Премьера в ТЮЗе. Почитали «Дубровского»

Томский театр юного зрителя словно живет под девизом «ни месяца без премьеры». В марте был «Март», в мае и июне тоже обещают новые постановки, а в апреле зрителям представили «Дубровского», чей жанр обозначен как «Вслух». Спектакль по роману Александра Пушкина у режиссера Тимура Насирова получился легким, светлым, озорным.

В театре запах свежего дерева и соломы. Именно эти материалы художник Наталья Войнова выбрала для сценографического решения спектакля. Зрители тоже сидят на новеньких деревянных лавках, тоже погружены в это простое и удобно обставленное, очень «русское» пространство. Причем лавки размещены на сцене. Прием не нов, хотя в ТЮЗе не встречался уже давно, со спектакля «Третья смена». Малая сцена режиссеру не подошла: камерности для «Дубровского» мало, еще важно, чтобы зрители «окружали» актеров:

— Чтение вслух — занятие, предполагающее кружок слушателей, что все собираются вокруг чтеца. И подобный жанр не подразумевает шоу для большой сцены, — поясняет Тимур Насиров, режиссер спектакля. — Еще круг был нужен потому, что наша история — это еще и цирк. Почему так? В «Дубровском» много юмора. Да и я люблю цирк.

!cut

Цирк в спектакле — один из вариантов игрового начала, которого в постановке много. Знакомый со школы текст «Дубровского» воспринимается очень свежо, спектакль лишен пафоса и подчеркивания того, что речь идет о классическом произведении. История словно рождается, разыгрывается на глазах у зрителя, причем актеры запросто могут располагаться в зале. Границы между публикой и сценой разрушаются. Игровой тон задается с первых минут. Артисты листают томики различных изданий «Дубровского» и выспрашивают у зрителей: «Что мы помним из Пушкина?». Цитируют известные стихи и предупреждают: «Дальше будет проза!».

Во время этой постановки тем, кто сидит в первом ряду, надо быть готовым к тому, что им под ноги сунут швабру с вечной просьбой уборщиц «Поднимайте ноги!». Или поцелуют в затылок, посчитав лицо знакомым. Впрочем, даже и те, кто будет сидеть дальше, может внезапно обнаружить на соседнем кресле в добром здравии «покойного Шабашкина», которого вспоминают герои. Иногда к зрителям обращаются персонажи истории, поясняют некоторые эпизоды.

«Читающие» роман артисты словно «примеряют» на себя роли на глазах у зрителей, периодически обращаясь друг к другу по имени, отпуская реплики вроде: «Это чья книга?» «Вовки Хворонова!».

Иронично обыгрываются театральные условности. Узнав, что его герой «мальчик 9 лет», артист присаживается, чтобы стать ниже ростом. С юмором решена сцена разговора на станции француза Дефоржа (Игорь Савиных) и Володи Дубровского (Михаил Перевалов). К зрителям обращается переводчик — заслуженная артистка РФ Ольга Рябова — и сообщает, что будет переводить, поскольку сцена на французском языке. Хотя общаются герои по-русски, но всем фразам дается еще один ироничный вариант-синоним.

С формой в «Дубровском» играют вдоволь. То в духе кино делают «флэшбэки», прерывают сцену, возвращаются в прошлое, о чем предупреждают, а потом продолжают эпизод в настоящем с того места, на котором остановились. Пожар в доме Дубровских решается в духе включений с места событий в прямой эфир. Этот фрагмент романа читается актерами, которые «вызывают» друг друга по именам, словно ведущий новостей корреспондентов. В жанре цирковых номеров подается история с медведем (его с помощью ростовой куклы играет Владимир Хворонов), а продолжается «цирк» номером-романсом Маши Троекуровой (Ольга Ульяновская). Она поет «Вальс расставания», который намекает на печальное будущее героев «Дубровского».

В «Дубровском» Тимура Насирова два действия-«тома». Первое визуально напоминает нецветное кино — на сцене преобладают серо-черные, реже белые тона. Это словно кадры хроники, где давнее прошлое подозрительно напоминает наше настоящее. И документы нужные сгорают, и правосудие своеобразное, удивительное: «Всякому приятно будет увидать один из способов, коими на Руси можем мы лишиться имения, на владение коим имеем неоспоримое право». Это дословная цитата из пушкинского текста, а как современно, злободневно звучит!

Отдельно, высоко, вдали от родной деревни и от своей печальной судьбы возвышается на балконе, живет в своем «Петербурге» Володя Дубровский. Но обстоятельства заставят его эффектно спуститься из заоблачных высот по канату и поспешить в родную Кистеневку.

Во втором «томе» начинается история любви между Машей и Дубровским — и на сцене буквально становится светлее, в одеждах героев — больше светлых, пастельных, теплых бежевых тонов (художник по костюмам Гульнур Хибатуллина).

Музыкальным лейтмотивом спектакля режиссер выбрал «Темную ночь», песню, написанную для фильма «Два бойца» в 1943 году. Некоторым зрителям ассоциация с этой кинокартиной, посвященной Великой Отечественной войне, мешала воспринимать песню в совершенно другой истории. Тимур Насиров объяснил свой выбор:

— «Темная ночь» — песня про то, что пули летят над головой, но посреди несчастья возникла эта маленькая пауза, даже надежда… Только пули все равно никуда не делись. В «Дубровском» по сюжету такая же история. Он в Петербурге, у него много планов, но над ним уже пули. Еще эта песня — одна из немногих, которые не приедаются. Она создает тишину. И странно считать, что она связана исключительно с темой Великой Отечественной войны. Многие люди поют ее в разных ситуациях, например, когда моют посуду. Она же замечательная, щемящая, и абсолютно не важно, что она звучала в фильме «Два бойца». Думаю, во время спектакля лучше расслабиться, не размышлять о выборе именно этой песни, а просто почувствовать атмосферу, ее «Темная ночь» и создает.

…Когда Дубровский пробирается через зрителей, чтобы освободить любимую, то, как и полагается, опаздывает, она уже обвенчана. Но тут же герой обращается к залу и рассказывает историческую информацию о том, что роман свой Пушкин не закончил. И она не будет завершена.

— Никогда? — уточняет Маша.

И только получив утвердительный ответ, все герои исчезают, уходят со сцены.

Артисты ТЮЗа в «Дубровском» — настоящий гармоничный ансамбль. Все примеряют по несколько ролей, делают это с легкостью и очарованием. И хотя по содержанию «Чтение» мрачно, но ощущения от спектакля остаются светлые.

Что очень по-пушкински.

Текст: Мария Симонова
Фотографии предоставлены ТЮЗом