Пересмотрим отношения с Россией
Пока оседает пыль короткого и горького конфликта между Россией и Грузией, необходимо, чтобы западные политические лидеры попытались как можно более трезво и беспристрастно понять его истоки. Без этого будет невозможно извлечь уроки этого кризиса. Без этого вытекающие из него политические ошибки могут повысить вероятность еще более серьезных конфликтов: все мы должны постараться избежать подобного хода событий.
Можно с уверенностью утверждать, что с самого начала этот конфликт не был связан с одной только Южной Осетией, какие бы аргументы ни приводили сами вовлеченные стороны. Разумеется, в этом конфликте есть аналогии с другими конфликтами посткоммунистической Европы, когда соперничество наций из-за одной и той же территории тоже могло привести к насилию и разделению. Мы сумели найти надлежащие подходы для решения подобных конфликтов в контексте расширения Европейского союза. Но нам не удалось сделать то же самое для тех зон Европы, где перспектива евроинтеграции не так близка. Это та сфера, где необходимо усилить европейскую дипломатию.
Важно то, как этот конфликт выявляет представление России о своем месте в современном мире и способ, при помощи которого она собирается взаимодействовать с другими членами международного сообщества. В этом состоит главный внешнеполитический вызов. Когда Владимир Путин называет распад Советского Союза "крупнейшей геополитической катастрофой" прошлого века, он говорит не только от имени замкнутой касты политиков и руководителей органов безопасности, правящей российским государством. Он сформулировал чувство утраты, свойственное подавляющему большинству российского населения. Крах 1990-х наряду с по-настоящему бедственным экономическим положением многих россиян породил глубокое чувство национального унижения. Неудивительно, что сейчас они надеются на возрождение национального престижа, идущего бок о бок с быстро достигнутым экономическим процветанием.
Европа и Соединенные Штаты должны были работать над тем, чтобы эти надежды реализовывались в рамках легитимных границ. Мы не можем принять контраргумент, часто выдвигаемый российскими кругами, о том, что упадок России стал результатом западного плана с целью расшатать ее, и в качестве компенсации сегодня следует полностью пересмотреть соглашения, принятые по окончании холодной войны. Именно эта ментальность стала истинной причиной конфликта в Грузии.
К сожалению, создается впечатление, что некоторые на Западе склонны соглашаться с этим видением ситуации и утверждением о том, что процесс евроатлантической интеграции достоин критики, так как является посягательством на легитимные интересы России и провоцирует ее ответ. Хотя никто не предлагает идти на попятный, раздается множество голосов, утверждающих, что этот процесс следует прекратить, а восточные границы Евросоюза и НАТО – запечатлеть в мраморе. Мы должны отдавать себе отчет: это Европа Венского конгресса 1815 года и Ялтинской конференции 1945. Европа господства и сфер влияния, где великие державы одним росчерком пера решают судьбы маленьких наций. Это Европа, которая, как мы думали, осталась в прошлом.
Расширение НАТО и Европейского союза не было результатом какого-либо имперского проекта, разработанного в Вашингтоне или Брюсселе. Прежде всего, ее источник – желание новых демократических независимых стран укоренить свои реформаторские усилия в международных институтах, основанных на демократических ценностях. Стремление к вступлению европейских наций, еще остающихся вне этих институтов, объясняется теми же мотивами. Если мы захлопнем перед ними дверь, мы не только нарушим принцип самоопределения, являющийся краеугольным камнем новой Европы, но и создадим у наших ворот зону геополитической неопределенности и, возможно, нестабильности.
Разумеется, следует избегать бессмысленной напряженности в отношениях с Россией. Но мы должны также следить за тем, чтобы стратегии, направленные на урегулирование споров и предотвращение конфликтов, не стали сигналами слабости, особенно в момент, когда самонадеянные интерпретации грузинского конфликта могут способствовать укреплению националистических иллюзий. Подобные коммуникативные ошибки могут спровоцировать агрессивные реакции, основанные на чрезмерной уверенности и ложном представлении о том, что надо использовать представляющиеся возможности. Тех, кто считает, что прекращение евроатлантической интеграции позволит быстро исправить наши отношения с Россией, может ожидать неприятный сюрприз.
Вместо этого европейским и американским лидерам следовало бы разработать стратегические рамки отношений с Россией, соответствующие легитимным интересам последней и не подрывающие базовые ценности евроатлантического сообщества. Для Евросоюза это значит найти надлежащее равновесие между усилиями по построению нового стратегического партнерства с Россией и усилиями по интеграции стран Восточной Европы, еще желающих присоединиться к союзу, которым следует придать столь же высокое значение. Какими мелочными кажутся сегодня наши недавние споры по таким вопросам институционального устройства, как количество голосов и полномочия Еврокомиссии! Пора нам более серьезно отнестись к нашим стратегическим обязанностям.
Самое главное измерение касается, конечно, безопасности. Мы должны рассмотреть предложение президента Медведева об улучшении архитектуры европейской безопасности в духе конструктивности и открытости, признавая за Россией ее особый вклад в наши будущие мир и стабильность. Но мы должны также дать понять, что эти дискуссии будут проходить параллельно с расширением НАТО, а ни в коем случае не заменят их.
Продолжать препятствовать присоединению Украины и Грузии к ПДЧ значит посылать совершенно ложный сигнал: это равнозначно молчаливому признанию раздела Европы на сферы влияния. Мы не можем потворствовать представлению о том, что Россия обладает каким-то статусом господства, ущемляющим суверенные права ее соседей. Такова была главная цель российского конфликта с Грузией, и мы должны решительно ее отвергнуть, применив принцип европейской политики – сколь бы неуместным для наших отношений это ни показалось в краткосрочной перспективе.
Построение единой и демократической Европы – один из сложных вопросов, которых мы слишком долго избегали. Мы всегда развивали мысль о том, что распространение преимуществ свободы на максимально возможное число стран – лучший способ избежать возврата к трагическому прошлому Европы. Пора вновь доказать нашу веру в эту идею.
Александр Квасьневский – президент Польши с 1995 по 2005 год