Мне угрожают. Психолог о том, почему важно говорить о насилии и есть ли мирный выход из конфликта
«А теперь хочу сказать. Я знаю, где ты живешь. Когда уходишь и приходишь. И я очень хорошо стреляю и оружие у меня тоже есть. Поэтому все что тебе остается это сейчас оскорблять тут» (орфография и пунктуация автора сохранены — прим. ред.).
Сообщение с таким содержанием получила томичка Дарья Большанина. По словам девушки, автор этих строк — теперь уже бывший учитель физики томского лицея № 1 Анатолий Волков. Девушка объясняет — это сообщение мужчина прислал после того, как она отказалась встретиться с ним. Поводом для встречи, по мнению Волкова, стал короткий диалог в Инстаграме, в котором девушка пошутила по поводу продажи колготок.
Опасаясь за свою жизнь, Дарья сменила место жительства, перестала выходить на улицу одна и рассказала о ситуации в соцсети. Как оказалось, она не единственная, кто стал жертвой агрессии со стороны Волкова. В декабре 2019 года мужчина угрожал другой девушке Анне Костиной убийством, приставив нож к горлу. На молодого человека завели уголовное дело по части 1 статьи 119 УК РФ («угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы»). В тот раз все закончилось примирением сторон.
Дарья так же написала заявление в полицию. Во вторник, 15 сентября, стало известно, что правоохранительные органы провели проверку по данному факту и отказали в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.
— Если девушка начала получать угрозы в соцсетях, что первым делом необходимо предпринять? Можно ли попытаться вывести диалог в мирное русло?
— Если человек нездоров или его поведение продиктовано высокой импульсивностью, то в какое бы русло вы его не пытались вывести — сделать это не удастся. Если человек здоров и в конкретный момент адекватен, то, скорее всего, он угрожать не станет.
Поэтому необходимо сделать скриншоты всех сообщений, заблокировать пользователя и написать заявление в полицию.
— Как перестать испытывать страх в подобной ситуации, тем более если ты знаешь, что агрессор находится на свободе?
— Страх смерти — это один из базовых инстинктов. Человек не может контролировать страх, но он может воспользоваться внешним контролем обстоятельств. Что и сделала девушка в конкретном случае: она переехала в другое место, не выходит на улицу одна и так далее. Так она будет чувствовать себя спокойнее.
Наверное, ее паника пройдет через какое-то время, если не будет каких-то дополнительных угроз, или слишком измененных обстоятельств, и все станет привычным. С такой паникой могут работать психотерапевты и психологи, но это будет малоэффективно. Человеку нужна гарантия безопасности — это его базовая потребность.
— Может ли такое событие нанести психологическую травму на всю жизнь?
— Психологическое потрясение не всегда приводит к психосоматическим проявлениям. Чтобы это случилось, как минимум, должны совпасть три компонента: это произошло внезапно, изолированно и ситуация была крайне драматична.
Для девушки, которая получила сообщения, это было внезапно и драматично, но не изолированно. Она стала об этом активно рассказывать. Скорее всего, психосоматический комплекс именно от этого события не запустится. Но он может запуститься от чего-то другого, потому что механизм всегда одинаков.
— Что может произойти, если жертва будет молчать?
— Молчать о том, что против тебя было совершено насилие — это очень тяжело, возникают различные заболевания и сложно в дальнейшем выстраивать отношения с добропорядочными людьми. Человек бы хотел, но это никак не выходит.
Я считаю, что девушка, которой парень угрожал ножом, поступила правильно, когда рассказал об этом открыто. Жаль, что только сейчас, но в тот момент наверняка были те обстоятельства, в которых она не могла обнародовать эту историю.
Нам легко судить, но мы не знаем, что происходило в тот момент. Мы не знаем, поэтому мы дорисовываем картинку ровно так, как мы можем. На основании нашего опыта или опыта окружения, которое нам известно, иногда на основании фильмов и книг, но не той реальности, которая находится вокруг человека. Еще раз хочу сказать девушкам — ни одну ситуацию насилия попускать нельзя. Ее надо как минимум с кем-то проговорить, лучше даже обнародовать, чтобы не было психосоматических заболеваний и других проблем с выстраиванием отношений в дальнейшем.
Травмированная девушка довольно часто не может устроиться на хорошую работу, не может выйти замуж, чувствует себя жертвой на фоне абсолютно ровных обстоятельств. Это постоянное чувство жертвы и вины кидает то в агрессию, то в апатию, то в депрессию, то в состояние безудержного веселья. Нет какой-то стабильности, как будто из-под ног выбили землю.
— Что могло стать причиной такого агрессивного поведения со стороны молодого человека?
— О том, что стало причиной в конкретном случае, я сказать не могу. Но если мы будем рассматривать подобное агрессивное поведение в целом, то одни концепции в психологии говорят, что это травмы детства, другие — что это может быть органическое поражение мозга и, как следствие, изменение картины личности. Это может быть ПТСР или психическое заболевание, которое периодически так себя проявляет. Точного ответа мы не знаем, и навешивать сейчас какие-то ярлыки на человека — это неправильно.
Причин такого поведения настолько много, что нам специалистам приходится отрабатывать много пластов жизни, жизненных историй и разбирать этот конструкт жизни буквально по кусочкам. Когда-то удается найти ответ, когда-то — нет.
Если первопричину найти не удастся, специалист с клиентом не будут работать с прошлым, а выработают какую-то новую форму поведения. Бихевиоральный (поведенческий) подход говорит, что если человек понимает, что такое поведение приводит к нежелательным последствиям, он вырабатывает другую стратегию поведения для более желательных последствий. Как только он получил более положительные последствия, эта стратегия закрепляется.
— В конкретном случае уголовного наказания мужчина не понес, направить его на лечение не могут. Как можно воздействовать на агрессора, чтобы скорректировать его поведение?
— Молодого человека не могут без его согласия направить на лечение в психиатрическую клинику, и также не могут принудительно направить на какие-то психологические курсы.
Если сам агрессор понимает, что подобное поведение становится для него проблемой, он раз за разом вляпывается в какие-то истории: например, сейчас он потерял работу. Было бы хорошо, если бы он сам обратился к специалистам. Это могут быть просто психологи, которые ведут групповые или индивидуальные занятия, работают с повышенной агрессией, с жаждой насилия или расправы. Такие специалисты есть почти в каждом психологическом центре Томска.
Да, это неприятная история, но каждый человек имеет право на изменение своей жизни, и у него есть для этого ресурсы. Поэтому, если он озадачится, у него есть все шансы перейти в другую грань общения и достигать своих целей другими способами, не прибегая к угрозам.
— Какие есть варианты выхода из этого конфликта?
— В современном правосудии существуют такие примирительные меры, когда жертва и агрессор могут встретиться и поговорить в определенной процедурной последовательности. Такие встречи называются медиация.
Медиация дает возможность объяснить, что жертву напугало больше всего, она может рассказать агрессору о пережитой боли. Часто агрессор приносит свои извинения. Более того, у жертвы есть возможность узнать, почему агрессор именно с ней так поступил.
Руководит процессом медиатор. Это посредник в подготовке и проведении доверительной встречи. В медиации стороны участвуют добровольно, для обеих сторон гарантирована безопасность, встреча проходит в уважительной атмосфере. Результатом становится медиативное соглашение.
Например, в Новосибирске существует практика, где до процедуры суда стороны направляют на процедуру примирения. Медиативный протокол может быть предоставлен суду, и, если это не противоречит закону, суд может его учитывать при принятии решения. В общей практике медиативный протокол является конфиденциальной информацией.
На мой взгляд, это был бы хороший выход из конкретной ситуации, участники могли бы договориться, как они дальше будут жить в одном городе, чтобы не доставлять друг другу неприятностей.
— Почему эта история активно обсуждается в соцсетях?
— Ситуация насилия никогда в обществе не проходит незамеченной, потому что это угроза жизни, срабатывает базовый инстинкт выживания.
Например, когда вам в глаз летит соринка, вы его закрываете. Это безусловный рефлекс, вы не можете это контролировать и расширять глаз, чтобы туда летела соринка. А представьте, что что-то неконтролируемое и неуправляемое может угрожать одному из нас. Страшно? Страшно. Тогда каждый начинает чувствовать это, как свое собственное.
Как человек спасается от страха? Есть три стратегии поведения: беги, бей, замри. Кто-то бежит и избегает участия в этом обсуждении. Кто-то начинает нападать, устраивая троллинг и буллинг. А есть те, кто скажут, мол, было и было, не в моем подъезде взорвалось, и хорошо.
— Почему в комментариях люди начинают доказывать свою точку зрения, при этом основные участники конфликта уже уходят на задний план?
— Это стратегия «драться». Помните русскую забаву стенка на стенку? Там кто-нибудь вникал, кому он стучит своей рукой в лицо? Никто в это не вникает. Поэтому, когда речь идет про «драться», начинается месиво, и никто уже не вспоминает, за что они дерутся.
Если посмотреть ленту комментариев, мы увидим, что они начали конфликтовать про одно, а потом бьются совсем за другое. За то, какой нож был, или какая у кого татуировка, или вообще «вы видели, он в свитере стоял, который 30 лет уже не продается?» Люди найдут какую-то деталь, за которую будут биться. Внутри ленты появятся еще группировки, которые бьются именно за свою деталь.
Так срабатывает инстинкт самосохранения. Люди, которые намеренно не вступают в такие дискуссии, наверное, относятся к себе бережнее в этот момент. Мы все живые люди, и все мы реагируем. Другой вопрос, как мы это делаем.
Чувство безопасности одинаково важно для каждого из нас. Поэтому стоит бережно относиться ко всем параметрам сохранения жизни и здоровья: следить за тем, что мы едим, какой образ жизни ведем, как мы водим автомобиль и пользуемся ли ремнями безопасности, как и с кем мы общаемся, и не важно — реальное это сообщество или общение в сети.
Текст: Валентина Бейкова