Что делать архитектору в построенном городе? Илья Мукосей в Томске - лекция
В марте в рамках фестиваля актуального научного кино 360о в Томске побывал архитектор Илья Мукосей. В своей лекции Илья рассказал о том, что делать архитектору в построенном городе и нужен ли он ему, и ответил на вопросы аудитории, большая часть из которых, конечно же, была посвящена Томску.
Фото: Фестиваль актуального научного кино
В свободное от основной профессии и лекций время Илья Мукосей занимается разработкой малых форм и объектным дизайном, а также исследованиями в области нетрадиционного использования материалов. В городском пространстве возможно создавать проекты самого разного функционального наполнения и масштаба: корпоративные интерьеры, офисные здания, торговые центры, а также ландшафтный дизайн, генеральные планы и проекты застройки. Есть и малые объекты: общественные туалеты, беседки, городские скульптуры, шезлонги. С особым интересом студия Ильи, ПланАР берется за проектирование общественных пространств, считая, что «пространство между зданиями порой важнее самих зданий». !cut
ПЕЙЗАЖНАЯ АЛЛЕЯ
Несколько лет назад в Киеве на Пейзажной улице компания-застройщик решила построить жилой дом в довольно запущенном сквере. Жителям домов это, разумеется, не понравилось, и в результате им удалось добиться в суде признания строительства незаконным. Они начали собирать средства, причем большую часть пожертвовал меценат. На эти деньги жители наняли известного скульптора Константина Секретуцкого, который и сделал вот такие скульптуры. Это целый парк со всевозможными скамейками, горками и прочими конструкциями.
Место быстро стало популярным и фактически превратилось в новую достопримечательность города. К сожалению, в настоящее время застройщик собирается судиться с жителями снова, но, к счастью, на стороне жителей масса политиков и хороший адвокат, так что у истории возможен вполне благополучный конец.
Пейзажная аллея, заяц-скамейка, на заднем плане - кот-сороконожка
За спиной застройщика, конечно, стоял какой-то архитектор, который был нанят и должен был спроектировать этот несостоявшийся дом. Казалось бы, а что еще он должен был сделать — его наняли, дали задание, он работает. Но что делать, если город уже построен и свободных мест нет? Вот так и возникает известная всем точечная застройка. Отсюда вопрос - а так ли действительно важно сохранять в городе свободное место?
КИТАЙСКИЙ КВАРТАЛ
Этот квартал в силу исторических причин (когда-то здесь стоял форт, построенный китайцами в средние века, крепость Коулун), располагается в континентальной части Гонконга. На площади, равной среднему стадиону в середине 80-х жило 50 тысяч человек, плотность населения — под три миллиона на квадратный километр, что в десятки раз больше, чем в самом Гонконге, который считается одним из самых густонаселенных городов.
Это 10-15-этажные дома, в основном без окон. Единственный двор похож на глубокий колодец, жители которого имеют хоть какие-то окна; также привилегированные квартиры, в которых живут дантисты, находятся на внешней стороне квартала. Фактически улицы этого города превратились в коридоры.
В городе-крепости все контролировалось триадами и далеко не с первой попытки властям удалось расселить людей. И только в начале 90-х город был снесен. Хотя это и квартал Гонконга, но его смело можно назвать городом при населении в 50 тысяч человек.
Понятно, что жить в таком месте абсолютно некомфортно, хотя жители почему-то уезжать оттуда не хотели. Между домами должно быть какое-то свободно место. Но что это за место и зачем оно нужно?
В фильме "Сколько весит ваше здание, мистер Фостер?" Фостер сказал: "Общественные места — это клей, соединяющий здания". И действительно, дома связываются гораздо лучше, если пространство между ними правильно организовано.
ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО
Давайте разберемся, что такое общественное пространство
В русском языке до недавнего времени не было такого словосочетания как «общественное пространство». Было «общественное место» - тот самый public domain, о котором говорит Фостер. Это территория, куда каждый может попасть свободно, и это территория, как правило находящаяся в коммунальной собственности или собственности государства, т. е. грубо говоря общая в буквальном смысле слова. Однако можно привести массу примеров по ощущению вполне общественных мест, типа парка развлечений, куда платный вход или бизнес-центров, на этажах которого находятся торговые помещения и кафе и который находится на частной территории. Для таких мест в английском языке есть термин public space, который был калькирован на русский как "общественное пространство". Разница с предыдущим определением в том, что доступ в общественное пространство гарантирован всем на равных условиях.
Функции ОП:
1. транзит (движение из точки А в точку Б)
2. торговля
3. отдых и развлечения
4. возможность проводить публичные акции.
Под определение ОП подходят не только уличные пространства. Это может быть и торговый центр — туда и свободный вход и попадание туда не налагает на человека определенных обязанностей, т.е. человек не обязан что-то покупать
Посмотрим на примере работы торгово-развлекательного центра — как должно работать ОП, и чтобы все 4 функции не мешали друг другу.
Торговый центр — это не просто несколько этажей, которые можно нарезать на кусочки и сдать в аренду магазинам. Если так сделать, то те магазины, которые находятся в конце коридора, очень быстро “завянут", потому что посетители просто не будут туда доходить. Постепенно такой торговый центр и его владелец станут банкротами, потому что половину площадей будет невозможно сдать в аренду.
Решение этой проблемы — создание т. н. ЯКОРЕЙ или точек притяжения. Обычно так называют магазин или другое заведение, которое будет привлекать больше всего посетителей. В ТРЦ, как правило, это супермаркет. Но если ТЦ очень большой, одного якоря недостаточно, создаются дополнительные якоря, которые нацелены на разных людей и генерируют движение по торговому центру. Хотя в хорошем ТРЦ у вас будет ощущение, что вы сами идете, куда хотите, но в этом и суть манипуляции, которая всегда присутствует в ОП. Если в ТЦ она наиболее заметна и преследует корыстную цель, хотя и служит для удобства посетителей, в других ОП она служит для разделения потоков людей: чтобы каждый мог реализовать свое право на пользование общественного пространства в той мере, в какой ему это нужно.
Та же схема действует и в музее. Представьте себе, что было бы, если бы в Лувре Джоконда или Ника Самофракийская находились прямо у входа? До конца дошли бы единицы, и тем бы пришлось продираться сквозь толпу в начале. В музее, таким образом, наиболее интересные экспонаты помещаются в конце, кроме того, каждому интересно что-то свое.
Если переместиться на улицу, то можно увидеть, что и там действуют те же принципы. Например, Венеция, главным якорем которой является площадь Сан-Марко, больше, чем торговый центр или музей.
Однако просто создать якоря недостаточно, потому что человек, попавший в торговый центр или в центр любого города, не сможет легко сориентироваться а это, к чему стремится любой специалист, не вызывает ничего, кроме раздражения. Поэтому следующий важный элемент — это НАВИГАЦИЯ. Пример — общественный транспорт Лондона. Общественный транспорт тоже подходит под определение общественного пространства, так как создает дополнительный слой в городе, связывая все воедино:
В Москве система совсем другая: каждый вид транспорта и каждая городская служба имеет свою систему обозначения и соориентироваться в этом очень сложно.
МАРФИНО
Дальше — примеры системы координат, проекты, которые сделал я вместе с коллегами. Первый — Марфино. Это квартал на северо-востоке Москвы, сплошь застроенный панельными домами. Заблудиться в таком месте очень легко, а потому застройщик попросил нас сделать навигационную систему. За основу были взяты образы, которые с наименьшей вероятностью можно встретить в наших широтах — экзотические животные. На въезде в квартал висит щит с указателями — где какая часть квартала, и какое животное ей соответствует. Этот силуэт ведет человека всю дорогу до пункта назначения в виде табличек, указателей, дорожной разметки и проч.
Фото: ПланАР
Когда вы приходите во внутренний двор, то видите, к примеру, жирафа или слона в полный рост. Мы очень боялись за эти фигуры, но с ними и табличками пока ничего не случилось, немного истерлась дорожная разметка, конечно. Мне кажется, что нашу систему вполне можно было распространить и на весь город, но пока до этого не дошли. При этом получилось немного нечестно: застройщик дал задание, когда часть квартир уже была продана и получилось так, что жителей настоящих и будущих никто не спрашивал — хотят ли они слонов с носорогами. Но, к счастью, им все понравилось.
Итак, для того, чтобы общественное пространство функционировало нормально, нужны точки притяжения, навигация. А еще пространству нужна ГИБКОСТЬ — на тот случай, когда это, например, городская площадь, которая используется для различных мероприятий. И один из способов совместить все мероприятия — это проводить их в разное время, но это тоже не всегда возможно. На мой взгляд, выходом в данной ситуации могут стать временные конструкции, которые легко убрать или переместить. Они при этом могут выглядеть ничуть не хуже, чем стационарные объекты. Пример — временные беседки в Марфино:
ЧАРТ СТАНКЕВИЧА
Студент Института дизайна из Польши Ежи Станкевич разработал систему (она не совершенна, но интересна) классификации общественного транспорта. В общественном пространстве он выделил 72 типовых аспекта, которые разделил по 9 признакам: внешняя среда, наличие природных элементов, посторонних объектов, по ограничению пешеходов на территории, по технике безопасности, по степени доступности попадания извне, по тому какие там есть услуги и развлечения, как устроена навигация. Все эти параметры оцениваются по одной шкале, где отклонения в правую сторону - "не очень хорошо". Начал он с Манежной площади и как раз там видно отклонение вправо; в целом большая часть площадей Москвы тоже имели такие "отклонения". После небольшой доработки эта система вполне могла бы быть использована в качестве рекомендации при оформлении городского пространства.
УПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫМ ПРОСТРАНСТВОМ
Следующий блок – управление общественным пространством. Участие в этом принимают несколько сторон: власть, бизнес, профессионалы (не только архитекторы, но и все остальные, кто принимает участие в разработке проекта), активисты и общество.
Самый незнакомый игрок в этой четверке – это общество. Примеры воздействия его на общественное пространство можно встретить на каждом шагу. Например, если газон лежит на пути пешеходов, они обязательно протопчут по нему дорожку. И, конечно, профессионал такую дорожку легализует, вместо того, чтобы ставить ограждение и табличку с надписью «Ходить нельзя». Хотя бывают случаи, когда где-то ходить действительно не стоит. Но и для выхода из этой ситуации дизайнеры используют различные приемы – например, посадить цветы, по котором вы пойдете вряд ли.
Способы воздействия общества на общественное пространство:
1. Вандализм
2. Публичный протест
3. Граффити (часто относят к первым двум).
4. Дискуссии (попытка диалога с другими сторонами)
5. Краудсорсинг
6. Краудфандинг
Два последних термина можно перевести на русский язык, но такие слова у нас уже немного прижились. Краудсорсинг - это организованные действия большого числа клюдей. Краундфандинг - это когда сообщество людей тратит довольно крупную сумму денег на реализацию проекта.
Что касается вандализма, то один из ярких примеров вандализма - памятник Крылову на Патриарших прудах. Памятник появился еще в конце 80-х, позднее в качестве дополнения были установлены герои басен. В частности, слон и Моська. И видимо скульптор хотел показать, что слону все равно на Моську и он повернулся к ней задом. Но повернулся он задом, как видим, не только к ней. Жителям окрестных домов это не понравилось и в течение десяти лет на задней части слона периодичесик появлялось большой розовое пятно. Городские службы каждый раз смывали его, но пятно появлялось снова. Правда, все-таки потом кому-то это делать надоело.
Фото: Peshkom-pomoskwe.ru
Но другой пример вандализма там же, на Патриарших сработал: памятник Крылову был очень ярко подсвечен, и свет от прожекторов бил в окна квартир напротив. Некое количество прожекторово с завдиной регулярностью разбивали, потому что легальным путем добиться их отключения невозможно.
Граффити – это форма общественного протеста в первую очередь. Граффити редко когда задерживается в центре города. Хотя бывает, что оно превращается в прикладное искусство. Например, в районе Сан-Паоло, жители кварталов активно помогали дизайнерам расписывать стены домов и заборы так, чтобы с определенной точки зрения названия кварталов будто "висели" в воздухе.
Хорошо, когда общественное пространство может заплатить само за себя. В противном случае сильно уменьшается круг управляющих сторон, которые бы могли способствовать изменениями этого пространства. Поэтому коммерческие пространства не менее важны для города, чем пространства общественные совсем, грубо говоря, ничьи.
Перейдем от общественных инициатив к инициативам локальным. Если вы забьете в "Яндексе" "Кто раскрасил дома в Раменском" (Подмосковсе), то ответа вы, конечно, не найдете, зато найдете много вот таких ярких картинок:
Фото: Newizv.ru
Скорее всего, это сделано по инициативе городской администрации. Как только раскрасили дома, возник любопытный эффект - различные рекламные щиты, яркие вывески пропали, их никто не видит. Ну и, конечно, в таких ярких домах жить гораздо веселее, чем в обычных панельных.
Другой пример - человек из Лондона, который называет себя ямочным садовников. Он сажает такие маленькие цветочки практически в любую дырочку на асфальте, какую только встретит. Это, наверное, тожа такая форма современного искусства, но что забавно - если он сажает их на проезжей части, машины эти цветочки объезжают. Жители всех окрестных территорий этому умиляются. Сам садовник тщательно ухажиает за своими питомцами, и эти цветочки сравнительно долго живут.
Ямочный садовник из Лондона Стив Вин
НЬЮ-ЙОРК, ХАЙЛАН
Оченьй мощный проект, на мой взгляд. Хайлан - это железная дорога на эстакаде, которая проходит на окраине Манхэтена. С начала 80-х по своему прямому назначению она не используется. Первоначально эта дорога создавала большие проблемы с движениям на некоторых улицах, одну даже назвали "Авеню смерти" потому что она пересекала дорогу 9 раз и машины постоянно сталкивались с поездами. Когда-то было решено поднять ж/д на эстакаду, причем где-то она проходила над улицами, где-то сквозь дворы, где-то сквозь здания.
Когда дорога перестала использоваться, бизнесмены получили разрешение на снос, но не снесли, очевидно из-за нехватки средств. За более чем 20 лет дорога покрылась живописной травой, кустами, многие жители забирались туда и гуляли. Потом ее собрались сносить, но тут любители дикого леса объединились в общество "Хайлайн". Они договорились, во-первых, с властями о финансировании, во-вторых с бизнесом не только о том что дорогу сносить не будут, но и о передаче частной собственности в руки города. Процесс строительства был поделен на три очереди, первая и вторая уже построены. Технологически работа, конечно, была сложной: нужно было железнодорожную эстакаду превратить в пешеходную улицу и заново озеленить. При этом в ход шли не столько культурные растения, сколько то, что росло там само по себе до этого; нужно было сделать лестницы, лифты для инвалидов; расставить скамейки и др.
Парк вместо дороги. Foto: Iwan Baan
Получился настоящий парк, созданный для отдыха и транзита, потому что по улицам города перемещаться без машины просто невозможно.
МОСКОВСКИЕ ПАРКИ
Другой пример — каток на Патриарших прудах. Это самый яркий пример того, как общественность отстояла кусок городской земли от дурацкой инициативы власти. В начале 2000-х здесь собирались поставить памятник Булгакову, но скульптор собирался воткнуть в откос гигантский примус, много еще каких булгаковских героев пристроить. Кроме того у властей была идея осушить пруд и засунуть под него стоянку. Жители сильно сомневались, что после этого пруд как-то сохранится. В итоге они буквально каждый день устраивали пикеты и добились того, чтобы отменить эти инициативы.
Патрики известны своим катком. В центре Москвы много платных катков, а этот каток всегда был просто льдом, раньше его чистили, а потом перестали. В это дело вмешался бизнес и в результате появился проект «Горки город». Здесь сделали хороший лед, появился каток для детей, появились два павильона с кафе, которых давно не было на Патриарших. Появился бесплатный прокат коньков, и само катание было бесплатно. Каток моментально стал самым популярным в городе. Это хороший пример того, как бизнес проявил инициативу в общественном пространстве.
Другой пример - парк Горького в Москве. Здесь тоже решили сделать каток, притом на порядок лучше. Но сделали ошибку — не ввели залог за коньки, и люди эти коньки быстро расхватали. Но в итоге, благодаря рекламе, каток пользуется огромной популярностью, не каждый выходной туда можно было попасть. Эта территория была отдана в управление одному из самых крупных бизнесменов страны. В итоге — новая набережная, новый амфитеатр, в парке стало чище. Но одновременно убрали аттракционы и если посмотреть отзывы на сайтах, то людей, недовольных тем, что аттракционы убрали, очень много, т. к. теперь в Москве нормального крупного парка аттракционов нет.
Плюс этого проекта — все это сделано на небольшом кусочке набережной; на другом кусочке можно сделать что-то еще. При этом большая часть сооружений — временные. Де-факто парк стал ничем иным, как полем для экспериментов.
Еще один пример - "Фабрика Станиславского". Это комплекс бывшей текстильной фабрики в Москве на улице Станиславского, здесь же стоит еще и театр. Помимо этого в новых зданиях - бизнес-центр и элитный жилой дом. Тем не менее, двор общий, он общедоступен. В нем много разных сюжетов с разных сторон. Это частное пространство, куда может попасть любой желающий. Народу там обычно немного, хотя это и центр Москвы.
Фото: Sas.com
***
Если мы посмотрим на все три примера из Москвы, то не увидим примера, где бы существенную роль сыграло общество. Я сам мало знаю примеров, когда сами люди отстаивают общественное пространство. Есть протесты, но очень мало предложений — и от людей и от архитекторов. Понятно, что власть и на более серьезные требования на митингах не реагирует, станет ли она обращать внимание на такие протесты?
Реальное решение проблем для Москвы, по крайней мере, это бизнес. Потому что в Москве строительный бум уже захлебнулся — нет такого спроса. Кризис настроил людей на то, что надо улучшать то, что у них есть, а не создавать новое, потому что это более надежное вложение средств. И в первую очередь речь идет именно об общественных пространствах и опосредованно - о прилегающем городском пространстве.
Что касается Томска - есть ощущение, что у вас строительный бум пока не захлебнулся, но рано или поздно это пройдет, и возможно, что все пойдет так же, как у нас, а возможно и по-другому. Потому что уникальное расположение Томска, т. е. в чуть-чуть в стороне от общего потока, оставляет больше места для личной инициативы.
ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ
ВОПРОС: У нас в городе муниципалитет застолбил много парковых территорий, на которые наложено куча ограничений. Сама власть с ними не справляется, но из-за ограничений туда не может попасть и бизнес. Как быть?
ОТВЕТ: Насколько я понимаю, проблема заключается в том, что сносят деревянные дома, неважно ценные или нет, а коммуникаций, необходимых для новых современных зданий нет. И нет возможности или средств их проложить. Вопрос в следующем — не нужно ли томским девелоперам подумать о создании какого-то большого квартала, куда бы централизованно подтянули коммуникации, и это бы стало еще одним центром города. Я считаю, что недалеко от центра вполне можно найти место, где это можно будет сделать.
У вас есть проблема – куча деревянных домов, в которых невозможно жить, и которые нельзя сносить. В Сибири остались фактически только вы и Иркутск, где еще есть деревянная архитектура. Это немного на такую территорию. У Сибири нет своего Суздаля и Ростова, и Томск вполне может претендовать на эту роль. Такой город легко привлечет туристов.
Мой любимый пример — это лапландский город Рованиеми, которому очень повезло, что однажды Андерсен написал, что Санта-Клаус живет в Лапландии. Здесь, кроме северного сияния ничего нет, но за счет туристов кто-то догадался поселить там Санта-Клауса и все заработало. Но у них ничего не было, а у вас есть, но необходимо как-то заинтересовать другие стороны. Конечно, ни одна инициатива не обходится без того, чтобы занять кучу денег на первоначальную реставрацию. Причем найти кого-то, кто вложился бы, например, в Татарскую слободу, можно, причем необязательно это будет томский инвестор, может быть какой-то банк. Потому что когда появится какой-то исторический квартал в городе и дополнительная туристическая инфраструктура, а не улицы с болотом вместо тротуаров, тогда сюда вполне можно будет затащить огромное количество людей — и туристов и инвесторов.
Плюс - у Томска есть несколько мощных университетов, город с настоящей историей, где и до основания города много чего происходило. Не нужно выдумывать Санта- Клауса, если есть свои легенды.
ВОПРОС: Одним из факторов, препятствующих установке интересных конструкций в городе является вандализм. Хотелось бы узнать вашу точку зрения — как с этим бороться?
ОТВЕТ: Люди ломают, переворачивают потому, что хотят чего-то другого, когда то, что поставили их не устраивает. Есть пример, очень смешной. Мы когда-то со студентами делали большой проект в городе Лилле.. Место, где мы его делали — это была заброшенная ткацкая фабрика в рабочем квартале. Там каждая вторая машина была с разбитым стеклом, а мы должны были установить свой объект прямо на улице. Мы его собрали, закрепили и выставили. Подошел один из организаторов и сказал: "Ребята, замечательно, но вечер уже. Давайте его уберем?". Я ему сказал: «Чувак, ты слышал про Ленина?» Он как ни странно слышал. Ленин сказал, что искусство принадлежит народу, если народ его не примет, значит оно никому не нужно. Конечно, мы поговорили с несколькими подростками, но эта шутка от вандалов не пострадала, хотя там было что ломать.
Вандализма мы опасались и в Марфино — надписи на животных появлялись, конечно, но пока бить их кувалдой никто не пробовал. При том, что туда может прийти житель любого квартала. Конечно, найдется один вандал на 10 тысяч человек.
В любом случае, сначала нужно попробовать сделать интересные штуки, а потом смотреть. Действительно, может оказаться, что какая-то красивая вещь совершенно не к месту. Если поймут, что это Потемкинская деревня, которая создана только для того, чтобы пустить пыль в глаза, то сломают обязательно.
ВОПРОС: Что можете сказать о томской навигации?
ОТВЕТ: К счастью, в центре Томска достаточно регулярная планировка. Те места, где улицы искривляются, это, видимо, связано с какими-то природными причинам, а не человеческим фактором. Вообще многие сибирские города строились с нуля и расширялись, и из форта превращались в города, но нет такой проблемы как в городах, которые строились сначала сами по себе, без помощи какого-либо планировщика. Это на самом деле очень хорошо, потому что на мой взгляд, Томск — это город с довольно понятной структурой. В общественном пространстве важна не только гибкость, но и постоянство, чтобы в любой ипостаси пространство оставалось собой. А в таких более хаотичных городах, как Москва, например, невозможно ориентироваться без высоток. Хотя система ориентирования должна быть заложена изначально.
ВОПРОС: Какие видите перспективы изменения уже построенных зданий существуют? Например, аэропорта Домодево?
ОТВЕТ: Аэропорт не является в чистом виде общественным пространством, потому что там много зон с ограничениями. Для того, чтобы попасть на ту или иную территорию, вам нужно соответствовать массе критериев. Например, когда вы собираетесь за границу, пусть даже у вас есть билет и паспорт — мало ли что может случится, и вы не пройдете контроль.
В фильме про Нормана Фостера "Сколько весит ваше здание, мистер Фостер?", например, - я не могу сказать, что от него в полном восторге - но там рассказывается о двух хороших аэропортах — один в Пекине, другой под Лондоном. Там как раз была цель создать комфортное пространство из такого сложного объекта, как аэропорт. Мне кажется, первое и самое сложно, что нужно создать в аэропорту — это навигация. Причем не просто хорошие значки-указатели, а навигацию, являющуюся основой здания, так, чтобы человек сразу мог понять куда ему нужно идти. То есть, если ему нужно на внутренний рейс, ему нужно идти направо — он это должен просто почувствовать. На самом деле, этого можно добиться. мере, чтобы количество табличек и указателей, которые нужно прочесть, было минимальным. Навигация, как основа планировки здания — это практически все.
Если говорить о других видах транспорта, тот тут все проще. Вокзал — 100%-е ОП, главная его функция — это транзит. Современный вокзал редко когда живет без торговли.
Если говорить об общественном пространстве, то ОП — это не конкретный автобус, а в целом транспортная система города. С метро это легко представить, где мы проводим больше времени на станциях, чем в поездах. В городе, где нет метро, гораздо важнее становятся те же самые остановки. В метро в незнакомом городе еще можно разобраться, а в других городах очень сложно.
ВОПРОС: Участвовали ли вы в раскопках? Какие появились ощущения от ОП древности?
ОТВЕТ: Когда учился в школе и институте, участвовал в раскопках в Керчи. Там общественное пространство складывалось в основном, в уме, потому что сохранилось мало. Мы находили очень много керамики, могли найти монетку, но найти какой-то фундамент — это большая редкость.
В нашем понимании город Пантикапей, например, который был столицей гигантского царства, на самом деле был очень маленьким городом. То, что мы бы назвали городом, сегодня было окружено большим количеством маленьких домиков, построенных без какой-либо системы организации улиц. Есть, конечно, ОП, которым более 3 тысяч лет — Египет, Рим, но существуют они по тем же законам, хотя якоря все-таки были другими — торговля и зрелища работали также. Так что функции ОП практически не изменились.
ВОПРОС: Изначально в программе тема Вашей лекции звучала как «Что делать архитектору в построенном городе?». Но в день лекции тема несколько видоизменилась и звучала как «Нужен ли архитектор построенному городу?». Отсюда вопрос – так нужен ли архитектор построенному городу и для чего?
ОТВЕТ: Если архитектор не нужен построенному городу, значит, и делать ему там нечего. Мне кажется, особенного различия тут нет. В построенном городе архитектор может заниматься средой, пространством между зданиями. Сделать эту среду комфортной, вернее, делать ее комфортной каждый раз, когда меняются условия. Ведь мир развивается, и построенный город, где не меняются только здания, должен соответствовать, чтобы не стать прошлым.
ВОПРОС: Как обстоит в настоящее время ситуация с архитектурным образованием в России? Много ли у нас по-настоящему хороших архитекторов? Ценятся ли российские архитекторы и архитектура за рубежом?
ОТВЕТ: Сложный вопрос. Я никогда всерьез не преподавал - институт "Стрелка" не в счет, это дополнительное образование.
По-настоящему хороших архитекторов у нас много. Но, пожалуй, плохих больше. Особенно плохо обстоит дело как раз с общественными пространствами. Достаточно взглянуть на проекты, присланные на конкурс по организации парка на месте гостиницы "Россия" в Москве (они выложены на сайте Москомархитектуры). Большинство предложений не просто не заслуживают доброго слова. Это просто позор и вопиющий непрофессионализм.
За рубежом ценятся Мельников, Леонидов и другие мастера того времени. Современные, по-моему, нет.
ВОПРОС: Какие основные тенденции преобладают в современной архитектуре, к чему она стремится?
ОТВЕТ: Архитектура сегодняшнего дня -- это масса разнонаправленных тенденций. Чтобы делать обобщения, должно пройти лет двадцать. Тогда можно будет сделать первые выводы об архитектуре начала 21 века.
ВОПРОС: Была ли у Вас возможность посмотреть Томск? Какое впечатление оставила о себе местная архитектура?
ОТВЕТ: К сожалению, я успел посмотреть город лишь мельком. Деревянная архитектура, конечно, впечатляет, это звучит банально, но это факт. В Томске есть вполне приличные постройки 1960-70-х. Я видел и несколько интересных современных жилых домов.
ВОПРОС: В Томске всеми силами стремятся сохранить хотя бы часть памятников деревянной архитектуры. Параллельно с этим городские власти все активнее продвигают идею «Города будущего», города инновационного; продумываются проекты того же кампуса, например. Можно ли как вообще сочетать в городе эти вещи – старинные здания и ультрасовременную архитектуру?
ОТВЕТ: Можно. Современный город может и должен иметь несколько центров. "Город будущего" и исторические здания могут отлично сочетаться. Тому есть немало примеров. Например, Берлин или Барселона. И кстати, "город будущего" совсем необязательно состоит из небоскребов.
ВОПРОС: Нужны ли небольшому городу небоскребы?
ОТВЕТ: Во-первых, если вы о Томске, то его я не назвал бы небольшим. Полмиллиона населения - это немало. Во-вторых, "высотное здание" - понятие относительное. В дореволюционной Москве десятиэтажный дом Нирнзее считался небоскребом.
Настоящие небоскребы нужны там, где высокий спрос на недвижимость и мало места. Например, в Нью-Йорке или в Гонконге. Но здания "выше среднего" полезны почти любому городу. В первую очередь, в качестве визуальных ориентиров.
ВОПРОС: Каким должен быть комфортный город? Что стоит строить и чего не стоит?
ОТВЕТ: Комфортный город должен быть понятным и нескучным.
ВОПРОС: Возможно, вы слышали о таком проекте «20 лет архитектуры постсоветской России», в рамках которого веедтся поиск здания на звание «дома 20-летия». Как вы считаете, найдутся ли такие дома и много ли, можете сами назвать некоторые из них?
ОТВЕТ: Такие дома найдутся, и много. Пример - здание Арбитражного суда Московского округа на Селезневской архитектора Владимира Плоткина. Увы, большинство известных мне хороших домов находятся в Москве и Питере. На третьем месте, пожалуй, Нижний Новгород. Есть достойные примеры в Самаре, Ростове, других городах. И все равно, "плохих" домов, например, в Москве, все равно больше.
Что касается Томска, большая часть новой застройки, действительно, вызывает недоумение или что-то в этом роде. Однако я видел город лишь мельком. Надо бы полазить по нему подольше, наверняка найдется и что-то достойное.