Аркадий Шилклопер: "Альпийский рог не только развлекает, но и лечит"

Аркадия Шилклопера называют уникальным музыкантом. Он играет на многих духовых инструментах: от валторны до флюгельгорна и охотничьих рожков. 9 марта на сцене Томского БКЗ музыкант представил, пожалуй, один из самых впечатляющих инструментов своего арсенала – альпийский рог. Музыкант исполнил несколько уникальных для томской сцены музыкальных произведений: написанный специально для него концерт Д. Шнидера и «Симфонию пасторале» Леопольда Моцарта. А после концерта в интервью «Афише» Аркадий рассказал о том, как он заново открыл миру инструмент корно пастуриччио и о том, как он будил солнце в Сиднее.

!cut

- Аркадий, почему из всех этнодуховых инструментов вас заинтересовал именно альпийский рог?
- Я валторнист, а альпийский рог относится к той же самой семье духовых инструментов, что и валторна. Он близок ей по размеру мундштука, по размеру воздушного столба, по строю. Ментальность исполнителя на альпийском роге – это ментальность валторниста.

- Вы помните свое первое впечатление от знакомства с этим инструментом?
- Я играю на альпийском роге уже около пятнадцати лет. Конечно, я видел его и раньше, но поначалу меня он как-то особенно не вдохновлял. Первый сильный эмоциональный и музыкальный шок произошел в 1994 году на этно-джазовом фестивале. Я там играл со своим трио и посетил один из концертов в церкви, где выступал швейцарский квартет Ханса Кеннеля. (В Швейцарии Ханс Кеннель - довольно известный энтузиаст и пропагандист альпийского рога). Все музыканты играли на рогах разного строя и исполняли интересную авторскую музыку. Это стало для меня открытием, я не мог себе представить, что на этих инструментах можно играть такое.
Через какое-то время мы снова встретились с Кеннелем. Я поиграл на роге, и он мне сказал: «У тебя абсолютный натурталант к альпийскому рогу». Чуть позже, в начале двухтысячных, он меня даже приглашал в свой оркестр, но тогда я уже играл на роге самостоятельно.

- У альпийского рога очень древняя история?
Самый древним духовым инструментом считается диджериду, инструмент австралийских аборигенов. Я на нем тоже играл. Интересно, что диджериду изготавливают термиты, которые выедают изнутри эвкалипт, и только потом получившийся инструмент доводит до совершенства мастер.
Диджериду можно назвать дальним предком альпийского рога. А первое упоминание об альпийском роге датируется 1527 годом. Как и всякий народный инструмент, изначально он служил для подачи сигналов. В Швейцарии существует легенда о пастухе, который заметил врагов и, чтобы предупредить своих, трубил в альпийский рог с такой силой, что его легкие лопнули. Такой вот подвиг, почти что Матросов... Но его успели услышать, потому что эхо в горах довольно мощное, звук его распространяется на расстояние от пяти до пятнадцати километров.
А еще, кроме всего прочего, альпийский рог – инструмент полезный для здоровья. В прошлом некий доктор открыл в Швейцарии клинику, в которой с помощью музыки альпийского рога лечили болезни дыхания, бронхиальную астму, помогали людям бросить курить.
Звук, вибрации этого инструмента обладают целительным воздействием, поэтому людям, у которых есть проблемы со здоровьем, я советую на концертах садиться поближе и лечиться.

- Многих при знакомстве с альпийским рогом впечатляет, прежде всего, длина этого инструмента…
- Альпийские рога, на которых я сегодня играл 3 метра 50 сантиметров. Но это не предел – в 2001 году один швейцарский мастер сделал альпийский рог длиной в 47 метров. В раструб такого инструмента может залезть человек, а вот играть на нем, конечно, невозможно. А я считаю, что музыкальный инструмент должен звучать. Любой, даже 47-метровый…

- А много ли произведений для этого инструмента?
- Музыка для этого инструмента не очень разнообразная, но, тем не менее, швейцарские композиторы писали и пишут произведения для альпийского рога, для оркестра с ним, для камерного исполнения. Около десяти лет назад молодой композитор Давид Шнидер написал по заказу фестиваля Минухина в Гштааде концерт для альпийского рога с оркестром. Эта произведение имело большой успех, я играл его потом во многих странах мира.

- На концерте перед исполнением «Симфонии пасторале» Леопольда Моцарта вы сказали, что ваш инструмент для этого произведения, корно пастуриччио, был специально изготовлен для вас по старинным чертежам. Как это произошло?
- Я слышал, что это произведение исполняют на большом альпийском роге или на валторне, но мне казалось, что это неправильно. Я интуитивно чувствовал, что по звучанию и по характеристике звука ни валторна, на альпийский рог здесь не подходят. И когда мне попались ноты Леопольда Моцарта (кстати, он отец знаменитого Вольфганга Амадея Моцарта), я увидел, что в оригинале концерт был написан именно для корно пастуриччио. Я расспрашивал про этот инструмент профессионалов, но никто ничего не мог сказать мне по этому поводу. И тогда я решил начать самостоятельные поиски.
Я поехал в Mozarteum, где есть библиотека и архивы произведений Моцарта, нашел подробное описание этого концерта, а потом в энциклопедии инструментов того времени мы нашли пасторальную трубу. Я сделал копии чертежей, и по ним мастер в Германии изготовил для меня этот инструмент.

- А альпийские рога, на которых вы играете, тоже делали по вашему особому заказу?
- У меня восемь альпийских рогов, которые попали ко мне различными путями. Один я выменял на валторну, второй получил из рук швейцарского посла. Он приехал в Москву и специально для меня привез альпийский рог, как единственному человеку, играющему на этом инструменте в Москве. Еще как-то фестивале, где собралось 500 альпийских рожкистов, я познакомился с Жеральдом Потом, мастером французской Швейцарии, которого называют «Страдивари альпийского рога». Он стал моим большим фанатом и подарил мне несколько инструментов. Один из рогов, на которых я играл сегодня, был как раз изготовлен им.

- К вашему приезду Томская филармония объявила среди местных фотографов конкурс по поиску самой колоритной крыши. Поводом к этому послужила знаменитая фотография, где вы со своим исполинским рогом запечатлены на крыше всемирно известного Сиднейского оперного театра. Как вы оказались на этой крыше?
- На сиднейском фестиваля, и у меня была специальная функция – я должен был играть каждое утро, на рассвете. Это называлось Down calling, вызов рассвета, зов солнца.
Я играл в разных местах города: на пляжах, в парках, галереях. На мои выступления собиралось очень много людей, иногда до пятисот человек, некоторые приходили с термосами, стульями и одеялами. Один из концертов был запланирован рядом с Сиднейской оперой. И вот один из фотографов договорился о том, чтобы перед выступлением снять меня на крыше всемирно известного Сиднейского оперного театра. Все было очень серьезно. Было получено специальное разрешение от администрации Сиднейской оперы, я подписал бумаги, что у меня нет боязни высоты и других заболеваний, со мной провели инструктаж, выдали защитные приспособления. Мои ноги были прикреплены тросами и даже альпийский рог был прикреплен к моей шее, чтобы он случайно не сорвался.
Идея Томской филармонии сфотографировать меня на самой интересной крыше Томска мне понравилась. Но из-за плохой погоды, сильного ветра, метелей и снежных заносов, мы решили перенести съемки на более теплое время года. Я планирую приехать в Томск в ближайшее время по приглашению джаз-оркестра «ТГУ-62».

Текст: Наталья Бабенко
Фото: Роман Сусленко