Премьера в томском ТЮЗе.
«Рыцарь и свеча»: очень долгая дорога

Это была действительно долгожданная премьера. И вот в июле Томский театр юного зрителя наконец пригласил зрителей погружаться в прошлое, смотреть «Рыцаря и свечу» — как было обещано, историю любви времен первого Крестового похода в жанре боевика.

Действие, рассчитанное на подростков от 14 лет и по анонсам обещавшее быть захватывающим и зрелищным, оказалось одной из самых долгих и неспешных постановок. Первый показ вместе с антрактом продлился 3,5 часа.

Было немало причин ждать новой работы ТЮЗа с нетерпением. Ставить спектакль пригласили лауреата национальной премии «Золотая маска» московского режиссера Вячеслава Игнатова. Прошлой осенью он вместе с супругой сыграл свою работу «Сказка, которая не была написана» на фестивале «Ковчег» в «Скоморохе». Тот спектакль запомнился интересным использованием приемов театра теней и других возможностей экрана, а также прекрасным взаимодействием с залом, ненавязчивым, ироничным диалогом с детьми и родителями. Хотелось посмотреть, что этот режиссер представит в ТЮЗе.

!cut

Можно было предположить и впечатляющее техническое решение, поскольку «Рыцарь и свеча» создавался при поддержке Фонда Михаила Прохорова и Союза театральных деятелей России, а гранты увеличивают возможности постановщиков.

Привлекал и выбор произведения: «Рыцарь и свеча» — это инсценировка повести Сельмы Лагерлеф «Чудесная свеча». Историю о рыцаре Раньеро, который отправился в крестовый поход после того, как его оставила любимая жена Франческа, и смог донести священное пламя свечи из Иерусалима до родной Флоренции в спектакль не превращал еще никто.

— Больше 10 лет хотел поставить это произведение, — объяснял Вячеслав Игнатов. — Оно, как и известный роман Сельмы Лагерлеф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями», о том, что человек может измениться. Но для этого ему нужно попасть в определенные ситуации. У Раньеро сумасшедшая и в то же время высокая цель: довезти священное пламя из Иерусалима, и это обстоятельство меняет его.

Спектакль начался с погружения в прошлое. Средневековая лютневая музыка, костюмы той же эпохи (художник Елизавета Дзуцева), танцы (хореограф Екатерина Авдюшина), поединки рыцарей (постановщик сценических боев Василий Лукьяненко).

Сначала неспешные сцены с танцами и боями помогали лучше представить себе атмосферу Средневековья, но через некоторое время они уже не открывали ничего нового и заставляли посмотреть на часы. Тем более что эти сцены не завораживали виртуозностью исполнения, а технические накладки периодически были заметны всему залу. Недоумение вызвали и декорации: разнообразные полотна, постоянно меняющиеся на заднем плане и словно ведущие свою, параллельную действию, жизнь.

Задумано было масштабное полотно, а срок работы, как всегда бывает с грантами, был жестко ограничен.

— Это сложный спектакль, мы только за день до премьеры собрали его целиком, — рассказал режиссер. — Даже перед самым показом появлялись дополнительные детали, которые нам надо было включить в ткань повествования. Освоить все — это техническая задача, возможно, осенью мы еще поработаем над спектаклем, продолжим репетиции.

В «Рыцаре и свече» есть запоминающиеся актерские работы. В первую очередь это Раньеро (Владимир Хворонов). В начале истории он решителен, безрассуден и вызывающе убежден, что ему позволено все, этот герой раздражает и в то же время обладает определенным отрицательным обаянием. Во второй части истории, когда рыцарь 20 лет бредет из Иерусалима до Флоренции, готовый на все, чтобы сберечь священный огонь (перед Крестовым походом он дал обет перед образом Мадонны в соборе, что будет дарить Святой Деве самое ценное и великолепное из того, что приобретет), он постепенно преображается, достойно переносит все тяготы своего пути, понимает, что сила решает не все. И сберечь нечто хрупкое, будь то священный огонь или любовь Франчески, можно заботой, вниманием, а не силой.

Франческа (Маргарита Ходарева) кроткая, нежная, но при этом полна чувства собственного достоинства. И неудивительно, что у нее хватает сил вернуться к отцу от своего мужа Раньеро после его нескольких отвратительных ей поступков. Эта разлука становится для нее единственной возможностью сберечь остаток своей любви.

Совсем небольшой, казалось бы, эпизод у Хозяйки караван-сарая (Ольга Никитина), но эта сильная, грубоватая и в то же время способная к состраданию героиня запоминается.

Проявляет свой темперамент в роли страстно проповедующего Петра Пустынника заслуженный артист РФ Александр Виниченко.

Много внимание уделено в спектакле историческому аспекту. Например, текста Петра Пустынника, призывавшего идти в крестовый поход, у Сельмы Лагерлеф не было. Она обошлась одной фразой «В то время проповедовали крестовый поход ради освобождения Гроба Господня». Вячеслав Игнатов добавил в инсценировку реальный текст речи папы Урбана II.

Позволяет спектакль и получить представление о том, какими были средневековые рыцари, понять, что это вовсе не прекрасные великодушные добрые герои на белых конях.

— Раньеро — это идеальный мужчина своей эпохи, воплощение доблести и чести. Во время первого Крестового похода еще не было гуманистических идей, — подчеркивает Вячеслав Игнатов. — Сейчас мы возвышаем тех людей, говорим, что они герои, но тот же Ричард Львиное сердце, воспетый поэтами, с нашей современной точки зрения совершил много преступлений. Но тогда были иные ценности. Воинская слава, честь, доблесть, считались главным, остальное не имело значения. Уже после стали развивать гуманистические идеи.

Есть в постановке интересные придумки, необычно выглядят лошади, но пока актеры явно не освоились с этими витиеватыми конструкциями.

Потенциал у «Рыцаря и свечи» есть, но смотреть его в том виде, каким он предстал на премьере — непростая работа.

Текст: Мария Симонова

Фото предоставлено Томским театром юного зрителя