путешествовать, оставаясь жить при этом в Томске.
«В Томске мне нравится. Многие говорят, что их здесь как будто душат, что здесь нет работы, что это деревня. А я не хочу ни в Москву, ни в Санкт-Петербург. Я недавно для себя написала текст, что по жизни хочу остаться дикарём — у меня даже нет желания ехать в Европу смотреть на эти все здания. Я хочу на север, я хочу на Камчатку — куда-то, где всё дико, не заезженно, чтобы я там жила в палатке и любовалась природой».
Возможность попасть на Камчатку в качестве фотографа у Риты уже была.
«Я понимаю, что фотография — это не просто съёмка людей в студиях. Это когда ты с помощью фото познаешь мир и себя. И мне повезло выбраться на Байкал в 20 лет, ведь мне всегда казалось, что я попаду туда только лет в 30, когда у меня уже будут деньги и в жизни все налажено. Следующая мечта — Камчатка. У меня уже была возможность поехать туда в Кроноцкий заповедник, но там требовалось слишком много документов: нужно быть членом РГО, иметь большие заслуги, участвовать в конференциях и так далее. Я сдулась, ибо всего этого у меня не было. Может, поеду в 30, когда будет побольше достижений в жизни».
«Я могу что-то ценное делать в этой жизни»
В фотографию Рита пришла постепенно, фотографировала с 12 лет, когда родители подарили ей "мыльницу".
«Тогда я фотографировала просто всякие цветочки, росточки и тортики. В 16 лет поняла, что надо куда-то двигаться. Родители нашли мне курсы в Сибирской школе документальной и художественной фотографии. Я отходила три месяца, и у меня значительно продвинулись способности, потому что у меня были разрозненные знания об истории и композиции. Преподаватель это всё объединил в моей голове».
Теперь Рита — профессиональный фотограф, после университета планирует преподавать фотографию. Она шутливо рассказывает, что сильнее всего её вдохновляет, когда люди ставят её фотографии на обои рабочего стола компьютера.
«Мне нравится фотография потому, что в ней я могу передать себя. У меня был период, когда мне было очень грустно в жизни, и я выставляла фотографии в Инстаграме. Мне знакомый написал: “Рита, что у тебя происходит? Ты выставляешь очень грустные фотки”. И я думала: я ведь так самовыражаюсь. Мне нравится, что я делаю какую-то эстетику, что это людям нравится, они покупают или ставят на обои себе на компьютер. Вау, я могу что-то ценное делать в этой жизни».
Текст: Екатерина Виноградова
Фото: Рита Зенкина