Бизнес мечты.
Как томский сервис «Бубука» заработал в 100 городах страны

27 февраля 2017 / Томский Обзор / Фото: Сергей Стёпин

Около 5 лет назад в Томске заработал сервис с забавным названием «Бубука». Благодаря ему кафе, рестораны и магазины по всей стране смогли обеспечить себя легальной музыкой по вменяемой цене.

С момента появления маленький томский стартап встал в оппозицию существующей системе защиты авторских прав, и до сих пор успешно борется с претензиями крупных организаций на главенство в этой отрасли.

О том, как родился и вырос проект, способный изменить существующую систему авторского права и как подключить 1 600 заведений по всей стране — в новом материале спецпроекта Томского Обзора «IT-Томск».

Бизнес как мечта

Во главе «Бубуки» стоит известный томский предприниматель Дмитрий Пангаев, харизматичный и деятельный выпускник ТУСУРа. Его бизнес-история началась с FM-радиостанции, продолжилась оптовой продажей пива, а потом появился ресторанный бизнес, который и подтолкнул к идее будущей «Бубуки». Тогда, в 2007 году, Пангаев и партнеры начали «озвучивать» супермаркеты — крутить в них аудиорекламу. Этой деятельностью занялась (и занимается до сих пор) их компания «Служба поддержки продаж» — СПП, которая, собственно, и создала этот рынок.

— Поначалу нас все время спрашивали: какая еще реклама в супермаркетах, там лук, морковку продают, зачем там рекламироваться? Мы говорили — какая разница, что продают, туда же приходит ваша аудитория. СПП, по сути, была той же «Бубукой», только с отдельным менеджером, который продавал рекламу по Томску. Мы пробовали делать это за его пределами, но это несерьезно — ты не можешь размещать рекламу там, где не контролируешь объекты. Какая-нибудь баба Маша зашла и просто оторвала провод, когда мыла пол, все выключилось. И ничего ты с этим не сделаешь, — рассказывает Дмитрий.

Кроме рекламы, СПП крутила и легальную музыку. Отладив систему, позволяющую размещать рекламу и управлять музыкой, разработчики решили поделиться опытом с миром, превратив ее в облачный сервис, который и стал «Бубукой». Первая версия появилась в 2012 году — проект делали буквально «на коленке», без какого-либо четкого представления о том, что должно быть на выходе. Недоработки были, говорит Пангаев, но все же проект функционировал.

— Была идея, или даже мечта, потом уже пришло все остальное. «А давайте это запилим? Давайте! Как-то работает, давайте запустим, и уже по ходу будем разбираться, наводить порядок, выстраивать какую-то логику. Постепенно все придет в нужное состояние».

Я все-таки мечтатель. Сначала я пытаюсь представить идею в своей голове, потом начинаю ее реализовывать. И не помню, чтобы хоть раз я увидел какой-то модный тренд и решил на нем заработать. Мне всегда хочется сделать то, что я сам себе представил. Деньги важны, но это не цель. Цель — сделать проект, добиться того, чтобы он работал, чтобы людям нравилось, чтобы они получали от него удовольствие. А деньги будут сами собой, это закон такой. Когда людям нравится, тогда они и готовы за это заплатить.

Как все устроено

Как работает «Бубука» для пользователей? Сначала заинтересованный в озвучивании своего заведения предприниматель в ней регистрируется, устанавливает приложение на смартфон, компьютер или ноутбук, и сразу запускает 7-дневное вещание. После этого с ним связываются сотрудники колл-центра, заключается контракт, и человек получает доступ к музыкальной коллекции «Бубуки» (и, конечно, лицензионный договор с компанией). При этом система позволяет организовать вещание на нескольких десятках объектов по всей стране, управляя процессом из одной точки (с одного устройства). То есть чтобы запустить аудиоролик о какой-то акции в целой сети магазинов, достаточно загрузить его в систему в одном месте, и через пару часов он начнет крутиться на всех объектах. Стоимость пакетного обслуживания для клиентов «Бубуки» разная: от 1 000 до 2 500 рублей в месяц для предприятий общепита, 10 000 рублей — для крупных торговых объектов. В пакет входит от 7 000 до 25 000 композиций. В списке клиентов — множество известных публике имен, включая популярные в мире сетевые заведения вроде Subway или Papa John's .

Авторы музыки, попавшей в «Бубуку», получают деньги за проигрывание их произведений. Как только трек исполнителя начинает играть на каком-то объекте, его автору приходит соответствующее уведомление. Он сам может видеть (на карте с названием заведения) где и сколько раз прослушали его композицию. Автор получает деньги за прокаты: чем чаще его слушают, тем больше гонорар. В личном кабинете он также может оценить какие треки пользуются большей популярностью, и в какую сторону ему стоит развиваться, если он хочет зарабатывать больше.

— По сути, «Бубука» — это связующее звено между аудиторией и музыкантами. У нас есть авторы, которые говорят: нас не очень интересуют деньги, главное, чтобы наша музыка играла. Они кайфуют просто от того, что их музыка звучит в каком-то баре, ее слушают люди. За время работы мы познакомились с огромным количеством музыкантов и хорошей классной музыкой, которую никто не знает, она не крутится на радиостанциях и каналах. Но она клевая, качественная и для бизнеса подходит идеально. Мы делаем как раз готовые решения для бизнеса. Мы говорим: тебе ничего не надо делать, ты просто заходишь, регистрируешься, выбираешь понравившийся плейлист, включаешь и кайфуешь. У нас есть функция — генерировать плейлист. Система будет его генерировать на основании параметров, заданных пользователем. Например, нужно больше джаза — она соответствующим образом меняет плейлист, — рассказывает Пангаев.

В «Бубуку» попадает не всякая музыка: контент проходит определенный фильтр. Например, в систему вряд ли возьмут лютый хэви-метал или жесткую электронщину. Тут звукорежиссеры опираются на свой опыт. И дело не во вкусовых предпочтениях специалистов — просто такую музыку не слушают те, кто пользуется «Бубукой», а значит музыка будет лежать мертвым грузом.

В настоящее время «Бубука» работает примерно на 1 600 объектах по всей стране, более чем в 100 городах. Есть клиенты из ближнего зарубежья, компания активно работает над тем, чтобы выйти в Европу.

Как все устроено внутри? Офис компании — небольшая, но удобная квартира в одной из томских новостроек со всеми соответствующими атрибутами вроде кухни. Здесь размещаются 10 человек, которые работают в комфортных условиях по свободному графику.

Дмитрий рассказывает:

— Главное, что делают наши сотрудники — это сидят и работают с пользователями. Клиент зарегистрировался, мы его видим, начинаем с ним связываться по электронной почте, по телефону, либо нам звонят. Задача менеджера — заключить контракт. Он должен привести клиента, все ему объяснить и заключить договор. У разработчиков, конечно, ничего не должно «упасть», все должно работать. На сегодняшний день у нас два сервера — один в Сибири, другой стоит в Европе, в Голландии. Постоянно разрабатываем что-то новое, дорабатываем. Кто-то у нас долго работает, а кто-то пришел недавно. Это нормально, организм живет. Все меняется, кто-то остается, кто-то уходит — потому что наступил тот момент, когда появились новые интересы. Это естественный процесс.

Наша корпоративная политика — все должно быть легко! И работаем мы легко, без напрягов. Без какой-то официальщины. Вот хороший пример: звонишь ты в крупную компанию и начинается: «Здравствуйте, вы позвонили в компанию N, чтобы связаться, нажмите…» и пошла история! Я сижу, слушаю, слушаю… А в нашу компанию, если позвонить, то голос Наташки будет говорить — «Компания „Бубука“, нажимать никуда не надо, мы вам сейчас ответим». И это отражает наш подход — нестандартно, по-простому, по-человечески общаться с нашими клиентами. Мы обычные люди, которые пилят эту систему, которые ее обслуживают, заключают договоры. И на той стороне тоже обычные люди, которые открыли кабак, очень за него переживают. Поэтому люди должны общаться по-человечески, а не на уровне каких-то непонятных галстуков.

Лейблы

С физическими лицами «Бубука» начала работать не так давно. Поначалу компания выстраивала взаимоотношения со звукозаписывающими лейблами, которые, в отличии от авторов, могут предоставить куда больше контента. Лейблы по большей части западные, поскольку у них есть понимание рынка, и лучше отлажены рабочие процессы.

— Когда мы подписываем контракт, там все четко: работает хороший переводчик, все заверяется нотариусом здесь, в России. Потому что ни в одном российском суде контракт на английском языке у нас не примут.

Сейчас «Бубука» продолжает привлекать лейблы, переходя к более крупным, которые могут предоставить самые популярные песни.

Уровень доходов авторов или лейблов в системе «Бубука» зависит от многих факторов, не только от популярности исполнителей. Влияет и количество подключенных к системе заведений: чем больше площадок, тем больше прокатов, а, значит, и больше отчислений. Получается своего рода замкнутый круг, который компания стремится порвать: чем больше музыки, тем больше подключений; чем больше подключений, тем больше прокатов (а, значит, и выплат); чем больше выплат, тем больше авторов захотят работать с системой, а это значит — больше музыки.

«Бубука» бодается

На своём рынке маленькой, но гордой птице «Бубуке» приходится конкурировать с организациями, имеющими государственную аккредитацию — Российским авторским обществом и Всероссийской организацией интеллектуальной собственности.

— Изначально мы не работали ни с РАО, ни с ВОИС. В большей степени это связано с тем, что они сами не хотели с нами работать. Поначалу мы говорили, что хотим права, они говорили: нет, мы сами всем рулим. Мы начали искать альтернативный путь. РАО может делать что угодно, им вообще все равно — платите деньги, крутите, что хотите. Мы так не можем, — сетует Пангаев. — РАО не нужно заключать договоры с авторами или лейблами. Например, есть какой-то музыкант, который делает хороший лаунж, подходящий для кафе или ресторанов. РАО, не заключая с ним контракта, может брать деньги за прокат его песен. И тут интересный вопрос — как деньги, собранные авторским обществом якобы на нужды автора, к этому самому автору попадают.

Бывали и случаи давления со стороны РАО на клиентов «Бубуки». Из большинства стычек томская компания выходит победителем. Однако само их наличие и то, как они протекают, оставляют очень неприятный осадок, признается Пангаев. Например, как-то в одну из пиццерий, где играла «Бубука», зашел представитель РАО. Он сделал видеозапись, ее расшифровал специалист (один из музыкантов группы «Синяя птица»), после чего была составлена претензия на нелегальное использование треков. Звукорежиссер «Бубуки» узнал треки из коллекции, компания пообещала в случае чего произвести независимую экспертизу. Представители общества признали, что ошиблись, однако на этом история не закончилась. Защитники авторских прав решили подать в суд от лица автора текста — исполнительницы Кейт Оранж. По их словам, Екатерина Сикоза, написавшая текст песни, гражданка США, нуждалась в защите своей интеллектуальной собственности. Однако в РАО не знали, что Кейт Оранж и Екатерина Сикоза — одно и то же лицо (с украинским гражданством). «Бубуке» пришлось доказывать свою правоту: певицу попросили написать письмо, подтверждающее наличие прав у томской компании. Сикоза, находившаяся в тот момент в Голландии, просьбу выполнила. РАО, в свою очередь, потребовало доказать, подлинность авторства. Второе письмо попросили заверить у нотариуса. Однако голландский нотариус не мог его заверить, поскольку у Сикозы — украинский паспорт. В итоге ей пришлось сходить в украинское посольство и там заверить письмо, которое отправили в российский суд экспресс-почтой. Тогда РАО отказались от претензий.

— РАО не хотят играть честно, а на то, чтобы доказать их неправоту, уходит очень много сил. И самое интересное, что они несут судебные издержки, а деньги берут из выплат авторам. По-хорошему, они должны выплачивать их авторам, а они тратят их на войну с нами, на судебные тяжбы. Не мы же на них в суд подаем, а они на нас, на наших клиентов. И задача не отстоять интересы авторов, а нас дискредитировать, публично нас наказать. Это неприятно, — отмечает Пангаев.

Однако череда скандалов и судебных процессов все-таки дает надежду на возможность реформы в области авторского права. И Пангаев полагает, что для этой реформы нужна будет «Бубука».

Конкуренты

Среди конкурентов «Бубуки» не только авторские сообщества, но и похожие стартапы.

Первые подобные проекты появились на заре существования томской компании. В 2013 году молодой томский стартап стал лучшим в Сколково на конкурсе «Web-Ready 2013» и получил денежный приз. Сразу же после этого появились несколько компаний, которые начали делать свои «бубуки».

— Создать и отладить работу такой системы, как у нас, сложно, поэтому они все упрощали. Слизывали внаглую, правда, в итоге у них ничего не работало, — говорит Пангаев. — Есть в сфере ИT такая разновидность, людей, которые считают, что они очень умные, ходят на все тематические тусовки, внимательно слушают как другие дураки рассказывают, как добились успеха, а потом просто воруют чужие идеи. Такие люди ничего не создадут, потому что изначально хотят не сделать продукт, а заработать много денег на готовой бизнес-модели. А когда человек искренне отдается делу, тогда и деньги появляются.

IT и поддержка

Однако «Бубуке» повезло родится в то время, когда инновационные бизнесы в Томске получали хорошую поддержку от области. И «Бубука», в свою очередь, подчеркивала свою «томскость», даже делали тематическую фотосессию с баяном, в фуфайках и ушанках. Сейчас, увы, ситуация повернулась в другую сторону.

— Есть программы по Томской области, но они, по мнению некоторых «товарищей», для нас не подходят, для них вообще было бы лучше, чтобы мы ничего и не просили, — отмечает Дмитрий Пангаев. — Поэтому я считаю, что самая лучшая награда «Бубуки» — это наши пользователи, которых становится все больше, которые про нас говорят. Авторы, контент, качество системы, которую мы делаем, качество поддержки. Это важнее для нас. А признание — кто признает, тот признает. Бегать и умолять, собирать бесконечные документы… Нет на это ни времени, ни сил, ни желания. Нам работать надо.

По поводу IT-сферы могу сказать, что все сосредоточено в Москве. В плане контактов, денег, специалистов, к сожалению. Регионы не могут удержать кадры, потому что (особенно в связи с падением курса валюты) эти товарищи очень любят получать деньги в долларах, мы же не можем себе этого позволить. Поэтому они пытаются искать, появляются буржуйские компании, которые начинают их хантить. У нас схантили одного, утащили в Питер. Ему предложили такую зарплату, которую мы просто не можем позволить. И он уехал. Поэтому как только программист начинает расти, он либо уезжает, либо очень плотно садится на какую-то компанию работать. А в основном на рынке — шлак. Приходят неподготовленные, ничего не умеют делать.

Про нас очень хорошо знает Минсвязи, мы встречались с замминистра. Все заинтересованные лица во всем этом процессе знают, что такое «Бубука». Наш проект — наиболее известный в этой области. И он негосударственный. Сейчас много разговоров — «Российский программный продукт!», «Поддержим российских айтишников!». Мы говорим: «Пока вы говорите, что нужно создавать прозрачную систему в сфере интеллектуальной собственности, мы это уже сделали давно! Пожалуйста, пользуйтесь, мы не против». Мы везде ходим, про это говорим. И они ходят — обсуждают. Но все про нас знают. Ну, а мы что — сидим тихо, починяем примус, количество клиентов у нас увеличивается.