Премьера в Драме: «Господин Ибрагим» снова на сцене

Спектакль «Господин Ибрагим и цветы Корана» вернулся на сцену, только на другую. Раньше он шел в Северском театре для детей и юношества, теперь — в репертуаре Томского областного драматического. Дело в том, что это моноспектакль, в постановке Натальи Корляковой, заслуженного деятеля искусств РФ, занят один актер — Евгений Казаков, заслуженный артист РФ.

Зимой обстоятельства сложились так, что Евгений сменил театр. И «Господин Ибрагим и цветы Корана» в Драме обрел новую жизнь. К счастью для зрителей.

!cut

Евгений Казаков сегодня в Томске — один из самых известных и любимых публикой и режиссерами артистов. Пока он еще работал в Северске, его приглашали на роли в спектакли театров Драмы, ТЮЗа, «Версии». Его работы трижды подряд признавали лучшими мужскими ролями на местных «Масках». Он редко уходит со сцены без цветов от зрителей. Его моноспектакль — это возможность полтора часа смотреть, как работает этот артист, какие образы он создает.

Жанр моноспектакля подвластен не всем:

— Таких актеров очень мало. Они должны обладать харизмой, энергетикой. — объясняет Наталья Корлякова, режиссер «Господина Ибрагима…». — Казаков выходит на сцену и может даже ничего не говорить — все будут смотреть на него. В нем энергия, словно вулкан, клокочет, и зритель это видит. Конечно, не всем дано так владеть залом.

Впервые Евгений Казаков представил этот моноспектакль публике в 2011 году, он стал его бенефисом. Немногим в зале удавалось сдержать слезы — такова была сила трогательной истории Эрика-Эммануэля Шмитта в сочетании с мастерством, обаянием и удивительной энергетикой артиста. Экспертов-критиков «Господин Ибрагим и цветы Корана» тоже впечатлил. Спектакль побеждал на фестивалях разного масштаба, начиная от приза за лучшую главную мужскую роль томской областной «Маски», заканчивая гран-при международного конкурса моноспектаклей «Монокль» в Петербурге.

Потерять такой спектакль было бы нелепо, и его восстановили в драматическом театре (тем более что автор сценографии «Господина Ибрагима…» — главный художник Драмы Дмитрий Гребенкин). Идет он в сценической коробке, то есть места для публики находятся на сцене.

Уместиться в таком маленьком зале может 130 человек, пространство очень камерное. Моноспектакль — это тот случай, когда хорошо, если актер совсем близко к зрителям, и они видят его глаза.

Формально «Господин Ибрагим…» по сравнению с северской версией изменился
минимально. Другое световое решение некоторых сцен, другие оттенки костюма — на первый взгляд, вот и все перемены. Но, конечно, со временем стал несколько иначе работать актер:

— В спектакле появился «воздух», — считает Наталья Корлякова. — Если первые спектакли были похожи друг на друга, Женя осторожничал, то сейчас он настолько хорошо владеет материалом, что поимпровизировать внутри текста интонационно ему не представляет никакого труда. Новое пространство, сценическая коробка, для «Господина Ибрагима…» прекрасно подходит. Мне очень нравится, что зритель рядом, хотя мы еще поэкспериментируем, отодвинем декорации назад, вглубь сцены, поскольку в некоторых эпизодах некоторым зрителям было видно не все.

Автор «Господина Ибрагима…» — Эрик-Эммануэль Шмитт, французский писатель и драматург, его произведения сегодня часто ставят и в Европе, и в России. Фабула повести, на первый взгляд, не самая увлекательная. Мальчик Момо живет вдвоем с отцом, отношения с которым не ладятся, и постепенно начинает общаться с Ибрагимом, владельцем небольшого магазинчика, где Момо часто покупает продукты. Ибрагим дает одинокому мальчишке советы, обсуждает с ним разные темы. Больше ничего о сюжетных ходах говорить не будем. Но рассказанная легким и понятным языком история вмещает в себя удивительно много. Очарование Франции, красота моря, горечь семейных разногласий, поиск любви, счастье дружбы, насыщенность путешествий, особенности разных религий, влияние истории на судьбу, неизбежность смерти — кажется, в одной недлинной повести Шмитту удалось высказаться почти на все вечные темы.

Спектакль решен так, что максимум внимания сосредоточено на актере. Сценография подчеркнуто условна: дома, собаки, люди, книги, Эйфелева башня здесь нарисованы черным по белому, подвешены, зыбки, готовы в любой момент исчезнуть. Один раз появляется экран, чтобы с помощью видео ярче передать морскую стихию.

Человек в светлых одеждах рассказывает нам историю. Все очень просто, но это та простота, достичь которой — особое мастерство, та легкость, которая завораживает и словно ускоряет время, очень уж быстро пролетают полтора часа. За это время Евгений Казаков удивительным образом перевоплощается. Он умудряется ненавязчиво создавать диалоги, мгновенно превращаясь из мудрого ироничного Ибрагима в эмоционального, только познающего жизнь Момо. Передает самоуверенность звездной Бриджит Бардо и растерянность своей матери. Делает эпизоды с участие отца холодными и тревожными. Сложно не сдержать добрый смех, когда Момо нелепо, но искренне учится улыбаться и пользоваться силой своей улыбки. Можно впасть в транс, когда он вращается вокруг собственной оси в текке и обретает силы в такой своеобразной молитве. Остается только замирать, когда артист тонко, на полутонах передает смерть и плачет на авансцене, близко-близко к зрительному залу.

Премьера «Господина Ибрагима…» заставила Евгения Казакова продемонстрировать свое умение импровизировать. В одной из сцен внезапно… развалилась табуретка. Такие проблемы с реквизитом малоприятны, но актер не растерялся, обыграл ситуацию, и вспоминал о ней с улыбкой:

— Получилось забавно! В зале люди ожили, засмеялись, начали аплодировать. Но такого не устроишь специально, — говорит Евгений Казаков. — Я спокойно отношусь к подобным небольшим происшествиям, конечно, не хотелось бы, чтобы глобальные проблемы возникали, сцене не нужно проваливаться. А когда табуретка ломается, то выходит смешно, некоторые зрители, может быть, подумали, так и надо. Но непосредственность возникла из-за непредсказуемости, делать в спектакле такую сцену и что-то отрепетировано ломать — живой реакции не будет.

После технической проблемы финал все равно удался.

…А в Коране оказались не только засушенные цветки, но и письмо старого друга. Как светлая надежда на то, что дружба и память никогда не заканчиваются. От спектакля вообще остается очень светлое ощущение.

Текст: Мария Симонова
Фото: Владимир Дударев