Каникулы с лопатой. Что искали археологи в Рыбинске на Кети

Прошлым летом мне довелось провести две недели в лагере археологов на Кети. И эти две недели были действительно незабываемыми.

Поехать в поселок Рыбинск Верхнекетского района мне предложил знакомый — северский археолог Дмитрий Рыбаков. Он собирался провести разведку в окрестностях поселка и проверить сообщения сорокалетней давности о том, что земля Рыбинска скрывает следы жизни древних племен.

Поселок

Основан поселок в 1930-е годы ссыльнопоселенцами. В 1950-е в нем располагалось тракторное училище, которое позже сравняли с землей, причем, в прямом смысле. Вероятнее всего, это произошло после большого пожара, остатки которого — обгорелые доски — до сих пор раскиданы по берегу Суйги, левого притока Кети — реки, протекающей через поселок. Позднее следы пожара мы зафиксировали и при раскопках. В верхних горизонтах (или попросту слоях почвы) сохранились прокал и зола, остатки обгорелых столбов.

Закрытие училища позднее вызвало у рыбинцев «металлическую лихорадку». По поселку прокатился слух о закопанных на месте училища остатках списанных тракторов. Поэтому теперь местные жители регулярно отправляются на берег Суйги, дабы попытаться найти «сокровища» и сдать их в пункт приема металлолома.

Зачастую на улицах Рыбинска никого, кроме собак и коров, не встретишь, в поселке нет ни администрации, ни школы. Ближайший продуктовый магазин — в 10 километрах. Постоянных жителей в Рыбинске — человек пятнадцать, многие дома или заброшены, или являются дачами.

Те жители, кто еще остался, разводят скот, у многих есть огороды. Но наиболее популярным занятием среди рыбинцев является традиционный для сибирской тайги «присваивающий тип хозяйства»: охота, рыбалка и сбор дикоросов. Ими занято большинство, если не все мужское население Рыбинска. А одна из жительниц поселка печет вкуснейший хлеб размером с полторы стандартных магазинных булки.

Вообще, рыбинцы поразили меня своей щедростью — нам несли продукты, бесплатно подвозили, давали пользоваться удочками и даже лодками. Так в нашем распоряжении оказался целый «флот»: алюминиевая «казанка» и обласок — лодка, выдолбленная из цельного ствола дерева, аналог индейского каноэ:

Колодец в поселке один, с классическим механизмом подъема воды: ведром на веревке. Крутишь ворот — вытаскиваешь ведро, получаешь воду.

Рядом с колодцем располагается главная достопримечательность Рыбинска — Коряга желаний. Даже представители районной администрации уверяли нас: если завязать на ней ленточку, желание обязательно сбудется. Сам я, к сожалению, не попробовал — некогда было.

Селянин, помогший мне с колодцем, назвался Владимиром Алексеевичем и сообщил, что он — один из первых рыбинцев, обнаруживших древние предметы на территории поселка.

— Нашел году в 85-м в огороде маленькую фигурку, — рассказал новый знакомый. — Ну и сдал ее в музей. Её приехали, забрали, а теперь вот дочка и говорит: надо было хоть «фотку» оставить!

Копать в огороде Владимира Алексеевича мы тем не менее, не стали, а вот на берегу Суйги разбили два небольших раскопа.

Мамонтов копаете?

С самых первых дней раскопки дали нужные нам результаты. Уже в остатках построек 70-х годов мы стали находить керамику кулайской культуры. Это сибирская археологическая культура существовала примерно с V века до нашей эры по V век нашей эры. Чем глубже мы копали, тем больше древних предметов попадалось. Так, мы находили точила из песчаника — спрессованного и затвердевшего песка. А затем и вовсе пошли орудия конца каменного века — эпохи неолита.

Жители поселка внимательно следили за ходом раскопок и посильно помогали нам в ходе исследований, причем не только продуктами.

Есть у большинства рыбинцев одна общая черта — очень они любят спиртные напитки. Бывало, придут на раскоп с бутылочкой, наблюдают за нашей работой да о жизни своей непростой рассказывают или задают вопросы: «А что вы тут копаете? Мамонтов что ли?». Мы традиционно, либо объясняли, либо отшучивались, если собеседник был слишком «веселым».

Рыбинцы знают тайгу как родную избу, и в разговорах с нами они часто роняли невзначай, что-то там, то здесь по тайге встречали странные бугры и холмики:

— Тут в 6 километрах вниз по реке, — рассказывал местный мужичок по имени Николай, — есть огромный «пупырь». Я вот думаю — откуда гора в пойме реки? Явно же человек ее построил.

И правда. Гора, никак не вписывающаяся в ландшафт речной поймы, оказалась одна такая на несколько километров. На «пупыре» мы нашли древнюю керамику, а заодно дошли и до другого памятника, открытого накануне. Это было городище, раскинувшееся где-то в километре от горы. Пришлось пройти по бурелому, болоту и мимо чего то, похожего на берлогу медведя. Во всяком случае, следов косолапого там было полно. Примятые кусты, поваленные деревца… Видно было, что медведь там не редкий гость.

Охотятся на «хозяина тайги» и храбрые рыбинские охотники: однажды они случайно чуть не открыли огонь по нашим коллегам, услышав шум в кустах. Решили, что косолапый притаился. Благо, первый выстрел был предупредительным, в воздух…

Пока мы шли с городища, Николай устал нас ждать и отправился в лагерь, решив, что мы потерялись. Поскольку телефонов у нас не было, время посмотрели на фотоаппарате. Оказалось, что «нагуляли» почти два часа. Оставили на всякий случай на месте встречи записку Николаю, а сами двинулись в лагерь пешком. Пришлось пробираться по кромке берега около 4-х километров. Попутно узнали у встречного рыбака, что нас действительно потеряли, и выяснили, что рыбак тоже хотел стать археологом:

— Когда поступал в вуз, с девушкой задружил одной. А она в «политехе» училась, я за ней и перешел — так и не стал археологом.

В лагерь мы вернулись затемно, целыми и невредимыми, и паника, устроенная из-за нашей пропажи Николаем, стихла.

Находки

Всего мы открыли шесть памятников и провели раскопки на городище. Нам часто приходилось преодолевать большие расстояния по болоту и густому лесу. Опытным археологам такие расстояния нипочем — я тоже бравировал, пока мне не дали 20-килограммовый рюкзак и не отправили с ним по болоту.

К слову сказать, на городище, которое мы предварительно назвали Чонджа (по названию речки, что течет в тех краях) мы и сделали больше всего находок. Бронзовый нож с сохранившейся ручкой из бересты, следы металлообработки, множество керамики.

А еще мы выполнили основную задачу экспедиции — подтвердили тот факт, что на месте современного Рыбинска существовало кулайское поселение, а, возможно, и не одно.

Экспедиция — лишь часть научного изыскания археологов. Дальше найденные нами материалы будут обрабатываться и изучаться, чтобы потом помочь в реконструкции прошлого. Именно она, а не поиск «мамонтов» или кладов, является главной целью всей археологии.

О кулайцах, селькупах и русских

И еще немного о том, кого и что мы искали в Рыбинске. Ученые на то и ученые, чтобы постоянно спорить, и спорными в археологии являются многие вопросы. В том числе, предками каких народов являются кулайцы. Не вдаваясь в подробности научного диспута, отмечу лишь, что наиболее вероятными их потомками являются селькупы. Правда, в Рыбинске селькупов сегодня нет. На мой вопрос, остались ли сейчас в ближайших поселках или в самом Рыбинске селькупы либо их смешанные потомки, местные жители отвечали: «Да вымерли они. Осталось совсем немного по Кети. А в Рыбинске — нет».

— Тут кладбище их есть, на Первом Яру, — рассказывал рыбинец. — Не советую туда ходить, наших там нет. Я как-то был там, как увидел кости и волосы, да и побежал оттуда…

— У нас когда объявили льготы для малых народов, — грустно усмехнулся Владимир Алексеевич, — все подались в селькупы. Хотя и русские, и говорят по-русски. Ну, да это ладно, лишь бы людьми были.

Текст, фото: Владислав Пирогов