Сибирский гринфилд. Проректор по цифровой трансформации Олег Змеев о непаханном поле без рамок и норм
В исследовании школы управления СКОЛКОВО «Трансформирующиеся университеты» томскую Высшую IT-школу (HITs) назвали одним из примеров гринфилда — подразделения, деятельность в котором организована иначе, чем в остальном университете.
Три года назад ее с нуля создала команда преподавателей факультета информатики. Как живет HITs спустя три года, в каких условиях создаются высшие школы и к чему приведет цифровая трансформация нашей жизни, рассказал академический руководитель HITs, проректор по цифровой трансформации ТГУ Олег Змеев.
Круче «Вышки»
Высшая IT-школа позиционируется как часть Института прикладной математики и компьютерных наук, но имеет другую модель управления, другую логику образовательного процесса, другие отношения с профессорско-преподавательским составом. Такие пилотные площадки, где всё устроено по-новому, сегодня в высшем образовании обозначаются как гринфилды.
Олег Змеев объясняет отличие своей IT-школы от классических факультетов так:
HITs управляется наблюдательным советом с привлечением работодателей. Промышленные партнёры входят в совет не для галочки: они непосредственно влияют на учебные программы, распределение финансов, и в целом принимают деятельное участие в жизни школы. Более того, создатели HITs считают, что давать качественное IT-образование без реальной кооперации с партнерами в принципе невозможно.
В школе нет кафедр, практически нет штатных преподавателей, все на годичных контрактах. Такой подход называется матричным управлением, и он очень широко распространен в ведущих мировых университетах. Фактически, мы складываем матрицу, в которой человек, обладающий одним ресурсом (студентами и деньгами), договаривается с человеком, обладающим другим ресурсом (преподавательскими навыками и опытом). Первый не имеет смысла без второго, а второй без первого, и в процессе их коммуникации рождается иное качество.
Но главное, к чему мы стремимся — с участием партнеров сделать образование полностью профессионально ориентированным.
Достигнутые за три года результаты можно выразить в числах. В 2016 году было 25 бюджетных мест с проходным баллом от 211. В 2019 году на первый курс принято уже 38 студентов-бюджетников, а проходной балл вырос до 265.
Среди студентов школы — три чемпиона WorldSkills России в области профессиональной разработки, один из них стал чемпионом дважды. Два преподавателя признаны экспертами по WorldSkills на российском уровне, один из них тренирует сборную России. В 2019 году HITs готовила задачи на Чемпионат мира по WorldSkills. Более 80% третьекурсников школы уже работают в ИТ-компаниях в качестве junior-разработчиков. Каждый третий студент HITs — иностранец из дальнего зарубежья. Из этого всего и складывается престиж Высшей школы IT, трудно измеримый, но ощущаемый.
— Поначалу наша приемная кампания строилась вокруг слов: «Ну, ты не поступил в «Вышку» (Высшую школу экономики, — прим.ред.), не поступил в ИТМО, не поступил… дальше можете назвать любой столичный вуз, — оставайся в Томске и иди к нам». Теперь мы говорим абитуриентам: «Ребята, «Вышка», конечно, крутой вуз, но мы круче. ИТМО крутой, но у нас тоже неплохо», — говорит Олег Змеев.
Поле непаханное
По мнению Змеева, есть два пути создания гринфилдов подобного рода. Можно пытаться трансформировать университет сверху, с помощью команды «варягов», которая пытается показать ничего не понимающим сотрудникам, как на практике должен выглядеть гринфилд. Но гораздо лучше, если в университете появляются инициативные группы, которые сами стремятся к созданию пилотных площадок.
Когда такие инициативы совпадают с политическим решением ректората, рождается гринфилд. И это путь Высшей школы IT — она изначально создавалась, чтобы показать: сделать образование с новым качеством можно, если только захотеть.
— Сделать проект трансформации тяжело, это не путь, устланный коврами и розами, — говорит Олег Змеев. — Ты же странный, ты ищешь какие-то новые пути, ты всегда делаешь то, что никто до тебя не делал. Почему гринфилд так называется? Это же поле непаханное! Во всех смыслах: нет ни норм, ни бумаг, ты фактически живешь вне рамок. Как в известном мультике: «Измерить температуру забортной воды не представляется возможным из-за отсутствия таковой». Жизнь без рамок — счастье, но невозможно жить совсем без документов и норм, а придумывать их (фактически, заниматься бюрократией) — счастье ещё то!
Условия для высших школ
Высших школ в составе университета на сегодняшний день две: кроме HITs, есть еще Высшая школа журналистики. Особенность этих структурных подразделений — в жесткой профессиональной ориентированности. «Зверские слова для классического университета», — шутит Змеев и продолжает серьезно:
Профессиональную школу можно сделать в только в том направлении, которым вы сами профессионально занимаетесь. Университет не сможет сделать профессиональную школу, предположим, в авиастроении, потому что он не производит самолёты. Но университет занимается пиаром, журналистикой, дизайном — как минимум, обслуживая себя. Также он занимается программной инженерией, решая собственные проблемы.
Наличие профессиональной деятельности — необходимое условие для того, чтобы создавать профессиональные школы. Но нужно соблюсти еще и достаточное условие: у вас в окрестностях должны быть сильные партнеры, которые поддержат ваше образование и сделают так, чтобы вы готовили студентов для них, а не для себя. Если не соблюдается либо необходимое, либо достаточное условие, вы школу не построите.
Впрочем, для всех направлений подготовки профессиональные школы и не нужны: они могут совершенно свободно соседствовать с классическими факультетами.
— Классический университет — весьма своеобразное здание, — уверен Олег Змеев. — Вас же не удивляет, что в университете существует Институт искусств и культуры, который готовит певцов, а рядом с ним — физико-технический факультет, который готовит людей к инженерной деятельности. Чему удивляться? Это жизнь любого глобального университета. Посмотрите на Китай, который немножко раньше начал играть в игру по перестройке модели образования от советского образца до международного. Вы увидите, что большинство китайских университетов начали втягивать в себя структуры и подразделения, которые раньше для них не считались нормальными. Например, бывшие политехнические университеты стали достраивать бизнес-школы, гуманитаристику, медицину. С этой точки зрения, я считаю, нашему университету мало направлений, мед нужен!
Конкурирующие кооперации
Олег Змеев с коллегами по HITs предлагал расширить формат школы на другие томские университеты еще до идеи Большого университета или параллельно с ее зарождением.
— Идея большого университета — в решении проблемы, которую пока никто кардинально не смог решить. Это создание на уровне Томска конкурирующих коопераций, — объясняет свою мысль Змеев. — Мы должны спокойно понять и распределить, где университеты Томска играют вместе, под неким единым брендом, а где они продолжают конкурировать.
В Томске можно создать кооперативный центр, который мог бы взяться практически за любой проект, быстро собрав коллектив и необходимые ресурсы из разных университетов. Но вузам придется преодолеть привычные снобизм и ревность.
— Например, программных инженеров, кроме ТГУ, готовят и в ТУСУРе, и в Политехе, — говорит руководитель HITs. — С этой точки зрения мы сейчас конкурируем друг с другом за студентов, преподавателей, внимание работодателей. Хотя, по логике, можем и не конкурировать, а объединиться. Возьмём то, что нормально работает и показывает результаты, и на базе этого сложим ту самую кооперативную игру в виде сетевой программы или подразделения Большого университета, где у каждого вуза свое собственное направление. Например, программная инженерия — это поле ТГУ, Политех приходит со своими инженерами по автоматизации технологических процессов, ТУСУР готовит специалистов по информационной безопасности… В итоге мы можем давать уникальные программы с общим ядром и привлекать гораздо большее количество бизнес-партнеров. Что мешает? Во-первых, некоторое недоверие друг к другу: мы слишком долго привыкали играть каждый на своей поляне. А во-вторых, нежелание признавать хоть в чём-то превосходство другого вуза.
Про что город?
Пока межвузовские программы чаще всего — только хорошая идея. Но рано или поздно, по мнению Змеева, коллаборация неизбежна, если Томск планирует стать мировым центром экспорта науки и образования.
— На мой взгляд, Томск уже не сможет жить так, как раньше, — говорит Олег Змеев. — Городу пора понять, про что он. Тула веками ковала оружие — понятно, про что Тула. Про что Томск? Если это город для университетов и для студентов, то зачем в центре города зона? Почему здание бывшего военно-медицинского института вовремя не передали ни одному томскому университету, когда военные только покинули его? Можно назвать еще много «почему». Город-университет не должен принимать никаких решений по планированию, которые не учитывали бы интересы вузов.
Проректор считает, что идея города-университета должна стать объединяющей для всех томичей, которые будут получать с этого какие-то «плюшки» в виде участия в университетских мероприятиях или посещения библиотек. Тогда, по мысли Змеева, через некоторое время в городе появится новая культура и гордость: «Я живу в городе-университете, Сибирских Афинах. Я знаю, что такой город в стране единственный. Я наслаждаюсь его атмосферой вечной молодости».
Трансформация всего
Кроме руководства Высшей школой IT, Олег Змеев в качестве проректора отвечает за цифровую трансформацию университета. Перестройку старых индустрий на новых основаниях (в том числе и образования) он считает необходимым этапом экономического развития.
Что будет со старыми индустриями, когда роботы станут полноправными участниками любого процесса? — задается он вопросом. — Процесс уже идет. Например, вы не сможете построить сервис типа «Яндекс.Такси» без роботов. Это другой способ ведения бизнеса, другая культура, та самая цифровая экономика, о которой все так любят говорить. Образование — та же старая индустрия, которая нуждается в перестройке с учетом возможностей, которые дают новые технологии.
С точки зрения цифровой трансформации проректор видит два параллельных процесса. С одной стороны, объединение. Почему бы не объединить структуру всех томских университетов в одну цифровую поляну — от Ново-Соборной до Лагерного сада — при которой студент может зайти на территорию любого вуза и чувствовать себя как дома? С другой стороны, цифровая трансформация сделает образование все более персонализированным и индивидуальным, при этом массовым, быстрым и дешевым. Оно будет подстраиваться под каждого студента, чтобы университет из ретранслятора знаний превратился в точку сборки специалиста и человека.
К тому же, цифровая трансформация поможет решать чисто практические задачи. Например, на основе анализа больших данных предсказывать рыночные тренды и готовить выпускников новых профессий не с опозданием на шесть лет, а когда они будут нужны. Да и просто рационально спланировать коммунальное хозяйство кампуса: снизить потребление энергии в корпусах и общежитиях в каникулы, когда жизнь в кампусе замирает, и вовремя прогреть здания к началу занятий.
На вопрос, когда наступит поворотный момент в этой самой цифровой трансформации, Олег Змеев отвечает:
— А вы его и не заметите. Можете ли вы вспомнить тот момент, когда поняли, что не можете жить без своего смартфона? Мы потихоньку перейдём в новое время и даже не заметим, как в нём очутились. С другой стороны, не зря этот переход называется промышленной революцией. Если вспомнить историю, каждая промышленная революция заканчивалась для человечества переделом мира, а переделывать мы умеем только с помощью войн. Будет ли также в этот раз, я не знаю. Мы стали мудрее и умнее. Изменим жизнь на Земле — полетим к звёздам. Вселенная безгранична, там можно менять всё долго.
Текст: Катерина Кайгородова
Фото: Вероника Белецкая