Н. Кречетова: В России и в Томске должно быть общественное телевидение

О том, что в Томске появится новое телевидение – общественное - слышно уже на протяжении нескольких месяцев. Но до сих пор у большинства публики отсутствует сколько-нибудь внятное представление о том, что же, собственно говоря, мы вот-вот должны будем увидеть. Разъясняла ситуацию «Томскому Обзору» заместитель губернатора Томской области, и один из идеологов будущего томского ОТВ, Нелли Кречетова:

Т.О.: Когда Вы впервые столкнулись с идеей общественного телевидения?

Н.К.: Это произошло года два назад. Тогда я впервые попыталась разобраться, что это, собственно говоря, такое – общественное телевидение. Как раз в то время мы побывали в Германии, где существует два общественных телевидения, в том числе, и в городе Майнце, где я смогла увидеть все своими глазами. Потом я познакомилась с людьми, которые являются идеологами этого дела в России, например, с журналистом и телеведущим Владимиром Познером. Он постоянно убеждает В. Путина в том, что в нашей стране должно быть ОТВ, а я соответственно, должна была убедить в этом В. Кресса и Б. Мальцева. Потом мне в руки попала книга, которая называется «Энциклопедия общественного телевидения». В этом издании есть информация о всех вариантах общественного ТВ, существующих на данный момент в мире – всего 39 моделей.
Все они реализованы в государствах, относящихся к странам «золотого миллиарда». По сути, нет ни одной развитой страны, в которой бы не было общественного ТВ. И если мы хотим относить себя к странам «восьмерки», полноценно вступить в Европейское сообщество, стать действительно цивилизованной частью мира, то наличие общественного телевидения становится для нас обязательным атрибутом. Как например, наличие выборов, или многопартийности. Есть стандартный набор определенных «фишек», характеризующих систему, и общественное ТВ входит в их число. Это не в последнюю очередь подогревает мой интерес к томскому проекту.
Кроме того, меня интересует все хорошее, созданное и укоренившееся на Западе. Я, в целом, люблю Запад, и меня регулярно упрекают в прозападности. Но мне все время хочется, чтобы мы смогли перенять у Запада хоть что-то хорошее, а не только ту мерзость и пакость, которые перенимаются давно и активно.
Еще один фактор, обуславливающий интерес к ОТВ. Это то убогое состояние, в котором сейчас находится российское федеральное телевидение - это и Первый канал, и РТР, и НТВ. Убогость их кроется в нескольких вещах. Во-первых, во всем, что касается «моего» жанра – информационного вещания. Получить информацию от федеральных каналов сегодня вообще не представляется возможным.
Допустим, если я вдруг захочу узнать, что же на самом деле происходит, например, на Украине, с Ющенко и с Тимошенко, и буду при этом смотреть подряд первый, второй каналы и НТВ, я ничего не узнаю, и ничего не пойму. Потому что вся информация подается так, как это кому-то нравится, исходя из каких либо политических и прочих симпатий и антипатий, там нет даже объективного фактажа.
Еще один пример – как бывший председатель регионального отделения СПС, я интересуюсь всем, происходящим в партии, в том числе на федеральном уровне. Наши представители отправились на съезд в Москву, и я хочу узнать, что было на этом форуме, до их возвращения в Томск. Включаю первый канал – а на нем говорят… что эти сволочи, гады-либералы, «5-я колонна», которая прокралась в нашу страну, и так далее. То есть, там вообще нет информации о том, что конкретно было на съезде, есть только ярлыки и обзывательства. Лучшее, что я видела по этому поводу, было у С. Брилева (РТР) – он хотя бы сообщил сведения, о том, что СПС будет создавать блок с Яблоком, и пойдет на выборы в МГД вместе. Плюс к этому, информационное вещание на крупнейших телеканалах стало абсолютно одинаковым, хотя раньше, например, НТВ можно было смотреть. Сейчас же оно никуда не годится.

Т.О.: Что в этом случае, Вы предпочитаете в качестве источников информации?

Н.К.: Узнавать новости сегодня можно только из интернета, больше их взять неоткуда. Поэтому я постоянно им пользуюсь, особенно, если происходят события вроде нападения боевиков в Нальчике – потому что если бы в тот момент я включила любой телеканал, я бы вообще ничего не поняла. Что, кто, на кого, и когда напал, по каким причинам, что именно случилось – ничего этого бы Вам не разъяснили.
Далее упомяну культурное вещание. Это второй канал: Петросян, «Аншлаг» и прочие деятели, результатом творчества которых может стать только полная дебилизация населения. Можно смотреть только канал «Культура». На Первом канале и на НТВ культуры тоже практически нет. Так можно пройтись практически по всем, и результат будет неутешительным. У нас отсутствуют как класс, передачи для бизнеса и о бизнесе – и соответственно, откуда я могу узнать, как развивается эта важнейшая сфера в России? Такое состояние наших телеканалов еще больше укрепляет меня в мысли, что в России, и в Томске, должно быть общественное телевидение.

Т.О. А результатом чего, на Ваш взгляд, является такое состояние сегодняшнего российского телевидения? Ведь нельзя сказать, что у нас существует такая уж жесточайшая государственная цензура?

Н.К.: Я думаю, что это есть следствие политической модели, которую у нас выбрали, и которая является управляемой демократией. Ее еще называют «закрытая демократия», или «рынок без демократии» - китайский вариант, который захватил многих наших политиков: вот инвестиций бы столько, сколько в Китае, такие же темпы развития, одна КПК, и никакого телевидения! Поэтому дело не в том даже, что какая-то дикая государственная цензура существует, у нас есть еще и самоцензура, и все эти «ограничители» переплелись в единый клубок, являясь следствием уже названной модели. Когда вроде бы и есть демократические атрибуты - условно говоря, оппозиция выступает по телевизору, а не сидит в тюрьме, есть несколько телеканалов, а не один, есть как будто бы несколько партий, Дума государственная, и там даже есть как будто бы разные фракции, но все это очень «скукоженное». Каналы напоминают друг друга, вся многопартийная система – это одна «Единая Россия», а оппозиции-то особенно не дают голоса. И это следствие того, что сейчас эта модель определяется и побеждает. Ведь зачем, рассуждает элита, народу, ну, например, какая-то информация, которая будет его бередить? А народу в это время все нравится, рейтинги большие - смотрят с удовольствием и «Окна», и «Дом-2», и «Аншлаг»…

Т.О.: Насколько обратима эта ситуация? Ведь есть ощущение, что мы пока все-таки не перешли некий рубеж, после которого уже сложно будет стать полноценным демократическим государством, а не «закрыто-управляемым»?

Н.К.: Рубеж мы действительно, пока не перешли. Каким образом можно миновать его, двигаясь в правильном направлении? При помощи создания общественного телевидения, например. Более того, планы такого рода, как я понимаю, существуют не только у меня в голове. Их вынашивает и Правительство. Есть программа Грефа, о социально-экономическом развитии России на 2006-2008 годы, в которой прописано – в будущем году в нашей стране уже должно быть общественное ТВ. Значит, Правительство понимает, какая роль отводится этому институту, и как он влияет на развитие других, какова роль политики в развитии экономики. Ведь сегодня одним из главных тормозов на пути последней является именно плохое развитие политических институтов, той же судебной системы, например. Или если нет толкового закона о праве собственности, скажите, пожалуйста, каких инвесторов мы хотим? Зачем они будут вкладываться туда, где завтра все можно будет отнять? Получается, что экономику тормозят факторы отнюдь не экономического характера.

Т.О.: А можно ли сейчас в России создать общественное телевидение, которое будет действительно таким, как Вы предполагаете, а не очередной фикцией, призванной сделать как лучше, но делающей, как получится?

Н.К.: Видите ли, в чем дело: это обычная история в России, когда мы хотим изобрести все, что угодно, но получается все равно пулемет - изобретаем многопартийность, а получается КПСС (ну или Единая Россия). И тут дело, конечно же, в первую очередь, в нашей ментальности. Никакой страховки и прививки от того, что с общественным ТВ может так получиться, нет.
Кроме того, у нас уже есть опыт создания общественного телевидения Березовским. Чтобы история не повторилась, необходимо принятие соответствующего закона, в котором должны быть прописаны основные нормы, гарантирующие то, что ОТВ будет тем, чем и должно быть. Первое – это смешанное финансирование, при котором ни у одной из сторон не будет контрольного пакета. Такая система существует в любой из 39 известных нам сейчас моделей, и позволяет предохранить от того, что произошло в свое время с ОРТ, когда Березовский был основным финансовым источником для телеканала – и естественно, что ни о какой «общественности» там не могло быть и речи.
У действительно независимого телевидения обычно есть три источника получения средств – это абонентская плата, бюджетные деньги, и спонсоры, в качестве которых может выступать кто угодно – и коммерческие структуры, и партии. Таким образом, все могут вкладывать деньги в этот проект, и иметь право на свое мнение в его рамках. Но никто не может определять репертуарную политику общественного телевидения, кроме специально избранного органа – Наблюдательного совета.
Только благодаря этому, на телевидении смогут реализовать право голоса все, кто имеет электоральную поддержку - и либералы, и коммунисты, потому что все они представляют общество. И все, за кем стоит определенная общественная группа, получат возможность донести до людей свою точку зрения и свои намерения. А Наблюдательный совет, кроме определения репертуара, будет следить так же и за расходованием средств и за программой вещания.

Т.О.: Не получится ли так, что общественное телевидение постараются достаточно быстро превратить в еще один инструмент давления определенной группы лиц, входящих в Наблюдательный совет?

Н.К.: Наблюдательные советы в самых разных странах формируются по единому признаку – все это очень известные люди. Им совершенно не все равно, что о них будут думать, потому что все они беспокоятся за свою репутацию, которая зависит вовсе не от размера их материального благосостояния.
Механизм формирования совета, который мы уже практически опробовали, заключается в том, что самые различные общественные структуры (политические партии, организации, маркетинг-клубы и прочие объединения, вплоть до Совета Ректоров, представители бизнеса) предлагают свои кандидатуры, всего порядка 150 персон. Потом из их числа рейтинговым голосованием выбирается 15-20 членов Совета. Все представленные к членству в Наблюдательный совет – хорошо известны большинству томичей.

Т.О.: Вы считаете, это избавит их от привычки «продавливать» интересы «своих»?

Н.К.: У создания общественного телевидения есть несколько объективных препятствий на пути, в том числе и одно из главнейших – отсутствие в России полноценного гражданского общества. Люди привыкли пользоваться ситуацией – например, избранием в депутаты, чтобы начинать реализовывать интересы исключительно своей корпорации. Еще одна причина – у нас мало журналистов, которые могли бы работать на общественном телевидении, и были бы граждански мыслящими. Я назову вам еще 100 причин, которые усложняют процесс, но все они не означают того, что не нужно начинать проект. Просто нельзя забывать о том, что сложности есть, и их много.
Два «предохранителя» на которые можно надеяться – это закон и репутационный капитал членов Наблюдательного совета. Я не думаю, что значимость репутации у нас находится на полном нуле. И многие люди - предприниматели и бизнесмены понимают, что репутационный капитал – это очень важно. Это еще важнее, чем быть богатым.

Продолжение беседы с Нелли Кречетовой читайте в "Интервью недели" от 8 декабря 2005 г.