Туркмения на героиновой игле

К отражению наркотической опасности это государство приспособлено крайне плохо

Поздно вечером, когда степной зной ослабевает, появились проститутки и заполнили ночные клубы Ашхабада – столицы этого полицейского государства в Средней Азии. К полуночи они уже толпились на танцполах и обрабатывали потенциальных клиентов.

У многих – остекленевшие глаза, а некоторые отличаются нездоровой худобой – это симптомы наркотической зависимости. Героин распространен среди них так широко, по словам нескольких проституток, что некоторые, рекламируя себя, подчеркивают, что не принимают наркотики.

"С девушкой, которая вон там сидит, лучше никому не связываться", – объявила одна молодая женщина, указав на некую вялую особу, а затем предложила взамен себя. "Она narkomanka", – добавила она.

Туркмения – замкнутое государство, живущее под жестким контролем спецслужб, широко распустивших свои щупальца, и едва ли не полностью закрытое для приезжих извне, – в последние годы переживает эпидемию наркомании. Так, во всяком случае, утверждают жители Туркмении, иностранные дипломаты и представители наркоконтроля.

От столичных ночных клубов до таких социальных слоев, как обнищавшие государственные служащие и заключенные тюрем, – прием героина распространился в туркменском обществе постсоветского периода, создав проблемы для здоровья нации, которые в основном не признаются открыто. Государство почти ничего не предпринимает для решения этих проблем.

Есть опасения, что растет число носителей ВИЧ – официальных данных о нем нет, – но власти, разбогатевшие на продаже углеводородов, реагируют слабо. По словам одного западного дипломата, проблемы настолько широки, что коснулись почти каждого.

"Считается, что в каждой семье среди близких или дальних родственников найдется, как минимум, один-два наркомана", – отметил дипломат. Есть также сведения, что некоторые употребляют героин целыми семьями, а также растет прием наркотических веществ среди женщин – то есть нарушается табу, предписанное традициями туркменского общества, основанными на старинной племенной морали.

То, что здесь принимают героин, само по себе не удивительно: Туркмения находится на маршруте активной перевозки наркотиков из Афганистана, и с 1990-х годов число употребляющих наркотики внутривенно растет во всем регионе. Однако в контексте действий туркменских властей в последние 16 лет приток дешевого героина создает острую угрозу здоровью нации.

С советских времен и вплоть до конца прошлого года Туркменией правил энергичный диктатор Сапармурат Ниязов, упорно не признававший факт распространенности героина. Ниязов, усердно насаждавший культ своей личности, как-то сказал иностранным дипломатам, что решил проблему героиновой зависимости раз и навсегда.

"Проблема была, но потом я написал "Рухнаму", люди ее прочитали и решили проблему", – сказал он, по словам одного из присутствовавших на встрече дипломатов.

"Рухнама", которую все, за исключением официальных властей Туркмении, считают нагромождением нелепостей, – это два тома бессвязных автобиографических рассуждений, стихотворений и клятв, которые при Ниязове стали сакральным для государства текстом.

Власть президента в Туркмении абсолютна. Заявление Ниязова об отсутствии героиновой наркомании стало политическим курсом.

В 2006-м – на последнем году жизни Ниязова – Туркмения предоставила информацию в Агентство по борьбе с наркотиками и преступностью при ООН. В данных значилось, что там известны лишь два случая инфицирования ВИЧ и одна смерть от последствий СПИДа. Население страны между тем составляет почти 5 млн человек.

Один сотрудник иностранного ведомства по наркоконтролю отметил, что такая откровенно-лживая статистика – плод общей закономерности. Туркменские чиновники берут пример со своего президента и замалчивают факты. "Проблемы есть, – отметил источник, – но они скрыты. Когда пытаешься завести с ними серьезный разговор, их лица каменеют".

"Эти данные закрыты, – добавил он. – Они к ним относятся как к сверхсекретной информации".

В нынешнем году появились признаки перемен. В декабре прошлого года Ниязов умер. Его преемник Гурбангулы Бердымухаммедов, – зубной врач по профессии, ранее занимавший высокий пост в ведомстве здравоохранения, – нарушил заговор молчания.

На заседании своего правительства 22 июня он открыто заговорил о наркотической зависимости, назвав ее "худшим из зол, поражающих человечество", и подчеркнул, что "этой опустошительной угрозе нужно объявить широкомасштабную войну", согласно сообщению государственной русскоязычной газеты "Нейтральный Туркменистан".

Бердымухаммедов также распорядился публично сжечь более тонны конфискованных наркотиков.

Более того, в марте он разрешил своему министру здравоохранения подписать соглашение с Агентством международного развития ООН о начале программы по предупреждению распространения ВИЧ, которая будет предполагать просветительские кампании с целью сокращения употребления наркотиков и спроса на них.

Власти Туркмении не отозвались на наши многочисленные запросы по проведению интервью или комментированию этой информации.

Неясно, скоро ли власти смогут наверстать упущенное и удастся ли им завоевать доверие граждан. Семь дней я беседовал с самыми разными людьми, и в столице, и в деревне. Граждане почти единодушно сетовали на широкое распространение героиновой зависимости и невнимание властей к этой проблеме.

Люди также повсеместно описывают логическую подоплеку, которая, по их словам, не может не быть очевидной и для властей.

В советские времена героин почти не употребляли, хотя алкоголизм был распространен широко, поясняли собеседники. Но к середине 1990-х после того, как Туркмения получила независимость, а в Афганистане захватили власть талибы, продукция с плантаций опийного мака в Афганистане стала экспортироваться через Среднюю Азию, и употребление наркотиков быстро распространилось.

После свержения режима талибов производство опийного мака в Афганистане резко возросло, а употребление героина в Туркмении достигло своего пика и, возможно, исчерпало свой потенциал дальнейшего роста, говорят местные жители. Но за истекший период героин опутал значительную долю населения. Местные называют его эвфемистично – "chai" (чай). Сегодня доза иногда стоит меньше доллара.

Все это происходило открыто, говорят местные жители, и власти почти никак не пытались помочь людям или хотя бы предупредить их об опасных последствиях употребления героина.

"Они не помогают наркоманам, а просто сажают их в тюрьму, – сказала одна молодая женщина. – Здесь у нас нет больниц. У нас ничего нет. Наша молодежь умирает", – заключила она.

Многие граждане Туркмении, имевшие дело сначала с советской, а затем с ниязовской пропагандой, живущие под властью полиции и вынужденные прозябать в нищете, тогда как правящая элита обогащалась, относятся к государству с инстинктивной подозрительностью. Некоторые обвиняют власти в чем-то посерьезнее безразличия.

Один мужчина, ранее работавший в структурах власти, сказал, что вокруг наркоторговли в изобилии процветает государственное вымогательство.

Сначала власти требуют взятки у контрабандистов и торговцев, пояснил он. Потом, арестовав наркоманов, они трясут их в тюрьме или берут с семей деньги за то, чтобы заключенные попали под ежегодную амнистию, которая осуществляется с большой шумихой. Ниязов допускал все это, так как это было ему на руку, пояснил собеседник.

"Это все увязано в общую систему, – заключил он. – В государственном аппарате есть много продажных и уязвимых людей, а среди населения много наркоманов. Поэтому править страной легко".

Мужчина постарше согласился с этим человеком, сообщив, что полиция и спецслужбы научились извлекать из героина прибыль, точно так же как наживаются на проституции – впускают в отели для иностранных бизнесменов женщин (услуга, по словам самих проституток, обходится в лишние 20 долларов).

"Мы живем в полицейском государстве, – отметил он. – Полиция все знает, все контролирует. Как они могут не знать о героине?"