Pro маску

У хорошо организованного фестиваля была одна проблема: его устроителям, похоже, было не из чего выбирать.
Заканчивается национальный театральный фестиваль «Золотая маска», который идет в столице уже три недели. И в понедельник станут известны имена лауреатов и победителей. Конечно, есть слабая надежда, что оставшиеся дни еще могут принести сюрпризы: одни ждут якутского «Макбета», другие – «Летучего голландца» на Новой сцене Большого. Но, в принципе, неожиданностей фестиваль не принес, и, кажется, никто их и не ждал. Публика рвалась разве что на «Приношение Баланчину» с тремя прима-балеринами Мариинского театра, хотя, в общем-то, эта гала-постановка совсем не новость. А московские критики скучали на табаковском «Дяде Ване» и на «Ричарде III» Константина Райкина, потому что это они уже имели возможность увидеть задолго до начала фестиваля. Табаков развеселил публику разве что тем, что театр «Табакерка» его имени давал спектакль в руководимом им МХАТе, причем в главной ролях выступал он сам и его жена, а в буфете продавали шоколадки, на обертке которых тоже его жена и сам Табаков, но уже в другом спектакле, в «Последней жертве». Даже иронизировать лень, так это мило и непосредственно, но все равно встает перед глазами шоколадный набор с портретами основателей МХАТа на коробке.
Пожалуй, единственной серьезной постановкой в рамках «Маски» можно признать работу Сергея Женовача «Мальчики» по Достоевскому, но это студенческий спектакль РАТИ, и он был в офф-программе.

Конечно, не фестиваль как таковой виноват в довольно кислой атмосфере вокруг «Маски» – все было прекрасно организовано. Просто, кажется, его организаторам было не из чего выбирать, и на афише фестиваля оказалось непропорционально много балетных и оперных спектаклей – в ущерб драматическим.

По единодушному мнению критиков, этот сезон для русского драматического репертуарного театра, как столичного, так и периферийного, был, на удивление, тусклым и пустым. И, конечно, с привычной апокалиптической страстью поползли шепотки о кризисе и развале.

Лет пятнадцать назад уже был такой провал: публика, как сговорившись, перестала ходить в театр. Как всегда в таких случаях, тут же раздались завывания про конец театра, про смерть старых форм. Но дело было куда проще. Тогда объявили вольницу, и доверчивые театральные деятели, сбросив ярмо Министерства культуры, цензуры и всяческих худсоветов, бросились пастись на травку. Как грибы образовывались всяческие студии, антрепризы, расплодились театральные кафе в подвальчиках, настроение было – «теперь-то мы им покажем». Но, как и в масштабах всей страны, всеобщая вольница обернулась жесточайшими экономическими тисками, и даже самым ретивым и бесшабашным быстро стало ясно, что театр сам себя никоим образом прокормить не может.
История повторяется: российский театр сегодня опять стоит на пороге реформ, когда уже он-то сам созрел и готов проситься хоть в пасть крокодила, хоть в полон к государству, а вот само государство воротит нос, спонсирует «Ночной дозор», поскольку хочется догнать и перегнать Голливуд, а от театральных каботинов устало и, кажется, уже собралось урезать субсидии.

Поэтому вновь предпринимаются попытки, похожие на судороги, любым путем заманивать зрителей в залы, при этом взвинчивая цены на билеты. Дело пока еще не дошло до разыгрывания на подмостках из вечера в вечер мексиканских мыльных опер или отечественных бандитских сериалов, но к тому идет – впрочем, театр стриптиза, скажем, уже был, но провалился. Правда, движение это пока робкое, потому что все-таки, хоть и не хочется в этом признаваться, понятно, что приведут эти шаги к гибельному краю. Так что не случайны попытки многих репертуарных драматических театров идти по стопам театров оперетты, ставя то ли мюзиклы, то ли музыкальные спектакли, причем на любом материале. Скажем, симптоматично, что по стране пошла война театральных римейков старых, но навсегда полюбившихся фильмов от «В джазе только девушки» в Новосибирске до «Ночей Кабирии» в Москве, с диковатыми плясками и ужимками будто заезжих бродячих комиков.
Бывают и другого сорта попытки вернуть в театр зрителя. Поскольку театром нынче называют все что угодно – театр зверей, кошек, пантомимы, современного танца, песни, эстрады, даже макияжа и моды, – то пора возвращаться к истокам. Предпринимается опять же такая не новая попытка вернуться к театру-балагану. Мол, хватит играть всерьез, давайте повеселимся все вместе, айда на майдан, делай как я. Тогда «Лес» Островского переносят в интерьеры 60-х годов прошлого века, прыгают на люстру, ходят спиной вперед. Или, скажем, играют по поводу, импровизируя всей труппой, – что-то вроде коллективного Гришковца. Такой спектакль приехал на «Маску» из Санкт-Петербурга, привез его театр «Приют комедианта» – вполне характерное название, называется он «Pro Турандот». Это некая непереваренная смесь отрывочных знаний актеров о былых знаменитых постановках сказки Гоцци и отрывочных сведений о театре вообще и о комедии дель арте в частности. А поскольку ярких личностей в театре не очень много сегодня, а хоть какие-то культурные представления в мозгах молодых актеров заменяет самого уличного разлива стеб, то все вместе это зрелище представляет собой не очень веселый капустник – веселья в комнате смеха в Парке культуры куда больше…

Может быть, поэтому в рамках «Маски» состоялось одно действительно, как принято теперь выражаться, знаковое событие. А именно – семинар директоров театральных фестивалей: трех российских, авиньонского, балканского и польского. Отдельно отметим, что представителей из Эдинбурга не было – по-видимому, шотландцам это не интересно, хотя бы потому, что им пока удается оставаться главным всеевропейским театральным смотром. А говорили собравшиеся в Москве о том, как разнообразны пути возникновения и развития фестивалей: одни возникают на основе одного театра, другие – из личности организатора, третьи – из профессионального цеха, как, например, российский фестиваль НЕТ («Новый европейский театр»), рожденный критиками, поездившими по другим фестивалям. О возможностях фестивалей – создание копродукций и их последующий прокат, создание новых трупп, диалог культур. В свое время, совсем, впрочем, недавнее, тогдашний директор авиньонского фестиваля Бернар Февр-д'Арсье стал инициатором проекта «Теорема», в котором пытался соединить театральные Восток и Запад. Появилось несколько удачных работ. А теперь он перенес свой проект еще восточнее, то есть, точнее, севернее – в Ригу, где хочет продолжить строить диалог «Восток – Восток». О результатах, надеемся, мы еще узнаем.

Николай Клемонтович